Философские раздумья о смерти в античной и средневековой литературе

 П.А. ГОРОХОВ






ФИЛОСОФСКИЕ РАЗДУМЬЯ О СМЕРТИ В АНТИЧНОЙ И СРЕДНЕВЕКОВОЙ ЛИТЕРАТУРЕ




Монография








Москва
ИНФРА-М
2019



  УДК    130.2(075.4)
   ББК    71.0
          Г70

   ФЗ    Издание не подлежит маркировке  
№ 436-ФЗ в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 1

                Горохов П.А.




Г70      Философские раздумья о смерти в античной и средневековой
     литературе : монография / П.А. Горохов. — Москва : ИНФРА-М, 2019. — 99 с.



    ISBN 978-5-16-108271-3 (online)

                 Библиографическая информация, изданная Немецкой Национальной Библиотекой. Немецкая Национальная Библиотека включает данную публикацию в Немецкий Книжный Каталог; с подробными библиографическими данными можно ознакомиться в Интернете по адресу http://dnb.d-nb.de.
                 Любые названия марок и брендов, упомянутые в этой книге, принадлежат торговой марке, бренду или запатентованы и являются брендами соответствующих правообладателей. Использование названий брендов, названий товаров, торговых марок, описаний товаров, общих имен, и т.д. даже без точного упоминания в этой работе не является основанием того, что данные названия можно считать незарегистрированными под каким-либо брендом и не защищены законом о брендах и их можно использовать всем без ограничений.

                 Bibliografische Information der Deutschen Nationalbibliothek: Die Deutsche Nationalbibliothek verzeichnet diese Publikation in der Deutschen Nationalbibliografie; detaillierte bibliografische Daten sind im Internet uber http://dnb.d-nb.de abrufbar.
                 Alle in diesem Buch genannten Marken und Produktnamen unterliegen warenzeichen-, marken- oder patentrechtlichem Schutz bzw. sind Warenzeichen oder eingetragene Warenzeichen der jeweiligen Inhaber. Die Wiedergabe von Marken, Produktnamen, Gebrauchsnamen, Handelsnamen, Warenbezeichnungen u.s.w. in diesem Werk berechtigt auch ohne besondere Kennzeichnung nicht zu der Annahme, dass solche Namen im Sinne der Warenzeichen- und Markenschutzgesetzgebung als frei zu betrachten waren und daher von jedermann benutzt werden durften.

УДК 130.2(075.4)
ББК 71.0



   ISBN 978-5-16-108271-3 (online)


© Горохов П.А., 2019



               ПРЕДИСЛОВИЕ




       Раздумья о смерти - часть исконного стремления человека познать истину. Сами эти размышления отличают человека как мыслящее существо от всех живых существ на земле. Во все века человеческой истории осознание собственной конечности являлось мощным стимулом развития индивидуальных потенций человека, в особенности человека творческого, стремящегося обрести созданием нетленных шедевров социальное бессмертие и, тем самым, победить физическую смерть.
       Следы раздумий о смерти можно встретить в самых первых артефактах, свидетельствующих о зарождении мировой культуры. Эти размышления, чаще всего облеченные в прекрасную художественную форму поэмы или романа, симфонии или картины, обелиска или скульптуры, помогали человеку мыслящему в благородных поисках истины, лежащей в основе мироздания - истины чистой, нефальсифицированной. Эта истина столь мощна, что порой она ломает слабый ум, но для людей с сильным интеллектом становится откровением. Перед лицом смерти человек перестает хитрить и лгать, ибо теряют смысл всяческие социальные условности. Чистая истина бытия может открыться перед человеком, готовящемся переступить последний экзистенциальный рубеж.
       Сами понятия «человек» и «смертный» чаще всего используются как синонимы, и это вполне оправданно. Шекспир некогда верно подметил, что «вечность - звук не для земных ушей». Бесконечное и бессмертное помыслить и постигнуть трудно. Человек привык к началу и концу всего того, что его окружает: начало года и его конец, начало жизни и конец жизни... Смерть - закономерный итог земного бытия, порождающий много вопросов не только о смысле прожитой жизни, но и о возможной дальнейшей судьбе той хрупкой субстанции, которую чаще всего называют душой. И именно шедевры мировой литературы - порой гораздо в большей степени, нежели научные исследования - позволяют если и не проникнуть в тайны



  мироздания, то уж во всяком случае задуматься над ними. И раздумья о смерти занимают в мировой литературе далеко не последнее место.
        Всякое литературное произведение далекой от нас исторической эпохи способно увлечь современного человека изображением исчезнувшей жизни, которая чаще всего во многом разительно отличается от привычного современного бытия, но порой обнаруживает поразительную схожесть по отношению ко многим базисным, экзистенциальным явлениям индивидуальной и социальной жизни. Отношение к смерти в античности и в Средние века - тема особая и фактически неисследованная специально в отечественном литературоведении, о чем мы подробнее скажем ниже.
        Античность часто называют «эпохой древности», но здесь исследователи часто впадают в заблуждение, часто свойственное историкам. Древний мир представляется древним лишь для нас, живущих в начале третьего тысячелетия вследствие того океана времени, который разделяет нашу эпоху от середины первого тысячелетия до нашей эры, когда в Греции произошел всплеск интеллектуальной активности. Но правильнее было бы считать эту поразительную эпоху детством человечества. Недаром индивидуальное бытие и бытие социальное сравнивают еще со времен Аристотеля.
        Любое общество, как и всякий человек, проходит этапы младенчества, роста, зрелости, старости и гибели. Как ребенок методом проб и ошибок познает окружающий мир, так и греки в своем пассионарном порыве стремились постигнуть загадки Вселенной. И в качестве одной из величайших загадок им представлялась смерть. Стремление к постижению тайны смерти подхватили на новом витке исторической спирали ученые и писатели, поэты и художники, певцы и музыканты Средневековья.
        Разумеется, феномен смерти осмысливался в эпохи Античности и Средневековья с различных мировоззренческих позиций: обыденножитейских, мифологических, религиозных, научных, философских,



  художественных. Трактовка смерти зависела от той формы мировоззрения, которая доминировала на том или ином этапе всемирной истории.
        Обращение к пониманию феномена смерти в античной и средневековой литературе оправданно и актуально не только вследствие малоизученности данной проблематики. Такое обращение небесполезно для постижения экзистенциальных смыслов современной эпохи. Многое, что казалось важным и судьбоносным, позорным и страшным в эпоху Античности и Средневековья, кажется таковым и в наше время. И решение многих животрепещущих проблем в те далекие эпохи, постижение глубинных смыслов культуры может привести к позитивным изменениям в современном социальном и индивидуальном бытии.
        В настоящем исследовании мы рассмотрим лишь основополагающие творения античной и средневековой европейской литературы, в которых феномен смерти, рассматриваемый как великая тайна, освещался наиболее рельефно. Мировая литература - уникальный способ осмысления феномена смерти как конституирующего момента жизни. В Античности мудрость была синкретична, она не распадалась на науку, философию, поэзию. Отсюда и пониманию смерти была присуща та целостность, которая не всегда была свойственна человеческой культуре на дальнейших витках исторического развития. Ныне современное человечество также утратило целостность понимания ключевых проблем бытия, увлекшись гонкой за сущим и забыв о вечном.
        В античности единство мудрости приводило к тому, что содержание и форма были слиты воедино и равным образом прекрасны. Ведь большинство философских шедевров было написано языком поэзии. Начиная с мудрого Фалеса именно заглавие «О природе» было типичным названием поэтических творений мудрецов и поэтов античности. А раздумья о природе неизбежно включали в себя и размышления о смерти.
        И хотя размышления о смерти в Средние века неизбежно были проникнуты духом христианского вероучения, на их логику не могла не



  оказать влияния великая эпоха европейской Античности - прекрасного детства человечества.
        Именно на примере литературных шедевров европейской Античности и Средневековья можно понять определенную справедливость позиции великого Гегеля, в системе которого искусство составляет первый этап абсолюта, конечную стадию истории, на которой дух достигает самопознания и самоосмысления. Следовательно, литература, как составная часть искусства в целом, является тезисом последней и финальной диалектической триады, которая продолжается в религии (антитезис) и завершается философией (синтезом).
        Между этими тремя высшими видами деятельности духа нет содержательной разницы. Отличается только форма, ибо искусство выражает предметно, образцово и конкретно те же самые понятия, которые находятся в фокусе внимания религии и философии. Поэзия, по Гегелю, предшествует философии, которая синтезирует в себе высшую мудрость. Это, в определенной степени, демонстрирует история античной и средневековой литературы.
        Итак, целью данной работы является исследование понимания феномена смерти в художественной литературе европейской Античности и Средневековья. На влияние восточных традиций мы будем указывать там, где это совершенно необходимо, но специальное изучение танатологических мотивов в литературе Востока выходит за рамки данного исследования. Мы неизбежно будем акцентировать внимание на роль художественной литературы Античности и Средневековья в процессе создания глубинных танатологических смыслов в мировой культуре, а также затронем проблему влияния данных смыслов на ценностные ориентации и социальную деятельность людей.
        Данная цель достигается последовательно решение следующих задач:
        1. Исследовать базисные социокультурные представления о смерти в классической поэзии античной Греции и Рима;



       2. Изучить танатологические мотивы в античной прозе и драме;
        3. Исследовать различные аспекты понимания феномена смерти в художественной литературе европейского Средневековья.
        Источниками и материалом исследования послужили произведения литературы европейской Античности и Средних веков. При отборе произведений для анализа в нашем исследовании мы стремились руководствоваться целью создания как можно более обширной и объемной танатологической панорамы как части мировоззренческого универсума конкретной исторической эпохи.
        Методология исследования базируется на основных методологических началах истории литературы. Сама логика исследования диктовала неизбежное применение методов историко-литературного и историко-философского анализа, которые направлены как на объективную полноту исследования, так и на его критический характер. Мы использовали также культурологический и компаративистский подходы, направленные на установление духовных связей и ориентаций писателей, поэтов и философов Античности и Средневековья.
        Традиционные, «вечные» вопросы литературы, касающиеся специфики бытия человека в социуме и нередко находящиеся в прямой связи с чувством страха смерти и импульсом к его преодолению, в этой работе оцениваются с позиций философских представлений о феномене смерти и влияния его осознания на общественную деятельность людей.
        Уже вследствие своей широты и неисчерпаемости тема смерти в художественной литературе открыта для исследований в самых разных направлениях, ибо художественная литература призвана изображать жизнь, а смерть - одна из граней самой жизни.
        Поэтому автор воспримет с благодарностью любые пожелания и конструктивную критику в свой адрес.



�ЛАВА ПЕРВАЯ
       ФИЛОСОФСКОЕ ОСМЫЛЕНИЕ ФЕНОМЕНА СМЕРТИ В АНТИЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

       В этой работе мы намеренно не касаемся раздумий о смерти, которые можно найти в трудах восточных мыслителей. Слишком велика та пропасть, что пролегла между западной и восточной цивилизациями по поводу самого понимания жизни и смерти, той «природы вещей», о которой размышлял римлянин Лукреций Кар. Разумеется, некоторые точки соприкосновения найти можно, ибо Карл Ясперс недаром говорил об «осевом времени», когда одновременно в различных социокультурных условиях возникают различные формы философского знания. Но активность жизненной позиции западного человека, его вечная неудовлетворенность бытием, пассионарность (если вспомнить терминологию Льва Гумилева) противостоят цивилизационной сонливости самодовольного и ленивого Востока. Ценность самой человеческой жизни на Востоке невелика, отсюда и отношение к смерти разнится от тех стандартов, которые искони присущи христианской цивилизации.
       Тем более, максимы восточных мудрецов кажутся несколько примитивными и приземленными человеку западной цивилизации. Например, китаец Чжу Си (1130-1200) вещает: «Для чего нужно постигать суть вещей и приобретать знания? Именно для того, чтобы не было ничего не изученного, не познанного. Постижение сути вещей и приобретение знания -это способ, которым можно изменять природу сердца и совершенствовать тело»¹. Разумеется, по сравнению с великой философской прозой Платона такие максимы кажутся простенькими, но сама мудрость Востока весьма специфична. Подходить к ее оценке с позиций человека западной

   ¹Антология мировой философии. Том 1. Часть 1. М., 1969. С. 259.



  цивилизации нельзя, нужно определенным образом перестроить свое сознание, что далеко не просто.
        Давно известно, что дифференциальные уравнения решаются одинаково в Пекине и в Париже, но любят и ненавидят на берегах Ян-Цзе -Кианга совсем не так, как на берегах Волги или Сены. Живут восточные люди не так, как европейцы, и умирают часто по-другому. Порой восточные мудрецы (как правило, ориентированные на исламские ценности) обнаруживают в своих изречениях перлы диалектической афористики. Например, аль-Маарри Ахмад (Абу-ль-Аля) оригинальным образом увязывает в одном красивом высказывании вечные проблемы жизни, смерти и «отцов и детей»:
        Рожая, готовим мы смерть сыновьям,
        Детей непокорность- возмездие нам².
        Философия как особая форма человеческой культуры может развиваться лишь в национальных рамках, в том числе и в форме литературы. Философия и литература представляют собой своеобразную, неповторимую и необходимую часть народной жизни, отражая все социокультурное бытие этноса, в том числе и танатологические аспекты.
        Традиционно хронологические рамки античной литературы охватывают период от IX-VIII вв. до н.э. до V века нашей эры включительно. Греческая культура старше римской, которая начала развиваться в то время, когда греческая уже вступила в период благодушного увядания. И римская культура взяла у греческой очень много. Достаточно сказать, что имена всех богов римляне лишь переиначили на свой лад, а в целом весь языческий пантеон был заимствован ими без изменений.
        В Древней Греции вся литература и философия так или иначе были связаны с богатейшей мифологией. Греки полагали, что корни философии лежат в самой природе человека. Повседневная жизнь задавала человеку много загадок и продолжает задавать их и по сей день. Люди по своей

   ² Цит. по: Таранов П.С. Философский биографический словарь. М., 2004. С. 39.



  природе любопытны, они хотят знать природу окружающих их феноменов бытия, в том числе и загадку смерти. Если бы у человека не было любопытства даже к самым мрачным сторонам бытия, то не было бы и самого человека. Это поняли уже в Древней Греции, на самой заре великой и мудрой европейской цивилизации. Недаром талантливейший Бертран Рассел рассуждал о «мудрости Запада» в своем одноименном труде.
         Начало пути к знанию - удивление. Так считали Платон и Аристотель. От простых вопросов и таких же простых ответов люди переходили постепенно к более сложным. Мысль их поднималась от решения житейских проблем к поискам ответов на загадки Космоса и мироздания в целом. Вечные вопросы о том, откуда приходит человек в этот мир и куда из него уходит, занимали человека всегда. Поиски ответов на эти вопросы наполняли душу удивлением. Прекрасно пишут об этом Дарио Антисери и Джованни Реале, авторы одного из самых талантливых изложений истории западной философии: «Именно удивление поставило человека перед целым мирозданием. Для чего все существует? Откуда все произошло? Есть ли кроме бытия ничто? Что такое человек и для чего он живет? Подобные вопросы не может не ставить человек; тот, кто их отвергает, едва ли может называться человеком. Ни одна из этих проблем не имеет строго научного решения. Мы много знаем о частностях, но мало о сути и смысле целого. Триумф точных наук и достижений естествознания никак не повлияли на состояние вечных философских проблем»³.
         Со времен великого Гомера человечество пытается сохранить для потомков рассказы о «делах давно минувших дней, преданьях старины глубокой». Порой эти усилия по преодолению социальной смерти тщетны. Смерть физическая чаще всего означает социальное небытие. Недаром в «Илиаде» Гомер говорит:

   ³ Антисере Д. и Реале Дж. Западная философия от истоков до наших дней. Античность и Средневековье (1 - 2) / В переводе и под редакцией С.А. Мальцевой. - СПб.: «Издательство Пневма», 2003. С. 14 - 15.



       Сходны судьбой поколенья людей с поколеньями листьев:
        Листья — одни по земле рассеиваются ветром, другие
        Зеленью снова леса одевают с пришедшей весною.
        Также и люди: одни нарождаются, гибнут другие⁴.
        Великий Гомер остался в людской памяти и человеческой культуре как создатель непревзойденных шедевров мировой литературы, повествующих не только о битвах, приключениях и путешествиях героев, но и как прилежный бытописатель греческой жизни, давным-давно канувшей в лету. В строках его бессмертных поэм можно найти сведения об экономике, политике, культурной жизни той далекой эпохи, в том числе об отношении к смерти и погребальным обрядам. Разумеется, по жанру поэмы отличаются друг от друга, ибо «Илиада» - военно-героическая поэма, а «Одиссея» -сказочно-бытовая. Немало сведений в поэмах «Илиада» и «Одиссея» оставил Гомер и об отношении к смерти, которая по сюжету обеих поэм собирает щедрый урожай.
        Традиционно время, в которое предположительно жил и творил Гомер, называют его именем. Период этот следует за микенским периодом в истории греческой цивилизации. Как личность великого поэта, так и его великие творения стали предметом яростной научной полемики, начавшейся в древности и продолжающейся до нашего времени. Вопрос о происхождении гомеровских поэм до сих пор не решен, но полемика вокруг «гомеровского вопроса» не была бесплодной.
        Видимо, оба шедевра были созданы в VIII веке до н.э. в одном из городов ионийского побережья Эгейского моря. Вероятно, Гомер там и родился. Так считают большинство ученых - специалистов по античной истории. Сами поэмы были написаны с использованием ионийского диалекта, что позволяет делать вывод о происхождении поэта.
        Широко известно, что жители семи городов соперничали за право считаться родиной великого поэта: Итака и Афины, Смирна и Хиос, Колофон

   ⁴ Гомер. Илиада. VI, 146 - 149. Перевод В. В. Вересаева. М.-Л., 1949.