Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки, 2012, № 1. Часть 2
научный журнал
Покупка
Тематика:
Право. Общие вопросы
Издательство:
Тульский государственный университет
Год издания: 2012
Кол-во страниц: 366
Дополнительно
Тематика:
ББК:
УДК:
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Тульский государственный университет» ISSN 2071-6184 ИЗВЕСТИЯ ТУЛЬСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ Выпуск 1 Часть 2 Юридические науки Тула Издательство ТулГУ 2012
УДК 332 Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. 2012. Вып. 1. Ч.1. Юридические науки. 366 с. Рассматриваются проблемы совершенствования корпоративного управления, анализируются системы формирования и реализации федеральных целевых программ, современные маркетинговые подходы по управлению модернизационными процессами в России, пути формирования системы рационального хозяйствования. Представлены научные публикации по различным направлениям юридических наук, отраслям законодательства, проблемам правоохранительной практики. Материалы выпуска могут представлять интерес для научных работников, профессорско-преподавательского состава, аспирантов, студентов юридических высших учебных заведений, работников правоохранительных органов. Редакционный совет М.В. ГРЯЗЕВ – председатель, В.Д. КУХАРЬ – зам. председателя, А.А. МАЛИКОВ – отв. секретарь, В.В. ПРЕЙС – главный редактор, И.А. БАТАНИНА, И.О. БОРИСКИН, В.И. ИВАНОВ, Н.М. КАЧУРИН, Е.А. ФЁДОРОВА, А.К. ТАЛАЛАЕВ, В.А. АЛФЁРОВ, В.С. КАРПОВ, Р.А. КОВАЛЁВ, А.Н. ЧУКОВ Редакционная коллегия А.Ю. Головин (отв. редактор), Т.В. Толстухина, Е.С. Дубоносов, В.Н. Харьков, Ю.Л. Дяблова (отв. секретарь). Подписной индекс 27854 по объединённому каталогу «Пресса России» Известия ТулГУ входят в перечень ведущих научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы научные результаты диссертаций на соискание учёной степени доктора наук © Авторы научных статей, 2012 © Издательство ТулГУ, 2012
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ УДК 342.92 А.М. Абрамов, д-р юрид. наук, проф., (910) 428-32-26, anat.abramov2010@yandex.ru, (Россия, Москва, Российская таможенная академия) И.А. Клюшников, уполномоченный по особо важным делам отдела административных расследований Челябинской таможни, аспирант (Россия, Москва, Российская таможенная академия) ПРИЗНАКИ И ПОНЯТИЕ МАЛОЗНАЧИТЕЛЬНОГО АДМИНИСТРАТИВНОГО ПРАВОНАРУШЕНИЯ В статье рассмотрены сущностные признаки малозначительного административного правонарушения, на основе которых сформулирована его авторская дефиниция, основанная на положениях действующего законодательства и потребностях правоприменительной практики. Ключевые слова: малозначительные административные правонарушения, признаки правонарушения, противоправность, виновность, охрана общественных отношений По смыслу ст.2.9 КоАП РФ представляется, что единственно возможным качеством административно-правовой малозначительности, является ее принадлежность ко всему правонарушению в единстве четырех его элементов состава. Иными словами, сведения о каких-либо признаках, которые имел ввиду, но сознательно упустил законодатель, формализуя в тексте КоАП РФ ст.2.9 КоАП РФ, носят на сегодняшний день оценочный характер, тогда как их содержание попытались обозначить высшие судебные инстанции, дав соответствующие разъяснения. В этой связи раскроем отдельные и систематизируем в целом признаки малозначительного административного правонарушения через величины известные, то есть через признаки непосредственно административного правонарушения, указанные в ч.1 ст.2.1 КоАП РФ.
1. К числу признаков, которые законодатель счел необходимым отразить в первую очередь, относится противоправность. В буквальном понимании указанный признак означает «против права или вопреки его требований». Ряд авторов полагает, что противоправному поведению во всех случаях свойственно нарушение норм права[1]. Несмотря на многообразие существующих подходов к определению природы противоправного поведения, все они едины, как позволяющие воспринимать противоправное поведение в русле субъективно-объективной обусловленности, понимая под объективной составляющей - нарушение норм объективного права, субъективную же сторону - связывая с «сознательно-волевыми поступками человека». В обоснование сказанного, А.В. Мелехин приводит доводы о том, что «невозможно рассуждать о морали и праве, не касаясь вопроса о так называемой свободе воли, о вменяемости человека. Признавая это, невозможно говорить как о праве в целом, так и о противоправности, игнорируя факты воли, сознания вменяемости, дееспособности». С нашей точки зрения, заслуживает убеждение ученого о неразрывном единстве объективного и субъективного факторов, как обеспечивающих комплексное восприятие сознательно-волевых поступков человека, то есть действий и бездействий - во взаимосвязи с предписаниями норм объективного права, то есть запретами и дозволениями. Представленное единство дает основания полагать о том, что «действия» имеют наибольшую обусловленность «запретами» а, соответственно, «бездействия» - «дозволениями», что, в свою очередь, корреспондирует мнению большинства ученых, среди которых следует выделить Н.С. Таганцева, отмечавшего, что «нарушение запретительной нормы... будет содеянием, а нарушение требовательной нормы бездействием» [2]. По мнению ученого, неисполнение закона в форме «не вреди» , является внешним проявлением действия, тогда как неисполнение соответствующих требований в форме «помогай ближнему», воспринимается им, как бездействие. При этом автор не отрицает и смешанной формы каждой из указанных выше форм, утверждая, что «могут быть нормы, совмещающие в себе и запрещения, и известные требования, тогда, понятно, посягательство на них может быть и содеянием, и бездействием». Аналогичной точки зрения придерживается и Н.Д. Сергиевский, полагающий «разнообразие в отношениях явлений к деятельности человека бесконечным; но нельзя не видеть, что все это разнообразие сводится к двум основным формам зависимости: допущению и причинению» [3]. Однако последующие его размышления о тех же самых обстоятельствах, как позволяющих воспринимать действие и бездействие в их неразрывном единстве (смешанные формы противоправного поведения), заставляют усомниться в правильности изначально заключенного и, как считает А.С. Никитин, приводит к «бессмысленности всех предыдущих рассуждений» [4]. К числу очередной группы ученых относятся те, которые находят возможным подходить к анализу природы противоправного поведения с позиции характера поведения субъекта ответственности, как внешнего проявления активной либо пассивной деятельности. Однако, предложенная позиция представляется в значительной степени сомнительной по причине ее
«примитивности и противоречивости». В пользу доводов о несостоятельности последней из предложенных позиций, свидетельствуют следующие аргументы: по смыслу ч.1 ст.2.1 КоАП РФ, противоправным является либо действие либо бездействие, как представляющие из себя индивидуализированный волевой акт поведения в единстве физического и психического компонентов, которые, в свою очередь, производны от сознания делинквента, то есть физического лица. Таким образом, предложенный авторами КоАП РФ характер противоправности, соответствует, прежде всего, статусу физического лица. Закономерен вопрос о том, какую тогда оценку должны получить противоправные действия, совершенные юридическим лицом, которому наличие сознания, как юридической фикции, в принципе, не свойственно? В КоАП РФ появились новые и характерные исключительно для юридических лиц виды административных наказаний, к числу которых, к примеру, следует отнести административное приостановление деятельности. Принципиально то, что применяя наказание данного вида к юридическому лицу, законодатель не ограничился в своей позиции одним лишь действием либо бездействием, установив для указанных целей дефиницию «деятельность». В пользу последнего указывает и то, что с введением в действие КоАП РФ, в его структуре нашли свое отражение такие из видов деятельности, как внешнеэкономическая, предпринимательская, экономическая, а также, целый ряд других, чей исчерпывающий перечень приведен в тексте названного административного закона. Представляется, что если за нарушение каждого из обозначенных видов деятельности законодатель установил административную ответственность, значит, указанная деятельность и является по смыслу ч.1 ст.2.1 КоАП РФ противоправной. Вместе с тем, дефиниция «деятельность», как имеющая непосредственное отношение к юридическому лицу, никак не обозначена законодателем в диспозиции ч.1 ст.2.1 КоАП РФ в качестве одной из форм противоправного поведения. Безусловно, что львиная доля административных правонарушений, а к их числу относятся и малозначительные, совершаются юридическими лицами. В этой связи, следуя буквальным положениям ч.1 ст.2.1 КоАП РФ, не представляется возможным оценить совершенное юридическим лицом малозначительное административное правонарушение, с точки зрения его противоправности. Полагаем, что положения ч.1 ст.2.1 КоАП РФ требуют в этой связи своего уточнения. Как обоснованно указывает А.С. Никитин, «в КоАП РСФСР термин «деятельность» упоминался 52 раза, из них, в Особенной части 35 раз (67,3%). В КоАП РФ указанный термин использован 366 раз, из них только в Особенной части - 261 раз (71,3%). По сравнению с КоАП РСФСР в Особенной части КоАП РФ применение термина «деятельность» увеличилось более чем в 7 раз». Несколько отличен в своих взглядах И.В. Велиев, отмечающий, что «правильнее было бы именовать данный признак объективной стороны состава преступления не деянием (действием или бездействием), а совершением либо не совершением предусмотренных законом действий» [5]. Несмотря на это, основная масса ученых придерживается мнения о необходимости замены терминов «действия либо бездействия» на термин
«деятельность». В.Д. Филимонов отмечает, что «правильнее всего говорить не об общественно опасном действии, а об общественно опасной деятельности» [6]. В.А. Попов также связывает «действие» с «более или менее законченным элементом деятельности» [7]. Отмеченные факты позволяют заключить о том, что понятие деятельности медленно завоевывает право на место в категориальном аппарате философии и уже начинает использоваться как один из мировоззренческих принципов современной науки. Автору же настоящего исследования, наиболее приемлема позиция о том, что деятельность - это совокупность движений, актов бездействия человека, а также использование сил и закономерностей природы с целью достижения определенной цели. На наш взгляд именно «деятельность» позволяет оценивать малозначительное административное правонарушение, в том числе, совершенное и юридическим лицом, с точки зрения его противоправности, в связи с чем, полагаем необходимым внести изменения в ч.1 ст.2.1 КоАП РФ, заменив термины «действие, бездействие» на термин «деятельность», то есть признавать в качестве одного из признаков малозначительного административного правонарушения – «противоправно совершенную деятельность физического или юридического лица». Убеждены, что именно предложенные изменения позволят устранить указанные выше системные противоречия ныне действующего КоАП РФ. 2. Очередным по порядку признаком малозначительного правонарушения является его виновность, что означает, что «являющееся административным правонарушением деяние совершается при наличии вины». Если признак противоправности при оценке правонарушения в качестве малозначительного, особых сложностей у правоприменителя не вызывает и требует, с учетом представленных выше возражений, своих нормативных изменений, то с виновностью дела обстоят значительно сложнее. Из содержания ст.2.9 КоАП РФ следует, что для признания правонарушения малозначительным, необходимо выразить указанное признание в отношении каждого из элементов состава рассматриваемого правонарушения, в том числе, и в отношении вины. Вместе с тем, практическая реализация положений рассматриваемой статьи свидетельствует об обратном. Около 93% опрошенных сотрудников таможенных органов пояснили, что никогда ранее не уделяли внимание обозначенным аспектам и при оценке правонарушения в качестве малозначительного, исходили из незначительности наступивших последствий. Очевидно, что представленная позиция является противоречащей формальным требованиям КоАП РФ ввиду следующих обстоятельств: во-первых, практически все составы административных правонарушений, за их редким исключением, являются по своему характеру формальными, то есть последствия, наступившие в результате их совершения, никакого абсолютно квалифицирующего значения не имеют. Во-вторых, малозначительным может быть признано только виновно совершенное правонарушение, в связи с чем, не признание вины самим делинквентом, свидетельствует о невозможности применения ст.2.9 КоАП РФ в принципе. Иными словами, не может
административный орган формально признать вину в совершении малозначительного правонарушения, если само лицо эту же вину отрицает. 3. Одним из сущностных признаков малозначительного административного правонарушения, является оценочность используемой категории, вследствие которой, правоприменительный процесс приобретает одну из разновидностей нетипичного правоприменения. Существующие подходы к пониманию термина «оценка» отличаются спецификой изучаемой предметной области. Оценивая таким образом степень либо качество «чегонибудь», правовая наука также использует в своем составе значительное количество оценочных категорий, предлагая различные подходы к пониманию их сущности. К примеру, представители отрасли гражданского права связывают оценочные категории с современными требованиями цивилизации и культуры. О.Е. Фетисов полагает, что «широкое использование законодателем оценочных понятий в своей деятельности выступает одним из признаков правового государства, и, соответственно, чем чаще используются оценочные понятия в российском праве, тем выше требования к уровню правовой культуры и правового сознания участников правоотношений» [8]. Я.М. Брайнин также отмечает, что «оценочные понятия - это понятия, не конкретизированные законодателем, а уточняемые органом, применяющим закон» [9]. Т.В. Кашанина считает, что «оценочное понятие в праве - это выраженное в нормах права положение, в котором закрепляются наиболее общие признаки, свойства, качества, связи и отношения разнообразных предметов, явлений, действий, процессов, детально не разъясняемое законодателем с тем, чтобы они конкретизировались путем оценки в процессе применения права...» [10]. Следует признать, что подход к пониманию в юриспруденции роли, места и значения оценочных категорий носит неоднозначный характер. С одной стороны, их наличие призвано обеспечить гибкость правоприменительного процесса и оперативность в принятии ряда процессуальных решений, создавать путь для проникновения морально-нравственных идей в право. С другой же стороны, применение оценочных категорий поставлено в непосредственную зависимость от субъективного усмотрения широкого круга правоприменителей, каждый из которых обладает различным уровнем правосознания и правовой культуры, вследствие чего, в судах, может возникнуть (и фактически возникает) большой разнобой, а подчас, увы, и судейское своеволие. Говоря о «судейском своеволии» отметим, что правоприменительной практике таможенных органов известны не единичные случаи, когда одним и тем же обстоятельствам административного дела дается диаметрально противоположная юридическая оценка. Проблема определения содержания оценочных понятий неразрывно связана с уровнем правосознания граждан, а также такими факторами, как субъективизм правоприменителей и формализм законодателя. В пользу доводов о правосознании следует привести и мнение о том, что в случае применения оценочной категории на правосознание правоприменителя возлагается серьезная дополнительная задача: определить содержание соответствующего неформализованного понятия или признака, исходя из требований буквы и духа закона и правильного понимания целей и
задач норм соответствующих институтов права. Наличие названных факторов обусловлено не только широким «диапазоном» субъективного усмотрения (правосознания), но и отсутствием допустимых границ правприменения, вследствие чего, рассматриваемая нами категория, получает произвольное ее толкование на практике. В свете сказанного, возрастает роль и значение законодателя, чья воля должна быть направлена на поиски оптимального и социально обусловленного соотношения формального и оценочного, что, по нашему мнению, объективно достижимо путем разработки критериев (признаков) каждого из оценочных понятий. Как справедливо отмечает А.А. Нурмагамбетов «практика создания критериев определения содержания оценочных понятий в процессе правоприменения должна быть максимально приближена к объективной» [11]. Аналогичной позиции придерживается и некоторые другие ученые, отмечающие, что оценка деяния на предмет выявления его малозначительности - прерогатива правоприменителя, который при ее осуществлении не может руководствоваться произвольными подходами. Очевидно, что ему необходимы достаточно четкие критерии оценки по факту полного, объективного и всестороннего установления определенной фабулы дела. Таким образом, оценочный характер исследуемой нами категории, отсутствие допустимых границ ее правоприменения и, как следствие, противоречивость сложившейся практики в вопросах применения ст.2.9 КоАП РФ, определяют специфику правоприменительного процесса, базовой потребностью которого является оперативная разработка и последующее нормативное закрепление дефиниции, а также, критериев малозначительного административного правонарушения. 4. Заключительным из рассматриваемых нами признаков, является отсутствие существенной угрозы охраняемым общественным отношениям. Несмотря на то, что названный признак прямо не указан в диспозиции ст.2.9 КоАП РФ, вместе с тем, его главенствующее, по отношению к малозначительному административному правонарушению, значение - бесспорно, о чем свидетельствуют акты судов высших инстанций. Так, если Пленум ВАС РФ в своем постановлении от 02.06.2004 N10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях» определил, что: «при квалификации правонарушения в качестве малозначительного, судам необходимо исходить из оценки конкретных обстоятельств его совершения», то уже Пленум ВС РФ в своем постановлении от 24.03.2005 №5 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» - более детально конкретизировал «необходимость оценки обстоятельств совершения», поставив их в зависимость от «характера совершенного правонарушения и роли правонарушителя, размера вреда и тяжести наступивших последствий, не представляющего существенного нарушения охраняемых общественных правоотношений». Конституционный Суд РФ также поддержал, в их соответствующей части, каждую из представленных выше позиций. По смыслу постановленного представляется,
что высший правоприменитель недвусмысленно обозначил перечень обстоятельств (условно обозначим их через содержание или количественные параметры), указывающих, по его мнению, на отсутствие существенной угрозы общественным отношениям (форма или качественные параметры). Иными словами, для того, чтобы обеспечить соответствие «формы-содержанию», необходимо, чтобы количественные параметры соответствовали заявленному качеству. Наполняя таким образом форму, правоприменитель приводит ее к состоянию правовой определенности в вопросе о том, является ли угроза общественным отношениям существенной, то есть «не содержательной», либо показатели каждого из оцениваемых параметров таковы, что угроза общественным отношениям приобретает интересующее нас «содержание», как несущественная, а само административное правонарушение признается малозначительным. Представляются значимыми мысли И.О. Подвального о биэлементной структуре характера правонарушения, состоящей из «характера и степени его общественной опасности» [12]. Согласившись с предложенной ученым структурой, укажем, при этом, на возможность критического, отчасти, отношения к самой категории «общественная опасность». Так, вопрос о соотношении общественной опасности и общественной вредности правонарушений остается до конца не исследованным и в известной мере дискуссионным. На сегодняшний день в теории права превалируют две основные точки зрения, согласно первой из которых, общественная опасность присуща «всем без исключения правонарушениям» [13]. Представители противоположной точки зрения утверждают, что в отличие от преступлений, административные проступки общественно опасного характера не имеют или же, что общественная опасность является основным критерием для различения преступлений и иных видов правонарушений. В свете сказанного полагаем, что вопрос о соотношении общественной опасности и общественной вредности правонарушения представляет из себя самостоятельную область научных познаний. Нам импонирует как первая, так и вторая из представленных точек зрения: с одной стороны, характер ряда охраняемых уголовным законом общественных отношений свидетельствует о их наибольшей, из объективно возможной, общественной вредности, то есть, общественной опасности. С другой же стороны, тяжело не согласиться с мнением коллектива отдельных авторов, в силу которого, последствия большинства административных правонарушений, могут причинить даже больший вред, чем многие уголовные преступления. Между тем, учитывая многообразие существующих подходов к пониманию природы общественной опасности, мы, все же, склоняемся ко второй из обозначенных точек зрения, отождествляющей правонарушение с общественной вредностью, в обоснование чего представляем следующие доводы: во-первых, превалирующее большинство учебных пособий по дисциплине «теория государства и права», рассматривает административные правонарушения с позиции их общественной вредности. Во-вторых, действующее административное законодательство вполне определенно закрепляет, что последствия административного правонарушения влекут за собой наступление именно вредных, а не общественно опасных, последствий,
на что указывают диспозиции ч.ч.1, 2 ст.2.2, п.5 ч.1 ст.4.2 КоАП РФ и ряда
других. В этой связи, считаем обоснованным придерживаться позиции,
предложенной
законодателем
и
рассматривать
малозначительное
административное правонарушение с точки зрения его общественной
вредности.
Итак, нами были рассмотрены сущностные признаки малозначительного
административного
правонарушения,
систематизируя
которые
следует
предложить авторскую дефиницию исследуемой категории, дополнив ст.2.9
КоАП РФ частью второй следующего содержания: «малозначительным
административным правонарушением признается противоправно, виновно
совершенная деятельность физического или юридического лица, хотя и
содержащая признаки состава административного правонарушения, но, с
учетом характера совершенного правонарушения, размера вреда и (или)
тяжести наступивших последствий, а также, роли правонарушителя, не
причинившее, с учетом его критериев, существенного вреда охраняемым
законом общественным отношениям».
Представленные
доводы
позволяют
сформулировать
следующие
выводы:
1. В соответствии с ч.2 ст.2.9. КоАП РФ, малозначительным
административным правонарушением признается: противоправно, виновно
совершенная деятельность физического или юридического лица, хотя и
содержащая признаки состава административного правонарушения, но, с
учетом характера совершенного правонарушения, размера вреда и (или)
тяжести наступивших последствий, а также, роли правонарушителя, не
причинившее, с учетом его критериев, существенного вреда охраняемым
законом общественным отношениям.
2. Признаками малозначительного административного правонарушения
являются следующие:
а) основные:
- противоправность;
- виновность (в различных ее формах);
- наказуемость (как угроза применения наказания);
- деятельность физического и (или) юридического лица;
- отсутствие существенного вреда;
- наличие причинной связи между деятельностью физического и (или)
юридического лица и наступившим вредом.
б) вспомогательные (факультативные):
- характер общественной вредности;
- степень общественной вредности;
- размер вреда и (или) тяжесть наступивших последствий;
- роль деликвента;
- признание факта совершения административного правонарушения;
- освобождение от административной ответственности (как право).