Труд как творчество: мозаика наблюдений, цитат, выводов

Москва
ИНФРА-М
2020

ТРУД КАК ТВОРЧЕСТВО

МОЗАИКА НАБЛЮДЕНИЙ, 
ЦИТАТ, ВЫВОДОВ

В.К. ХАРЧЕНКО

 

МОНОГРАФИЯ

УДК 331(075.4)
ББК 65.24
 
Х22

Харченко В.К.
Х22 
 
Труд как творчество: мозаика наблюдений, цитат, выводов : монография / В.К. Харченко. — Москва : ИНФРА-М, 2020. — 155 с. — (Научная 
мысль). — DOI 10.12737/1012661.

ISBN 978-5-16-014938-7 (print)
ISBN 978-5-16-107435-0 (online)

Раскрываются разнообразнейшие секреты повышения качества труда 
в работе, самовоспитании, взаимоотношениях. Они почерпнуты из художественных текстов и семейного родословия, устных рассказов и фольклорных наставлений, публицистических заметок и случайных наблюдений. Книга учит более внимательному отношению к тому, что предлагает 
жизнь в своих не всегда научных формах.
Адресуется широкому кругу читателей.

УДК 331(075.4)
ББК 65.24

ISBN 978-5-16-014938-7 (print)
ISBN 978-5-16-107435-0 (online)
© Харченко В.К., 2020

Предисловие

История создания книги включала в себя два этапа. Готовя 
третью часть монографии «“Сверх” как инструмент воздействия и поддержки: сверхмногодетность, сверхдолголетие, работоспособность» (М.: ИНФРА-М, 2019), мы поначалу разделили собранный в разделе материал на два блока: повышение 
количества труда и улучшение его качества. Качество далее 
распадалось на 33 способа его оптимизации.
Третья часть книги носила, таким образом, свободный, мозаичный характер, и книгу можно было читать с любого места, 
ныряя в нее и проверяя на практике ту или иную рекомендацию. Однако впредь, уже по завершении работы, ее содержание нас не отпускало. Материал, что называется, шел и шел. 
По мере его сбора, когда способов улучшения качества становилось все больше (дело подходило уже к шестидесяти!), мы 
перестроили изложение, сгруппировав способы по группам, 
перетасовали их, дополняя многочисленными новыми способами. В итоге были выделены крупные формы, не позволяющие материалу расползтись, хотя внутри этих форм повествование сохраняло все тот же, несколько мозаичный характер. Представим эти крупные формы.
Количественный бум (2 пункта), осознание более высокого 
уровня делаемого (6 пунктов), снисхождение к окружающим 
(5 пунктов), соответствие внешности (4 пункта), внимание 
к предмету изучения (6 пунктов), внимание к миру (8 пунктов), 
опора на себя (7 пунктов), скрытность (4 пункта), искусство 
чтения (3 пункта), язык описания (5 пунктов), вопреки «традициям» (7 пунктов), загадки на будущее (5 пунктов).
Мозаика материала осталась, но она ушла внутрь, в пучины 
более крупных, более весомых способов. Почему мы продублировали сейчас содержание книги? Отвечаем: это нужно для 
того, чтобы сделать еще два предварения. Во-первых, крупные 

В.К. Харченко

блоки потребовали сквозных линий, «прошивок», а во-вторых, 
почти каждый фрагмент оказывался множественным, работал, 
помимо своего основного вектора, еще на два, три, даже четыре выделения, как диктовал сам материал.
«Готовность принять все» — это не только опора на себя, 
но и нарушение «традиции». «Солисты» — это не только 
«нарушение “традиции”», но также «осознание более высокого уровня делаемого» и «внимание к предмету изучения». 
«Измышление фактов» — это не только «язык описания», 
но и «искусство чтения», «опора на себя», «внимание к миру», 
«внимание к предмету изучения». Независимость от «моды» — 
это не только «внимание к миру», но и «несогласие с «традициями», «искусство чтения», «опора на себя», «внимание 
к предмету изучения». А «возня» — это и «количественный 
бум», и «соответствие внешности», не говоря уже о других 
векторах. Так что по большому счету мозаичность материала 
нередко шла на пользу его прочтению. Иногда связь с остальными фрагментами бывала неочевидной, но сути это не меняло, почему в название книги и вошло слово «мозаика».
Теперь несколько слов об актуальности содержания. Труд 
как творчество предполагает острейшее внимание к качеству 
труда. Почему же отсутствует «качество» как цель исследования? Ответ здесь весьма многослоен. Отсутствие института 
частной собственности роковым образом сказалось на умении 
работать на совесть. Это умение поддерживалось личной установкой и примером соседей. Между тем за десятилетия войн, 
продразверсток, раскулачивания, переселения бывших мигрантов бритва прошлась по горлу наиболее добросовестных 
людей. Нередкой стала следующая картина: «Надо заметить, 
что подряды, производя зло прямо и непосредственно, производят еще зло косвенное, и притом сильнейшее, а именно: 
они развивают и постоянно поддерживают в рабочем классе 
небрежность к работе и привычку делать все только для 
виду, нисколько не заботясь о внутреннем достоинстве ра

Труд как творчество: мозаика наблюдений, цитат, выводов

боты, — зло, на которое все так жалуются в последнее время» 
(В. Слепцов).
И если бы это зло распространялось только на подряды! 
Однако у современного знания есть и иные беды.
«Однажды я попросил свою секретаршу: “Соедините меня 
с Джорджем Шульцем”. Оказалось, что она никогда не слышала о Шульце, несмотря на университетский диплом! Я ушам 
своим не поверил. Не мог понять, как это возможно. Через 
полчаса она вернулась с сорокастраничным досье о Джордже 
Шульце. Она знала о нем больше, чем я, что ровным счетом 
ни о чем не говорило, поскольку через месяц, вероятно, она 
обо всем забыла. Действительно, бессмысленно держать в голове информацию, если достаточно обратиться к своему компьютеру, чтобы получить ответ. Сейчас эрудиция для каждого 
стала гораздо доступнее, чем раньше. Но можем ли мы это 
осмыслить? Способны ли мы совершить бросок в будущее, исходя из знаний, приобретенных таким путем?» (Литературная 
газета. 1996. № 49 (5631). 4 декабря.).
Качество труда — слишком широкое понятие, на которое 
многое влияет. Но мы каждый раз будем брать немногое — 
ступеньку, вариант качества. И здесь намечается расклад, 
подчас вступающий в противоречие с количественным параметром. Возникает вопрос: как выйти на новое, более высокое 
качество труда? Что требуется для этого? Какими стимулами 
можно повысить качество труда?
Попытаемся суммировать и разложить по составляющим 
некоторые секреты, отдельные ступени качества, но начнем, 
однако, с будто бы простого, с количества труда.

1. КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ БУМ

1.1. Наперекор нормам и нормативам

Начнем с цитаты. «Интенсивность художественной жизни 
Голландии XVII века была просто невероятной. <…> И художники были исключительно продуктивны. Так, Якоб ван 
Рейсдал написал 1075 картин1, Адриан ван Остаде — 920, 
Ян Стен — 890, Альберт Кейп — 840, Рембрандт — около 
500. Чтобы работы того или иного живописца не затерялись 
среди этого “моря” картин, чтобы их покупали, они должны 
быть оригинальны и, конечно, исполнены на высочайшем 
уровне. <…> Бытовой жанр делился на сценки из жизни состоятельных бюргеров, крестьян, военных, интеллигенции; 
пейзаж — на марину, панорамные, лесные, зимние, городские 
виды, сцены при лунном свете, ночные пожары и т.д.; натюрморты — на цветочный, фруктовый, рыбный, скромные 
завтраки и пышные “десерты”, с дичью, типа vanitas (“суета 
сует”), кухонный и пр. Отсюда невероятное тематическое разнообразие голландской живописи» [Костырь 2011: 153].
Мы призываем обратить внимание только на цифры: они 
впечатляют, а ведь речь идет о «малых голландцах», о высочайшем уровне создания так называемых малых картин. Написать свыше восьмисот, свыше девятисот, свыше одной тысячи художественных картин (а каждая, согласимся, в чем-то 
новая!), написать по-другому, как никогда ранее, — это ли 
не шедевр?
О Пушкине. «Впечатление такое, что “пальцы” его “просились к перу” каждый день. Совершенно непонятно, как при 
этом он успевал еще так стремительно и полноценно жить.

1 
Все выделения полужирным здесь и далее — наши. — В.Х.

Труд как творчество: мозаика наблюдений, цитат, выводов

То же можно сказать о Шекспире, Гете, Шиллере, Байроне, Лермонтове, Гейне… Смешно и нелепо приводить имена. 
А Диккенс, а Бальзак, а Гоголь, Толстой, Достоевский, Чехов… 
Великие авторы не стеснялись многописания. А Блок… Какое 
огромное количество стихотворений написал этот, как теперь бы сказали, молодой человек!» [Кушнер 2007: 148].
Итак, главное, хотя и трудно иллюстрируемое в чистом 
виде свойство работоспособности — превышение стандартов 
труда. Вчитаемся: «…Направлены на достижение чисто количественного идеала. <…> Романтика цифр» (М. Вебер). «Трудолюбие Золушки — подсказка: трудись, и все получится! Но вот 
трудиться-то мы и не хотим, это ведь сложно!» [Кутерницкая 
2009: 188]. Приведем теперь примеры из родословных1.
«Батюшка Илья радовался, что у его сыновей хорошие 
семьи, и он выделил каждому сыну по земельному участку 
для строительства своих домов. Все сообща возводили новые 
дома, мечтая о счастливой жизни. Строили из дерева, добротно, на века. Эти дома и сейчас стоят, неподвластные 
векам. <…> Словно молнией пронзило сердца, когда пришло 
известие, что Николашку свергли…» (М.С. Баташева).
«Бабушка, несмотря на то, что была малограмотной, была 
очень хорошая хозяйка. У них было большое хозяйство: коровы, овцы, куры. В доме всегда было чисто, пахло печеным 
хлебом, дети были сытые и довольные. А детей у бабушки 
с дедушкой родилось десять человек, двое из них умерли, 
а восьмерых они вырастили, помогли им стать на ноги, получить образование. Мама моя — десятый ребенок в семье» 
(Н.А. Томилина).
В крестьянском хозяйстве количество труда зашкаливало, 
и, тем не менее, удивление соседей, односельчан подчас было 
вызвано превышением «нормы», что обусловливало и «дворовую фамилию», как в следующем примере: «В селе очень 
много однофамильцев, и их по двору звали Огневы. Одно
1 
Примеры из родословных печатаются с разрешения авторов.

В.К. Харченко

сельчане рассказывали, что у прадеда было много земли, работали днем и ночью не опуская рук, за это и прозвали Огневыми [румянец от работы]» (Е.А. Зезуль).
Немаловажная в абсолютном большинстве примеров деталь: работали на себя. «Системно» количественный расклад 
хорошо подключается, когда человек работает на себя, на свою 
семью, но в выигрыше от этого и социум в целом.
В примерах из сочинений студентов и слушателей курсов 
всегда подчеркивалось, хотя не всегда и обговаривалось, количество труда. Все дети росли под присмотром старших. Приплюсуем приготовление пищи, работу на участке, стирку, уборку 
и много чего еще. А на ночь — сказки, загадки, песни внукам, 
на что тоже нужны силы, и они, эти силы, прибывали и прибывали. Количественная сторона труда не уменьшалась по мере 
старения человека. Работая, мы заводим свой организм?
Что же помогало? Приведем из семейной родословной 
главную в нашей теме мысль, ныне почему-то практически неизвестную. «За день бабушка успевала сделать очень многое, 
вставала раньше всех и ложилась поздно. Бабушка всегда 
говорила, что от работы нельзя устать. Ей удавалось успеть 
за день и приготовить обед, и постирать, и на огороде переделать кучу дел, а вечером, когда все ложились спать, бабушка 
Мотя тихонько молилась» (В.Е. Шевченко).
У количества есть еще одна привлекательная сторона. 
По истечении времени вспоминаются именно количественно 
напряженные дни, о чем идет речь в повести Федора Абрамова. «О чем говорят-толкуют? О чем чаще всего вспоминают? А о том, как жили да робили в войну и после войны. 
Вспоминали, охали, обливались горючей слезой, но и дивились. Дивились себе, своим силам, дивились той праведной 
и святой жизни, которой они тогда жили» (Ф. Абрамов).
Есть еще один весьма показательный параметр количественного бума — количество детей в семье. Речь пойдет 
сейчас о нашем земляке, уроженце Белгородской ныне области, а в те годы Воронежской губернии, — Лавре Дмитрие

Труд как творчество: мозаика наблюдений, цитат, выводов

виче Проскурякове. Это был выдающийся, великий инженер 
XIX века, мостостроитель, его мосты до сих пор стоят, и за границей его весьма и весьма ценят. Да, он учился поначалу в духовной семинарии, но потом перешел на инженерную специальность. Это он придумал, как сделать уникальную опору 
моста. Сразу отметим: железнодорожный мост через Енисей 
был единственным инженерным сооружением Транссиба, наряду с Эйфелевой башней, удостоенным Гран-при и Большой 
золотой медали Всемирной выставки в Париже «за архитектурное совершенство и великолепное техническое исполнение». По своим инженерно-техническим параметрам мост 
после его постройки был признан первым в России и вторым 
в Европе после Квиленбургского моста через реку Лек в Голландии. Ученые ЮНЕСКО назвали красноярский железнодорожный мост «вершиной человеческой инженерной мысли». 
Мост упоминается и в книге «Атлас чудес света. Выдающиеся 
архитектурные сооружения и памятники всех времен и народов», раздел «Россия» (наряду с Кремлем и Петродворцом). 
Книга была издана в 1991 году в США.
А родился Лавр Проскуряков в семье священника. Семья 
была дворянская, и было в ней (внимание!) 18 детей! Какой 
мудростью надо было обладать, чтобы не препятствовать 
стремлению сына к профессии, зовущей его изнутри!
Казалось бы, рождение детей — чисто количественный 
параметр, но, согласимся, каждый ребенок привносит в мир 
нечто свое, новое. Однообразия нет и близко! Много лет назад 
накануне концерта, в минуты ожидания у меня состоялся разговор с доцентом Александрой Михайловной Корнилаевой, 
матерью двоих детей. «Как хорошо: у Вас золотая пара: сын 
и дочка!» — сказала я ей. «А мне, знаете, что? Мне бы хотелось 
посмотреть на моих следующих детей, ведь каждый ребенок 
несет что-то новое в жизнь, он и похож и не похож на своих 
братьев и сестер!» — примерно так ответила тогда мне Александра Михайловна. Эту же мысль мы встретили через годы 
у М.М. Пришвина в рассказе «Обеденный перерыв».

В.К. Харченко

«Это вы от слабости так говорите, — сказала мать, — а мне 
самой легко. <…> Мы же согласно с мужем живем, радуемся 
каждому нашему ребенку, и всех любим равно, а каждого 
больше. /1 — Как это? — спросила Дуся. / — Очень просто, — 
ответила мать. — Жизнь идет своим чередом, а сам все чегото лучшего ждешь, на что-то надеешься: вот он, новенький, 
и что-нибудь же несет с собой в мир новое — небывалое. И оттого у матерей получается, что всех любишь равно, и каждого 
больше. / — Правда, правда! — воскликнули матери, сидящие 
на корнях липы. <…> “Машенька, — говорит мне муж, — 
надо бы нам с тобой еще одного, про запас!” / Так я вам это 
уже говорила: мужа своего я очень люблю, а когда любишь, 
то дети сами рождаются, и мук от этого у женщин нет никаких» [Пришвин: 1957: 71].
Так что многодетность не всегда означает некоторого замедления детей в развитии, во-первых, а во-вторых, всегда дарует 
нечто новое при рождении следующего ребенка. Восемнадцать детей, двенадцать, одиннадцать — цифры затмевают все 
остальное, что таится за каждым ребенком, а всего остального 
так много и оно такое разное, что и говорить не приходится.
Не только в архиве семейного родословия, но также в текстах художественной литературы, в публицистических заметках можно найти немало примеров «чисто количественной» 
работоспособности, хотя она всегда упирается в нечто новое, 
даруемое следующей работой.
И это новое приглушает чисто количественный показатель. 
«Надо кормить семью — он кормит, пишет как проклятый, 
пишет почти непрерывно. Как Иоганн Себастьан Бах, тоже 
кормивший огромную семью и написавший музыки больше, 
чем в состоянии нормальный человек переписать нот в часы 
бодрствования» [Болдырев 2001].

1 
Знак « /» здесь и далее, во всей книге, означает наличие абзаца в цитируемом источнике.