Социальная грамматика

Москва
ИНФРА-М
2019

СОЦИАЛЬНАЯ 
СОЦИАЛЬНАЯ 
ГРАММАТИКА
ГРАММАТИКА

Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ
Ñ.Â. ÁÎÐÇÛÕ

Монография
Монография

Борзых С.В.

Социальная грамматика : монография / С.В. Борзых. — М. : 
ИНФРА-М, 2019. — 120 с. — (Научная мысль). – www.dx.doi.
org/10.12737/2252.

ISBN 978-5-16-009567-7 (print)
ISBN 978-5-16-100806-5 (online)

Данная работа рассматривает вечную проблему взаимоотношений человека и общества. Предполагается, что регулирование социальных контактов между людьми осуществляется с помощью системы специальных 
правил, которые составляют своеобразную грамматику общества. Книга 
предназначена для широкого круга читателей.

УДК 316.7(075.4)
ББК 87.7

ISBN 978-5-16-009567-7 (print)
ISBN 978-5-16-100806-5 (online)
© Борзых С.В., 2014

Б82

УДК 316.7(075.4)
ББК 87.7
 
Б82

Подписано в печать 25.01.2014. Формат 60×90/16. 
Бумага офсетная. Гарнитура Newton. Печать офсетная. 
Усл. печ. л. 7,35. Уч.-изд. л. 7,88. 
ПТ10.
Цена свободная
ТК  462550-12929-250114

ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1.
Тел.: (495) 380-05-40, 380-05-43. Факс: (495) 363-92-12.
E-mail: books@infra-m.ru http://www.infra-m.ru

ФЗ 
№ 436-ФЗ
Издание не подлежит маркировке 
в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

Предисловие

Вступительное 
слово 
всегда 
обязывает. 
С 
одной 
стороны, 

необходимо заинтересовать читателя в том, чтобы продолжить 
знакомство с книгой, заинтриговать его или ее будущим интересным 
сюжетом. С другой стороны, ни в коем случае нельзя раскрывать все 
карты сразу, чтобы дальнейшее повествование не стало утомительным 
времяпрепровождением в пережевывании уже сказанного. Кроме того, 
обычно неявно предполагается, что в предисловии появятся ценные 
замечания о том, как вообще подходить к тесту ниже. И еще одно –
нужно дать краткое описание того, о чем, собственно, пойдет речь. 
Имея это в виду, давайте рассмотрим эти вопросы по порядку.

Во-первых, эта работа посвящена нам всем, т.е. людям. В ней мы 

рассматриваем извечную проблему
взаимоотношений человека и 

общества, предлагая, естественно, свой взгляд на сей счет. Коротко его 
можно обозначить следующим образом. Как явствует из названия всего 
исследования, тут мы пытаемся обрисовать непростую социальную 
грамматику, которая и руководит нашими жизнями, конституирует их 
как таковые.

Даже если нечто подобное до сих пор и высказывалось, мы 

надеемся, что сумели внести свежий глоток воздуха в затхлый мир 
гуманитарных наук. Увы, но приходится признать, что, по крайней 
мере, в нашей стране, в России, изучение общества и человека 
превратилось в рутину, стало уделом идеальных ученых (вот, вам и 
интрига, смотрите ниже). И по-настоящему новых идей давно не 
предлагалось.

Конечно, мы можем заблуждаться, как и все остальные, но нам 

кажется, что современный мир, эпоха глобализации отчетливо требуют 
смены уже порядком засидевшейся нынешней парадигмы. Поэтому мы 
и предлагаем новый, и в это действительно верим, взгляд на привычные, 
в общем-то, вещи, который, впрочем, но в совершенно ином виде, мы 
развиваем – пытаемся это делать – все последнее время.

Во-вторых, мы постарались сделать данный текст максимально 

доступным любому читателю, в том числе и не искушенному в 
озвученной теме. Более того, имеются веские основания считать, что 
специализация в данной проблеме только вредит получению стоящих 
результатов, норовит увести исследователя в уже известные, а потому 
удобные концептуальные рамки.

Автор этих строк не рассматривает себя в качестве дилетанта, но 

одновременно не видит никаких причин для того, чтобы просто 
стряхивать пыль с залежавшихся доктрин, но обойтись без них вовсе. 
Помимо этого ему бы не хотелось оказаться обозначенным любым уже 
известным ярлыком, будь то социалист, дарвинист, коммунист или чтонибудь еще в том же духе.

Ученые мужи как-то подзабыли, что главным стимулом их работы 

должны быть не очередные подтверждения набившим оскомину 
теориям, а что-то новое по поводу основного предмета их интереса. 

Здесь мы и пытаемся – по мере своих сил – не попасть в границы 
существующих учений, которые почти неизбежно убили бы всякую 
свежесть, но по возможности найти открытое поле для размышлений. 
В любом случае читателю решать, получилось это у нас или нет.

В-третьих. Нет какого-то особого подхода к данному тексту, его 

всего лишь нужно одолеть – во всех смыслах этого слова. Тем не менее, 
нам хотелось бы указать на следующий момент. Любая, путь и 
законченная работа всегда страдает одним фатальным недостатком –
она никогда не может быть полной, завершенной, потому что 
обязательно остается что-нибудь – и этого не так уж и мало – что автор 
не успел, не сумел, не увидел, не прочувствовал.

Мы прекрасно понимаем, что последнее предложение этой работы –

это только ее финальная точка. На этом обрывается текст, но не 
завершается жизнь. В конце концов, даже за тот период, что была 
осуществлена правка изначальных черновиков каждой главы, случилось 
многое, что не просто могло, но и непременно что-то изменило в общей 
расстановке наших судеб. Мы все за это время стали немного другими, 
и было бы глупо полагать, будто где-то можно поставить такой знак 
препинания, который бы снимал все последующие вопросы. Этого 
никогда не произойдет.

Поэтому мы предлагаем считать вам эту работу тотально, 

совершенно, безоговорочно неполной. Да, мы ее завершили, и нет, мы 
ее не закончили. Собственно говоря, это, наверное, единственная 
рекомендация по чтению данного исследования. Ни в коем случае не 
думайте, будто тут даны все ответы, скорее, они даже толком и не 
сформулированы, но мы хотя бы попытались.

В-четвертых, текст ниже разделен двумя способами. Первый –

поглавно. Он состоит из четырех частей, которые носят следующие 
названия: 
Понятие 
социальности, 
Правила 
склонения, 
Правила 

спряжения и Идеальный человек. Как нетрудно догадаться, мы 
использовали аналогию с языком для того, чтобы обозначить две из 
них, для оставшихся наименования были даны в соответствии с их 
содержанием.

Второй способ размежевания – внутренний. Все главы имеют более 

или менее одинаковый размер, за исключением последней – она 
несколько меньше прочих, и нам показалось, что будет удобней и 
писать, и читать их, если в каждой появятся смысловые разделители, 
т.е. пустые строки. Они отграничивают одни содержательные блоки от 
других, а, кроме того, позволяют отвлечься без потери понимания.

Раскрывать, пусть даже и вкратце, контент каждой части нам бы не 

хотелось. Тому есть масса причин, но мы укажем только на две из них. 
Первая – мы не совсем уверены, что так нужно поступать. Разумеется, 
нередко это бывает полезным, но пускай интрига останется до 
ознакомления с ними. И вторая – это бы перегрузило предисловие, а мы 
не планировали делать его излишне громоздким.

И в-пятых, о чем не указывалось выше. Мы почти уверены в том, 

что, по крайней мере, некоторые дальнейшие пассажи будут поняты 

либо неверно, либо превратно. По возможности, мы постарались 
избежать двусмысленностей, но, и это неудивительно, вряд ли у нас 
что-нибудь из этого вышло.

Проблема с социальной грамматикой, как она описана ниже и как 

она дана в реальности, состоит в том, что она слишком неуловима. Тот 
факт, что наши жизни организуются и управляются системой правил, 
сам по себе свидетельствует в пользу почти неизбежного провала в ее
описании. Поэтому боимся разочаровать читателя заранее – ни одно из 
них, собственно, не будет озвучено.

С другой стороны, если вникнуть в то, что последует, целиком, то 

можно 
понять, 
в 
чем 
именно 
состоит 
суть 
общественного 

регулирования. Это своеобразная сумеречная зона, где перестают 
нормально 
действовать 
любые 
способы 
объяснения, 
а 
слова 

превращаются в чуть ли не врагов коммуникации. Тем не менее, 
ищущий обрящет.

Н этом мы завершаем наше предисловие. Многое так и осталось 

невысказанным, что-то – напротив, получило незаслуженное внимание. 
В любом случае дальнейший текст ответит за себя сам. Читателю мы 
желаем приятного времяпрепровождения и высказываем робкую 
надежду на то, что с нами согласятся. Как бы то ни было, но спасибо, 
что выбрали эту книгу.

Понятие социальности

Принято считать, что базовой единицей устройства общества 

является человек. Разумеется, существуют также группы людей, так 
называемые социальные институты, а также различного рода связи 
между индивидами и позиции, ими занимаемые, что во многом, как 
предполагается, объясняет, почему мы взаимодействуем друг с другом 
таким, а не каким-либо иным образом. Все это так.

Однако вместе с тем вполне резонно спросить о том, почему, 

собственно, мы ставим в центр общества человека. На этот счет имеется 
противоположный взгляд, гласящий, что социум представляет собой 
главную и основную точку притяжения, а индивид выступает лишь в 
качестве ее производной (надо признать), не самой выдающейся. 
В таком случае важно понять, как функционируют сами группы, а 
рассмотрение отдельных ее членов оставить на потом, а то и вовсе 
выводить их сущность из способа работы коллективных образований. 
Данная точка зрения тоже имеет свои плюсы и минусы.

Вместе с тем, весьма странно пытаться сводить природу человека и 

общества исключительно к вопросам их интеракций. В конце концов, 
какая разница, кто из них главнее или первичнее? Не могут же они, в 
самом деле, обойтись друг без друга, как бы они того ни добивались!

Существует древний и, нужно отметить, бессмысленный спор о том, 

что важнее в человеке – душа или тело. Вообще само это разделение 
несколько надуманно, если не сказать искусственно в принципе. Тем не 
менее, в этой дискуссии имеется один аспект, который, как мы считаем, 
может помочь нам в решении проблемы социальности.

Обычно, говоря о биологической природе людей, имеют в виду их 

сугубо физиологическое строение со всеми вытекающими отсюда 
последствиями. Мы записываем себя в определенную категорию 
животных и начинаем размышлять о себе, как о представителях 
конкретного вида с собственными особенностями и уникальными 
чертами.

Социальное же понимается, как правило, в качестве чего-то 

искусственного, внеприродного, что возвышает нас над всеми 
остальными зверями и делает нас такими замечательными и 
возвышенными существами. В таком случае биологическая сторона 
наших жизней становится досадным препятствием или обузой, которые 
общество несет на себе, при этом не упуская шанса направить нашу 
физиологию в более или менее духовное русло.

В последнее время обе эти составляющие человека показывают 

тенденцию если и не к окончательному слиянию, то наверняка к 
заметному приближению друг к другу. Многочисленные открытия в 
таких науках, как нейрофизиология, психология и социология, не 
говоря уже об иных достижениях в сопредельных и далеких от них 
дисциплинах, явственно свидетельствуют в пользу того, что душа и 
тело – воспользуемся наиболее древней терминологией – не настолько 

антагонистичны, как это было принято считать до сих пор. И дела 
обстоят сложнее, но зато и интереснее.

Тем не менее, на протяжении последующего текста мы все-таки 

сохраним это деление, но поступим так не из-за своей злой воли, а 
только потому, что оно привычно слуху нашего современника. Кроме 
того, некоторые расхождения между ними сохраняются, что позволяет 
разводить их в стороны – по крайней мере тогда, когда это необходимо 
в рамках исследующихся тут вопросов.

Впрочем, прежде чем приступать к изложению того, чем является 

социальность и откуда она произошла, нам необходимо сделать ряд 
критических замечаний, которые, как нам кажется, помогут понять все 
наши рассуждения лучше и, главное, позволят нашему читателю 
вникнуть глубже в суть приводимых нами доводов.

Первое замечание касается вопроса возможности изложения столь 

трудного предмета как общественная природа человека. Проблема 
состоит в том, что, будучи социальными, мы, по сути, неспособны 
вырваться за рамки собственного способа бытия, чтобы вообразить себе 
что-то иное. В силу того, что и автор этих строк, и его читатели уже 
прошли соответствующие процессы адаптации и обучения, нам сложно, 
если осуществимо в принципе представить себе что-либо находящееся 
за рамками уже усвоенного.

С одной стороны, это делать не обязательно. То есть нет особого 

смысла пытаться искоренить в себе социальность для того, чтобы 
выяснить для себя, из чего она состоит или что она собой представляет, 
а равно и другие, смежные с этими вопросы. Если так уж получилось, 
что мы является общественными животными, то этим нужно 
пользоваться, а не стараться вернуться в гипотетическое – и отметим, 
ложное – состояние чистой доски с тем, чтобы оттуда, с высоты 
незамутненного разума понять, что значит быть членом человеческого 
коллектива.

С другой стороны, сам факт вовлеченности всегда искажает 

перспективу того, кто хочет докопаться до истины предмета этой самой 
включенности. Скажем, автор этой работы – мужчина, что неизбежно, а 
в каких-то отношениях и фатально меняет его взгляд на многие вещи в 
этом мире. Маскулинность, таким образом, делает невозможным 
совершенно взвешенный подход к проблеме, в данном случае, пола. 
Очевидно, что выбраться из границ социальности без полной потери 
способности хоть сколько-нибудь внятного описания реальности, 
нереализуемо принципиально. Не потому, что общество столь ригидно, 
а потому, что иных инструментов описания, кроме уже усвоенных, ни у 
кого из нас попросту нет.

Отчасти в этом вопросе мы попадаем в бесконечную регрессию. 

Если вокруг нет ничего не социального, то как мы тогда доберемся до 
основ общественной природы человека? Как будет показано ниже, это 
все-таки не совершенно авантюрное предприятие, хотя оно и сопряжено
с многочисленными трудностями.

Второе замечание может показаться странным, и, тем не менее, к 

нему стоит отнестись с максимальной осторожностью. Проблема 
заключается в том, что люди нередко видят за той или иной идеей не ее
саму, а то, что они желали бы наблюдать или были бы способны на это, 
и даже того хуже – усматривают то, что не предполагалось в принципе. 
Например, сторонники теории заговора воспримут доказательство 
отсутствия чего-то подобного как очередное подтверждение своей 
паранойи.

Суть данного замечания состоит в том, чтобы попытаться увидеть и 

лес, и деревья, а кроме того – рассмотреть нечто более важное по 
поводу и того, и другого. Мы не обещаем того, что чтение будет легким, 
хотя и попытаемся сделать все для его более комфортного усвоения. 
В любом случае вам придется подумать, потому что только прилагая 
усилия можно действительно что-то понять.

Третье замечание подкрепляет второе. Очень часто случается так, 

что некая теория выдается за нечто новое вопреки тому, что ничего 
такого в ней попросту нет, а сама она является либо компиляцией уже 
существующих воззрений, либо отреставрированной репликой чего-то 
старого. Однако мы считаем, что предлагаемая здесь концепция 
действительно представляет собой до сих пор не предпринимавшееся 
путешествие. Буквально это означает следующее.

Мы не пытаемся причалить к какой-то доктрине или парадигме. Во
первых, подобные движения почти всегда указывают на слабость тех, 
кто решается обрести твердую почву под ногами, особо или вообще 
никак себя не утруждая. Во-вторых, мы хотим указать на то, что 
составляет суть социальности, что неизбежно требует от нас выхода за 
переделы того, что сегодня ее
олицетворяет, включая также и 

существующие теории об обществе. Именно поэтому мы не апеллируем 
ни к чему, до сих пор созданному.

Понятно, что подобное начинание само по себе проблематично. Оно 

требует не только солидной доли наглости, но также и отваги, потому 
что очевидно, что при отказе от старых схем новые автоматически не 
возникают, а это, в свою очередь, не просто грозит, но и в 
действительности рушит уже устоявшиеся представления о мире и о 
нашем положении в нем. Как бы то ни было, но мы все же решаемся на 
данный поступок хотя бы ради того, чтобы выяснить, что представляет 
собой социальность как таковая.

Четвертое замечание, по сути, продолжает то, что было высказано в 

предыдущих двух. Вследствие того, что мы не можем обратиться к 
чему-то, уже снискавшему себе расположение со стороны как широкой 
публики, так и научного сообщества, мы не имеем никакого права 
использовать те инструменты, которые и сегодня составляют основную 
ударную силу подобного рода исследований.

Разумеется, это не означает того, что ни один из методов, известных 

на данный момент, не годится в принципе. Некоторые способы 
познания универсальны, вне зависимости от того, к какой конкретно 
сфере интереса они приложены. Тем не менее, как станет ясно позже, 

мы не отдаем предпочтения какому-либо одному из них, но полагаемся 
почти исключительно на здравый смысл и прагматику обычного 
человеческого существования, взятого в его непосредственном виде.

Извинением нам служит тот факт, что мы рассматриваем, 

собственно, привычную рутину общественного бытия, где, на наш 
взгляд, и находятся ответы на вопросы, которые мы перед собой ставим. 
Вместе с тем мы не будем гнушаться и другими инструментами 
исследования, столь дорогими сердцу многих профессионалов. Все, что 
мы хотим этим сказать, сводится к признанию отсутствия какого-либо 
единственно верного метода познания. И именно поэтому мы полагаем, 
что мы вправе использовать тот набор приемов, который наиболее 
оптимально подходит под наши задачи.

Пятое замечание. Большинство ученых мужей, особенно тех, кто 

занимается 
проблемами 
трансцендентного 
характера, 
почему-то 

склонны считать, что жизнь человека – это нечто невероятное по своему 
значению и осмысленности, эдакое цирковое шоу со всеми обычными в 
таких случаях атрибутами. Стоит взглянуть за окно, как становится 
понятно, что это не просто не так, но и вообще далеко от истины.

Как правило, люди ведут очень скучное, унылое, серое, обыденное, 

невзрачное, ничтожное существование. Мы не хотим никого обидеть 
этим замечанием, но просто указываем на (и так всем известный) факт. 
Жизнь, в целом, это рутина, причем настолько автоматическая, 
насколько это вообще возможно. И отрицать подобное равносильно 
тому, если заявлять, будто каждый день у всякого из нас – это самый 
что ни на есть настоящий праздник. Согласитесь, немного глупо.

Кроме того, даже за интересными и запоминающимися событиями 

всегда стоят определенного рода закономерности, которые и делают их 
таковыми в глазах наблюдателя. Естественно, подобные правила игры, 
если их так позволительно назвать, крайне редко попадаются на глаза. И 
это не удивительно, учитывая то, что они и не должны быть явными. 
В противном случае – как и с фокусником – праздник превратится в 
банальность, потому что, зная грамматику чудесного, волшебство 
перестает быть самим собой.

Осмысленность же является вопросом, скорее, веры, нежели чего-то 

другого, а основанием столь некритического отношения к миру служат 
именно закономерности, которые принимаются без какого-либо 
сомнения. И чтобы быть честными, мы также должны добавить, что мы 
сами исповедуем определенные воззрения. Впрочем, мы хотя бы 
осознаем сам факт собственного несовершенства.

Шестое. На протяжении всего текста мы попытаемся избавить 

нашего читателя от специальной терминологии. Конечно, избежать ее
полностью вряд ли возможно, и мы заранее просим извинение за то, что 
иногда будем к ней обращаться. Как нам представляется, простое 
объяснение сложных вещей является лучшим доказательством в пользу 
того, что мы действительно поняли что-то такое, что, по крайней мере, 
отчасти напоминает истину.

Профессионалы разного калибра нередко недооценивают силу 

простых выражений. Однако если мы вспомним наиболее значимые 
достижения 
науки, 
то 
увидим, 
что 
фундаментальные 
законы 

мироздания описываются и лаконично, и, самое главное, крайне 
доступно как для специалистов – что неудивительно – так и для 
широкой публики. И в этом отчасти и состоит их достоинство.

Помимо прочего, как представляется сегодня, когда пишутся эти 

строки, происходит сдвиг парадигм, обусловленный протекающими 
ныне процессами глобализации. И данное обстоятельство не может не 
выражаться, в том числе, и в том, как описывается то или иное явление. 
В этом смысле мы просто пытаемся быть последовательными, а также 
соответствовать духу времени.

Наконец, последнее, седьмое замечание. Сегодня вряд ли кто-то – за 

исключением, наверное, наиболее твердолобых приверженцев весьма 
спорных гипотез – станет отрицать эволюционное происхождение всего 
живого на Земле. Впрочем, даже не сомневаясь в дарвиновской идее, и 
обычные люди, и профессионалы зачастую забывают о том, что 
трансформации, как они понимаются в данной концепции, обычно 
занимают 
весьма 
ощутимые 
отрезки 
времени. 
Проще 
говоря, 

изменения, как правило, заметны только с очень отдаленной 
перспективы.

Для того чтобы заметить преобразования в процессе эволюции, 

необходимо не просто терпение, потому что никаких нервов и жизни на 
это не хватит, но нужна настоящая археологическая или какая-либо 
иная летопись миллионов лет. В случае с человеком данный отрезок, 
конечно, куда меньше – даже самые смелые оценки помещают наше 
происхождение на двести тысяч лет назад. Но и этот срок тоже, как 
нетрудно убедиться, слишком велик для любого из нас.

Разумеется, никто не станет спорить с тем, что в процессе эволюции 

случаются также и скачки, резкие трансформации организмов, 
обусловленные быстро меняющимися условиями окружающей среды. 
Но, во-первых, они не столь часты, хотя и не микроскопически редки, а, 
во-вторых, 
уже, 
как 
правило, 
предуготовлены 
предыдущими 

мутациями, накопленными, в свою очередь, за длительные периоды 
времени.

Как бы то ни было, но важно понимать, что эволюция – это не 

брошюра и не тетрадка, а огромный талмуд, и его усвоение требует 
очень и очень серьезных усилий. Поэтому для нас многое становится 
яснее и прозрачнее, а, кроме того, снимаются на самом деле глупые 
вопросы о том, как появились те или иные черты у какого-либо 
животного, 
а 
также 
эти 
существа 
сами. 
И 
потом, 
мутации 

продолжаются, и конечный результат носит открытый характер.

Теперь, держа в уме высказанные нами замечания, мы можем 

перейти к непосредственной теме данной главы. Однако прежде чем 
пытаться определить, что представляет собой социальность, нам 
необходимо понять, каким образом и в каких условиях она возникла.