Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Сорок третья страница. Китайская проза XXI века

Покупка
Артикул: 721225.01.99
Доступ онлайн
350 ₽
В корзину
В сборник вошли 16 произведений, написанных уже в XXI в. Ряд произведений удостоились в Китае литературных премий и представляют реалистическое направление. Однако есть и иные примеры: мистическая повесть Чэнь Инсуна «Монстр» и авангардный рассказ Хань Шаогуна «Сорок третья страница» демонстрируют эксперименты в не столь традиционных для Китая жанрах. Большинство авторов совершенно незнакомы российскому читателю, и среди них такой крупный мастер как Би Фэйюй. Писателям, представленным в сборнике, в основном 35-40 лет, их мировоззренческое и творческое становление пришлось на период проведения в Китае политики реформ и открытости. Они современные литераторы, чувствующие себя частью глобальных процессов, но при этом сохраняющие связь с национальной традицией.
Сорок третья страница. Китайская проза XXI века : художественная литература / А. А. Родионов, Н. А. Спешнев. - [пер. с кит, яз. / сост. А. А. Родионов]. — Санкт-Петербург : КАРО, 2011. - 432 с. - ISBN 978-5-9925-0622-8. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1049016 (дата обращения: 21.11.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов
Составители
А. А. Родионов, Н. А. Спешнев

Институт Конфуция
в СПбГУ

известные
современные авторы

лауреаты
национальных
литературных премий

С65  
Сорок третья страница. Китайская проза XXI века: Пер. с кит. яз. / 
Сост.: А. А. Родионов,  Н. А. Спешнев. — СПб.: КАРО, 2011. — 432 с.

ISBN 978-5-9925-0622-8.

В сборник вошли 16 произведений, написанных уже в XXI в. Ряд произведений удостоились в Китае литературных премий и представляют реалистическое направление. Однако есть и иные примеры: мистическая повесть 
Чэнь Инсуна «Монстр» и авангардный рассказ Хань Шаогуна «Сорок третья 
страница» демонстрируют эксперименты в не столь традиционных для Китая 
жанрах. Большинство авторов совершенно незнакомы российскому читателю, и 
среди них такой крупный мастер как Би Фэйюй. Писателям, представленным в 
сборнике, в основном 35–40 лет, их мировоззренческое и творческое становление 
пришлось на период проведения в Китае политики реформ и открытости. Они 
современные литераторы, чувствующие себя частью глобальных процессов, но 
при этом сохраняющие связь с национальной традицией.

УДК 821.58-93
ББК 83.3(5)

ISBN 978-5-9925-0622-8

© Институт Конфуция в СПбГУ, 2011
© Союз китайских писателей, 2011
© А. А. Родионов, Н. А. Спешнев —
составители, 2011
© Н. Н. Власова и др. – переводчики, 2011
© КАРО, 2011
Все права защищены

УДК 
821.58-93
ББК 
83.3(5)
 
 
С 65

Издание осуществлено при поддержке
Союза  китайских писателей и Института Конфуция
в Санкт-Петербургском государственном университете

Предисловие

Прямым контактам культур России и Китая уже более 300 лет, 
из которых наибольшая активность выпала на ХХ век. При этом 
остается фактом, что осведомленность китайцев о российской 
словесности намного превосходит познания россиян о литературе Китая. Ближе всего к Китаю отечественный читатель был 
в 1950-х гг., когда на гребне советско-китайской дружбы классическая и современная литература Китая пришла к широкой 
советской аудитории. В то время в СССР перевели и издали не 
только шедевры китайской классики и выдающиеся литературные творения 1920—1940-х гг., но и немало произведений, 
созданных после образования КНР в 1949 г. Однако из политических соображений в число последних попали и те произведения о новом Китае, которые не отличались высокими художественными достоинствами. К сожалению, в тот период 
зависимость литературных связей от политической ситуации 
была весьма велика, стоило возникнуть напряженности между 
двумя странами, как распространение в СССР китайской литературы, особенно современной, натолкнулось на значительные 
препятствия. Восстановление литературных контактов произошло только в 1980-х гг. вслед за нормализацией межгосударственных отношений, однако достигнуть объема переводов 
1950-х гг. все же не удалось. В 1980-х гг. в СССР ежегодно вы
ходило до пяти сборников современной китайской литературы. 
В то время на русский язык была переведена большая часть 
произведений, удостоенных всекитайских премий или вызвавших в Китае широкий общественный резонанс. Тиражи отдельных изданий Ван Мэна, Чжан Сяньляна, Фэн Цзицая, Гу Хуа 
в СССР подчас достигали внушительных 100 000 экземпляров. 
Распад СССР в декабре 1991 г. положил конец столь благоприятному ходу вещей. За восемнадцать лет — с 1992-го по 
2010 г. — в России вышло 20 отдельных изданий новейшей китайской прозы, куда вошли 163 произведения 74 литераторов. 
К наиболее переводимым у нас писателям относятся Ван Мэн, 
Фэн Цзицай, Цзя Пинва, Цань Сюэ и Ван Аньи. Однако если 
принять во внимание, что общий тираж этих изданий составил 
всего-навсего 106 000 экземпляров, то становится очевидным, 
что с ними, скорее всего, познакомился лишь ограниченный круг 
специалистов-китаеведов или литературоведов, а широкий российский читатель вряд ли имеет представление о том, чем живет литературный Китай. 
В XIX в. масштабное знакомство Китая с Западом началось 
с материальной культуры, интерес к духовной культуре, включая литературу, пришел несколько позже. Россия ныне находится в несколько похожей ситуации — в повседневной жизни нас окружает множество предметов, произведенных в Китае, — одежда, питание, электроника, а вот китайская литература почти отсутствует. Разумеется, в отношении литературы 
критерий качества играет куда большую роль, чем цена. Однако Китаю, имеющему столь длительную историю и древнюю 
культуру, действительно есть, что предложить читателю современной литературы. Сегодня в Китае немало самобытных 
писателей, чье творчество представляет собой оригинальный 
синтез общечеловеческих ценностей и национального менталитета, является подлинно новаторским. 
Устойчивое экономического развитие и относительная политическая стабильность в Китае привели на рубеже тысячелетий к смещению китайской литературы на периферию общественной жизни. Утилитарный принцип идеологической 
 це лесообразности впервые в ХХ в. отошел на второй план, сменившись диктатом читательских вкусов и интересов. Ныне 
в Китае появляется около тысячи романов в год, количество 
литературной продукции менее крупных жанров вообще не 
поддается учету.

П р е д и с л о в и е 

 Ускорение рыночных процессов в начале 1990-х гг. привело к дальнейшей деидеологизации литературы, столкнуло ее 
с массовой культурой и поставило в условия коммерческой 
конкуренции, в том числе и с иностранной литературой. В этих 
обстоятельствах заметное развитие получили неореализм, без 
прикрас и натуралистично показывающий жизнь обыкновенного человека, и психологичная женская проза. В литературу 
пришли молодые авторы — приверженцы «индивидуального 
письма», противостоящие всякой традиции, отрицающие табу 
и запреты. Из-за коммерческих условий существования литературы в 1990—2000-е гг. широко распространились эротические, авантюрные и детективные сюжеты. Отрадно, что среди 
этого вала всегда находятся произведения, способные удовлетворить запросы всех групп читателей — от увлеченных фэнтези школьников до эстетствующих деятелей культуры.
В наш сборник вошли шестнадцать произведений, написанных уже в XXI в. Самые ранние из них — рассказы Вэнь 
Яцзюня «В те дни, когда ходил за водой» и Ван Сянфу «Верхнее» — датированы 2002 г., а самый свежий — рассказ Ши Шуцина «Серый халат» — был опубликован в 2009 г. За исключением Хань Шаогуна, Ши Шуцина и Чи Цзыцзянь, произведения 
других авторов никогда не переводились на русский язык. При 
этом впервые выходящий к российскому читателю Би Фэйюй — не только писатель первой величины в Китае, но и один 
из наиболее переводимых китайских литераторов за рубежом. 
Большинство произведений, вошедших в сборник, удостоились в Китае литературных премий и, таким образом, 
представляют реалистический мэйнстрим. Однако есть и иные 
примеры: мистическая повесть Чэнь Инсуна «Монстр» и авангардный рассказ Хань Шаогуна «Сорок третья страница» демонстрируют эксперименты в не столь традиционных для Китая жанрах. 
Писателям, представленным в сборнике, в основном 35—
40 лет, их мировоззренческое и творческое становление пришлось на период проведения в Китае политики реформ и открытости. Они современные литераторы, чувствующие себя 
частью глобальных процессов, но при этом сохраняющие связь 
с национальной традицией. Неслучайно действие многих произведений происходит в деревне, где тысячелетний уклад сталкивается с реалиями модернизации.
Еще одна особенность отобранных произведений — выраженный региональный и этнический колорит. Китай — огром
ная страна, родина 56 национальностей. Читатель побывает 
в заснеженных лесах северо-восточной провинции Хэйлунцзян, 
на лессовом плато Нинся и Шаньси, в горах южно-китайской 
провинции Гуанси, в деревнях провинции Хэнань на Центрально-китайской равнине, в городах приморского Гуандуна и славящейся историческим наследием провинции Цзянсу.
В последнее десятилетие заметное место на литературной 
арене Китая занимают писатели с Северо-Запада Китая. Не 
забыты они и в нашем сборнике. В почвеннических рассказах 
Чжан Сюэдуна, Го Вэньбиня и Ши Шуцина, происходящих из 
Нинся-Хуэйского автономного района, рельефно предстает этнорелигиозное своеобразие тех суровых мест. 
Институт Конфуция в Санкт-Петербургском государственном университете имеет намерение при поддержке Союза китайских писателей и совместно с издательством «КАРО» выпустить серию переводов современной китайской литературы, 
чтобы познакомить отечественного читателя с ее новейшими 
веяниями и наибольшими достижениями.

А. А. Родионов
заместитель директора Института Конфуция 
в Санкт-Петербургском государственном университете

ПОВЕСТИ



                                    
Цяо Е (р. 1972), настоящее имя Ли Цяоянь. 
Публикуется с 1993 г., в 2001 г. была принята в Союз китайских писателей, является 
номинантом многочисленных литературных премий. В настоящее время Цяо Е — 
заместитель председателя Хэнаньского 
 отделения Союза китайских писателей. Занимаясь творчеством более десяти лет, 
Цяо Е выпустила восемь сборников эссе, 
несколько сборников повестей и рассказов, 
среди которых наиболее известной является повесть «Признаю, что больше всего 
на свете я боюсь темноты», опубликованная 
более чем в десяти печатных изданиях. Начав с публицистики, Цяо Е только в 2001 г. 
приступила к созданию художественной прозы. Первой пробой пера в этом 
направлении стал популярный роман «Я действительно тебя обожаю». По 
признанию китайской критики, публицистика Цяо Е, несмотря на молодой 
возраст писательницы, притягивает мудростью и зрелостью суждений, а художественная проза раскрывает богатый душевными переживаниями внутренний мир современных женщин. Произведения Цяо Е ранее на русский 
язык не переводились. 

Цяо Е

ИСТОРИЯ БОЛЕЗНИ 
Е СЯОЛИН

1

В городе Яншу четыре главных улицы: три тянутся с востока на запад и одна — с юга на север. Иначе, три горизонтальных и одна вертикальная, которые образуют


• 10

огромный иероглиф «王». Горизонтальные улицы называются так: улица Освобождения, улица Демократии и улица Свободы. Вертикальная 
улица именуется улицей Счастья.
У нас в деревне Янчжуан тоже четыре главных улицы. Нет, тут не 
скажешь главная или неглавная, большая она или нет, но здесь тоже 
три горизонтальные и одна вертикальная образуют маленький иероглиф 
«王». Горизонтальные улицы именуются просто: Первая, Вторая и Третья, а вертикальная имеет вполне очевидные название — Средняя.
И выглядят они в целом одинаково. Да и названия города Яншу и деревни Янчжуан звучат как-то по-родственному. К тому же расстояние 
между ними невелико, не более пяти километров. Говорят, что если 
продлить улицу Счастья дальше на юг, то она может составить с нашей 
Средней прямую линию. 
Только одно дело — деревня, а другое — город. Это, в конце концов, 
разные вещи, очень разные.
Мясной лоток Е Сяолин расположен на пересечении Второй улицы 
и Средней. Это место можно считать центром деревни. Но еще более 
«центровыми» являются сама Е Сяолин и ее лоток.

В обычных деревенских лотках мясо накрывают оконной сеткой, как 
правило, либо синего, либо зеленого цвета. В окне сетки такого цвета, 
естественно, создают ощущение прохлады. Но, положенные на свинину, 
они становятся бледно-сиреневыми, напоминают цвет запекшейся крови, и это пугает людей. А у Е Сяолин мясо накрыто розовой сеткой. 
Правда, розовая быстро пачкается, поэтому ее приходится часто мыть. 
Для Е Сяолин это не проблема. Как говорится, не имея бриллиантов, не 
сваливай в кучу фарфор. Сетку она моет так, что та просто блестит и 
видна каждая прозрачная клеточка. Когда человек работает с увлечением и работа у него спорится, результат ее можно увидеть и в разложенном на лотке мясе. Розовое мясо, покрытое розовой сеткой, кажется еще более розовым, свежим и нежным. Оно хоть и сырое, а невольно заставляет человека проглотить слюну. 
Мясной лоток бросался в глаза, но еще большее внимание привлекала к себе его хозяйка — Е Сяолин. Будь то зима или лето, она всегда 
была в отутюженной одежде, с аккуратной прической, в белоснежном 
с каемочкой в виде лотоса фартуке и белых нарукавниках. Стройная 
и красивая, она стояла у лотка. Когда не было покупателя, они спокойно читала газету «Яншуские новости» или журнал «Читатель». А появлялся покупатель, она тут же надевала белые перчатки, доставала 
из-под сетки блестящий нож и с улыбкой спрашивала: «Что вам предложить?» Она произносила это на чистом, литературном языке без 
местного акцента.

Доступ онлайн
350 ₽
В корзину