Архитектура современных православных храмов Беларуси

УДК 726:271.2-523(476) 
ББК 85.113(4Беи)
       Б20

Р е ц е н з е н т ы:
доктор философских наук И. Н. Духан, 
доктор искусствоведения, кандидат архитектуры Т. В. Габрусь

Балуненко, И. И.
Архитектура современных православных храмов Бела- 
руси: проблемы и перспективы развития / И. И. Балуненко. – 
Минск : Беларуская навука, 2017. – 200 с.
ISBN 978-985-08-2221-5.

В монографии определены художественно-стилевые направления  
в современном православном храмостроении Беларуси, раскрыта роль 
категорий канона и традиции в их формировании, очерчены перспективы развития православного зодчества Беларуси на основе национальных традиций и новейшего мирового опыта проектирования культовых зданий.
Предназначено для исследователей современного сакрального зодчества, практикующих архитекторов, студентов художественных и архи- 
тектурных специальностей, представителей духовенства и всех, кто 
интересуется проблемами белорусского храмостроения.

УДК 726:271.2-523(476) 
ББК 85.113(4Беи)

ISBN 978-985-08-2221-5
© Балуненко И. И., 2017
© Оформление. РУП «Издательский дом
    «Беларуская навука», 2017

Б20

ВВЕДЕНИЕ

Одним из последствий возрождения интереса к религии во 
время распада СССР стал резкий рост количества прихожан 
Русской православной церкви на рубеже 1980–1990-х гг. Храмов, сохранившихся на территории бывших союзных республик 
после семидесяти лет советской антиклерикальной политики, 
включавшей в себя закрытие и уничтожение культовых сооружений, было недостаточно для размещения новообращенных  
верующих. Если в 1987 г. на территории всех республик в составе 
СССР насчитывалось 6893 прихода1, то по состоянию на 2008 г. 
в одной Беларуси действовали 1437 приходов, из них 1175 располагались в храмах. Уже в 2011 г. количество приходов выросло 
до 1545, приписанных к 1334 действующим и 150 строящимся 
храмам2. Фаза наиболее интенсивного строительства пришлась 
на 1995–2005 гг., на протяжении которых проектирование и возведение церквей оставалось во многом стихийным и неуправляемым процессом. Технический кодекс устоявшейся практики, 
нормирующий архитектурное решение культовых зданий и сооружений, был принят лишь в 2004 г., комиссия по церковному 
строительству, архитектуре и реставрации при Белорусском экзархате Русской православной церкви начала работу 25 ноября 
2003 г. 

1 Русская православная церковь // Православие: словарь атеиста / под 
общ. ред. Н. С. Гордиенко. – М.: Политиздат, 1988. – С. 202–203.
2 Согласно данным МИД Беларуси: [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.mfa.gov.by/upload/pdf/religion_eng.pdf.

Спорное архитектурно-художественное решение большинства 
возведенных в постсоветский период церквей объясняется в первую очередь отсутствием опыта проектирования сакральных 
объектов у специалистов, обучавшихся в СССР, где действовал  
неформальный запрет на строительство храмов. Закрытие церков- 
ных образовательных учреждений и массовые репрессии против 
духовенства повлекли за собой резкое сокращение количества 
людей, выросших в православной культуре, фактически уничтожив систему передачи неявного религиозного знания, которое  
составляет основу устной традиции – церковного предания. Доми- 
нирующее в настоящий момент популярное понимание традиций Православной церкви представляет собой смесь «народного 
благочестия», не различающего богословский догмат и неоязыческие обряды, и понимания «ортодоксии» как системы жестких и неизменных правил, требующих неукоснительного выполнения. В православном зодчестве постсоветских стран эти 
представления порождают страх отступления от исторических 
прообразов и приводят к гомогенизации церковной архитектуры.  
В России, Беларуси и Украине преобладают проектные решения, 
ориентированные на образный язык сакрального зодчества, сло- 
жившийся в Российской империи во второй половине ХIХ – начале ХХ в. Современная интерпретация традиций белорусской 
культовой архитектуры в облике церкви остается эпизодическим явлением, не проработана концепция развития региональных и локальных особенностей православного зодчества, суще- 
ственная для сохранения культурной самобытности в условиях 
глобализации. 
Актуальной задачей является определение перспективных 
путей развития православного храмостроения, основанных на освоении мировоззренческого базиса современногообщества и кон- 
цептуальных идей новейшей архитектуры, прогрессивного опыта возведения современных культовых объектов других конфессий. Наиболее остро стоит проблема формирования обновленного выразительного языка сакральной архитектуры, который 
не противоречит функциональному устройству православной 

церкви, обусловленному особенностями богослужения и устоявшимся внутрицерковным традициям.
Специфика белорусского храмостроительства рубежа XX–
XXI вв. осталась не осмысленной в отечественном искусство- 
знании. Тенденции современного православного зодчества Бела- 
руси характеризуются преимущественно языком дихотомии  
традиции и инновации, что не раскрывает всю сложность и многонаправленность процессов в новейшей культовой архитектуре 
и не позволяет очертить перспективы ее дальнейшей эволюции. 
Особенности православного зодчества постсоветской Беларуси рассматривают Т. Габрусь [15, 19, 22], В. Арабей [2], В. Воробь- 
ёв [13], Ю. Захарина [27], Т. Панченко [67]. Польский исследователь Е. Устинович изучает формообразование современных 
церквей Беларуси и Западной Польши в контексте «культуры 
пограничья» [88]. Острые полемические работы Т. Габрусь сфокусированы на проблемах культовой архитектуры последних 
десятилетий: преобладании русской храмостроительной традиции, уничтожении аутентичного облика памятников историко- 
культурного наследия. Т. Панченко, Ю. Захарина и Т. Арабей 
повторяют популярные стереотипы о неизменности форм православной церкви, демонстрируют поверхностное понимание 
категорий храмостроительных традиции и канона. В. Воробьев 
выделяет основные направления развития культового зодчества 
Беларуси, нацеленные на восстановление традиций и поиск новых пластических форм, но ограничивает анализ их противо- 
поставлением. В публикациях выявляются проблемные стороны художественного решения церквей, делаются попытки определения роли инноваций и традиций в создании их облика, но 
не производится комплексного анализа причин, по которым 
преобладает то или иное направление развития. 
Анализ современного белорусского храмостроения в дисци- 
плинах искусствоведения и теории архитектуры выполняется 
без учета актуальных исследований постсоветского православия, 
проводимых в религиоведении, социологии религии и культурной антропологии. Это приводит к необъективному и религиозно ангажированному рассмотрению ряда аспектов православной 

архитектуры Беларуси конца ХХ – начала ХХI в., закономерности 
формообразования которой невозможно определить, находясь 
в рамках парадигмы постсоветского православия. Специфика 
феномена православной архитектуры конца ХХ – начала ХХI в. 
обусловлена проникновением богословских концепций и внутрицерковных представлений о христианстве и сакральном зод- 
честве в архитектурную практику и научные публикации. Данная 
проблема охарактеризована социологом Н. Митрохиным, специализирующимся на проблемах Русской православной церкви, как 
«формирование в научной среде под воздействием сторонников 
Церкви устойчивых мифологических конструкций, которые транс- 
лируются как внутрь академического сообщества, так и в смежные сферы» [60, с 24].  Наблюдение Н. Митрохина о смещении 
научного анализа процессов в Русской православной церкви на 
прорелигиозные позиции позволяет заключить, что влияние, 
оказываемое преобладающим в православной среде мировоззрением и богословскими толкованиями семантики на облик 
современного храма, невозможно изучить объективно, находясь  
в рамках православной парадигмы. Для всестороннего рассмотрения проблемы необходимо использовать материалы социологических, антропологических и религиоведческих исследований 
православия в Беларуси и России второй половины ХХ в. [60, с. 24].
Определение воздействия мировоззренческих систем, преобладающих в современной православной церкви, на культовую 
архитектуру, затрудняется фрагментарностью сведений о социологии современного православия. Исследователи середины  
и конца ХХ в., сконцентрировавшиеся на проблемах современной Русской православной церкви как общественной структуры, 
были вынуждены работать вне рамок существующих научных 
школ, в условиях нехватки необходимой литературы и достаточного методологического обеспечения. Работы историка и социолога религии Д. Поспеловского [180, 181] позволяют определить 
характер влияния постсоветской православной идентичности 
на формирование облика современного православного храма. 
Публикации культурных антропологов Дж. Берджесса [132],  
А. Агаджаняна [121], К. Ханна [152, 153] сфокусированы на транс

формациях православной идентичности в условиях возрождения 
религии после распада СССР. Определяя необходимость восстановления разорванной традиции в качестве ключевого фактора 
мировоззренческих изменений, исследователи описывают процессы, происходящие в культуре Русской православной церкви,  
в контексте концепции «изобретения традиции», сформулированной английским историком Э. Хобсбаумом [160]. Дж. Берджесс  
и А. Агаджанян обращают внимание на децентрализацию религиозной жизни последнего десятилетия ХХ в., результатом 
которой становится утрата верующими чувства связи с единым 
организмом Церкви, вследствие чего возрастает потребность  
в легко воспринимаемых знаках, позволяющих подчеркнуть 
конфессиональную принадлежность. 
Рассмотрению идентичности, культуры и организации Русской православной церкви в конце ХХ в. посвящена монография 
Н. Митрохина «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» [60]. Как и ранее упомянутые 
исследователи, Н. Митрохин подчеркивает влияние русской  
национальной идеи на мировоззрение православных верующих 
и децентрализованную организацию Церкви в период патриаршества Алексия II (1990–2008). На пророссийскую направленность идентичности белорусских прихожан Русской православной церкви указывает историк А. Ластовский [168]. 
Представление об уникальности и неизменности православной веры, ее независимости от политической ситуации и от смены 
мировоззренческих парадигм является одной из ключевых идей, 
лежащих в основе современной православной идентичности  
и требующих подкрепления концепцией неизменного облика пра- 
вославного храма. В соединении с идеями русского национального возрождения, эта концепция формирует представление о рус- 
ской культовой архитектуре как эталоне православной. Для  
понимания механизма влияния стереотипного образа храма на 
проектную практику необходимо максимально разностороннее 
освещение вопросов храмостроительной традиции и канона, 
устоявшейся семантической структуры православной церкви  
в публицистике, материалах тематических конференций и нор

мативных документах, регулирующих строительство храмов. 
Проектирование православных храмов базируется на действующем на территории России Своде правил «СП 31-103-99: Здания, 
сооружения и комплексы православных храмов» [29, 70], и составленном на его основе белорусском Техническом кодексе 
установившейся практики «ТКП 45-3.02-83-2007: Культовые здания и сооружения. Здания, сооружения и комплексы православных храмов» [47]. Определение храма, основанное на христианском понимании его функции, дано в Катехизисе Русской православной церкви [71], его традиционное устройство раскрывается 
в «Настольной книге священнослужителя» [62] – популярном 
справочном издании. 
Современные представления о традиции христианской архитектуры сформировались под влиянием идеи румынского историка религии середины ХХ в. М. Элиаде [116–119] о конфигурации сакрального пространства. Развивая проблему священного, 
актуализированную на рубеже XIX–XX вв. Р. Отто [65] и Ф. Халме [159], и концепцию «дихотомии сакрального и профанного»1, 
предложенную социологом Э. Дюркгеймом и антропологом  
К. Леви-Строссом, религиовед выделяет базовые структуры, 
формирующие сакральное пространство – точку соприкосновения материального и трансцендентного миров. К наиболее древним формам, имеющим архитектурное либо пространственное выражение, относятся символ вертикальной оси мира или 
«axis mundi» (посох жреца, священное дерево) и символ образа 
мира «imago mundi» (четыре стороны света и полусфера, купол).  
М. Элиаде, а вслед за ним православный богослов А. Шмеман 
[113] указывают на внехристианский, общекультурный характер 
выявленных композиционных схем. 
В гуманитарных дисциплинах последней трети ХХ в., в пер- 
вую очередь религиоведении и социальной антропологии, концепция М. Элиаде подверглась пересмотру из-за чрезмерной 
универсальности и тенденции к упрощению реального разнооб- 

1 Устойчивый оборот «дихотомия сакрального и профанного» является 
буквальным переводом английского термина «sacred-profane dichotomy», заместившим противопоставление священного и мирского в русскоязычных публикациях по гуманитарным дисциплинам.

разия форм религиозной жизни [83, 122], к тому же, в программном 
труде «Сакральное и профанное» (также: «Священное и мирское», 1957) [119] не утверждается непримиримой оппозиции 
обеих структур. Но дискуссии вокруг работ румынского исследователя не нашли отражения в зарубежном искусствоведении  
и теории архитектуры. Наработки М. Элиаде по-прежнему являются отправной точкой в изучении культовых объектов, к ним 
апеллируют современные авторы публикаций о проблемах храмового зодчества: Т. Бэрри [126, 127], Льюис П. Нельсон [123],  
Д. Килде [164], Дж. Ранкл [189], А. Иоан [161] и др. Историк архитектуры Т. Бэрри [124, 125] прослеживает реализацию образов «пути» и «места» в сооружениях крупных мировых религий 
от цивилизаций Древнего мира до христианских и буддистских 
построек начала ХХI в. Историк архитектуры Льюис П. Нель- 
сон [123] также артикулирует роль мотива «пути» в контексте 
американских церквей ХХ в., смещая фокус с относительно ста- 
тичных структур, определенных М. Элиаде, на динамику их вос- 
приятия верующими. Критический взгляд на работы М. Элиаде 
содержится в программном исследовании принципов христианской культовой архитектуры «Богословие в камне» Р. Кикхефера, который отмечает, что разделение на священное и мирское 
является лишь следствием воздействия атмосферы сакрального 
на восприятие зрителя [163, с. 18].
На работы М. Элиаде ссылается теоретик архитектуры  Е. Усти- 
нович [205], который акцентирует роль универсальных структур священного в облике православной церкви, и искусствовед 
Г. Лаврецкий (в рамках лекционного курса по истории искусств 
для студентов архитектурного факультета Белорусского национального технического университета). Дальнейшее развитие ги- 
потез М. Элиаде в контексте православного храмостроения было 
предпринято искусствоведом A. Лидовым [53, 54], который допол- 
нил представление о сакральном пространстве идеей его драматических трансформаций во времени, создающих у зрителя ощу- 
щение мистерии. Интервьюирование белорусских и польских 
архитекторов позволило выявить знакомство ряда специалистов 
(Е. Устиновича, А. Андреюка) с концепцией «иеротопии», при

ложение которой к строительной практике раскрывается в материалах тематических конференций [64]. Так, в публикации  
В. Седова [74] на примере развития древнерусского культового 
зодчества рассматриваются архитектурные аспекты феномена, 
возникающего в результате иеротопии. 
Так как священное проявляется в первую очередь посредст- 
вом устойчивых композиционно-символических структур, трак- 
товке семантики христианского храма посвящен обширный спектр 
литературных источников: от богословских трудов до искусство- 
ведческих публикаций. К проблеме символики православной 
церкви обращались такие исследователи культового зодчества 
России и Беларуси, работавшие в последней трети ХХ – начале ХХI в., как И. Бусева-Давыдова [10, 11], Г. Лаврецкий [49, 69], 
М. Кудрявцев [45], С. Серов [78], М. Кеслер [42], Т. Габрусь [21]. 
В кандидатской диссертации польского архитектора Е. Устиновича [205] выражение символов, имеющих богословское обоснование в тексте Библии, и обращение к архетипическим образам 
представлены как основной способ актуализации священного. 
Искусствовед Г. Лаврецкий акцентирует внимание на сакральной 
геометрии зданий, выявляя семантику пропорциональных отношений и геометрических размеров отдельных элементов и предлагая аллегорические евангельские толкования выразительных 
приемов средневекового зодчества.
Источниками информации о состоянии современного белорусского храмостроения служат материалы, собранные в процессе натурных обследований городских и сельских церквей, на основании которых были сделаны обобщения о региональной спе- 
цифике сакрального зодчества, выделены выразительные средства, 
характерные для различных областей Беларуси. Более глубоко 
понять процессы в храмовой архитектуре Беларуси позволило 
сравнение с опытом России, Украины и Польши, где православ- 
ные храмы полностью или частично относятся к юрисдикции Рус- 
ской православной церкви. Обращение к теории «изобретения 
традиций» [160] позволило критически рассмотреть попытки  
придания «национального своеобразия» современным культовым 
зданиям.