Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Культурные традиции права

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 232700.06.01
К покупке доступен более свежий выпуск Перейти
В книге отражены выбранные страницы истории человеческой культуры, оказавшие влияние на правовое развитие. Прослеживаются цепи событий, фактов, идей, выстроенные как отдельные культурно-исторические линии и способные пролить свет на определенные аспекты современного мира. Индоевропейская, иудео-христианская и русско-православная культурные линии, породив множество культурных традиций, легли в основу западной и восточной цивилизаций, определив идеал единства человечества. Нельзя сегодня судить о состоянии нашей цивилизации, тем более рассуждать о ее оздоровлении, не погружаясь в древнейшие пласты человеческой культуры. На этой глубине удивительным образом ощущается нерасторжимая связь культурных форм с представлениями людей о порядке и законах. Зарождавшиеся тогда культурные традиции права несли в себе более сложное и многообразное содержание, чем выхолощенное юридическое сознание современности. Для широкого круча читателей, особенно для тех, кто изучает отечественную и зарубежную историю, занимается теоретическими и историческими проблемами культуры и права.
9
205
Мальцев, Г. В. Культурные традиции права : монография / Г. В. Мальцев. - Москва : Юр.Норма : ИНФРА-М, 2020. - 608 с. - ISBN 978-5-91768-423-9. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.ru/catalog/product/1038244 (дата обращения: 29.11.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов
Культурные традиции права


                                    
НОРМА
ИНФРАМ
Москва, 2020

Культурные традиции
права

Г. В. Мальцев

УДК [130.2:340](091)
ББК 67.0+71.0
М21

Сведения об авторе
Геннадий Васильевич Мальцев (1935—2013) — доктор юридических
наук, профессор, членкорреспондент РАН, заслуженный деятель
науки РФ. Специалист в области теории права и государства, философии и социологии права, истории политических и правовых учений.
Автор более 160 опубликованных работ. В числе последних — монографии «Социальные основания права», «Нравственные основания
права», «Месть и возмездие в древнем праве».

Мальцев Г. В.
М21
Культурные традиции права : монография / Г. В. Мальцев. — М. : Норма : ИНФРАМ, 2020. — 608 с.
ISBN 9785917684239 (Норма)
ISBN 9785160090955 (ИНФРАМ, print)
ISBN 9785161005262 (ИНФРАМ, online)
В книге отражены выбранные страницы истории человеческой культуры,
оказавшие влияние на правовое развитие. Прослеживаются цепи событий,
фактов, идей, выстроенные как отдельные культурноисторические линии и
способные пролить свет на определенные аспекты современного мира. Индоевропейская, иудеохристианская и русскоправославная культурные линии,
породив множество культурных традиций, легли в основу западной и восточной цивилизаций, определив идеал единства человечества. Нельзя сегодня судить о состоянии нашей цивилизации, тем более рассуждать о ее оздоровлении, не погружаясь в древнейшие пласты человеческой культуры. На этой глубине удивительным образом ощущается нерасторжимая связь культурных
форм с представлениями людей о порядке и законах. Зарождавшиеся тогда
культурные традиции права несли в себе более сложное и многообразное содержание, чем выхолощенное юридическое сознание современности.
Для широкого круга читателей, особенно для тех, кто изучает отечественную
и зарубежную историю, занимается теоретическими и историческими проблемами культуры и права.
УДК [130.2:340](091)
ББК 67.0+71.0

ISBN 9785917684239 (Норма)
ISBN 9785160090955 (ИНФРАМ, print)
ISBN 9785161005262 (ИНФРАМ, online)
© Мальцев Г. В., 2013

Предисловие

Человек и человечество находятся в непрерывном поиске оправданий для своих действий. Они не могут развиваться дальше, не закрепив в сознании того, что нечто прежде созданное, сделанное и установленное является правильным, нужным, полезным или, наоборот,
неправильным, ошибочным. За общей оценкой встает множество
ценностных определений, базирующихся на применении критериев,
масштабов, средств нормативного мышления, выработанных прошлым культурноисторическим опытом. Тот или иной предмет наших
рассуждений является правильным, если мы видим в нем позитивно
оцениваемое соответствие законам мира, всем или некоторым из них,
входящим в сложную иерархию законов — от высших (Божественных,
космических, универсальных), естественных (физических, химических, биологических) до общественных (экономических и юридических). Представления людей об этих законах, об их силе и соотношении отражают характер культуры той или иной эпохи, уровень нормативного сознания людей. Здесь мы находим те самые критерии и
масштабы (нормы), которые необходимы для акта узаконения социальноисторических явлений, событий, процессов, не говоря уже о
действиях людей, позволяющего осмыслить их в едином противоречивом или непротиворечивом порядке. Но там, где речь идет о порядке, основанном на законе, встает вопрос о праве.
В нашей книге нет систематического изложения истории культуры
или права, мы ограничились тремя осевыми культурноисторическими линиями, которые ярко показывают стремление цивилизаций вопреки трудностям, ограниченным возможностям, сопротивлению исторического материала и другим обстоятельствам усилить нормативноценностный потенциал человеческой духовной культуры. Нас
интересуют, прежде всего, те цивилизации, которые, будучи земными
и не свободными от заблуждений и ошибок, принимали на себя заботы о судьбе человечества в той мере, в какой этого требовало их время.
Мы говорим о цивилизациях, которые в отличие от множества преходящих культур, сосредоточенных на себе и своем благе, одержимых
самолюбивым намерением подчинить «вся и всех» собственному преуспеванию, открыты для широкого общения с миром в интересах человечества. Они не были идеальными и не всегда могли служить образцом совершенства, но им пришлось в меру сил и возможностей тянуть лямку социального прогресса, создавая для него нормы, которые
и сейчас не утратили актуальности. Все цивилизации, существенно
обогатившие человечество, привержены идеалам справедливости, они
были правовыми. Но правовая цивилизация — не то же самое, что
правовое государство. Цивилизация воплощает высшее право, естественный порядок и естественный закон, которые способны поднимать
общество на высоту, близкую к идеалу. Государство есть учреждение
человеческое, позитивное право создается законодателями и поддерживается исполнителями закона, оно в принципе не может быть идеальным. Юридическая наука немало потрудилась над тем, чтобы отделить позитивное право от естественного, задача нынешнего дня —
осуществить их синтез на современной научной и духовной основе.
Право часто рассматривается как элемент культуры, но на самом
деле их связывают признаки, относящиеся ко всему объему того и
другого понятия. Право всегда ассоциировалось с порядком, законами, устанавливающими порядок, и в этом отношении оно универсально. Где имеется определенный порядок и действуют упорядочивающие силы, там есть право, хотя не всегда оно так называется. Право
четко вписывается в структуры бытия, если они устойчивы и целостны, но дестабилизация и разрушение порядка, произвол, хаос ослабляют, а затем прекращают действие права.
Уровень культуры отражает меру воспроизводимости факторов порядка в противовес хаотическому состоянию общественной жизни.
Культура не обязательно там, где люди вкусно едят, красиво одеваются, предаются соблазнам, имеют роскошное жилище, а также средства
избавления от житейского однообразия и скуки. Она не в пестроте и
изобилии, а в возрастающем опыте человеческого единения и солидарности, стремлении людей нормативно и организационно поддерживать жизненные установки, позволяющие каждому из них прожить
жизнь со смыслом, оставить после себя мир следующим поколениям
хотя бы в частично улучшенном виде. Этого, наверное, хотел бы каждый человек, но далеко не всем это удается. Жизнь человека, упустившего реальные шансы оставить позитивный след в этом мире, есть
пустота и срыв в движении универсума. К сожалению, слишком много жизней, человеческих замыслов и надежд бесследно исчезают из
нашего мира, и в этом состоит серьезный порок цивилизации. Хотя
понятием культуры охватываются, прежде всего, качества человеческого сообщества, а не отдельной личности, сама культура должна в
равной степени быть достоянием каждого человека. То, что с давних
времен общество мирится с порядками и законами, согласно которым

6
Предисловие

относительно небольшие группы людей получают право присваивать
плоды прогресса в ущерб основной массе людей, влачащих жалкое существование на земле, составляет еще один непростительный грех человечества. Между тем общество благодаря развитию культуры способно создавать многообразные солидарные связи между людьми, социальными
группами,
регулировать
общественные
отношения
посредством религиозных, нравственных, правовых и иных социальных норм. Когда говорят о совершенном человеческом обществе,
обычно имеют в виду определенные нормативноценностные ориентиры типа добра, свободы, справедливости, равенства, братства. Но
право и нравственность, как известно, не являются продуктом природы, они создаются людьми, обществом. Получается, что человечество
совершенствует себя на основании критериев, которые оно само для
себя изобретает. Ведь людям свойственно ошибаться, они часто при
нимают за образец совершенства то, что в действительности таковым
не является. Пределы всевозможных социальных улучшений лежат в
актуальном сознании людей, в том, чтоони сами далеко не в бесспорном порядке признают лучшим на сегодняшний день. Можно ли все
это назвать подлинным совершенствованием?
В русской культуре последовательно и полно выразилась основная
идея мировой цивилизации — стремление к гармоническому устройству Вселенной. Подобные культуры, нацеленные на гармонию и порядок, существовали и будут существовать в человеческой истории, но
их очень мало. Они открыты для мира, несут в себе общечеловеческие
начала, ради утверждения которых работают самоотверженно, не считаясь с трудностями и неудачами, преодолевая собственные ошибки и
последствия неверных решений. В наше тяжелое время господствует
культурный эгоцентризм; так можно было бы назвать стиль жизни,
при котором как отдельные представители рода человеческого, так и
целые общества (государства) живут только для себя с ощущением
полной свободы от нравственного долга помогать другим, создавать
своими усилиями блага, приносить счастье всем и каждому. Конечно,
так было не всегда, все культурные приобретения человечества были
достигнуты на принципиально иной основе, благодаря врожденной
способности людей объединяться духовно, действовать вместе, совместно решать проблемы в общих интересах.
На общем историческом фоне смены цивилизаций выделяются так
называемые мессианские народы, нации, державы, которые стремятся
к гегемонии не столько ради собственного процветания, хотя оно для
них важно и необходимо, сколько из более или менее осознанного чувства ответственности за судьбу человечества в его единстве и целостПредисловие
7

ности. Почему одни культуры в мировой истории выступают в той или
иной мере носителями идеи общечеловеческой солидарности и желают представлять наш мир перед лицом высших сил — Богом, абсолютным духом, демиургами космоса, а другие погрязли в индивидуальном
и коллективном эгоизме, самодовольстве и потребительстве — вопрос,
в сущности, мистический. Его лучше всего обсуждать в терминах религиозных построений. Когда представители общественных наук пытаются изображать картины будущего человечества, они в большинстве
случаев воспроизводят все ту же христианскую эсхатологическую схему утверждения Царства Божьего на земле, означающего конец истории. К финалу существования рода человеческого относят идеальное
общество в какомлибо социальноутопическом варианте, в частности
соответствующее идеалам социалистического утопизма, коммунизма.
Совсем недавно имели место неловкие попытки объявить концом истории либеральнодемократический общественный строй и либерализм, т. е. капитализм как социальную систему. В наше время, однако,
не так уж много желающих поторопить конец истории, подвести итоги
человеческой цивилизации у «последней черты ее существования».
Она сохраняет еще огромный потенциал духовного и материального
прогресса, нацелена на развитие, поиск социальных и культурных
форм, адекватных природе человека. Но с капитализмом как общественной системой, измучившей человечество за несколько веков своего
господства, будущей цивилизации действительно не по пути.
Человечество деградирует и погибнет, если не сумеет в начавшемся
XXI веке изменить доминирующие тенденции мирового развития.
Когда люди перестанут мыслить категориями эгоистического насильственного мира и будут целеустремленно оперировать категориями
порядка, кооперации, закономерности и закона, значение права в
жизни человека, несомненно, возрастет.

8
Предисловие

Часть первая
ИНДОЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРНАЯ ЛИНИЯ

I. Индоарийская (ведическая)
религиозноправовая традиция

1. Индоарии в эпоху ведов

Если посмотреть вглубь истории, то нельзя не заметить мощную
индоевропейскую культурную традицию, которая сформировала ряд
религиозноправовых систем с прекрасно разработанными сакрализованными понятиями и институтами договора, закона, жертвоприношений и т. д. Поразительны размах и динамизм индоевропейской
культуры; это громадный культурный поток, заполнивший значительную часть мирового пространства, охвативший во времени доисторическую эпоху и новую мировую историю. Как полагают, индоевропейская культура зародилась в IV—III тысячелетии до н. э. на
юговостоке Европы и северовостоке Передней Азии, оттуда древние индоевропейские племена постепенно мигрировали и расселялись на малоазиатских территориях, в Месопотамии, Средиземноморье, Сирии и Палестине. Все это, однако, принадлежит к области гипотез; вопросы происхождения протоиндоевропейцев и локализации
их прародины не получили общепризнанного решения. Здесь не помогают ни история, ни даже археология, методологический инструментарий которых не в состоянии пока зондировать столь глубокие
пласты прошедших эпох. Определенный свет на указанные проблемы
проливает сравнительноисторическая лингвистика (языкознание) с ее
богатейшим арсеналом средств изучения древних и современных языков, типологической близости между ними, зон распространения, исторической последовательности формирования отдельных языков на
предшествующих «праязыковых» основах. С помощью методов лингвистического анализа ученые (Т. В. Гамкрелидзе, В. В. Иванов) уточнили локализацию области, в которой жили носители индоевропейского праязыка (Ближний Восток, территория на стыке современных
Сирии, ЮгоВосточной Турции и Северного Ирака, вблизи района
между озерами Ван и Урмия). Отсюда начиналось распространение

диалектов индоевропейского праязыка на рубеже V и VI тысячелетий
до н. э.1 Сегодня эта гипотеза получила широкое признание в научных кругах, многие ее выводы соответствуют данным археологии и
антропологии.
Распространенные ныне упования на возможности языковедения
прояснить масштабы и характер индоевропейского феномена построены на современных представлениях о связи языка и культуры в
человеческой истории. Язык всегда был и есть культурообразующий
фактор; язык — это «хлеб» культуры. Вне социального общения, которое поддерживается благодаря общему языку, не могут создаваться
артефакты, т. е. продукты материального и духовного, коллективного
и индивидуального творчества. Язык — это «зеркало» культуры, он отражает все ее богатство, выражает в знаковой системе слов, произношения и написания связи между элементами культуры, их единство.
Уже сам по себе язык (его лексика, грамматика, фонетика и т. д.), безотносительно к тому, что на нем написано или с его помощью создано, несет огромную информацию об уровне культуры, которая создала этот язык и посредством его развивалась. Язык обозначает границы
культуры; крупная цивилизация в древности создавалась на базе какоголибо одного языка как интегратора; за пределами языковой общности начинались, как правило, другой язык и другая культура. То,
что цивилизация, если она еще далека от упадка, имеет один общий
доминантный язык, нисколько не исключает наличия множества языков и языковых различий в рамках единого культурного целого. Известно также, что язык часто выступает средством культурной экспансии, способствующим вторжению ценностей одной культуры в иной
культурный ареал. Сказанное дает основание связывать с лингвистическими исследованиями возможности реконструкции древних языков, установления исторических связей между ними, восстановления
линий преемственности и языковых влияний. Но и трудности, сопряженные с такого рода исследованиями, тоже велики; выводы, основанные на лингвистическом анализе, невозможно проверить или перепроверить методами других наук, не исключены ошибочные гипотезы, неопределенные решения.
Далекие предки индоевропейцев, как предполагают некоторые
ученые, пользовались «протоиндоевропейским» языком, который,
возможно, сложился не позднее V—IV тысячелетий до н. э. за счет

10
Часть первая. Индоевропейская культурная линия

1 См.: Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы.
Т. I, II. Тбилиси, 1984; Иванов В. В. Современное состояние индоевропейской проблемы // Вестник Российской академии наук. 2011. Т. 81. № 1. С. 18—32.

слияния или скрещивания языков более ранних общностей1. Примерно в III тысячелетии до н. э. произошло отделение от него хеттского и
иранского языков, затем, несколько позже, отпочковались греческий,
армянский и фракийский языки. Первый распад праиндоевропейской языковой общности и выделение из нее хеттского и иранского
языков связаны с мощными волнами расселения индоевропейцев на
огромных пространствах и формированием культур с такими важными компонентами, как религия, право, а затем и государство. Если исходить из критериев общественного развития, то пальму первенства,
видимо, следует отдать тем племенам, которые раньше других покинули индоевропейскую прародину, пришли в Анатолию, северные области Малой Азии, где то ли завоевали местный народ — хаттов, то ли
соединились с ним (это так же неясно, как и в отношении миссии
ариев в Индии). «Историческая “страна Хатти”, какой мы ее знаем во
II тысячелетии до н. э., была государством, а позднее империей, созданной царями, правившими из этой горной цитадели. Это царство и
его официальный язык стали известны под названием “хеттские”, теперь это название укрепилось»2. Часть индоевропейских племен —
хетты — остались в Малой Азии и Палестине, а другая часть — иранцы
(арии) — проникли в Иранское нагорье, где они также разделились на
две группы племен, одна из которых мигрировала на Восток, достигнув во II тысячелетии до н. э. СевероЗападной Индии. Здесь начиная
с середины II тысячелетия до н. э. поэтапно формировались древнеиндийские языки — вначале ведийский язык (ведийский санскрит),
священный и литературный язык индоариев, а с середины I тысячелетия до н. э. из него развился классический санскрит, который послужил основой для пракритса и других языков древней и средневековой
Индии3. Однако санскриту удалось избежать судьбы «мертвых» языков, он и сегодня используется для религиозного и культурного обще
ния, а Конституция современной Индии признает его одним из государственных языков этой страны. Индоевропейские народы, проживающие на территории Западной и Восточной Европы, обретали свою
языковую обособленность значительно позже. Так, согласно данным
современной германистики, прагерманский язык существовал в перI. Индоарийская (ведическая) религиозноправовая традиция
11

1 См.: Григорьев С. А. Древние индоевропейцы. Опыт исторической реконструкции.
Челябинск, 1999. С. 10.
2 Герни О. Р. Хетты. М., 1987. С. 19.
3 См.: Елизаренкова Т. Я. Древнеиндийские языки. Ведийский язык. Санскрит //
Языки мира. Индоарийские языки древнего и среднего периодов. М., 2004. С. 14, 16,
17, 26.

К покупке доступен более свежий выпуск Перейти