Охотник за орхидеями

УДК 
378.2
ББК 
81.2 Исп-93
 
А 79

ISBN 978-5-9925-0692-1

Арльт Р.
А 79 Охотник за орхидеями: Книга для чтения на 
испанском языке. — СПб.: КАРО, 2011. — 352 с. — 
(«Prosa moderna»).

ISBN 978-5-9925-0692-1.

Предлагаем вниманию сборник рассказов замечательного аргентинского писателя первой половины ХХ века 
Роберто Арльта.
Книга предназначена для студентов языковых вузов и 
всех любителей испанского языка и литературы.

УДК 378.2
ББК 81.2 Исп-93

© КАРО, 2011

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ 
РОМАНТИКА 
РОБЕРТО АРЛЬТА

Капля воды, падая на камень, разбивается на мелкие блестящие горошинки. В каждой из них отражается мир. В каждой из них отражается один и тот 
же мир, но отражается по-разному. Может быть, 
и отражается одинаково во всех этих бесчисленных 
бусинках, но тогда все зависит от взгляда, точки зрения и угла преломления. Даже в самый сумрачный 
и пасмурный день в капельке дождя дробятся и множатся мириады отражений сегодня. Отражения завтра появятся на следующий день. Следующее утро 
может превратиться в солнечный день, или в грозовой полдень, или в серые недвижные сумерки, ко гда 
ничто не подскажет утро ли, вечер ли. Только туманная пелена. Вглядываясь в пелену, кому-то привидится начало новой эры, а кто-то в томительном 
ожидании грядущих ненастий замрет в неподвижности и тоске. Тот, кому посчастливится побороть 
в себе ужас неизвестности, способен прорвать тяжелую завесу сумрака. Разглядеть в немой недвижи

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РОМАНТИКА РОБЕРТО АРЛЬТА

мости очертания неизвестных берегов. Немногим 
дана острота ощущения будущего уже сегодня, в час, 
когда заветное время еще не пришло. Вовсе единицам дарована привилегия не только почувствовать, 
предвосхитить следующий шаг, минуту, беду или 
победу, но и облечь в тонкую паутину слов картину, 
которая со временем откроется всем.
Так же невидимые глазом миллионы мельчайших 
молекул воды сливаются в целую каплю, становятся явью, поблескивают в своем неразрывном единстве и, принеся с собой тысячи различных отражений, воссоединяются в едином зримом образе мира. 
А после могут опять разбиться в брызги, блески. 
Разбиваются, унося с собой свой, только свой образ 
и отражение.
Иногда тот, кому дано счастье и власть наблюдать за этими постоянными неостановимыми изменениями, готов поделиться своим миражом, образом и зыбким видéнием. И тогда те, кто идет следом, 
реже рука об руку, видят далекие звезды, затерянные острова, бушующий океан и снежные вершины 
глазами провидца.
Тот, кому дано счастье и проклятье видеть то, что 
недоступно многим, тот, кто обретает дар поведать 
об этом, часто сгорает раньше срока, разрывая свои 
собственные нервы и сердце. Уходит, оставляя тем, 
кто идет следом, головокружительное ощущение сопричастности великим событиям, чудесам и, подчас, гигантским потрясениям и катастрофам. Уходит, 
оставляя после себя, на первый взгляд, нечто абсолютно бессмысленное — набор слов, собрание знач

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РОМАНТИКА РОБЕРТО АРЛЬТА

ков и приглашение дотронуться до тайны, приглашение стать участником дивных событий, соучастником рождения таинства.
Имя провидца, его предназначение известны, 
земной путь прочерчен и угадывается безошибочно. Странное имя — писатель, точнее Писатель 
с большой буквы. Почему странное? В его распоряжении самое нематериальное из всего, чем может 
обладать земной человек: слово. Слово, которое ежедневно порождает вселенные, рождает миры настолько яркие, насколько велик талант рассказчика. 
Странным кажется, что провидец прячет таинство 
в груде значков, мало похожих на бесценное сокровище. Он, провидец, на первый взгляд — всего лишь 
собиратель немых, безвольных росчерков, оттисков 
незамысловатых черточек — писатель: тот, кто ведет опись неизвестного имущества. Наверное, немного похож на звездочета, пересчитывающего далекие отблески на темном небосклоне. Увлекательно, 
но кажется абсолютно бессмысленным времяпрепровождением. И только тогда, когда проникаешь 
в магию странных обозначений, становится ясным, 
что за каждым знаком спрятан мир, мир осязаемых 
объектов, в каждом из которых есть место и радостям, и трагедиям.
После случается чудо. Слово — символ, просто 
символ, кривая, изгиб, едва заметный темный след 
на листе бумаги; это слово оживает, но оживает только при прямом, непосредственном и весьма заинтересованном желании читателя, который становится соучастником действа, спутником провидца. 

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РОМАНТИКА РОБЕРТО АРЛЬТА

Тогда писатель из унылого собирателя пыльных следов превращается в мага, чародея, который ведет за 
собой читателя по извилистым тропинкам фантазии. Но не того, кто умеет скрупулезно точно разбирать причудливые сочетания следов, оставленных 
неизвестно кем с неведомой целью. Маг и чародей 
обращает читателя в верного и надежного спутника. Этому спутнику стоит внимательно прислушаться к наставлениям проводника, затем собраться с духом и отправиться в самостоятельное путешествие, 
вооружившись лишь весьма приблизительной картой творца и хранителя неизведанных миров. Только 
объединив усилия хранителя и вновь посвященного в тайны, можно надеяться на превращение из неосязаемого нечто в ощутимое все. Тогда человек подкрадывается к вожделенной до головокружения 
и явной цели — почувствовать себя творцом…
А когда смолкнет чарующая мелодия и читатель 
вновь останется один на один с кипой сброшюрованных листков бумаги, плотно утрамбованной 
стежками, извивами и точками, если в этот миг, 
в полной тишине перед глазами раскроется широкий горизонт неизведанных земель, невзятых высот 
и пока еще — пока! — недостигнутых свершений, 
тогда станет очевидным, что старания писателяпровидца не пропали даром, семечко неуспокоенности, смятения и тяги к новым открытиям попали 
именно в ту почву, на которую рассчитывал автор, 
которую он так целеустремленно и заботливо возделывал. Пора пожинать урожай.
Удивительно, но чем больше географических открытий свершалось в этом мире, чем меньше «бе

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РОМАНТИКА РОБЕРТО АРЛЬТА

лых пятен» оставалось на картах, тем острее ощущалось желание отыскать необитаемые острова, 
шагнуть в неизведанное, тем ярче и острее оказывалась потребность открыть нечто доселе неизвестное рядом с собой, со своим домом, под собственными ногами. Тем ярче и острее рождалось желание 
осознать себя, ощутить себя первопроходцем, одновременно и Робинзоном Крузо, и Мельмютом 
Кидом, и Синдбадом-мореходом, очутиться в мире, 
где нет полутонов, где да — это только да, а нет — 
только нет, мир, населенный только настоящими 
женщинами, чистыми и прекрасными, и мужчинами, мужественными и мудрыми…
Такого не бывает!!! Не бывает? Сказка, скажете 
вы? Быть может. Но только при одном условии: не 
желающий не обретает. Если читатель не поддается 
на уловки автора, не воспринимает его вымышленный мир, не принимает эту идеальную сферу, хрустальный шар в свою жизнь. Только тогда сказка 
остается сказкой, наивной и почти бессмысленной. 
Но — слава Богу! — остается место именно этому, 
хоть и противительному, союзу. Союз замысливающего — ведущего и читателя — ведомого. Идущего 
по собственной воле и желанию. Выбор всегда за последним. Надо всего лишь правильно выбрать, 
за кем стоит пойти.

***
Роберто Арльт — один из тех, за кем стоит последовать. Имя его почти неизвестно российскому читателю. Три латиноамериканских титана — Хорхе 

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РОМАНТИКА РОБЕРТО АРЛЬТА

Луис Борхес, Хулио Кортасар и Габриель Гарсия 
Маркес — скрыли своими могучими тенями не один 
десяток имен выдающихся, подчас гениальных, писателей Южной Америки. Увы, так случается везде 
и всегда. Волей случая, но не ошибки, вспыхивают 
на литературном небосклоне яркие звезды, чей свет 
затмевает менее блестящие, но не менее восхитительные. На первый план выходят те, кому повезло 
быть раньше узнанным на чужой земле, в первую 
очередь — если повезло быть переведенным раньше прочих современников. Дело случая и слепой 
фортуны. Какую бы известность ни даровала судьба тому или иному автору, он в этом литературном 
ландшафте неодинок, да иначе и быть не может. 
Гении в пустынном одиночестве не рождаются.
Писатели второго ряда — так зовут малоизвестных, но от этого не менее интересных писателей и 
поэтов. Роберто Арльт — один из плеяды аргентинских писателей «второго эшелона» — появился на 
свет в1900 году в столичном квартале с ярким и сочным именем «Квартал Цветов». Родился в семье иммигрантов в первом поколении, что для Аргентины 
скорее правило, нежели исключение. В семье, где самым причудливым образом переплелись две парадоксально не схожие между собой европейские цивилизации: нордическая — отец будущего писателя 
пруссак, и солнечная средиземноморская — мать 
выросла в семье итальянцев. Роберто Годофредо 
Кристоферсен Арльт (полное имя будущего литератора) рано научился читать и писать. Особенно ему 
нравилось придумывать страшные истории, пугать 
жуткими и зловещими сюжетами домочадцев и 

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РОМАНТИКА РОБЕРТО АРЛЬТА

приятелей. Более всего нравилось читать. И, конечно, как всякому мальчишке, ближе всего ему по 
душе пришлись «Робинзон Крузо», «Дети капитана 
Гранта» и «Северные рассказы» Джека Лондона. 
Душа рвалась на поиск подвигов и приключений — 
до учебы ли тогда! Биографы жизни и творчества 
Роберто Арльта утверждают, что он не получил систематического образования. Мало того, даже из начальной школы был с позором изгнан. Так или иначе, все маленькие трагедии в начале пути не помешали мальчику самостоятельно изучить несколько 
иностранных языков, в двадцать шесть лет обрести 
известность писателя, опубликовать свой первый 
роман, прославиться как блистательный журналистхроникер. Впоследствии серия его репортажей после небольшой литературной обработки вышла 
в свет отдельной книгой.
Чуть позже автор предпринимает поездки по 
Латинской Америке, Африке и Европе. Вместе с новыми яркими впечатлениями, которые всегда сопутствуют путешествиям, приходит трагическое и в то 
же самое время парадоксальное ощущение жизни. 
Трагическое, потому что истинный писатель, провидец, понимает скорее не разумом, а душой, сердцем, 
нервом ощущает предвестники грядущих катастроф, 
которым суждено было захлестнуть целый мир, потрясти и окончательно изменить его. Парадоксальное, 
поскольку в одном рассказе уживались, например, 
забавно-романтические сюжеты, немного легкомысленные, из жизни контрабандистов — и кровавозловещие развязки. Редкий рассказ не заканчивался смертью хотя бы одного из героев.

ПАРАДОКСАЛЬНАЯ РОМАНТИКА РОБЕРТО АРЛЬТА

Удивительно и то, что в некоторых историях ничего или почти ничего не происходит, единственное 
ощущение — предчувствие беды, ожидание чего-то 
трагически страшного, зловещего, чему не в силах 
противостоять ни человек, ни механизм. Гнетущее 
чувство тревоги, более характерное для фильмов 
ужаса, здесь — «саспенс» в прозе: казнь не так страшна, как ее безмолвное ожидание. Считается, что одним из основоположников подобного направления 
в аргентинской прозе был Хулио Кортасар. Между 
тем именно Арльт стал первым, кто применил этот 
художественный прием. Кортасар же блестяще развил открытие предшественника.
Предельная обнаженность нерва, трагическое 
предчувствие, смешение зрительных образов, кинематографическая точность текста, детализация и, 
одновременно, ощущение до времени затаившегося крика — пожалуй, самые яркие черты творчества 
Роберто Арльта, чья проза полосует, как бритва, 
и манит, как запретный плод. Сам писатель, вероятно, не раз вновь и вновь переживал перипетии собственных историй, и в самом зените, на сорок втором году, сердце его не выдержало, жизнь оборвалась. Много позже Адольфо Бийой Касарес, еще один 
аргентинский писатель «второго эшелона», скажет, 
что Арльт научил трагически и напряженно ожидать ненастья — и при этом заворожено смотреть 
в глаза беде, с ясностью воспринимая саму жизнь.

В. П. Литус