Документальная письменность Великого Княжества Литовского

УДК 94(476)"13/15"
ББК 63.3(4Беи)4
       Г91

Ре ц е н з е н т ы: 

доктор исторических наук Ю. Н. Бохан,
доктор исторических наук В. Ф. Голубев,
кандидат исторических наук Е. И. Титовец

Груша, А. И. 

Документальная письменность Великого Княжества Литовского (ко
нец XIV – первая треть XVI в.) / А. И. Груша. – Минск : Беларуская навука, 2015. – 465 с. : ил.

ISВN 978-985-08-1811-9.

Книга посвящена вопросам происхождения и бытования правового документа в Ве
ликом Княжестве Литовском. Исследование выполнено с применением социокультурного 
подхода. Выясняются предпосылки, условия и причины появления документа; состав институтов, оказавших решающее содействие в продвижении и распространении письменной документации; определяются направления, в которых шёл процесс распространения 
и утверждения документальных практик; изменения в обществе, к которым привело появление документа; формы, в которых происходило сосуществование документа и устной 
традиции.

Книга рассчитана на исследователей, преподавателей, студентов, всех тех, кто инте
ресуется историей Великого Княжества Литовского и письменности.

УДК 94(476)"13/15"

ББК 63.3(4Беи)4

ISBN 978-985-08-1811-9
© Груша А. И., 2015 
© Оформление. РУП «Издательский дом
    «Беларуская навука», 2015

Г91

Моим дорогим сыновьям – 
Павлу и Денису

ВВЕДЕНИЕ

Документ изучается давно и в разных направлениях. Письменный акт 

является объектом исследования дипломатики. Актовая книга – тот же документ, но иной формы, изучается в рамках дипломатической кодикологии. 
Предметные границы дипломатики и дипломатической кодикологии под 
сильным действием традиции являются фактически нерушимыми. Нерушимость этих границ отрицательно сказывается на использовании потенциала 
не только данной науки и указанного направления, но также и социальной 
истории. 

Между тем, если суммировать факты о роли, месте и значении документа 

в современном обществе, то придётся признать его фундаментальный характер. Фиксируя отдельные единицы и потоки разных видов информации, письменная документация выполняет разные функции. Посредством её передаётся 
и сохраняется информация, устанавливаются правоотношения, осуществляется власть, ведётся управление, совершается правосудие. Всё это усиливает 
интерес к истории документа. Письменность рассматривается как вид информационных технологий1. Интерес к истории документа стимулируется той 
большой ролью, которую играют эти технологии в современном обществе. 
Какими свойствами обладают данные технологии, как они воздействуют на 
общество, насколько их действия являются подконтрольными и прогнозируемыми, что представляет из себя общество, которое принимает или не принимает указанные технологии, а если оно их принимает, то в какой мере и динамике? Носителем каких ценностей является данное общество? Что является 
предпосылками и условием появления в обществе новых технологий? Ответы 
на эти и другие вопросы позволят получить не только основополагающие знания о свойствах разных видов информационных технологий, об отношении 
общества к ним, но и практические средства управления ими.

1 Франклин С. Письменность, общество и культура в Древней Руси (около 950–1300 гг.). 

СПб.: Дмитрий Буланин, 2010. С. 25 (первое издание этой работы: Franklin S. Writing, society 
and culture in early Rus, c. 950–1300. Cambridge: Cambridge university press, 2002).

А. И. Груша  Документальная письменность Великого Княжества Литовского...

Цель нашего исследования – выяснить происхождение документа, а также 

его функции, место, роль, значение и статус на ранних этапах его бытования 
в ВКЛ. Документом мы называем такую письменную запись, которая участвовала в процедурах утверждения и обоснования правового акта. Место и роль 
указанной записи могут быть разными. Но при этом данная запись не перестаёт быть документом. Одним из показателей увеличения роли, роста значения, 
повышения статуса документа было превращение акта документирования 
в одну из составляющих процедур осуществления правового акта, а также 
превращение документа в одно из средств обоснования правоотношений, внедрение документальных процедур во всё большое количество актов, увеличение регулярности использования данных процедур, а также использования 
документа как инструмента обоснования правоотношений. Итак, объектом 
нашего исследования является документ. Что касается предмета исследования, то его границы определяет избранный нами подход к исследованию.

Идеальный статус документальной письменности, который подсказывает 

её роль и значение в современном обществе, – это статус неотъемлемого средства более или менее значимых правовых и административных операций, а не 
статус модной легко сменяемой этикетки. Документ глубоко и прочно вжит 
в «официальную» практику и повседневность. Между тем, мы можем лицезреть эпоху, когда документ ещё не имел этих значения и статуса, вообще не 
использовался. Более того, нельзя не учитывать тот факт, что функционирование письменной документации в жизни народов – это краткий период их 
истории. Когда-то эта письменность была не востребована, в ней не нуждались, без неё обходились. Какие перемены, происшедшие в обществе, привели 
к появлению документа? Очевидны глобальный характер и широкий масштаб 
указанных перемен. Но что же послужило предпосылкой, условием данных 
перемен, их факторами и причинами. Решение этих и других вопросов, касающихся документальной письменности, возможно лишь при учёте многочисленных фактов социальной истории и не только её.  

В современной науке наиболее значимые результаты в изучении доку
ментальной письменности принадлежат учёным, которые работают в направлении, имеющем наименования «письменность», «письменная культура», 
«культура письма»2 («literacy» – англ., «Schriftlichkeit», «Schriftkultur» – нем., 
«culture de l’écrit», «pratique de l’écrit», «l’utilisation» или «des usages de l’écrit» – 
фр.)3. Среди наиболее известных исследований, участвовавших в форми
2 О переводе слова «literacy» см.: Гиппиус А. А. Социокультурная динамика письма в Древ
ней Руси (О книге: S. Franklin. Writing, Society and Culture in Early Rus, c. 950–1300. Cambridge, 
2002) // Русский язык в научном освещении. 2004. № 1. С. 172. 

3 Adamska A. Średniowiecze na nowo odczytane. O badaniach nad kulturą pisma // Roczniki 

historyczne / Poznańskie towarzystwo przyjaciόł nauk, Wydział historii i nauk społecznych. Poznań: 
Wydawnictwo Poznańskiego towarzystwa przyjaciόł nauk, 1999. – R. 65 za rok 1999. S. 131.  

Введение

ровании данного направления, являются работы Дж. Гуды4, М. Т. Клэнчи5, 
В. Онга6, Б. Стока7, Р. Маккиттерик8. Направление «письменная культура» – 
в качестве основного мы избираем данное название – имеет междисциплинарный характер и существует на стыке истории, социологии и культурной антропологии. Это направление не знает хронологических и ареальных границ. 
В его рамках понятия «письменность», «чтение» и «письмо» рассматриваются 
не просто как способность читать и писать, хоть это и является частью того, 
что означают эти понятия, но как сложный социокультурный феномен с мощной идеологической составляющей; как технология, приведшая к глобальным 
изменениям в сознании и организации общества, в управлении обществом 
и контроля над ним; как модель культуры, в которой письмо является одним 
из основных средств коммуникации; как особый вид сознания. При классификации компонентов феномена письменности исследователи выделяют различные её типы (сакральную и деловую – «прагматическую», «практическую», 
«функциональную»), различные общественные группы участников письменной коммуникации9.  

Отметим общие результаты этих исследователей, относящиеся к исполь
зованию документа в средневековых странах Европы. Документальная письменность находилась в сложном взаимодействии с другими средствами коммуникации. Например, длительное время сохранялась практика чтения вслух 
записанных текстов. Указанные исследователи выделяют период сосуществования письменных и бесписьменных моделей коммуникации. Они установили 
новые связи между фактами. Эти связи позволяют дать интерпретации, разрушающие привычные стереотипы, которые касаются радикальной дихото
4 Goody J., Watt I. The consequences of literacy // Comparative studies in society and history. 

1963. Vol. 5.  

5 Clanchy M. T. From memory to written record: England 1066–1307. 2nd ed. Oxford: Blackwell, 

1993. 

6 Ong W. J. Orality and literacy: The technologizing of the word. London; New York: Routledge, 

Taylor & Francis Group, 2002.

7 Stock B. The implications of literacy. Written language and models of interpretation in the 

eleventh and twelfth сenturies. Princeton; New Jersey: Princeton University Press, 1983.

8 McKitterick R. The Carolingians and the written word. Cambridge etc.: Cambridge: University 

press, 1989.

9 Одна из существующих классификаций групп участников письменной коммуникации, 

которая указывает на многоплановый, дифференцированный подход в учёте этих групп и их 
изучении, принадлежит М. Мостерту. Он различает следующие их группы: неграмотные, полунеграмотные, полуграмотные, грамотные. Первые не имели представления о том, что такое письмо, и не знали, например, что письмо – это речь, переданная визуальным способом. 
Полунеграмотные хоть и не умели читать и писать, тем не менее знали, что такое письмо 
и в чём заключалось отличие письменного слова от устного. Полуграмотные обладали умениями чтения и письма, но не осознавали всех тонкостей письменной коммуникации. Их менталитет в определённой степени был близок менталитету полунеграмотных. И в конце концов, 
«полностью грамотные» – это те, кто был способен умело пользоваться достижениями письма 
(Mostert M. Forgery and trust // Strategies of writing. P. 40–41). 

А. И. Груша  Документальная письменность Великого Княжества Литовского...

мии «устная культура – письменная культура». Были ли люди, не умеющие 
читать и писать, оторваны от письменной коммуникации? Отнюдь нет. Посредством диктовки они принимали участие в составлении письменного текста документа. Эти люди были приобщены к данной коммуникации, будучи 
также слушателями оглашающихся вслух записаных текстов, хранителями 
и пользователями указанных документов10.

Именно это направление обладает, по нашему убеждению, наибольшим 

потенциалом в изучении документальной письменности. Используемые в нём 
подходы и избраны нами для нашего исследования. Эти подходы требуют от 
нас повышенного внимания к некогда значимым институтам и ценностям общества ВКЛ, формам коммуникации населения этого государства. Используя 
указанные подходы, нам придется считаться с иным нежели сейчас сознанием индивида, иной картиной его мира, с представлениями и практиками, которые не дифференцировали правовое и моральное, религиозное и правовое, 
символ и предмет и т. д. Все это делает предметом нашего исследования документ как социокультурный феномен.

10 О данном направлении см.: Adamska A. Średniowiecze na nowo odczytane; Briggs Ch. F. His
toriographical essay. Literacy, reading, and writing in the medieval West // Journal of medieval history. 2000. Vol. 26. No 4; Kaliszuk J. Przemiany społecznych funkcji pisma w pόżnym średniowieczu. Programy badawcze i ich rezultaty // Historia społeczna pόźnego średniowiecza. О роли 
письменного текста в средневековье одна из последних работ, см.: Mostert M. Wytwarzanie, 
przechowywanie i użytkowanie. O roli tekstu pisanego w średniowieczu // Kultura pisma w średniowieczu: Znane problemy – nowe metody / red. naukowa: A. Adamska, P. Kras. Lublin: Wydawnictwo 
Kul, 2013.

Направление «письменная культура», отдельные его аспекты приобрели организацион
ные формы. Проблемы письменной культуры в средневековой Европе изучались в рамках 
трёх исследовательских проектов. Первый – «Носители, области и формы деловой письменности в Средние века» («Träger, Felder, Formen pragmatischer Schriftlichkeit im Mittelalter») 
(1986–1999). Второй проект – «Символическая коммуникация и общественные системы ценностей от Средневековья до Французской революции» («Symbolische Kommunikation und 
gesellschaftliche Wertesysteme vom Mittelalter bis zur Französischen Revolution») (2000–2011). 
Оба указанных проекта были выполнены в Университете Мюнстера (Германия). Следующий 
проект – «Первый проект “Письменность”» («Pionier Project «Verschriftelijking») (1996–2000) – 
был реализован в Утрехте (Нидерланды). О первом проекте, см., напр.: Meier C. Fourteen 
years of research at Münster into pragmatic literacy in the Middle Ages: A research project by 
Collaborative Research Centre 231: Agents, fields and forms of pragmatic literacy in the Middle 
Ages  // Transforming the medieval world: Uses of pragmatic literacy in the Middle Ages: A cd-rom 
and a Book / ed. F. J. Arlinghaus a.o. Turnhout: Brepols, 2006 (Utrecht studies in medieval literacy. 
Vol. 6b). О втором проекте см. информацию, напр.: Режим доступа: http://www.uni-muenster.de/
SFB496/Welcome-e.html. Дата доступа: 17.08.2014 г.

Проблемам письменной культуры в период Средневековья посвящена издательская серия 

«Utrecht Studies in Medieval Literacy» (USML, генеральный редактор М. Мостерт). Содержание 
сборников и монографий, опубликованных в этой серии и готовящихся к изданию, см. информацию: Режим доступа: http://medievalliteracy.wp.hum.uu.nl/home-2/utrecht-studies-in-medievalliteracy/list-of-volumes/usml-1/. Дата доступа: 17.08.2014 г.

Введение

Рассмотрение даже отдельных фактов по истории документальной пись
менности ВКЛ ориентирует нас на применение социокультурного подхода. 
Эти факты нельзя рассматривать исключительно в правовом, исключительно 
в социальном, исключительно в каком-то другом одном ключе. Например, великий князь, жалуя владения, издавал привилей, служивший в конфликтных 
случаях средством доказательства прав на данное владение. Но стоит знать, 
на каких основаниях великий князь делал пожалования. А делал он их часто в силу не правовых, а моральных обязанностей перед подданными: из его 
милости, из особой его милости. А это уже не правовая, а моральная сторона 
деятельности правителя. Средством доказательства прав в суде до появления 
документа наряду с документом являлись свидетельство Божьей правды, религиозная присяга. А это уже религиозный аспект проблемы. Этот же аспект 
имеют и вопросы изучения форм и условий материальных пожертвований 
в пользу церкви и костёла, удостоверявшиеся документами.

Как покажут результаты исследования, документ в ВКЛ выполнял различ
ные функции. Поэтому употребляемое нами среди прочих определение «правовой документ» имеет относительное значение.

Вот перечень тех вопросов, которые мы собираемся рассмотреть в данном 

исследовании. Каковы были предпосылки, условия и причины появления документа? Что представлял из себя «протодокумент»? Какие институты оказали решающее содействие в продвижении и распространении документа? 
В чём выразились локальные и стадиональные особенности продвижения 
письменной документации? В какой области она проявила себя раньше и более выразительно? В каких направлениях шёл процесс распространения 
и утверждения документальных практик, что являлось фундаментальным 
признаком их упрочения? Каков был характер этого распространения и утверждения? К каким изменениям в обществе привело появление документа? 
Какая форма документа была основополагающей? В каких формах происходило сосуществование документа и устной традиции? Как практика издания 
и хранения документа изменила модель мышления индивида?

Решив эти задачи, мы предполагаем выяснить не только формы и нюансы 

освоения такой новой информационной технологии и такого нового правового средства, как документ в отдельно взятом регионе Восточной Европы, но 
также и формы протекания в этом регионе некоторых глобальных процессов, 
в частности, процесса секуляризации.

***

Существует множество рассуждений о письменных текстах как средствах 

коммуникации. Предложим ещё одно рассуждение, представляющее одну из 
моделей функционирования документа. Главный план этого рассуждения – 
пространственно-временной. Текст как средство коммуникации имеет отправителя и получателя. Любой текст рассчитан на преодоление определённой 

А. И. Груша  Документальная письменность Великого Княжества Литовского...

дистанции – как во времени, так и в пространстве. Даже запись на стене сосуда, обозначающая его содержимое, форсирует дистанцию между записью 
и этим содержимым – его стенку. То же самое относится, например, к владельческой записи на предмете. Эта запись преодолевает расстояние между 
данным предметом и его владельцем, как бы связывает этот предмет и его 
владельца. Текст четьих книг – также средство прохождения дистанции, 
в данном случае, между автором и читателем. 

Письменный текст преодолевал расстояние не только в пространстве, но 

и во времени. Он также форсировал границу между горним и земным миром. 
Тут речь идёт о текстах литургических книг, молитвенных записях на полях 
и не заполненных основным текстом страницах этих книг, аналогичных записях на стенах храмов, других объектах и предметах. Таким образом, литургические тексты существовали в сложном отношении отправителя и получателя, каковыми одновременно являлись люди и религиозные силы.

И всё-таки следует различать письменные тексты, ориентированные преи
мущественно на преодоление дистанции в пространстве; тексты, ориентированные преимущественно на преодоление дистанции во времени, и тексты, в одинаковой мере преодолевавшие и пространство, и время. Письменная корреспонденция форсировала пространственный барьер, она имела преходящий сиюминутный характер и не всегда требовала долговременного хранения (с целью 
дальнейшего использования). Наоборот, правовые документы могли фактически не перемещаться в пространстве, но были рассчитаны главным образом на 
использование их в будущем. Тексты четьих книг преодолевали дистанцию одновременно в пространстве и во времени. То же самое можно сказать и о литургических текстах. Они, являясь средством общения с Богом, форсируя границу 
между небом и землёй, служили средством актуализации прошлого (укрепляя 
культурную память). Записи, сопровождавшие изображения, имели вспомогательное значение, и в многомерном пространстве они передвигались вместе 
с изображением (изображение – своеобразный текст): в пространстве (например, 
надпись на печати, монете), во времени (например, надпись на фреске храма).

Но отношения между письменным текстом и читателем имели и ещё одно 

свойство. Письменный текст, созданный в определённое время, фиксируя это 
время во множестве своих признаков, включая проставленную дату, останавливал время, консервировал его на отдельном участке, сохранял материальное 
выражение этого времени в себе самом и своём носителе. В свете этих данных 
вскрывается ещё одно свойство архивов и библиотек – хранителей законсервированного времени – посланий из прошлого. В этих архивах и библиотеках 
особое место принадлежало литургическим текстам, представлявшим собой 
канал вечной благодати.

Мы будем иметь дело с письменным текстом, который преодолевал время, 

а не пространство. Нас интересуют вопросы, связанные с тем, при каких условиях и как стало возможным и необходимым фиксировать правовой акт при 

Введение

помощи письменного текста, какие манипуляции производились с указанным 
текстом с целью максимально эффективного выполнения им функции быть 
мостом между прошлым и настоящим, с целью расширения числа пользователей данного моста. 

Если расмотренный вопрос касается различных «передвижений» текста, 

то следующий вопрос, на котором мы бы хотели остановиться, относится к доверию к этому тексту. Документу доверяют, поэтому он и выступает как средство регулирования правовых отношений. Но на чём основывается данный 
авторитет?11 Авторитет – ценностная, изначально не заданная категория. Технология, пришедшая извне, не обязательно сохраняет ту ценность, которой 
она обладала там, откуда указанная технология пришла. В обществе, которое принимало данную технологию, эта ценность может быть понижена, но 
может быть и повышена. Ценность технологии определяется её полезностью. 
Полезность – понятие сложное и включает целую вереницу компонентов, 
в том числе разного рода стереотипы и предубеждения. Набор этих компонентов по свойствам может быть разным. И всё же универсальный и обобщённый социальный опыт позволяет говорить о существовании крайних точек, 
к которым стремятся свойства преобладающих компонентов или по отношению к которым эти свойства сохраняют большее или меньшее равновесие. 
К одной точке стремятся компоненты, в которых превалируют религиозные 
свойства; к другой точке стремятся компоненты, в которых превалируют рациональные свойства. Другими словами, авторитет может быть религиозным 
и светским. В основе религиозного авторитета документа лежит отношение 
к нему как к священному предмету. Основа светского авторитета документа – 
отношение к нему как к практическому средству. Нам, в частности, предстоит 
выяснить, как выразился упадок авторитета некогда священного предмета, регулировавшего правовые отношения, как проявил себя авторитет документа. 

Итак, авторитет документа задаётся его ценностью. Но в ценности доку
мента следует видеть выражение иных ценностей, существовавших в широких сферах, социальной, религиозной и повседневной жизни. Эти ценности 

11 Проблема «доверия к написанному» («trust in writing») обсуждалась на научном семина
ре в ноябре 2002 г. в Утрехте (Нидерланды). Организаторы семинара предложили участникам 
для обсуждения следующие вопросы: почему и как формировалось доверие к письменному 
тексту и в силу каких обстоятельств это доверие исчезало? Результаты обсуждения данной 
проблемы легли в основу очередного выпуска издательской серии «Utrecht studies in medieval 
literacy» – Strategies of writing. Studies on text and trust in the Middle Ages: Papers from «Trust 
in writing in the Middle Ages» (Utrecht, 28–29 November 2002) / ed. P. Schulte, M. Mostert, I. van 
Renswoude. Turnhout: Brepols, 2008. (Utrecht studies in medieval literacy / gen. ed. M. Mostert. 
Vol. 13). Вопросник к авторам сборника составлен более подробно. Вызывает ли письменный 
текст доверие независимо от его содержания? Зависело ли доверие к письменному тексту от 
доверия к власти? Являлась ли письменная форма текста источником доверия к содержанию 
текста? Можно ли наблюдать изменения в стратегиях, формирующих доверие? и др.

А. И. Груша  Документальная письменность Великого Княжества Литовского...

участвовали в формировании функций, значения, культурного статуса документа. Раньше можно было доказать свою правоту религиозной присягой, 
легализировать соглашение посредством совершения религиозного ритуала. 
Теперь это сделать стало невозможно без использования документа. Эти метаморфозы – в том числе выражение ценностных отношений к окружающему 
миру. Отдельные аспекты этих отношений также будут предметом нашего 
внимания.

Наше исследование предшествует получению результатов по систематиза
ции разных групп актовых источников, результатов изучения ряда проблем. 
Перед нами стояла дилемма – дождаться появления этих результатов или воспользоваться тем, что есть, что собрано и изучено нами. Мы сделали выбор 
не в пользу ожидания. Скажется ли это негативно на обоснованности наших 
положений и выводов? Мы надеемся, что нет. Специфика исследования такова, что мы имеем дело чаще всего не с единичными, уникальными фактами, 
а с повторяющимися фактами, в которых нетрудно заметить выражение ряда 
социальных и других закономерностей. 

Наше исследование нацелено на получение результатов в области соци
альной истории. По этой причине в ней не получили освещения вопросы, связанные с дипломатической документацией. Ведение последней лишь отчасти 
затрагивало социальную сферу. Нами будут использованы данные по этой документации, но только в той мере, насколько это будет содействовать пониманию вопросов бытования документа внутри общества. 

В наши задачи не входит анализ функционирования всех видов и разно
видностей документов, регулировавших внутренние отношения. Основное 
наше внимание будет уделено документальным акциям, связанным с наиболее значимыми и ответственными договорами – отчуждением земельного 
имущества и судебными процессами по нём.

Мы отдаём себе полный отчёт в том, что специальное исследование таких 

вопросов: как, почему в ВКЛ стал господствовать «руский», а не латинский 
документ12, в чём заключалось различие и тождество формуляров «руского» и
 латинского документов13, обогатили бы наше исследование. Но решение первого вопроса скорее заставит нас отвлечься от главной цели, нежели окажет 

12 О практике использования латинского и «родных» языков в центрах деловой письмен
ности средневековой Европы одна из последних работ, см.: Adamska A. Od łatiny do językόw 
wernakularnych – i z powrotem. Język dokumentu średniowiecznego w świetle nowszych badań // 
Kultura  pisma w średniowieczu: Znane problemy – nowe metody / red. naukowa: A. Adamska, P. Kras. 
Lublin: Wydawnictwo Kul, 2013.

13 Сохраняют большую ценность работы, затрагивающие этот вопрос: Jablonskis K. Lietu
vos rusiškųjų aktų diplomatika // Istorija ir jos šaltiniai. И особенно: Pietkiewicz K. Dokument 
ruski w kancelarii litewskiej Aleksandra Jagiellończyka (1492–1506) // Litwa i jej sąsiedzi od XII do 
XX wieku. Studia ofiarowane prof. dr. hab. Jerzemu Ochmańskiemu w sześćdziesiątą rocznicę 
urodzin / pod red. G. Błaszczyka i A. Kijasa. Poznań, 1994; Idem. Uwagi o dokumencie łacińskim 
w praktyce kancelarii litewskiej Aleksandra Jagiellończyka // Praeities pėdsakais. Skiriama