Филология в системе современного гуманитарного знания

В.В. Волков 

Филология  
в системе современного
гуманитарного знания 

Учебное пособие 

3-е издание, стереотипное

 Москва 
Издательство «ФЛИНТА»  
2019 

УДК  811.161.1(075.8) 
ББК   81.2Рус-923 

В67 

Рекомендовано к печати научно-методическим советом 
Тверского государственного университета 

Рецензенты:

доктор филологических наук профессор

 Е.Н. Брызгалова

доктор филологических наук профессор

 Л.Н. Скаковская 

Волков В.В.  
Филология в системе современного гуманитарного знания 
[Электронный ресурс] : учеб. пособие / В.В. Волков. — 3-е изд., 
стер. — М. : ФЛИНТА, 2019. — 222 с. 

ISBN 978-5-9765-2015-8

В пособии освещаются вопросы, связанные с различными
междисциплинарными аспектами современной русистики: с
лингвистикой, психологией и психолингвистикой, социологией, 
социолингвистикой и со-циолектологией, с языковой, научной, 
обыденной и лингвометодической картиной мира, с теорией
мотивации и аксиологической лингвистикой, с эстетикой, 
идеографической лексикографией и др.  

Для 
студентов 
магистратуры, 
обучающихся 
по
направлению «Филология», а также для всех, кто интересуется
проблематикой, связанной с актуальными проблемами
современной филологии как одной из областей гуманитарного
знания, ее эвристической ценностью, прикладными задачами
и возможностями.  

УДК 811.161.1(075.8) 
ББК  81.2Рус-923

В67 

© Издательство «ФЛИНТА», 2014 
ISBN 978-5-9765-2015-8

ВВЕДЕНИЕ 

Человек живет в мире текстов – устных, письменных и полимодаль
ных1, то есть связанных с передачей информации не только словесными, 
но и невербальными средствами (жесты, музыка, запахи, изображение – 
статичное или динамичное и т.д.).  

Исследование общих закономерностей организации и функциони
рования любых знаковых систем, посредством которых создаются тексты: любые, от коротенькой записки до архитектуры, икебаны, модной 
прически или целого кинофильма, – задача семиотики2.  

Естественный язык как универсальная семиотическая система, по
средством которой может быть передана (иногда лучше, иногда хуже) 
информация, закодированная в любой другой знаковой системе, – объект 
лингвистики.  

Тексты на естественном языке, их содержание и структура – объект 

филологии как фундаментальной области знания, которая включает лингвистику и литературоведение, текстологию и фольклористику и множество других научных дисциплин.  

Поскольку в словах и текстах опредмечивается средствами языка 

(вербализуется3) любая информация, то они представляют интерес для 
любой науки; когда в них опредмечивается знание о человеке, мы имеем 
дело с гуманитарными науками.  

Здесь, в человеке и текстах как аккумуляторах самого разнообраз
ного знания – «точки пересечения» филологии и гуманитаристики в целом, обусловливающие специфически «центральное» ее место в системе 
гуманитарного знания, которым и обусловливается своеобразие целей и 
задач данного пособия.  

В советскую эпоху широко тиражировалось приписываемое 

Н.Г. Чернышевскому высказывание «Литература – это учебник жизни». 
В основе этой идеи – представление о том, что некая управляющая инстанция может управлять литературой (и искусством в целом), а литература и искусство в свою очередь – управлять индивидуальным и общественным сознанием (как «учебник»).  

Практика интерпретации русской классической литературы по ле
калам коммунистической идеологии (особенно в различных учебных 
заведениях) и практика конструирования новых художественных текстов 
                                                           
1 Полимодальный – букв. «многоспособный» (< лат. modus  ‘мера; объем, величина; положение, ранг; предел, мера, граница; образ, род, способ’).  
2 Семиотика – из гр. semeion ‘знак, значок; примета; признак’ (< sēma ‘знак; признак; сигнал’) – учение о различных знаковых системах, подразделяющееся на 
семантику, синтактику и прагматику. 
3 Вербализовать / вербализоваться – от вербальный (из лат. verbalis ‘словесный’ < 
verbum ‘слово, выражение; изречение, поговорка; в грамматике – глагол’).  

в духе социалистического реализма в значительной степени с этой задачей справлялись.  

В современных условиях это уже невозможно. Литература как один 

из, выражаясь современным языком, «информационных объектов» лишен единого «управляющего уровня», равно как и искусство в целом, и 
наука, и, что наиболее наглядно, – Интернет.  

В основе любого учебника лежит знание, чему учить и как учить. 

Едва ли в современных условиях кто-то из преподавателей, художников 
слова, политиков, социологов, психологов или представителей какойлибо иной гуманитарной и негуманитарной сферы в состоянии дать 
сколько-нибудь полный и убедительный ответ на эти вопросы. Исключение составляют лишь мировые религии – и то с той оговоркой, что их 
ответы, практически совпадая в фундаментальных нравственных принципах, существенно различаются в других отношениях.  

Литература ныне не «учебник жизни», и в этом ее сугубое сходство  

с философией, в былые времена трактовавшейся как некое подобие высшей судебной инстанции (ср. у Канта в «Критике чистого разума» 
(1781): «…критика, заимствуя все решения из основных правил его [разума] собственного установления, авторитет которого не может быть 
подвергнут сомнению, создает нам спокойствие правового состояния, 
при котором надлежит вести наши споры не иначе как в виде процесса» 
[Кант 1994: 443]).  

В современную эпоху, которую уже даже энциклопедия для детей 

трактует не как информационную, но как постинформационную (ср.: 
«Существует мнение, что эпоха информационного общества уже завершилась, практически не начавшись» [Энциклопедия для детей Т. 22. 
Информатика 2008: 584]), едва ли какая-то отдельная наука может претендовать на роль признанного лидера, – но тем важнее понимать необходимость и ценность  каждой из них.  

Цели и задачи, стоящие перед студентами, изучающими дисцип
лину «Филология в системе современного гуманитарного знания», заключаются в том, чтобы на основе знакомства с различными междисциплинарными аспектами современной русистики (с лингвистикой, психологией и психолингвистикой, социологией, социолингвистикой и социолектологией, с языковой, научной, обыденной и лингвометодической 
картиной мира, с теорией мотивации и аксиологической лингвистикой, с 
эстетикой, идеографической лексикографией и др.) научиться использовать методологический инструментарий филологии как эвристическое 
средство для решения различных задач гуманитаристики.  

Основные общекультурные (ОК) и профессиональные компетенции 

(ПК), в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования:  

• 
способность совершенствовать и развивать свой интеллектуальный 
и общекультурный уровень (ОК-1); 
• 
способность к самостоятельному обучению новым методам исследования, изменению научного и научно-производственного профиля 
своей профессиональной деятельности (ОК-2); 
• 
способность самостоятельно приобретать с помощью информационных технологий и использовать в практической деятельности новые знания и умения, в том числе в новых областях знаний, непосредственно не связанных со сферой деятельности (ОК-5); 
• 
способность порождать новые идеи (креативность), адаптироваться 
к новым ситуациям, переоценивать накопленный опыт, анализировать свои возможности (ОК-6);   
• 
способность демонстрировать знания современной научной парадигмы в области филологии и динамики ее развития, системы методологических принципов и методических приемов филологического 
исследования (ПК-1);  
• 
способность к самостоятельному пополнению, критическому анализу и применению теоретических и практических знаний в сфере филологии и других гуманитарных наук для собственных научных исследований (ПК-4).  
Пособие написано в соответствии с государственным стандартом. 

Актуальные понятия современной филологии раскрываются в тесной 
связи с содержанием различных гуманитарных дисциплин, составляющих фундамент университетского образования.  

Учебная дисциплина «Филология в системе современного гумани
тарного знания», выполняя функции пропедевтического курса, предваряет циклы общепрофессиональных и профессиональных дисциплин 
(когнитивная лингвистика и этнопсихолингвистика, лингвострановедение и лингвоконфликтология, использование художественного текста в 
преподавании РКИ, филологический анализ текста), ориентирует магистрантов на написание научных работ, связанных с исследованием различных объектов профессионального интереса филолога.  

Литература 

Кант И. Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994. – 591 с.  
Чернышевский Н.Г. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1986. – 805 с.  
Энциклопедия для детей. Т. 22. Информатика / Ред. коллегия: М. Аксё
нова, Е.Журавлёва, А. Леонов. М.: Мир энциклопедий Аванта+, Астрель, 
2008. – 624 с.  

Глава 1 
ЧТО ТАКОЕ ФИЛОЛОГИЯ? 

 
О внутренней форме и реальном содержании  
термина филология 

Внутренняя форма слова в самоочевидном лингвистическом пони
мании – это выводимость значения целого из значений составных частей: морфем («критерий Винокура»), отдельных значений (семем) или из 
мотивирующего словосочетания или предложения.  

Внутренняя форма в менее очевидном лингвокультурологическом и 

лингвофилософском прочтении, как писал Г.Г. Шпет в книге «Внутренняя форма слова» (1927), «…пользуется звуковою формою для обозначения предметов и связи мыслей по требованиям конкретного мышления, и притом, она пользуется внешнею формою для выражения любой 
модификации мыслимого предметного содержания, называемого в таком 
случае смыслом, настолько необходимо, что выражение и смысл в конкретной реальности своего языкового бытия составляют не только неразрывное структурное единство, но и в себе тожественное sui generis 
бытие (социально-культурного типа)» [Шпет 2006: 67].  
Это положение философски вербализует интуитивно очевидное 
всякому пишущему, что слово, лишенное живого смысла, обречено на 
забвение. «Такова участь, – писал А.С. Пушкин в неоконченной статье 
«О ничтожестве литературы русской» (1834), – ожидающая писателей, 
которые пекутся более о наружных формах слова, нежели о мысли, истинной жизни его, не зависящей от употребления!» [Пушкин 1976: 363]. 
В языковом сознании живы только актуализованные значения и смыслы. 

Сущ. филология в сознании «рядовых» носителей языка (то есть не 

самих филологов), даже получивших гуманитарное нефилологическое 
образование, – слово с профанированной внутренней формой, некое 
«любословие» или «словолюбие», которому предаются далекие от реальности любители «изящной словесности» (см. [Волков 2013]).  

Показательно в этом отношении воспоминание профессора меж
культурной коммуникации С.Г. Тер-Минасовой о поездке в Америку: 
«Однажды на заре перестройки, оказавшись по делам в Америке, я позвонила известному американскому врачу, чтобы попросить его посмотреть историю болезни дочери моей подруги. Профессор, светило американской медицины, был очень любезен. Сразу согласившись помочь, он 
поинтересовался, кто я и зачем приехала в Америку. “Я филолог, – ответила я со скромной гордостью. – Приехала на конференцию”. – “Филолог? – недоумевающе спросил он. – Это какая отрасль медицины?” Я 
растерялась. Не знает, что такое филология? Шутит? Издевается? Но 
голос был серьезно-заинтересованный. “Что это значит – филолог?” – 

спросил он после затянувшейся паузы. – “Ну, это значит, – залепетала я, 
– это значит, что я люблю слова”. – «Ах вот оно что, – сказал он явно 
разочарованно, – Вы любите болтать, и за это Вас послали на конгресс”. 
Я расстроилась. Глупо все получилось. Не смогла объяснить, чем занимаюсь. Я-то люблю слова, а они меня, видно, не любят» [Тер-Минасова 
2000: 8].  

Видимо, американский профессор знал древнегреческий, поскольку 

его реакция непосредственно связана с исходными значениями античных 
этимонов, ср.: «φιλο-λογία… 1) любовь к ученым беседам… 2) любовь к 
ученым занятиям, учено-литературная деятельность…»; «φιλό-λογος… 1) 
любящий поговорить, словоохотливый, разговорчивый… 2) любящий 
вести ученую беседу… 3) любящий науки, ученый… 4) поздн. изучающий старинных авторов» [Дворецкий 1958: 2, 1730].  

Следуя логике Шпета, понимавшего под внутренней формой «ус
тойчивые алгоритмы языка, законы смыслообразования» [Щедрина 
2009: 117], следует констатировать, что современная внутренняя форма 
филологии обманчиво-прозрачна. Казалось бы, все ясно: префиксоид 
фил(о)- – из гр. phileō ‘люблю’, суффиксоид -логия – из гр. logos ‘слово’, 
откуда вывод: буквальный семантический этимон – «любовь к слову», 
возможная калька – любословие, не прижившаяся в русском языке, как и 
любомудрие – калька философии.  

Сущ. филология в семантико-словообразовательном отношении 

атипично, его внутренняя форма не поддается достаточно осмысленному 
прямолинейному прочтению.  

Суффиксоид -логия в составе русских существительных выступает 

в значении «наука, учение о том, что названо в первой части слова»: 
византология, виктимология, вулканология, гельминтология, геология, 
гидрология, гинекология и мн. др. В соответствии с логикой этой модели, 
буквальный смысл филологии следовало бы трактовать как «наука, учение о любви» (< гр. philia ‘любовь, дружба’), что явно не соответствует 
реальности.  

Префиксоид фил- / фило- выступает в значении «связанный с заня
тиями тем, что названо во второй части слова»: филантропия, филателия, филокартия, филология, философия. филумения и др. Сема ‘любовь’ 
здесь деактуализована: так, филокартия – вовсе не «любовь к картам», а 
коллекционирование художественных открыток (< фр. carte ‘карта (географическая) > карточка (почтовая)’), филумения – не «любовь к свету» 
(< лат. lumen ‘свет’), а коллекционирование спичечных этикеток (метонимия ‘спичка’ → ‘свет’) и т.д.  

Сначала в XVIII веке в русский язык вошло сущ. филолог – еще с 

актуализованной внутренней формой. Так, М.В. Ломоносов в «Кратком 
руководстве к красноречию» (1748) пояснял в сноске: «Филолог – охотник к наукам» [Ломоносов 1952: 342], где охотник – «тот, кто по собст

венной охоте, желанию берется за какое-л. дело или желает что-л. приобрести, получить» [МАС 2, 729].  

Как видим, «по Ломоносову» в качестве семантического базиса вы
ступает суффиксоид -лог в значении «знание, наука».  

В Словаре Академии Российской (1794) читаем: «Филолог… Лю
бослов; любитель словесных наук»; «Филологический… любословный» [6, 487–488]. Здесь семантический этимон суффиксоида -лог ‘наука’ («вообще») сужается до «словесных наук», этимон префиксоида фило-, как и у Ломоносова, связан с гр. ‘любовь’.  

В Словаре В.И. Даля этимон ‘любовь’ уже деактуализован, ср.: 

«Филология… языковеденье, наука или изучение древних, мертвых 
языков; изучение живых языков: лингвистика. -гический факультет. 
Филолог, ученый-языковед» [4, 534]. Филология сужена до изучения 
«древних, мертвых языков», ей противопоставлена лингвистика как наука о живых языках.  

Как видим, уже у Даля налицо десемантизация внутренней формы 

сущ. филология, и современное профанно-буквальное ее прочтение как 
«любви к слову» отсылает к представлению не о науке, а о некоей внутренней эмоционально-ценностной позиции субъекта.  

Наиболее распространенное, внешне корректное, но предельно за
уженное определение филологии как «совокупности наук, изучающих 
язык и литературу», близко этому обиходному представлению – поскольку семантический этимон суффиксоида -логия в этом случае прочитывается на основе отождествления логоса (именно с маленькой буквы) 
со словом естественного языка и далее – с текстами на естественном 
языке, преимущественно художественными.  

Истинный объект филологии, конечно, не только слова и тексты, 

которые для нее лишь «исходная реальность». Поэтому дать логически 
корректное определение филологии как науки едва ли возможно. Любопытно, например, что ни «Энциклопедический словарь юного филолога 
(языкознание)» [1984], ни «Энциклопедический словарь юного литературоведа» [1988] не содержат статьи «Филология». В первом вслед за 
статьей «Устный и письменный язык» следует «Фонема», во втором за 
статьей «Фантастическое в литературе» – «Фольклор». Нет разъяснения, 
что такое филология, и в профильном томе современной «Энциклопедии 
для детей» (Т. 10. Языкознание. Русский язык) [2001]. С.С. Аверинцев в 
Большом энциклопедическом словаре «Языкознание» преодолевает это 
логическое препятствие, предлагая вместо определения филологии ее 
очень тонкую и точную характеристику:  

«Филология (от греч. philologia, букв. – любовь к слову) – содру
жество гуманитарных дисциплин – языкознания, литературоведения, 
текстологии, источниковедения, палеографии и др., изучающих духовную культуру человека через языковой и стилистический анализ пись

менных текстов. Текст во всей совокупности своих внутренних аспектов 
и внешних связей – исходная реальность филологии. Сосредоточившись 
на тексте, создавая к нему служебный “комментарий” (наиболее древняя 
форма и классический прототип филологического труда), филология под 
этим углом зрения вбирает в свой кругозор всю широту и глубину человеческого бытия, прежде всего бытия духовного. Таким образом, внутренняя структура филологии двуполярна: на одном полюсе – скромнейшая служба “при тексте”, не допускающая отхода от его конкретности, 
на другом – универсальность, пределы которой невозможно очертить 
заранее» [ЯБЭС 544].  

По современному философскому толкованию, «филологические 

науки – совокупность эмпирических и теоретических дисциплин о языке, литературе, их письменных и устных формах, структуре, развитии. 
Среди основных филологических наук выделяются история и теория 
литературы, общее и сравнительное языкознание, история языков народов мира, лингвистика, семиотика, устное народное творчество, теория и 
практика перевода, словарная теория и практика, одной из фундаментальных современных теоретических дисциплин в области филологии 
является структурная лингвистика, изучающая структуру языка, его 
функции, порождающие структуры, общие законы синтаксиса, семантики, прагматики и коммуникации. К числу важнейших философских проблем филологии относятся: понятие языка, общая структура и законы 
функционирования языка, язык и сознание, язык и человеческая деятельность, язык и социальная система, язык и научное знание» [Лебедев 
2004: 278–279].  

Эти толкования возвращают филологии ее специфически «цен
тральное» эпистемологическое положение в системе гуманитарного знания, поскольку человек как объект гуманитаристики – прежде всего 
homo loquens ‘человек говорящий’, а семантический этимон гр. λογος – 
не только «слово», но и «разум», «(разумное) основание» всего сущего 
[Дворецкий 1958, 1: 1034], назначение которого – претворение хаотического в космическое (упорядоченное).  

 
Филология, мифология, религия и философия: триада 
«Хаос – Логос – Космос» как их «точка встречи» 

Логос – это не мифологема, это философское понятие. В древнегре
ческой мифологии Логоса нет, – на его месте Эрот (Эрос) – не столько 
«бог любви» в ныне привычном смысле, сколько «одно из четырех космогонических первоначал, наряду с Хаосом, Геей и Тартаром… По Ферекиду (6 в. до н.э.), сам Зевс, создавая мир, превратился в Э. Эрот, таким образом, мыслится всевластной мировой силой» [Тахо-Годи 1991: 

640]. Эрос рожден из Хаоса третьим – после Геи и Тартара, как «могучая 
сила, все оживляющая Любовь» [Кун 2006: 7].  

В этом контексте обретают особый смысл рифмующиеся эпитеты 

родимый и  любимый в известном стихотворении Тютчева: родимый 
отнесен к Хаосу как первоисточнику всякой жизни, всякого рождения, 
любимый – к повести о вечном рождении из беспредельного и возвращении к нему:   

О, страшных песен сих не пой  
Про древний хаос, про родимый! 
Как жадно мир души ночной 
Внимает повести любимой! 
Из смертной рвется он груди, 
Он с беспредельным жаждет слиться!.. 
О, бурь заснувших не буди –  
Под ними хаос шевелится!.. 

(«О чем ты воешь, ветр ночной?») 

Повесть любимая – и о первичном Хаосе, преображенном Эросом в 

Космос, и о человеческой душе с ее погибельной тягой к беспредельному. «Хаос представляется как величественный, трагический образ космического первоединства, где расплавлено всё бытие, из которого оно 
появляется и в котором оно погибает; поэтому Х. есть универсальный 
принцип сплошного и непрерывного, бесконечного и беспредельного 
становления» [Лосев 1991: 584]. Хаос нуждается в Эросе – как животворящем творческом начале, без которого невозможен Космос – не просто 
«упорядоченность, порядок», но и «мировой порядок, мироздание, мир» 
и далее перен. «свет, люди, народ» [Дворецкий 1958: 1, 974].  

В пересказе Н.А. Куна: «Вначале существовал лишь вечный, безгра
ничный, темный Хаос. В нем заключался источник жизни мира. Все возникло из безграничного Хаоса – весь мир и бессмертные боги. Из Хаоса 
произошла и богиня Земля – Гея. Широко раскинулась она, могучая, дающая жизнь всему, что живет и растет на ней. <…> Из Хаоса, источника 
жизни, родилась и могучая сила, все оживляющая Любовь – Эрос. Начал 
создаваться мир. Безграничный Хаос породил Вечный Мрак – Эреб и темную Ночь – Нюкту. А от Ночи и Мрака произошли вечный Свет – Эфир и 
радостный светлый День – Гемера. Свет разлился по миру, и стали сменять друг друга ночь и день» [Кун 2007: 7].  

Античные политеистические представления о возникновении суще
го предшествовали философии и легли в семантическую основу развитого ею учения о становлении бытия. «Античность имеет (и это делает ее 
особой культурой) свой разум, свою идею актуализации одной из возможностей бесконечно-возможного бытия. Это разум, для которого понять мир (и самого себя) означает – всей силой мыслящего внимания 
обустроить стихийный хаос в космос, мысленно определить беспредель