Архитектура национальная и архитектура фрактальная

НАЦИОНАЛЬНАЯ АКАДЕМИЯ НАУК БЕЛАРУСИ
Центр исследований белорусской культуры,  
языка и литературы
Институт искусствоведения, этнографии  
и фальклора имени Кондрата Крапивы

А. И. Локотко

АРХИТЕКТУРА 
НАЦИОНАЛЬНАЯ 
И АРХИТЕКТУРА 
ФРАКТАЛЬНАЯ 

К проблеме  
идентичности  
в современной  
архитектуре

Минск  
«Беларуская навука»  
2017

A. I. Lokotko

NATIONAL 
ARCHITECTURE  
AND FRACTAL 
ARCHITECTURE

The problem  
of identity  
in modern  
architecture

Minsk 
«Belaruskaya Navuka» 
2017

УДК 72.03(476)
ББК 85.113(4Беи)
       Л 73

Р е ц е н з е н т

доктор искусствоведения, профессор В. И. Жук

П е р е в о д  н а  а н г л и й с к и й

Д. М. Олексенко

Использованы фотографии из открытых интернет-источников

Локотко, А. И.
Архитектура национальная и архитектура фрактальная=National architecture and fractal 
architecture : к проблеме идентичности в современной архитектуре / А. И. Локотко ; пер.  
на англ. Д. М. Олексенко ; Нац. акад. наук Беларуси, Центр исслед. белорус. культ., языка и лит.,  
Ин-т искусствоведения, этнографии и фольклора имени Кондрата Крапивы. – Минск : Бела- 
руская навука, 2017. – 135 с. : ил.
ISBN 978-985-08-2075-4.

В книге анализируются актуальные проблемы идентичности в архитектуре и искусстве. Впервые  выполнен сравнительный анализ архитектуры Беларуси и Китая после Второй мировой войны, раскрыты параллели и национальные особенности в духовном восприятии природы, семантики и семиотики жилища, 
города, футуристических идей формирования обитаемой среды.
Новизной и оригинальностью отличается раздел, посвященный авторской теории идентичности в архитектурной и художественной графике. Подробно рассматриваются фрактальные архетипы в искусстве, самоподобие как компонент парадигмы современной культурной идентичности.
Рассчитана на архитекторов, художников, студентов творческих вузов и всех, кто интересуется проблемами культуры и искусства.

УДК 72.03(476)
ББК 85.113(4Беи)

This book contains analysis of the current problems of identity in architecture and art. This is the first time 
a comparative analysis of the architecture of Belarus and China after World War II has been made, parallels and 
national peculiarities in the perception of nature, semantics and semiotics of the dwelling and the city, futuristic 
ideas for the formation of habitat have been revealed. 
The theory of identity in architectural and artistic graphics suggested and developed by the author is characterized 
by novelty and originality. Fractal archetypes in art and self-similarity as a component of the modern paradigm  
of cultural identity are considered in detail. 
The book is intended for architects, artists, art students and everyone interested in the issues of culture and art.

© Локотко А. И., 2017 
© Оформление. РУП «Издательский  
     дом «Беларуская навука», 2017

ISBN 978-985-08-2075-4

Л 73

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Часть 1. ДВЕ КУЛЬТУРЫ – ОДИН ПУТЬ: 
АРХИТЕКТУРА БЕЛАРУСИ И КИТАЯ
1.1. Природа
1.2. Жилище
1.3. Город
1.4. Футуризм

Часть 2. ПАРАДИГМА ИДЕНТИЧНОСТИ  
ИЛИ СВИДАНИЕ С ФРАКТАЛОМ
2.1. Идентичность
2.2. Парадигма
2.3. Самоподобие
2.4. Фрактальная графика  
и фрактальная архитектура

Заключение

Литература и источники

CONTENTS

Introduction

Part 1. TWO CULTURES −  
ONE WAY OF DEVELOPMENT:  
THE ARCHITECTURE IN BELARUS  
AND CHINA
1.1. Nature
1.2. Dwelling
1.3. City
1.4. Futurism

Part 2. IDENTITY PARADIGM,  
OR ENCOUNTER WITH FRACTALS
2.1. Identity
2.2. Paradigm
2.3. Self-similarity
2.4. Fractal graphics  
and fractal architecture

Conclusion

References

4

7
21
33
53

75
89
101
 
115

133

134

4

 

6
20
32
52

74
88
100
 
114

132

134

ВВЕДЕНИЕ

В 1990-е гг. в ходе кризиса, связанного с распадом Югославии, наравне с фактами геноцида 
и преступлений против человечности нашли 
место примеры разрушения, уничтожения 
памятников истории и культуры, в том числе 
церквей и храмов. В 2000-е гг. афганские талибы разрушили древние статуи Будды, включенные ЮНЕСКО в список всемирного культурного 
наследия. В 2014 гг. боевики так называемого 
Исламского государства Ирака и Леванта уничтожили в иракских музеях ряд уникальных 
древностей вавилонской эпохи, античные памятники Пальмиры в Сирии. Периодически 
появляются сообщения об осквернении памятников Второй мировой войны и воинских захоронений в странах Европы…
На первый взгляд, что может быть общего 
между войной и сохранением памятников мирового историко-культурного наследия?
В белорусском языке помимо слова «помнік» 
есть и иное – «памятка». «Дрэмле памятка 
дзён...», – писал Янка Купала. Если «помнік» понимается как просто памятник, то купаловская 
«памятка» семантически воспринимается иначе: как объект исторического пространства, 
место, материальный и духовный знак конкретного народа.
Идентичность в культуре – это понятие статичное или динамичное? В чем его диалектика и коренные начала? Какие смысловые знаки, матрицы формируют сегодня культурную 
идентичность? Можно ли увидеть параллели 
в архитектуре и искусстве стран, исторически 
расположенных на противоположных концах 
Великого Шелкового пути? И можно ли заметить идентичную определенность в неопределенности множества Кантора и фракталах Бенуа Мандельброта?.. 

INTRODUCTION

During the breakup of Yugoslavia in the 1990s 
instances of genocide and crimes against humanity took place along with the destruction of 
monuments of history and culture. In the 2000s 
the Afghan Talibs destroyed ancient Buddha statues, which had been included by UNESCO in its 
World Heritage List. In 2014 the Islamic State of 
Iraq and the Levant militants destroyed a number 
of unique Babylonian artifacts in the museums 
of Iraq, Palmyra’s ancient monuments in Syria. 
There were cases of desecration of the monuments to World War II and military burial places 
in the countries of Europe.
What is the interrelation between the war and 
the preservation of historical and cultural monuments of the world?
In the Belarusian language there are two 
words “pomnik” and “pamyatka”. Yanka Kupala 
wrote: “Dremle pamyatka dzyon…” (“A memorial 
of days fled…”). The word “pomnik” is interpreted 
as a “monument”, but the word “pamyatka” is semantically regarded as an object of historical and 
cultural legacy of a certain nation.
Is the notion of cultural identity static or dynamic? What are its fundamental principles? 
What are the main semantic signs, matrices of 
modern cultural identity? Are there any parallels in the architecture and art of the countries, 
historically located at opposite ends of the Silk 
Road? Is there identical certainty in the uncertainty of the Cantor sets and Mandelbrot fractals?

Part 1. 
Two cultures – 
one way  
of development:  
the architecture  
in Belarus and China

Часть 1. 
Две культуры –  
один путь: 
архитектура  
Беларуси и Китая

Part 1. Two cultures – one way of development: the architecture in Belarus and China

1.1. NATURE

1.1 NATURE

Historically, in Belarusian and Chinese architecture one of the key roles was attributed to nature and landscape. Belarus was considered to be 
a country of rivers, lakes, fields and forests, and 
China was the country of “mountains and water” 
(according to the tradition of Shan shui). 
The Chinese traditional concept of the world order was based on the continuous motion in spacetime continuum, called Tao. The Tao principle 
was a  creative impulse; it gave birth to the great 
triad of Heaven-Man-Earth. Hence, the pursuit of 
nature, cleanliness became obvious. In authentic 
Belarusian spiritual culture nature was regarded 
as the basis for human existence and, therefore, 
was a sign of perfection and a source of beauty.  
In Belarusian and other East Slavic traditions, sacred 
meaning was ascribed to the sun, annual calendar 
cycle, fields, forests, lakes. Field meant not only 
cornfield, but also freedom (volya, razdolje), fate 
(dol, dolya). One can mention such names of the 
villages, as Vul’ka, Volya, Svyataya Volya. According to the folkore tradition, forests were regarded 
as a habitation of demonic powers, and they also 
provided protection and shelter. The Belarusians 
used to say: “You are my father!”, or “The forest  
is the poor man’s overcoat”. Rivers in Slavic folklore 
symbolized the passage of time. 
Nature and landscape in Chinese poetry, painting, landscape architecture can be regarded as 
pictures with amazing angles and scenery. Accor
Сад пагоды в провинции 
Юньянь

Bonsai Garden at the 
pagoda Yunyan Ta

Ландшафтные цвета

Diversified Chinese 
Landscape

Цветные скалы Китая. 
Геологический парк 
Даньси

Rainbow colored 
mountains of China. 
Danxia Geological Park 

1.1. ПРИРОДА

Часть 1. Две культуры – один путь: архитектура Беларуси и Китая 

1.1. ПРИРОДА

В китайской архитектуре, как и в белорусском зодчестве, исторически одну из определяющих ролей играли природа и ландшафт, 
идейно и духовно определяющие восприятие  
мира. Беларусь – страна рек и озер, полей  
и лесов, Китай – страна гор и воды (согласно 
традиции шаньшунь). Эта традиция лежит в основе искусства шаньшунь веньхуа, сакрального 
понимания ландшафтной среды.
Китайское традиционное представление  
о мироустройстве основано на непрерывном 
движении в пространстве – времени, называемом Дао. Дао-принцип являет собой творческий 
импульс, рождает триаду «небо – земля – человек». Отсюда стремление к природе, чистоте.  
В белорусской аутентичной духовной культуре  
природа понимается как основа бытия и, следовательно, является идеалом, источником прекрасного. Здесь, как и у всех восточных славян, 
сакральным смыслом наделялось солнце, годичный календарный цикл и пространство: поле,  
лес, реки. Поле воплощало не только ниву,  
но и свободу (волю, раздолье), судьбу (дол, доля). 
В белорусской топонимике известны многочис- 
ленные селения с названиями Вулька, Воля, Святая Воля. Лес в поэтических народных воззрениях воспевался не только как среда демонических сил, но и как укрыватель, защитник: «Лес –  
отец», «Заехал в лес, как будто в шубу влез». 
Река в славянской поэтике – это образ времени. 

Природа и ландшафт в китайской поэзии, живописи, садово-парковой архитектуре – это не 
натура, а творчески рожденное изображение  
с удивительными ракурсами, видовыми точками. Известный художник и теоретик пейзажной 
живописи Китая ХІ в. Го Си писал: «Виды лесов  
и потоков, картины туманных далей часто открываются нам как бы во сне. Но под рукою искусного мастера они вновь появляются перед нами.  
И тогда, не выходя из дома, мы можем перенестись в глухие ущелья… увидеть залитые светом горы и искрящиеся бликами потоки… Вот 
почему в свете так ценят искусство живописи».
Некоторые параллели образной интерпретации природы можно наблюдать в древнебелорусской иконной живописи, в картинах, посвященных библейским сюжетам. Здесь также 
заметны экспрессия в передаче цветов, условность ракурсов и перспективы.
Стремление к образному изображению пейзажа, созданию символического пространства 
характерно и для садово-парковой архитектуры Китая. Не имея фиксированного облика, 
китайский парк, садовый или живописный, 
включает все элементы природы: растения, 
воду, камни. Эмоциональное настроение задавали растения и цветы, с помощью которых 
отражался фактор времени (поры года). Искусственные пруды, ручьи, потоки фокусировали 
тематические локальные пространства, обрамленные каскадами искусственных гор из камней. Традиционный китайский парк отличается 
естественностью и динамичностью, которую 
создают искусственные горы и ущелья, водо
Горная мозаика. Китай

Mountains. China

Part 1. Two cultures – one way of development: the architecture in Belarus and China

1.1. NATURE

ding to a famous 11th century Chinese painter, 
theoretician of landscape painting Guo Xi, we see 
forests and streams, hazy distances as if in a dream. 
But a talented painter can make the viewers be 
present in the work and go through it again. And 
then, without leaving home, we can go back to the 
desolate gorges, see the mountains flooded with 
light and sparkling streams. And that’s why the art 
of painting is highly appreciated in the world.
Some parallels of the figurative interpretation 
of nature can be found in the ancient Belarusian 
icon-painting and paintings devoted to the Biblical motifs. They are characterized by the expressiveness of color, the convention of angle and perspective. 
Chinese landscape architecture is characterized 
by the tendency towards the symbolic representation of nature and space. The Chinese landscape 
garden is not a fixed object; it has such elements 
of nature, as water, stones and plants. Plants and 
flowers bring about positive emotional feelings, 
and reflect the garden’s sequential beauty (the 
transition of seasons). Artificial ponds, streams are 
surrounded by artificial mountains and form local  
space. Traditional Chinese gardens seem to be na- 
tural and dynamic due to artificial mountains, 
gorges, waterfalls and streams. Unusual forms  
of artificial landscape on a limited space add to the 
contrast between the near and the far and make 
gardens appear larger. 
According to the archaeological data the history of Belarusian gardens dated back to the 13th 
century (the Upper Castle in Polotsk). There were 
gardens in monasteries, castles and manor-hou
ses. At that time gardens, vegetable gardens, herb 
gardens symbolized heavenly paradise and had  
a cruciform layout. The gardens were filled with 
the scent of flowers (many of them were brought 
from the Middle East) and sweet-tasting fruits. 
Landscape gardening art in Belarus originated 
in the 16th century. Castle and palace gardens 
were designed according to Italian and French 
patterns and had a regular geometric layout. One 
should mention an Italian garden in Mir Castle 
(17th century). Italian parks of the 17–18th centuries could also be found in the Ruzhany Sapiega 
Palace Complex and in the Alba Park located 
in the residential complex of the Radziwill Family  
at Nesvizh.
The Italian garden didn’t reflect the tradition 
of gardening and had a symbolic meaning. In Europe any park with regular planning and terraces 
(French, Dutch, etc.) used to be called “Italian”.
In China contrasts were practiced in garden 
architecture. One could see the scenery through 
the black moon-shaped opening in the white 
wall. The subordination of pavilions, galleries bore  
a semantic and aesthetic load; they were incorporated into the surrounding landscape as naturally 
as possible. The painting from the album “Chinese 
gardens” (14th century) depicted the concept of 
subordination. The Lion Forest Garden (Suzhou, 
China) had the Pavilion for Pointing to the Cypress.
To arrange multifarious natural views the garden was subdivided into different independent 
sections. Stone screens, tall, dense shrubs, artificial 
mounds served that function. Whitewashed walls 
demarcated one spatial segment from another.

Природа провинции 
Гуандун

The nature of Guangdong 
Province

1.1. ПРИРОДА

Часть 1. Две культуры – один путь: архитектура Беларуси и Китая 

пады и ручьи. На ограниченном пространстве 
благодаря брутальности воссозданных форм 
и рельефа создается чередование близких  
и дальних планов, иллюзия большого природного пространства.
Согласно археологическим данным, садо- 
водство на территории Беларуси восходит  
к XIII в. (Верхний замок в Полоцке). Сады имелись при монастырях, замках, вотчинных усадьбах феодалов. Сады, огороды и травники в те 
времена понимались как символы небесного 
рая, имели крестообразную планировку основных дорожек. Цветы (многие были завезены  
с Ближнего Востока) наполняли сад красками  
и благоуханием, плоды украшали деревья и услащали вкус.
Садово-парковое искусство Беларуси начало формироваться в XVI в. Сады в магнатских 
резиденциях, замках  и дворцах создавались по 
итальянским и французским образцам, имели 
регулярную, геометрическую планировку. Итальянский сад существовал в XVII в. в Мирском 
замке. Итальянские парки XVII – XVIII  вв. находились в дворцовом комплексе Сапегов в Ружанах, парке Альба в резиденции Радзивиллов  
в Несвиже.
Итальянский сад не отражал традиций садоводства Италии и понимался как европейский 
символ. Итальянским часто называли любой 
декоративный парк: французский, голландский и т. д.
В китайском паркостроении соотношение 
элементов, образующих контраст, строилось 
на основе приема сопоставления видов (дуй 

цзинь). Круглый проем (лунный) на белой стене 
обрамляется темным пятном двери, через окно 
затемненного павильона открывается вид на 
сверкающие на солнце крыши беседок. Смысловая и эстетическая нагрузка строилась на 
соподчинении беседок, павильонов, галерей, 
максимально включенных в ландшафт, выделение из которого считалось противоестественным. Понятие соподчиненности иллюстрирует 
рисунок Сюй Бэня из альбома изображений 
садов XIV в. Беседка из сада Львиный лес в Сучжоу имеет подпись: «Павильон, указывающий 
на кипарис».
Противоположным был прием «экранирования» (чжан сызань), путем которого пространство разбивалось на сегменты, что вызывало 
эффект многоплановости и многослойности. Для 
этого сооружались каменные экраны, насыпались 
холмы, высаживался густой высокий кустарник. 
Разделительные побеленные стены создавали 
фон для внутрисегментной композиции.
Принцип заимствования видов (цзе цэин) 
требовал включения в композицию парка 
дальних перспектив: величественных гор, 
рисовых полей, неба с облаками, далеких пагод. Принцип сочетал заимствования дальних и ближних планов «сверху и снизу», что 
говорит об инкорпорировании преходящих 
элементов: дождя, снега, зари, света солнца  
и луны, пения птиц. Парк в китайской традиции 
всегда имел семантико-семиотический смысл,  
т. е. понимался как текст, имеющий грамматическую основу, строящуюся на чередовании 
противоположностей и взаимодополнений.

Реликтовая арка. Китай

Natural Arch. China

Part 1. Two cultures – one way of development: the architecture in Belarus and China

1.1. NATURE

Великая китайская стена 

The Great Wall of China 

Долина реки Ли

 Li River Valley

Скалы на севере 
Синьцзяна 

Rocks in northern Xinjiang

Геологический парк 
Чжанье Даньксия

Zhangue Danxia National 
Geological Park