Америка Синклера Льюиса

Москва
ИНФРА-М
2020

АМЕРИКА 
СИНКЛЕРА ЛЬЮИСА 

Á.À. ÃÈËÅÍÑÎÍ

МОНОГРАФИЯ

Министерство образования и науки Российской Федерации
Московский институт иностранных языков

2-е издание, переработанное и дополненное

УДК 82.091(075.4)
ББК 83.3(7)
Г47

Гиленсон Б.А. 
Г47
 
Америка Синклера Льюиса : монография / Б.А. Гиленсон. — 2-е изд., 
перераб. и доп. — Москва : ИНФРА-М, 2020.  — 188 с. — (Научная 
мысль). — www.dx.doi.org/10.12737/19431.

ISBN 978-5-16-012024-9 (print)
ISBN 978-5-16-104680-7 (online)
В книге, написанной известным ученым, специалистом в области зарубежной (прежде всего американской) литературы, профессором, заслуженным деятелем науки Российской Федерации, рассматривается творчество выдающегося 
американского писателя Синклера Льюиса. Он создал более 20 романов, лучшие из которых —  «Главная улица», «Бэббит», «Эрроусмит», «Элмер Гентри», 
«Кингсблад, потомок королей» — пользуются мировой известностью. Синклер 
Льюис был одним из самых проницательных и острых критиков «американского образа жизни», неумолимо изобличавшим его пороки и язвы.
Верное понимание самого механизма капиталистических отношений и психологии «среднего» американца позволило Синклеру Льюису предвидеть многие тенденции развития американской общественно-политической жизни. 
Анализируя творчество Синклера Льюиса, автор разрабатывает такие историко-теоретические проблемы, как своеобразие его сатиры, эпический характер 
его творчества, публицистический и социологический элементы в его романах.
Книга может быть использована для преподавания истории литературы 
США и для ряда других литературных курсов в высших учебных заведениях.
Является расширенным изданием 1972 года (Издательство «Наука», рецензент академик Д.С. Лихачёв).
УДК 82.091(075.4)
ББК 83.3(7)

ISBN 978-5-16-012024-9 (print)
ISBN 978-5-16-104680-7 (online)
© Гиленсон Б.А., 2016

ФЗ 
№ 436-ФЗ

Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

Книга утверждена Ученым советом Московского института 
иностранных языков 24 декабря 2015 года

Отпечатано в типографии ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86. Факс: (495) 280-36-29

Подписано в печать 30.03.2017.
Формат 60×90/16. Печать цифровая. Бумага офсетная.
Гарнитура Newton. Усл. печ. л. 11,75.
ПТ10. 

ТК 632070-884474-280516

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 127214, 
Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1.
Тел.: (495) 280-15-96, 280-33-86.     Факс: (495) 280-36-29.
E-mail: books@infra-m.ru                 http: //www.infra-m.ru

1. «Рассерженный американец»

«Уважаемые члены Шведской академии! Дамы и господа!.. Мне 
хотелось бы здесь рассмотреть некоторые тенденции современной 
американской литературы, некоторые угрожающие ей опасности 
и отрадные перспективы. Желая обсудить эти вопросы с абсолютной, ничем не сдерживаемой откровенностью, возможно, я буду 
несколько прямолинеен, но говорить с вами иначе, как с полной 
прямотой, на мой взгляд, значило бы вас оскорбить: мне придется 
несколько непочтительно отозваться об известных институтах и общественных деятелях моей горячо любимой страны»*.
Такими словами открывалась одна из самых сенсационных 
речей, когда-либо произнесенных писателем, лауреатом Нобелевской премии по литературе. На трибуне в зале Стокгольмской 
ратуши стоял высокий худощавый человек в смокинге и белой накрахмаленной манишке. Он был возбужден, взволнован; длинные 
пальцы нервно постукивали по пюпитру. В зале стояла особая, 
напряженная тишина. Настороженно слушали академики, гости, 
светские дамы. Журналисты склонились над своими блокнотами. 
Было 12 декабря 1930 года. Шведская академия чествовала Синклера Льюиса.
Накануне этого выступления ему торжественно вручили лауреатский диплом, затем состоялся традиционный прием у короля 
Густава VI. Далее последовали банкеты, интервью, отчеты в прессе, 
посвященные состоявшейся церемонии. На полосах иллюстрированных журналов мелькал его портрет: некрасивое худое лицо, 
прядь негустых волос и удивительно проницательные глаза.
Это был долгожданный успех, льстивший честолюбию писателя: 
ведь он стал первым американцем лауреатом Нобелевской премии 
по литературе1. Его романы издавались в десятках стран, сделали 
его богатым и знаменитым. Но в те счастливые дни в Швеции, 
оказавшись в центре общественного интереса, он ощущал себя 
не просто удачливым автором, книгами которого зачитывалась 
Европа. В Стокгольме Синклер Льюис представлял американскую 
культуру, говорил от имени ее писателей, художников, людей 
искусства.

* 
С. Льюис. Собр. соч. в 9 томах. Т. 6. М., 1965. С. 462. В дальнейшем ссылки 
даются на это издание, в скобках указываются том и страница.

Свое программное выступление он назвал «Страх американцев 
перед литературой». Синклер Льюис имел в виду опасливых американских дельцов и литературу критико-реалистического направления.
Это была принудительная речь, в которой поднимались 
проблемы национальной культуры. В ней Синклер Льюис предстал 
как гражданин и патриот.
Этот, казалось бы, неисправимый индивидуалист, человек колючего, нелегкого характера, начал с благодарного перечисления 
тех своих коллег, писателей, которые, по его мнению, в равной 
степени были достойны Нобелевской премии. Первым в этом ряду 
было произнесено имя Драйзера. Льюис воздал ему как признанному главе реалистической школы, сыгравшему замечательную 
«пионерскую» роль в поистине мужественной борьбе, которую 
ему пришлось вести долгие годы, отстаивая искусство жизненной 
правды от боязливого, охранительного викторианского украшательства и мертвящей «традиции утонченности». Затем следовали 
высокие и проницательные характеристики таких мастеров слова, 
как Шервуд Андерсон и Эптон Синклер, Юджин О’Нийл и Карл 
Сэндберг, Роберт Фрост и Эрнест Хемингуэй.
Его речь содержала краткий, но емкий обзор истории американской литературы в конце XIX — начале XX веков. Льюис рассказывал о том, как, отмежевываясь от всякого рода ханжеских 
запретов, от послушного подражания английским образцам, от выпестованной в душном мирке колледжей и университетов «рафинированности», набирала силы реалистическая школа. Она мужала 
в противоборстве с критиками, охранительного толка блюстителями «нравственности» и «хорошего тона», ниспровергая мифы 
и легенды об американской «исключительности», равных возможностях, нивелировании классовых противоречий и прочих благах 
американизма. Это была литература, которую вдохновлял дух протеста и недовольства. В 20-е годы она обрела высокий авторитет 
за океаном. С этим «бунтарским» направлением Синклер Льюис 
отождествлял свое собственное творчество.
Но признание очевидных успехов национальной литературы 
сделало еще более весомым тот невеселый вывод, к которому приходил Льюис: «Американские романисты, поэты, скульпторы, художники работают в одиночку, ощупью, руководствуясь только 
собственной совестью» (6, 468). В своей речи оратор высказал неучтивость по отношению к самым, казалось бы, сакраментальным 
авторитетам официальной Америки, которые повинны в сложившемся положении, оставаясь глубоко враждебны искусству жизненной правды.

Его речь прозвучала как атака на критиков, «пугающихся книг, 
в которых не прославляется все американское, как достоинства, так 
и недостатки». Атака на университетских профессоров, бегущих 
от живых проблем современной литературы обращаясь к мертвым 
классикам, «более апробированным и более безопасным». Атака 
на официальные кастовые учреждения вроде Американской академии литературы и искусства, являющих «печальный пример отрыва интеллектуальной жизни от всего, что есть существенного 
в жизни реальной».
Высказав с присущей ему прямотой и бескомпромиссностью 
свое неодобрение долларовой цивилизации, загубившей немало 
художественных талантов и, в сущности, несовместимой со свободной, критической, творческой мыслью, Льюис заключил свою 
речь словами «веры в будущее американской литературы» (6, 475). 
Он связывал свои надежды с новым поколением мастеров слова, 
с такими своими младшими собратьями по перу, как Хемингуэй, 
Томас Вулф, Стивен Бене, Уильям Фолкнер, Майкл Голд. «Я приветствую их и радуюсь, что мне близка их решимость дать Америке… литературу, достойную ее…» (6, 477), — сказал он в заключение. Речь Льюиса была манифестом литературы реалистической 
ориентации.
1930 год, триумф в Стокгольме были вершиной его писательской карьеры. К этому времени Синклер Льюис — автор «Главной 
улицы» (1920) и «Бэббита» (1922), «Эроусмита» (1925) и «Элмера 
Генри» (1927) — стал одним из самых широко читаемых романистов не только у себя на родине, но и в Европе. В Советском Союзе 
в 20-е годы по тиражам произведений с ним мог поспорить, пожалуй, только Эптон Синклер. При этом романы Льюиса не обладали апробированными атрибутами «бестселлеров»: их автор неохотно увлекал читателя острым сюжетом, писал в манере непритязательной и весьма традиционной, а когда речь шла о любви, этом 
вечном предмете изящной словесности, проявлял то викторианскую робость, то впадал в откровенный мелодраматизм.
При этом он питал склонность к заурядному, будничному, почти 
«среднеарифметическому», схватывал жизнь в самых обыденных 
проявлениях. Был летописцем «среднего» американца.
Он обладал редкой способностью живописать серые будни «массового», стандартизированного общества.
У него была цепкая хватка журналиста, социолога, энциклопедические познания в сфере делового, практического мира, может 
быть, в большей мере, чем в области духовных отношений людей. 
И писал он солидно, емко. Его романы словно выстраивались 

в ряд, составляя в совокупности внушительную фреску, которую 
можно назвать Америкой Синклера Льюиса.
Фреска эта не могла объять, конечно, всей Америки. Вне поля 
его художественного обзора оставалось многое: низшая часть пирамиды, мир пролетариев, рабочих, трущобы бедняков, и ее вершина — дворцы миллионеров, жизнь высшего общества. И все же 
он охватывал поразительно широкую сферу: Америку деловых 
контор, редакций, рекламных бюро, церквей и научных институтов, театров и политических митингов.
В Америке Синклера Льюиса обитали его излюбленные герои, 
люди из «мидлкласса» — лавочники и рекламные агенты, священнослужители и журналисты, филантропы, мелкие и крупные политиканы, конторские служащие и профессора провинциальных колледжей. Писатель превосходно изучил этих «средних» американцев, 
их психологию, повадки, речевую манеру, знал, кто их любимые 
писатели, какие фильмы они смотрят, какой сорт сигар предпочитают, как проводят «уик-энд» и за кого собираются голосовать 
на ближайших президентских выборах.
Пропитанные множеством конкретных бытовых реалий, романы Синклера Льюиса казались своеобразным путеводителем 
по «американскому образу жизни».
Но при этом писатель не был всего лишь добросовестным бытописателем. Вся эта внушительная панорама Америки, неторопливо 
и уверенно разворачивающаяся в его романах, предложена в сатирико-ироническом ключе. В тех остроумных самооценках, которые 
содержатся в «Автопортрете» (1927), Синклер Льюис дает себе 
такую характеристику: «Он ненавидит политиканов, которые лгут, 
шантажируют и грабят, прикрываясь туманной и высокопарной 
риторикой; врачей, которые, не считаясь с истиной, но с большой 
пользой для своего кармана внушают здоровым пациентам, что 
они больны; торговцев, сбывающих недоброкачественный товар, 
и фабрикантов, которые называют себя филантропами и недоплачивают своим рабочим; профессоров, которые во время войны пытаются доказать, что все противники — наши враги; и писателей, 
которые боятся писать о том, что кажется им правдой» (6, 433).
В литературе США Синклер Льюис — один из самых неутомимых обличителей мещанско-собственнической стихии. И если 
в романах 20-х годов он высмеивал ограниченность и некультурность американского дельца, то в 30–40-е годы предметом его обличений стали общественно-политические язвы Америки — реакция, 
расизм и фашизм. Но его сатира при всей ее меткости не посягала 
на основы демократии, ее ослабляли и порой «амортизировали». 

Синклер Льюис оставался в рамках американской системы, которую осмеивал, но с котороой был связан прочными нитями.
Кто-то из критиков удачно назвал его «рассерженным американцем».
Известный литературовед Вернон Льюис Паррингтон считал, 
что романы Синклера Льюиса «являются документами, будоражащими мысль, выражением неудовлетворенности поколения, утратившего свои иллюзии», поскольку они «наносят сокрушительные 
удары миру, который громкими, пустыми фразами пытается приободрить себя»2.
Из-под его пера вышло 22 романа, десятки новелл, пьесы, множество публицистических статей. В его обширном наследии не все 
равноценно, не все выдержало проверку временем. Ему знакомы 
и триумфы, и спады, испытал он и сладость успеха, и неудачи, когда 
рецензенты, особенно российские, спешили списать его со счетов.
Трудно найти в американской литературе писателя, судьба которого была бы исполнена столь разительных контрастов. Если 
каждый новый роман Синклера Льюиса незамедлительно «обрастал» немалым числом рецензий в текущей периодике, то солидная, 
академическая критика его долгое время откровенно третировала. 
На фоне трудов о Фолкнере, Хемингуэе или О’Нийле серьезная литература о Синклере Льюисе была несправедливо бедной3.
Конечно, официальная Америка вряд ли могла благоволить 
к сатирику, на весь мир разгласившему о ее пороках. Но подобная 
позиция, как правило, вуалировалась эстетическими собраниями.
Автора «Бэббита» упрекали в противоречиях, непоследовательности, различных художественных просчеах. Критик Т.К. Уиппл, 
например, уверял: «Льюис был самым замечательным критиком 
американского общества, потому что он сам был лучшим доказательством того, что его обвинения справедливы»4.
Еще более нелицеприятно квалифицировали его идейно-эстетические несовершенства. Он обвинялся в «преувеличениях» 
(Ф. Хоффман) и в грубом шаржировании (Уолтер Липпман), в том, 
что его герои обладают «правдоподобием музея восковых фигур» 
(Джозеф Вуд Кратч), а сам их создатель неспособен разглядеть положительные стороны «деловой Америки» (Стюарт Шерман).
После смерти романиста в 1951 году его имя долгое время редко 
упоминалось в критических статьях: если он назывался, то как 
«устаревший», «исписавшийся» к концу пути романист. Известный 
радикальный критик Максуэлл Гайсмар еще в 1960 году не без сожаления писал о нем как о «нашем забытом герое»5.

Но вопреки равнодушию литературоведов к наследию Льюиса 
сама жизнь напомнила о том, насколько глубоки его наблюдения 
над американской действительностью, насколько дальновидны 
его прогнозы. В Советском Союзе в 1965 году вышло 9-томное собрание сочинений Синклера Льюиса, аналогичного которому нет 
нигде, в том числе и на родине сатирика6.
Синклер Льюис был писателем типично американским, связь 
которого с национальной почвой была органичной и прочной. 
Американским по складу своего характера, по стилю его книг, 
насыщенных просторечием и сленгом, по вещному миру, им изображенному, конечно же, по богатейшей типологии своих соотечественников. И судьба его была в чем-то американской: на поверхности был, казалось бы, завидный успех, за которым явственно 
просвечивал подлинный драматизм.
Сегодня Синклер Льюис обрел статус классика. Критики, 
имеющие склонность к составлению всяческих «обойм», обычно 
включают его то в «большую пятерку», то в «большую шестерку» 
рядом с Фолкнером, Хемингуэем, Вулфом, Драйзером, Юджином 
О’Нийлом.
Но спор о Синклере Льюисе отнюдь не исчерпан. Устарел или, 
напротив, актуален этот писатель? Реальна ли его Америка или это 
намеренно искаженный им портрет страны? Кто, в конце концов, 
Синклер Льюис: серьезный реалист или плоский, но плодовитый 
«фотограф»? Жизненна ли сегодня его сатира? Мы постараемся ответить на этот вопрос в эпилоге нашей книги.
А для этого надо еще раз внимательно перечитать его романы: 
это чтение будет подобно путешествию по огромной и сложной 
стране, путешествию за океан.

Пролог «Главной улицы»

Своему издателю Харкорту Льюис признался: «Моя литературная карьера начинается с «Главной улицы»1. Роман этот, вышедший осенью 1920 года, имел общеамериканский резонанс, 
стал событием не только литературной, но и общественной жизни 
страны. Даже мелкие провинциальные газеты отозвались на книгу 
хвалебными рецензиями. В течение нескольких дней Синклер 
Льюис превратился в знаменитость, заняв место в авангарде американских писателей. На его имя поступили поздравительные телеграммы от Уолдо Фрэнка, Скотта Фицджеральда, Вэчела Линдсея. Роман произвел сильнейшее впечатление в Европе. Об этом 
ему писали из Англии Джон Голсуорси2, Герберт Уэллс и Комптон 
Маккензи.
В 1920 году, когда вышла «Главная улица», Синклеру Льюису 
было 35 лет; в это время он не был уже новичком в литературе, 
имея за плечами полтора десятилетия стажа в этой области, выпустив пять романов, не считая множества рассказов и «проходных» 
журнальных публикаций. Что до «Главной улицы», то тема романа 
вырастала из прочных воспоминаний его детства и юности: работая 
над ней, он словно погружался в знакомую с ранних лет атмосферу 
американской «глубинки», мысленно возвращался в свой родной 
Соук-Сентр…
Это был маленький провинциальный городок в штате Миннесота на Среднем Западе, где в 1885 году в семье врача родился будущий автор «Главной улицы» Гарри Синклер Льюис.
Второе имя, Синклер, было ему дано в честь друга отца, дантиста, жившего неподалеку. В студенческие годы, подписывая свои 
первые публикации в университетских литературных журналах, 
он отбросил первую часть имени, Гарри; так появился Синклер 
Льюис. Друзья же любили его звать просто Хэл или еще чаще — Ред 
(рыжий). Этот нескладный рыжеватый подросток ничем особенно 
не выделялся: он был слаб, неловок в играх, тайком писал подражательные стихи и зарывался с головой в книги. Вообще же среда, 
окружавшая Синклера Льюиса, меньше всего могла стимулировать, 
по его словам, «писательский зуд». От своего отца, человека, сухого 
и педантичного, он редко слышал о чем-либо, помимо профессиональной информации об аппендицитах и кровопусканиях. Обитателей Соук-Сентра заботили в основном лишь цены на пшеницу, 
работа маслобоек, постройка элеваторов и прочие сугубо прозаи