После Европы

Krastev_AfterEurope.indb   1
05.12.2017   16:36:04

Ivan Krastev

After Europe

UNIVERSITY OF PENNSYLVANIA PRESS

Krastev_AfterEurope.indb   2
05.12.2017   16:36:04

Иван Крастев

После Европы

Перевод с английского   
Анны Никитиной

| Издательский дом ДЕЛО |

Москва | 2018

Krastev_AfterEurope.indb   3
05.12.2017   16:36:05

Крастев, Иван 
K21 
 После Европы / Иван Крастев; пер. с англ. А. Никитиной; под ред. А. Смирнова и Я. Охонько. — М. : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. — 144 с.

ISBN 978-5-7749-1325-1

В этой смелой книге известный интеллектуал Иван Крастев размышляет о будущем Европейского союза и его возможном отсутствии. С подъемом ультраправых националистических партий и готовящейся к выходу из ЕС 
Британией Европа в смятении и охвачена неопределенностью как никогда прежде. Главы книги посвящены основным проблемам Европы (в первую очередь политической дестабилизации, вызванной притоком более 
чем миллиона мигрантов из Северной Африки, Южной 
Азии и с Ближнего Востока), расцвету ультраправого популизма (в том числе приходу к власти Дональда Трампа в Америке) и непростым вопросам, на которые предстоит ответить странам Восточной Европы. В заключение Крастев размышляет о тревожном политическом, 
экономическом и геополитическом будущем, ожидающем Европу в случае распада Союза.
УДК 327
ББК 66.4
         ISBN 978-5-7749-1325-1

 
 AFTER EUROPE by Ivan Krastev
 
 Copyright © 2017 University of Pennsylvania Press

 
 Все права сохранены. Публикуется по соглашению с University of Pennsylvania Press, Филадельфия, Пенсильвания. 
Ни одна часть этой книги не может быть воспроизведена 
или передана в какой-либо форме или какими-либо средствами без письменного разрешения University of Pennsylvania Press.

 
 © ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства  
и государственной службы при Президенте Российской  
Федерации», 2018

УДК 327
ББК 66.4
       K21

Krastev_AfterEurope.indb   4
05.12.2017   16:36:05

Благодарности · 7

Введение. Хроническое дежавю · 9

Глава 1. Мы, европейцы · 27

Миграционный кризис,  
или Почему конец истории не наступил · 30

Миграция мнений и голосов · 41

Кризис и левые · 45

Права человека и кризис · 50

Бунт против толерантности · 53

Миграционный раскол или столкновение 
солидарностей? · 59

Нехватка сочувствия у Восточной Европы · 61

Глава 2. Они, народ · 79

Призрак популизма · 82

Центральноевропейский парадокс · 91

Западноевропейский парадокс · 104

Парадокс Брюсселя · 109

Уничтоженные референдумами · 117

Смелый · 122

Злой · 125

Гадкий · 128

Заключение. Можетград: размышления о хрупкости 
и стойкости Европы · 135

Содержание

Krastev_AfterEurope.indb   5
05.12.2017   16:36:05

Krastev_AfterEurope.indb   6
05.12.2017   16:36:05

Благодарности

Порой кажется, что будет проще переписать сотни тысяч беженцев и мигрантов, прибывших в Европу в 2016 году, чем назвать всех людей, повлиявших на эту книгу, и все институции, оказавшие 
мне поддержку в работе над ней.
В значительной степени повлиял на этот текст 
Ленни Бенардо, который дважды его прочел и отредактировал. Его мысли встречаются на многих 
страницах. Немало идей, изложенных в книге, родилось в беседах со Стивеном Холмсом и Марком 
Леонардом. Ян-Вернер Мюллер и Джон Палателла не только прочли и подробно прокомментировали книгу, но также во многом сформировали 
мое видение популизма. Соли Озел и Федор Лукьянов делились со мной ценными мыслями относительно ситуации в Турции и России. Я глубоко обязан Дэймону Линкеру, моему редактору 
в Penn Press, и моему литературному агенту Тоби 
Манди за их постоянную поддержку и критику. 
Тоби сумел убедить меня в том, что хуже идеи написать книгу в разгар великой трансформации 
может быть только идея не написать ее.
Я бы хотел поблагодарить моих коллег из Центра либеральных стратегий в Софии, Болгария, 
в особенности Яну Папазову, за безусловную под
Krastev_AfterEurope.indb   7
05.12.2017   16:36:05

И в а н  К р а с т е в

держку и помощь. Без Яны эта книга никогда 
не была бы закончена. Институт гуманитарных 
наук (IWM) предоставил мне необходимое время 
и обеспечил идеальными рабочими условиями. 
Я также многое почерпнул в беседах и обеденных 
диалогах с коллегами по институту и хотел бы отдельно выделить Холли Кейс и Шалини Рандериа. Холли так страстно интересуется ЕС, как это 
может делать только американский историк Европы XIX века, а Шалини знает о Европе столько, 
сколько этого можно ожидать от индийского интеллектуала, сделавшего карьеру на континенте. 
Два года назад мне выпала честь вести ежемесячную колонку в The New York Times. Регулярность 
этой задачи дисциплинировала мой ум, а редакторы Клэй Ризен и Макс Штрассер помогали уловить главное в текущей повестке. Марк Платтнер 
из Journal of Democracy позволил мне изложить основные темы книги на страницах журнала и тем 
самым дал возможность воспользоваться его редакторскими советами. Адаму Гарфинкелю я обязан литературным неологизмом «Можетград». 
Одно это слово подтолкнуло меня посмотреть 
на Европу под другим исследовательским углом.
Я бы хотел поблагодарить мою семью, с которой я ежедневно практикую искусство размышления о событиях, происходящих в мире: мою жену 
Десси, адепта цивилизованного спора и мастера 
задавать вопросы, которые никто другой не осмелится задать; мою дочь Нию и сына Йото, чье присутствие в моей жизни побуждает меня пытаться 
понять мир, в котором они будут расти и преуспевать.

Krastev_AfterEurope.indb   8
05.12.2017   16:36:05

В В Е Д Е Н И Е 
Хроническое дежавю

В 

ОДИН из последних дней июня 1914 года 
в отдаленный военный городок на границе 
империи Габсбургов пришла телеграмма. 
Она состояла из единственного предложения, напечатанного заглавными буквами: «ПО СЛУХАМ, 
НАСЛЕДНИК УБИТ В САРАЕВЕ». Обсуждая с земляками смерть эрцгерцога Франца Фердинанда, 
слывшего особо расположенным к славянам, один 
из офицеров, граф Баттьяни, от волнения перешел на венгерский. Лейтенант Елачич, словенец, 
не любивший венгров в первую очередь за их мнимую неверность престолу, настоял, чтобы беседа 
велась, как принято, на немецком. «Я скажу 
по-немецки, — ответил граф Баттьяни. — Мы, мои 
соотечественники и я, пришли к убеждению, 
что должны радоваться, если эту свинью действительно прикончили».
Это был конец многонациональной империи 
Габсбургов — по крайней мере, в том виде, в каком 
Йозеф Рот описал ее в своем главном романе 
«Марш Радецкого»1. Крах империи был отчасти 

1. Joseph Roth, The Radetzky March (London: Granta Books, 2003); 
Йозеф Рот, Марш Радецкого (Москва: Художественная 
литература, 1978).

Krastev_AfterEurope.indb   9
05.12.2017   16:36:06

И в а н  К р а с т е в

10

роком, отчасти убийством, отчасти самоубийством и отчасти простым невезением. Пока историки спорят о том, был ли распад империи естественной смертью, вызванной разложением институтов, или жестоким убийством на полях 
Первой мировой войны, призрак неудавшегося 
габсбургского эксперимента продолжает преследовать Европу. Свидетель (и историк) падения 
монархии Оскар Яси был совершенно прав, когда 
в 1929 году писал, что

…если бы эксперимент Австро-Венгерского государства и впрямь оказался удачным, Габсбургская монархия сумела бы на своей территории 
решить основополагающую проблему современной Европы… Как можно уравновесить нации с абсолютно разными идеями и традициями таким образом, чтобы все они могли и дальше продолжать жить своей особой жизнью, 
но в то же время ограничили национальный суверенитет до такой степени, чтобы обеспечить 
мирное и эффективное сосуществование?2

Как известно, эксперимент так и не был завершен, 
поскольку Европа не смогла решить сложнейшую 
из стоявших перед ней проблем. Книга Рота — яркая иллюстрация того, сколь быстро рушатся выстроенные человеком политические и культурные 
миры. Их распад является следствием структурных изъянов и одновременно представляет собой 
нечто вроде дорожного происшествия — непред
2. Oszkar Jaszi, The Dissolution of the Habsburg Monarchy (ACLS Humanities e-book, 2009), 4; Оскар Яси, Распад Габсбургской 
монархии (Москва: Три квадрата, 2011), 18.

Krastev_AfterEurope.indb   10
05.12.2017   16:36:06

В В е д е н и е .  Х р о н и ч е с к о е  д е ж а В ю

11

намеренное следствие или случай сомнамбулизма, событие со своей особой динамикой. Оно случайно и вместе с тем неизбежно.
Переживает ли Европа подобный «момент дезинтеграции» сегодня? Свидетельствует ли демократическое решение Британии покинуть Союз 
(в экономическом плане равнозначное выходу 
двадцати менее крупных стран — членов ЕС) 
и взлет популярности партий евроскептиков 
о крахе последнего эксперимента, призванного 
решить главную проблему континента? Суждено ли Европейскому союзу распасться подобно 
Габсбургской империи?
Ян Зелёнка верно заметил, что «у нас есть много теорий европейской интеграции, но нет практически ни одной теории европейской дезинтеграции»3. И это не случайно. Архитекторы европейского проекта заставили себя поверить, что, 
избегая слова на букву «д», можно гарантированно миновать катастрофу. Европейская интеграция 
была для них чем-то вроде скоростного поезда, 
главное — не останавливаться и не оглядываться 
назад. Вместо того чтобы сделать интеграцию 
необратимой, они предпочли сделать дезинтеграцию немыслимой. Есть еще две причины отсутствия теорий дезинтеграции. В первую очередь — 
это недостаток четкого определения. Как отличить дезинтеграцию от реформы или реконфи- 
гурации Союза? Можно ли признать дезинтеграцией выход нескольких государств из еврозоны 
или ЕС? Станет ли ею ослабление влияния ЕС 
в мире или отказ от важнейших достижений евро
3. Jan Zielonka, Is the EU Doomed? (Cambridge: Polity Press, 2014).

Krastev_AfterEurope.indb   11
05.12.2017   16:36:06