Причинность в криминологии (о структуре индивидуального преступного поведения)

                В. Н. Кудрявцев





Причинность в криминологии (О структуре индивидуального преступного поведения)

Репринтное воспроизведение
издания 1968 года






НОРМА ИНФРА-М Москва, 2020

УДК 343.9.018.3
ББК 67.51
      К88















znamum.com

      Кудрявцев В. Н.
К88 Причинность в криминологии (О структуре индивидуального преступного поведения) : монография / В. Н. Кудрявцев. — Репр. изд. — Москва : Норма : ИНФРА-М, 2020. — 176 с.
         ISBN 978-5-91768-976-0 (Норма)
         ISBN 978-5-16-014507-5 (ИНФРА-М, print)
         ISBN 978-5-16-107018-5 (ИНФРА-М, online)

         Причинность — одна из центральных проблем советской криминологии — науки о преступности, ее причинах и мерах предупреждения. Почему человек становится преступником, как он выбирает линию своего поведения, что этому способствует — ответы на все эти вопросы, рассматриваемые в настоящей книге, необходимы для организации борьбы с преступностью на современной научной основе.
         Автор использует новейшие данные социологии, психологии, юриспруденции по проблемам преступного поведения и подвергает критике буржуазные криминологические теории.
         Для преподавателей, аспирантов, специалистов в области криминологии, социологии и психологии, а также юристов-практиков.

                                                УДК 343.9.018.3
                                                ББК 67.51


ISBN 978-5-91768-976-0 (Норма)
ISBN 978-5-16-014507-5 (ИНФРА-М, print)
ISBN 978-5-16-107018-5 (ИНФРА-М, online)


© Кудрявцев С. В., Кудрявцев Ю. В., наследники, 2019

ВВЕДЕНИЕ







Важнейшая задача советской криминологии — глубо-кое раскрытие причин преступности в социалистическом обществе. Лишь на этой основе возможна эффективная разработка мер предупреждения и ликвидации преступности, признанная одним из основных научных направлений в постановлении ЦК КПСС «О мерах по дальнейшему развитию общественных наук и повышению их роли в коммунистическом строительстве»¹.
1. Изучение причин преступности—задача сложная и трудоемкая. Это объясняется прежде всего исключительной сложностью caiMoro предмета исследования. В свое время Ф. Энгельс подчеркивал, что в науках о живых организмах, а тем более науке об обществе «царит такое многообразие взаимоотношений и причинных связей, что не только каждый решенный вопрос поднимает огромное множество новых вопросов, но и каждый отдельный вопрос может быть решаем в большинстве случаев только по частям, путем ряда исследований, которые часто требуют целых столетий»¹ ². Это положение в полной мере относится и к сегодняшнему дню.
Возможен различный методический подход к разрешению проблемы причин преступности. Здесь полезны и широкие исторические обзоры, и социально-экономические исследования, и конкретно-социологический анализ отдельных видов правонарушений, и сравнительное изучение разного рода криминогенных факторов. Настоящая монография посвящена только одному аспекту этой проблемы — структуре причинных связей в индивидуальном преступном поведении. Другими словами, речь пой

¹ «Правда» 22 августа 1967 г.

² Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М., 1948, стр. 83.

3

дет об общей -схеме причин и следствий применительно к преступному поведению одного человека.
Известно, что всякое поведение человека, в том числе и антиобщественное, преступное, подчиняется закону причинности. Имеются объективные причины, в силу которых человек может стать на преступный путь, налицо и следствие — совершение общественно опасного и противоправного деяния. Однако каков конкретный «механизм» этого процесса, в чем состоит специфика причинных связей в поведении преступника — эти вопросы в достаточной степени не исследованы.
Между тем их решение имеет не только важное теоретическое, но и практическое значение. Для того, чтобы построить эффективную систему профилактических мероприятий, необходимо определить, против чего они должны быть направлены. А для этого требуется знать, из каких звеньев складывается причинная цепочка, ведущая к преступному результату. Не менее важно это знание и для развития самой криминологической науки. Советские криминологи не могут уподобляться буржуазным ученым, утверждающим, что «наука отказалась от концепции причинности и обращается к ней только для обозначения функционального взаимоотношения между определенными элементами или фактами»¹. Напротив, именно причинные зависимости дают возможность осмыслить факты, полученные эмпирическим путем, и установить объективные закономерности социальных явлений, что в свою очередь позволяет воздействовать на эти явления в желательном для нас направлении.
Предметом советской криминологии является не столько поведение отдельного правонарушителя, сколько состояние и причины преступности в целом. Однако преступность как социальное явление складывается из отдельных преступлений (хотя ее закономерности и не сводятся к свойствам единичных деяний). Индивидуальное преступное поведение — это первичная «клеточка» преступности, и раскрытие внутренней структуры такого поведения дает возможность глубже понять причины преступности в целом. При этом, однако, следует учитывать,

¹ Т. Селлин, Социологический подход к изучению причин преступности (сб. «Социология преступности», пер. с англ., М., 1966, стр. 27).

4

что само индивидуальное поведение не может быть правильно понято .в отрыве от общих и «конкретных социальных условий. Тезис Маркса о том, что «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду... Абстрактный индивид... .в действительности принадлежит к определенной общественной форме»¹, в полной м$ре относится и к тем видам человеческой деятельности, которые рассматриваются в данной работе.
2. Остановимся на некоторых исходных положениях и определим ряд понятий, которые будут использованы в дальнейшем.
Мы разделяем общепринятое в советской науке определение причинности как объективно существующего отношения между явлениями, при котором одно или несколько взаимодействующих явлений (причина) порождает другое явление (следствие)¹ ².
Советская криминология не создает никакого «своего» особого понятия причинной связи, отличного от понимания причинности в диалектическом и историческом материализме. Она лишь конкретизирует это понятие применительно к рассматриваемым явлениям и процессам.
« К ау з а л ьн ост ь, об ычн о н ам и п он им а ем а я, — п иса л В. Й. Ленин,— есть лишь малая частичка всемирной связи...»³. В соответствии с этим положением причинность рассматривается как частный случай всеобщего взаимодействия явлений, как одна из его форм.
Различные формы взаимосвязи явлений, не сводящиеся к причинности, имеются и в той области, которая интересует криминологов. Такова функциональная зависимость, в которой могут находиться два явления, не порождающие друг друга, но имеющие общую причину (например, наркомания и алкоголизм). Часто встречается п о с л е д о в а т е л ь н о с т ь р а з л и ч н ы х событий во времени, не образующая причинной цепочки (например, повторное преступление, не находящееся в причинной связи с ранее совершенным). Известна также связь состояний, представляющая собою изменения во времени одного и того же явления.

¹ К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 3, стр. 3.

² «Категории материалистической диалектики», стр. 93; «Краткий словарь по философии», М., 1966, стр. 227.

² В. И. Ленин, Поли. собр. соч., т. 29, стр. 144.

5

Различные виды закономерной зависимости между явлениями охватываются понятием детерминации¹. Таким образом, это понятие шире понятия причинной связи. Вместе с тем последнее является более конкретным и содержательным. Будучи разновидностью закономерной связи, причинность обладает такими чертами, как всеобщность, необратимость, пространственная и временная непрерывность; по своей природе она носит генетический характер².
Философская категория причинности отражает один из наиболее общих, фундаментальных законов объективного мира. Этот закон распространяется на все явления и процессы природы и общества, как индивидуальные, так и массовые, включая те, которые носят вероятностный (стохастический) характер и подчиняются статистическим закономерностям³.
Это положение для криминологии весьма существенно. Она стремится раскрыть причины не только индивидуального поведения, но и преступности в целом, которая представляет собою статистическую совокупность. Возможен ли здесь переход от единичного к общему; подчиняется ли движение преступности тем же причинным законам, что и поведение отдельного лица, или речь должна идти о совершенно иных типах детерминации? Механическое понимание причинности как «жесткой», однозначной связи между явлениями приводит к выводу о неприменимости этого понятия для объяснения массовых вероятностных процессов. Так, М. Бунге рассматривает статистическую детерминацию как самостоятельный вид обусловленности явлений, не сводимый к причинности, хотя и признает, что «статистическая детерминация



¹ С. Амстердамский, Разные понятия детерминизма, «Вопросы философии» 1966 г. № 7, стр. 118.
² Общие свойства причинности подробно рассмотрены в работах М. Бунге: Причинность, М., 1962; Проблема причинности в современной физике, М., 1960 и др.
³ «Статистический закон относится к множеству, совокупности материальных систем, которые в определенных условиях рассматриваются независимо друг от друга. Статистический закон осуществляется как внутренняя тенденция, прокладывающая себе путь сквозь массу случайностей и проявляющая себя в них как средняя многочисленных случайных отклонений» («Проблема причинности в современной физике», М., 1960, стр. 394).

ё

может возникнуть из процессов на более глубоких уровнях, .в которые по-прежнему включены другие категории детерминации»¹. С этой точки зрения, каждое отдельное преступление может быть объяснено с позиций причинности, но их совокупность — преступность—подчиняется не закону .причинности, а какому-то иному закону. Бунге формулировал этот закон следующим образом: конечный результат определяется (детерминируется) «объединенным действием независимых -сущностей»¹ ².
На наш .взгляд, выделение такой статистической детерминации в самостоятельную категорию, не совпадающую с категорией причинности, вряд ли может быть оправдано. Более убедительной представляется позиция тех советских философов, которые считают, что «статистические функциональные отношения могут включать причинно-следственную связь, а могут и не включать»³.
Преступность относится к тем (видам статистической совокупности, которые имеют причинное объяснение. При этом, разумеется, причинные связи применительно к преступности вообще несколько иные, чем в каждом индивидуальном акте преступного поведения. И это понятно, ибо массовые явления имеют специфические свойства (например, количественную устойчивость), которых нет у индивидуального события.
В преступном поведении человека чередуются в разных формах индивидуальные и массовые процессы. Так, воздей ствия беочисленного множества разнообр азных социальных факторов на личность в процессе ее формирования сменяются конкретным актом индивидуального поведения; вместе с тем совокупность отдельных таких актов (преступлений) образует в свою очередь массовое явление — преступность, подчиняющуюся статистическим з а коном ерн остям.
Переход от динамических закономерностей⁴ к статистическим и вновь к динамическим предполагает анализ процессов, происходящих на различных уровнях.

¹ М. Бунге, Причинность, пер. с англ., М., 1962.

² Та м же, стр. 32.

³ А. С. Кравец, Причинность и статистические закономерности, «Вопросы философии» 1966 г. № 8, стр. 73.

⁴ «Динамический закон выражает изменение состояния во времени отдельной материальной системы, рассматриваемой в определен7

3. Философское понятие причинности еще не раскрывает конкретных свойств, форм и разновидностей причинных связей, встречающихся в различных областях жизни природы и общества, не показывает, в чем состоит механизм взаимодействия /между причиной и следствием. Ответ на эти вопросы отражает состояние наших знаний в каждый данный момент и потому изменяется и совершенствуется в соответствии с новыми научными достижениями.
Еще совсем недавно взаимодействие между причиной и следствием описывалось как перенос некоторого количества материи или движения от первого ко второму¹. Изучение процессов управления, развитие кибернетики и философское обобщение новых физических открытии привело к уточнению и расширению этого представления. Процесс передачи и использования информации/ свойственный организованным системам, нашел соответствующее отражение и в теории причинной связи. Взаимодействие причины и следствия в философской литературе теперь характеризуется как «передача вещества, энергии и информации от одного предмета к другому»².
Оно не сводится к одностороннему внешнему воздействию одного тела на другое. «Изменение объекта зависит не только от внешнего воздействия, но и от свойств самого объекта»³.
Для криминологии эти положения имеют важнейшее значение. Как при анализе индивидуального акта преступного поведения, так и изучении преступнности в целом мы встречаемся главным образом не с физическим, а с информационным воздействием, и притом большую роль играет «обратная связь».
4. Как для теории криминологии, так и для практической борьбы с преступностью необходимо учитывать, что причинная зависимость в социальной области, как правило, является многозначной, притом в двух отношениях.




  ных условиях. Он осуществляется как непосредственная необходимость» («Проблема причинности в современной физике», стр. 394).
’ «Проблема причинности в современной физике», стр. 50 и след.
² «Краткий словарь по философии», М., 1966, стр. 288.
³ Г. Свечников, Значение ленинских идей для исследования' проблемы причинности, «Коммунист» 1966 г. № 16, стр. 38.


8

Во-первых, каждая причина порождает несколько следствий, а каждое следствие есть результат действия нескольких обстоятельств (ряда причин и условий). Эта многозначность проявляется в каждом конкретном акте причинения и в преступности в целом.
Во-вторых, имеется и специфическая вероятностная сторона многозначности причинной связи. Она состоит в том, что при замене какого-либо условия, даже при одной и той же причине, получается иной результат. Поэтому так разнообразно поведение различных людей под влиянием «одних и тех же» причин и затруднительно его предсказание. В статистической совокупности, где условия обычно весьма разнообразны, под действием одинаковых причин возникает целый «спектр» разнообразных последствий (в которых, однако, проявляется определенная закономерность). Применительно к преступности в целом это выражается в том, что существуют разнообразные формы преступной деятельности, хотя причины ее могут быть одни и те же.
Причинная цепочка, объясняющая преступное поведение, не только длинна и сложна, но и разнообразна; она неизбежно затрагивает различные социальные и естественные явления, разные формы движения материи и может быть глубоко понята лишь с позиций ряда наук: философии, психологии, социологии, права и др. В данной книге анализ этой цепочки ограничивается лишь тремя ее основными звеньями.
Первое звено охватывает то, что предшествует преступному деянию: период формирования личности преступника и ее взаимодействие с конкретной жизненной ситуацией. Здесь преобладают статистические закономерности. Причинные связи развиваются главным образом в области социальных явлений; они носят информационный характер и изучаются социологическими методами. Это звено рассмотрено в первой главе («Причина»). Третье звено («Следствие» — гл. II) включает развитие причинной связи от акта преступного действия (бездействия) до наступления преступного результата. Волевой акт правонарушителя воплощается в физическом или информационном воздействии на внешнюю среду. Эти внешние причинные связи, имеющие более узкий характер динамического взаимодействия, в общем довольно подробно изучены юридическими науками.

9

Личность правонарушителя с его сознанием и волей — то ц е н тр а л ын о е з в е н о, которое связывает причину и следствие. Здесь созревает решение совершить преступление, которое затем осуществляется. Причинная связь имеет информационную природу. Это звено изучается главным образом психологией. Так как центральное звено более сложно и его анализ требует уяснения пр е д ш еству ющег о и п осл е ду ю щего э т ап ов п ри ч инн ой связи, оно рассматривается в третьей главе.
5. Сложный механизм причинной связи в криминологии складывается в результате взаимодействия причин и условий, причин главных и второстепенных, событий закономерных и случайных.
В философской и юридической литературе различают полную и специфическую причины. Под полной причиной имеется в виду совокупность всех обстоятельств, при которых неизбежно наступает данное следствие. Другими словами, это понятие включает не только причину в узком смысле слова (специфическую причину явления), но и все необходимые и достаточные условия¹. Различие причин и условий относительно, оно имеет значение лишь применительно к конкретным явлениям. В широком смысле условия также являются причинами события, ибо без них оно не могло бы произойти¹ ².
Для определения того, что следует отнести к причинам, а что — к условиям, представляется плодотворным тот подход, который связан с рассмотрением устойчивости и изменчивости явлений. Согласно этой точке зрения если объект изменяется, то его причина — «это изменяющееся условие в совокупности относительно устойчивых у с л ов ий »; наир отив, п р ич иной устойчивого с остоян и я является «относительно устойчивое условие в совокупности изменяющихся условий»³. Другими словами, при

¹ «Условиями явления в отличие от его причин называется комплекс явлений, которые сами не могут породить непосредственно данное явление — следствие, но, сопутствуя причинам в пространстве и времени и влияя на них, обеспечивают определенное их развитие, необходимое для возникновения следствия («Категории материалистической диалектики», стр. 95).

² «Причинение является особой, лишь частной формой обусловленности» (А. С. Кравец, цит. соч., стр. 67).

³ Г. К р е б е р, Категория условия и соотношение ее с категорией причины, «Философские науки» 1961 г. № 3, стр. 115,

10