Оливер Твист

УДК 
372.8
ББК 
81.2 Англ-93
 
Д 45

ISBN 978-5-9925-0538-2

Диккенс Ч.
Д 45 Оливер Твист: Книга для чтения на английском 
языке. — СПб.: КАРО, 2010. — 384 с. — (Серия 
“Classical Literature”)

ISBN 978-5-9925-0538-2.

Предлагаем вниманию читателей знаменитый роман классика английской и мировой литературы Ч. Диккенса «Оливер 
Твист», в котором описывается тяжелая жизнь английского сироты и, шире, бедных слоев английского общества XIX века.
Текст печатается с сокращениями, снабжен комментариями и словарем. Для студентов языковых вузов и всех любителей английской классической литературы.

УДК 372.8
ББК 81.2 Англ-93

© КАРО, 2010

ОБ АВТОРЕ

Чарльз Диккенс (1812–1870) — один из величайших англоязычных прозаиков XIX века, гуманист, классик мировой литературы. Его проза пронизана остроумием, повлиявшим на 
оригинальность национального характера и образа мышления, 
известного в мире как «английский юмор».
Диккенс родился 7 февраля 1812 года в городке Лендпорт, 
близ Портсмута. Его отец был довольно состоятельным чиновником, человеком весьма легкомысленным, но веселым и добродушным. Своих детей, и в частности маленького Чарльза, мистер 
Диккенс окружил заботой и лаской. Будущий писатель унаследовал от отца богатое воображение, легкость слова, по-видимому, 
присоединив к этому некоторую жизненную серьезность и практичность, унаследованную от матери, на плечи которой падали 
все житейские заботы по сохранению благосостояния семьи.
Богатые способности мальчика восхищали родителей, и артистически настроенный отец буквально изводил сына, заставляя 
его разыгрывать разные сцены, делиться впечатлениями, импровизировать, читать стихи и т. д. Диккенс превратился в маленького актера, не лишенного тщеславия.
Однако семья Диккенсов была вдруг разорена дотла. Отец 
оказался в долговой тюрьме, мать вынуждена была бороться с нищетой. Изнеженный, хрупкий здоровьем, полный фантазий, знающий себе цену мальчик попал в тяжелые условия — на фабрику 
по производству ваксы.
Всю свою последующую жизнь Диккенс считал разорение семьи и эту свою ваксу величайшим оскорблением, незаслуженным 
и унизительным ударом. Он не любил об этом вспоминать, но 
именно здесь, «на дне», Диккенс почерпнул горячую любовь к обиженным, к нуждающимся, проникся пониманием их страданий, 
близко познакомился с такими ужасающими социальными явлениями, как тогдашние школы для бедных детей и приюты, как эксплуатация детского труда на фабриках, как долговые тюрьмы.

ОБ АВТОРЕ

Юным Диккенсом владело колоссальное честолюбие. Мечта 
о том, чтобы вернуться в ряды состоятельных людей, захватила 
подростка.
Литературная деятельность Диккенса началась с работы репортером. Расширившаяся политическая жизнь, глубокий интерес к дебатам, происходившим в парламенте, и к событиям, которыми эти дебаты сопровождались, повысили интерес английской публики к прессе, количество и тиражи газет возросли, 
увеличилась потребность в газетных работниках. Самые первые 
репортерские задания, выполненные Диккенсом, были полны 
иронии, отличались живостью изложения, богатством языка.
Первым романом, принесшим ему писателю славу, были 
«Посмертные записки Пиквикского клуба». 24-летний автор, от 
природы жаждущий счастья, веселья, в первой своей книге проходит мимо темных сторон жизни. Добродушнейший, оптимистичный, благороднейший старый чудак, имя которого — мистер 
Пиквик — утвердился в мировой литературе где-то неподалеку 
от великого Дон-Кихота, — это образ старой доброй Англии.
Потом были «Дэвид Копперфильд» и «Домби и сын», «Николас 
Никкльби», и «Наш общий друг», «Холодный дом» и «Тяжелые 
времена». Но слава писателя стремительно выросла после появления «Приключений Оливера Твиста» (1838), истории сироты, 
попавшего в лондонские трущобы. Мальчик встречает на своем 
пути низость и благородство, людей преступных и добропорядочных. Жестокая судьба отступает перед его искренним 
стремлением к честной жизни. В романе представлены картины жизни английского общества XIX века — от работных домов и лондонского дна до общества богатых и по-диккенсовски 
добросердечных буржуа-благодетелей. В этом романе Диккенс 
выступает как гуманист. Роман вызвал широкий общественный 
резонанс. После его выхода состоялись скандальные разбирательства в работных домах Лондона, где нещадно эксплуатировался 
детский труд и которые, по сути, были тюрьмами.
Последний его роман, «Тайна Эдвина Друда», полный таинственных и зловещих намеков, остался неоконченным. 9 июня 
1870 года Диккенс, изнуренный колоссальным трудом, сложной 
семейной жизнью и множеством всяких неприятностей, умер от 
инсульта.

Chapter I

Among other public buildings in a certain town, 
which for many reasons it will be prudent to refrain 
from mentioning, and to which I will assign no fi ctitious name, there is one anciently common to most 
towns, great or small: to wit, a workhouse1; and in this 
workhouse was born; on a day and date which I need 
not trouble myself to repeat, inasmuch as it can be of 
no possible consequence to the reader, in this stage of 
the business at all events; the item of mortality whose 
name is prefi xed to the head of this chapter.
For a long time aft er it was ushered into this world 
of sorrow and trouble, by the parish surgeon, it remained 
a matter of considerable doubt whether the child would 
survive to bear any name at all; in which case it is 
somewhat more than probable that these memoirs 

1 workhouse — (брит., ист.) работный дом, дом призрения для бедняков с жестким режимом и обязательной 
работой в пользу благотворительных обществ и приходов, в ведении которых такие дома находились

OLIVER TWIST 

6

would never have appeared; or, if they had, that being 
comprised within a couple of pages, they would have 
possessed the inestimable merit of being the most 
concise and faithful specimen of biography, extant in 
the literature of any age or country.
Although I am not disposed to maintain that the 
being born in a workhouse, is in itself the most fortunate 
and enviable circumstance that can possibly befall a 
human being, I do mean to say that in this particular 
instance, it was the best thing for Oliver Twist that could 
by possibility have occurred. Th e fact is, that there was 
considerable diffi  culty in inducing Oliver to take upon 
himself the office of respiration, — a troublesome 
practice, but one which custom has rendered necessary 
to our easy existence; and for some time he lay gasping 
on a little flock mattress, rather unequally poised 
between this world and the next: the balance being 
decidedly in favour of the latter. Now, if, during this 
brief period, Oliver had been surrounded by careful 
grandmothers, anxious aunts, experienced nurses, and 
doctors of profound wisdom, he would most inevitably 
and indubitably have been killed in no time. Th ere being 
nobody by, however, but a pauper old woman, who was 
rendered rather misty by an unwonted allowance of 
beer; and a parish surgeon who did such matters by 
contract; Oliver and Nature fought out the point 
between them. Th e result was, that, aft er a few struggles, 
Oliver breathed, sneezed, and proceeded to advertise 
to the inmates of the workhouse the fact of a new burden 
having been imposed upon the parish, by setting up as 
loud a cry as could reasonably have been expected from 

CHAPTER I

7

a male infant who had not been possessed of that very 
useful appendage, a voice, for a much longer space of 
time than three minutes and a quarter.
As Oliver gave this fi rst proof of the free and proper 
action of his lungs, the patchwork coverlet which was 
carelessly fl ung over the iron bedstead, rustled; the pale 
face of a young woman was raised feebly from the 
pillow; and a faint voice imperfectly articulated the 
words, ‘let me see the child, and die.’
Th e surgeon had been sitting with his face turned 
towards the fi re: giving the palms of his hands a warm 
and a rub alternately. As the young woman spoke, he 
rose, and advancing to the bed’s head, said, with more 
kindness than might have been expected of him:
‘Oh, you must not talk about dying yet.’
‘Lor1 bless her dear heart, no!’ interposed the nurse, 
hastily depositing in her pocket a green glass bottle, the 
contents of which she had been tasting in a corner with 
evident satisfaction.
‘Lor bless her dear heart, when she has lived as long 
as I have, sir, and had thirteen children of her own, and 
all on ’em dead except two, and them in the wurkus 
with me, she’ll know better than to take on in that way, 
bless her dear heart! Th ink what it is to be a mother, 
there’s a dear young lamb do.’
Apparently this consolatory perspective of a mother’s 
prospects failed in producing its due eff ect. Th e patient 
shook her head, and stretched out her hand towards the 
child.

1 Lor = Lord — Господь

OLIVER TWIST 

8

Th e surgeon deposited it in her arms. She imprinted 
her cold white lips passionately on its forehead; passed 
her hands over her face; gazed wildly round; shuddered; 
fell back — and died. Th ey chafed her breast, hands, 
and temples; but the blood had stopped forever. Th ey 
talked of hope and comfort. Th ey had been strangers 
too long.
‘It’s all over, Mrs. Th ingummy!’ said the surgeon at 
last.
‘Ah, poor dear, so it is!’ said the nurse, picking up 
the cork of the green bottle, which had fallen out on the 
pillow, as she stooped to take up the child. ‘Poor 
dear!’
‘You needn’t mind sending up to me, if the child 
cries, nurse,’ said the surgeon, putting on his gloves with 
great deliberation. ‘It’s very likely it will be troublesome. 
Give it a little gruel if it is.’ He put on his hat, and, 
pausing by the bed-side on his way to the door, added, 
‘she was a good-looking girl, too; where did she come 
from?’
‘She was brought here last night,’ replied the old 
woman, ‘by the overseer’s1 order. She was found lying 
in the street. She had walked some distance, for her 
shoes were worn to pieces; but where she came from, 
or where she was going to, nobody knows.’
Th e surgeon leaned over the body, and raised the 
left  hand. ‘Th e old story,’ he said, shaking his head, ‘no 
wedding-ring, I see. Ah! Good-night!’

1 overseer = overseer of the poor — (брит, ист.) приходский попечитель по призрению бедных

CHAPTER I

Th e medical gentleman walked away to dinner; and 
the nurse, having once more applied herself to the green 
bottle, sat down on a low chair before the fi re, and 
proceeded to dress the infant.
What an excellent example of the power of dress, 
young Oliver Twist was! Wrapped in the blanket which 
had hitherto formed his only covering, he might have 
been the child of a nobleman or a beggar; it would have 
been hard for the haughtiest stranger to have assigned 
him his proper station in society. But now that he was 
enveloped in the old calico robes which had grown 
yellow in the same service, he was badged and ticketed, 
and fell into his place at once — a parish child — the 
orphan of a workhouse — the humble, half-starved 
drudge — to be cuffed and buffeted through the 
world — despised by all, and pitied by none.
Oliver cried lustily. If he could have known that he 
was an orphan, left  to the tender mercies of churchwardens and overseers, perhaps he would have cried 
the louder.

Chapter II

For the next eight or ten months, Oliver was the 
victim of a systematic course of treachery and deception. 
He was brought up by hand. Th e hungry and destitute 
situation of the infant orphan was duly reported by the 
workhouse authorities to the parish authorities. Th e 
parish authorities inquired with dignity of the 
workhouse authorities, whether there was no female 
then domiciled in ‘the house’ who was in a situation to 
impart to Oliver Twist, the consolation and nourishment 
of which he stood in need. Th e workhouse authorities 
replied with humility, that there was not. Upon this, the 
parish authorities magnanimously and humanely 
resolved, that Oliver should be ‘farmed,’ or, in other 
words, that he should be dispatched to a branchworkhouse some three miles off , where twenty or thirty 
other juvenile off enders against the poor-laws, rolled 
about the fl oor all day, without the inconvenience of 
too much food or too much clothing, under the parental 
superintendence of an elderly female, who received the 
culprits at and for the consideration of sevenpence