Клиническая и экспериментальная тиреоидология, 2017, том 13, № 1

КЛИНИЧЕСКАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ТИРЕОИДОЛОГИЯ,  2017,  том 13,  №1

6

DOI: 10.14341/ket20171611

© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

Оригинальные исследования

Эффективность и безопасность радиойодтерапии 
диффузного токсического зоба (болезни Грейвса) у детей и подростков

Румянцев П.О.1*, Шеремета М.С.1, Кияев А.В.2, 
Курмышова Л.А.3, Чикулаева О.А.1

1 ФГБУ “Эндокринологический научный центр” Минздрава России, Москва, Россия

2 ФГБОУ ВО “Уральский государственный медицинский университет” Минздрава России, г. Екатеринбург, Россия

3 ГБУЗ СО “Центральная городская больница №4”, г. Нижний Тагил, Россия

Efficacy and safety of radioiodine treatment of Graves’ disease 
in children and adolescents 

Pavel O. Rumiantsev1*, Marina S. Sheremeta1, Alexey V. Kiyaev2, 
Ludmila A. Kurmyshova3, Olga A. Chikulaeva1

1 Endocrinology Research Centre, Moscow, Russia

2 Ural’s State Medical University, Ekaterinburg, Russia 

3 Radiological Centre of the Hospital №4, Nijniy Tagil, Russia

Диффузный токсический зоб (болезнь Грейвса) является наиболее частой причиной гипертиреоза у детей и подростков. 
Методами выбора в лечении являются терапия тиреостатиками, оперативное вмешательство, радиойодтерапия (РЙТ). 
Изучение эффективности и безопасности РЙТ тиреотоксикоза у детей и подростков является актуальной задачей. 
В настоящей статье мы суммировали результаты серии клинических наблюдений и проанализировали эффективность 
и безопасность РЙТ диффузного токсического зоба (ДТЗ) у детей и подростков. Мы наблюдали всего 25 пациентов в возрасте от 11 до 17 лет (в среднем 14,8 года) с ДТЗ. Десяти пациентам в 2016 г. РЙТ (активности 550–920 мБк) была проведена в ФГБУ ЭНЦ. Период в этой подгруппе наблюдения – 6–11 мес. Вторая подгруппа (15 пациентов) была пролечена в радиологическом отделении города Нижнего Тагила (Свердловская область) в период с августа 2005 г. по сентябрь 
2012 г. Период наблюдения составил от 3,5 до 11,5 лет (в среднем 8,54 ± 2,87 года). РЙТ была проведена без каких-либо 
осложнений, непосредственных или отдаленных. У двух пациентов, имевших признаки эндокринной офтальмопатии 
в неактивной фазе, не возникло ухудшения глазных симптомов после РЙТ. У 17 (68%) из 25 пациентов через 6 мес после 
РЙТ развился гипотиреоз. В одном случае – эутиреоз. В остальных 7 наблюдениях зарегистрирован рецидив тиреотоксикоза. Подгруппы пациентов не различались по возрасту, соотношению по полу, объему щитовидной железы и титру 
антител к рецептору тиреотропного гормона, но отличались по величине лечебной активности 131I (подгруппа ЭНЦ – 
550–920 МБк; подгруппа из Нижнего Тагила – 168–400 МБк). При этом эффективность лечения значимо не отличалась 
(p = 0,99): 68 и 73% соответственно. Таким образом, РЙТ является эффективным, хорошо переносимым и безопасным 
методом лечения ДТЗ у детей и подростков. Необходимо продолжить исследование в более многочисленной выборке, 
при больших сроках наблюдения, а также совершенствовать эффективность РЙТ. 

Клю че вые сло ва: радиойодтерапия, диффузный токсический зоб, дети, подростки, эффективность, безопасность.

There are three methods in treatment of Graves’ disease in children and adolescents – antithyroid drugs, surgery 
and radioiodine therapy (RIT). However, treatment protocol of children and adolescents doesn’t exist. In the present case series study we have evaluated the effectiveness and safety of RIT in children and adolescents. We have 
observed totally 25 patients in age 11–17 years old (mean 14.8 years) with Graves’ disease. Ten patients were treated 
with RIT in Endocrinology Research Centre (Moscow) in 2016 year with activities 550–920 MBq. Follow-up 
period varied 6–11 months in this subgroup. The second subgroup (15 patients) was treated in radiology department 
in Nijniy Tagil rural hospital (Ural region) in the period 2005–2012 years. Follow-up period varied 3.5–11.5 years 
(mean 8.5 years). RIT was executed in all patients without any complications, direct or long-term. In two patients 
having endocrine ophtalmopathy in non-active phase it was no any signs of worsening in result of RIT. In 17 (68%) 
of 25 patients the hypothyroidism occurred through 6 months. In one case – euthyroidism. In remain 7 observations 
the hyperthyroidism recurred. Patient subgroups didn’t differ in mean age, gender ratio, thyroid size and autoantibodies to TSH receptor levels, but were differed in treatment 131I activities (subset from ERC – 550–920 MBq; 

ЭФФЕКТИВНОСТЬ И БЕЗОПАСНОСТЬ РАДИОЙОДТЕРАПИИ...                                                           Румянцев П.О. и соавт.

7
© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

Актуальность

Тиреотоксикоз редко встречается у детей и подростков – у 0,02% от общего числа несовершеннолетних [1]. Наиболее частой причиной тиреотоксикоза у лиц моложе 18 лет является диффузный токсический зоб (ДТЗ), или болезнь Грейвса (в английской 
литературе) [2]. ДТЗ довольно редко развивается 
у лиц до 5 лет, пик заболеваемости у детей приходится на возраст 10–15 лет, и чаще заболевают лица женского пола [2, 3]. Активность аутоиммунного процесса и тяжесть клинического течения ДТЗ выше у детей 
препубертатного возраста [4]. 
Существует три метода лечения ДТЗ: прием 
тирео статиков, хирургическое лечение и радиойодтерапия (РЙТ). В качестве метода первой линии эндокринологи у детей и подростков предпочитают назначать метимазол (тирозол). По рекомендации 
Американской ассоциации клинических эндокринологов (American Association of Clinical Endocrinologists – AACE) 2012 г. предпочтительной является 
схема титрации, но также может применяться схема 
“блокируй и замещай”, столь популярная среди 
отечест венных эндокринологов, которая позволяет 
лучше обеспечить эутиреоз в процессе лечения, но 
одновременно ассоциирована с более высокой частотой побочных эффектов [5, 6]. Лечение тиреостатиками длительное и не всегда безопасно, требует 
регулярного контроля уровня лейкоцитов, печеночных ферментов, тиреотропного гормона (ТТГ) и тиреоидных гормонов, нередко сопровождается эпизодами гипо- и гипертиреоза в процессе лечения. 
Необходимо также учитывать неоднородную комплаентность в детской возрастной группе с поправкой на длительность терапии. Персистенция тиреотоксикоза на фоне лечения тиреостатиками нередко 
приводит к развитию эндокринной офтальмопатии 
[4]. После прекращения терапии тиреостатиками 
реци див возникает у 10–90% (в среднем у 60–75%) 
пациентов, чаще всего рецидив тиреотоксикоза провоцируется стрессом и беременностью, но может 
возникать идиопатически [7, 8]. 
Выполнение тиреоидэктомии – операции выбора 
при ДТЗ – связано с риском гипопаратиреоза и повреждения гортанных нервов, частота которых минимальна (до 2%) в руках квалифицированных и опытных хирургов, выполняющих не менее 50 тире оидэктомий в год.

По данным литературы, РЙТ ДТЗ у детей и подростков не сопряжена с риском каких-либо осложнений [9, 10].  

Описание серии случаев
В период с января по июль 2016 г. в отделении 
радионуклидной терапии ФГБУ “Эндокриноло гический научный центр” Минздрава России (ФГБУ 
ЭНЦ МЗ РФ) было пролечено 10 детей и подростков 
с диагнозом диффузного токсического зоба. Все пациенты были женского пола в возрасте от 11 до 17 лет 
(средний возраст 14,7 ± 1,3 года). Объем щитовидной 
железы (ЩЖ) до лечения варьировал от 7,1 до 94,5 мл 
(в среднем 38,8 ± 19,5 мл). У всех пациентов диагностирован тиреотоксикоз детским эндокринологом 
на основании клинических и лабораторных исследований. Длительность тиреотоксической терапии варьировала от 1 мес до 4 лет. Лечебная активность 131I, 
назначенная перорально, варьировала от 550 до 
920 МБк. Основными показаниями для проведения 
РЙТ были неэффективность консервативного лечения и отказ от хирургического лечения. В двух случаях вопрос о РЙТ встал в связи c проявлением токсических реакций на прием тирозола (кожная сыпь, 
лекарственный гепатит). Критерием эффективности 
являлось достижение гипотиреоза (ТТГ > 4,5 мЕ/л) 
через 6 мес после проведения РЙТ. Схема динамического наблюдения включала ежемесячный анализ 
уровня ТТГ, свободного трийодтиронина (св.Т3), 
свободного тироксина (св.Т4); УЗИ шеи и анализ 
уровня антител к рецептору тиреотропного гормона 
(АТ-рТТГ) через 6 мес. Период наблюдения пациентов варьировал от 6 до 11 мес. Исследование было 
одобрено локальным этическим комитетом ФГБУ 
“Эндокринологический научный центр” Минздрава 
России (протокол от 23.12.2015 №16). 
Для анализа отдаленных результатов РЙТ у детей 
и подростков включена группа из 15 пациентов, получивших терапию 131I по поводу ДТЗ в радиологическом центре города Нижнего Тагила (Свердловская 
область) в период с августа 2005 г. по сентябрь 2012 г. 
Возраст пациентов на момент РЙТ варьировал от 
11,3 до 17 лет (14,9 ± 1,7 года). Соотношение по 
полу – 9:6 (ж/м). Объем ЩЖ варьировал от 12,1 до 
85,7 мл (31,66 ± 19,96 мл). Период наблюдения – 
от 3,5 до 11,5 лет (в среднем 8,54 ± 2,87 года). В результате лечения у 11 из 15 пациентов (73%) развился 
гипотиреоз. 

subset from Nijniy Tagil – 168–400 MBq). However the treatment efficacy did not differ significantly (p = 0.99): 
68% and 73%, accordingly. In conclusion, RIT of Graves’ disease in a safe and effective method of treatment for 
hyperthyroidism in children and adolescents. It’s necessary to prolong study in numerous patients cohort, longerlasting follow-up period as well as to improve RIT efficiency.  

Key words: radioiodine treatment, thyrotoxicosis, children, adolescents, effectiveness, safeness.

КЛИНИЧЕСКАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ТИРЕОИДОЛОГИЯ,  2017,  том 13,  №1

8

DOI: 10.14341/ket20171611

© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

При возникновении гипотиреоза пациентам 
подбиралась адекватная заместительная терапия 
лево тироксином, все пациенты находятся под динамическим наблюдением эндокринолога. 
Статистический анализ данных проводился с использованием программного обеспечения MS Excel, 
Graph Pad Prism 7, IBM Statistical Package for Social 
Sciences (SPSS) v.23.0. 

Результаты лечения 
Через 6 мес после РЙТ у 6 (60%) пациентов развился стойкий гипотиреоз, компенсированный заместительной дозой левотироксина. У 3 (30%) пациентов возник рецидив тиреотоксикоза и у 1 (10%) 
пациента – эутиреоз (табл. 1, 2). Во всех трех случаях рецидива тиреотоксикоза проведена повторная 
РЙТ с дози мет рическим планированием и у всех 
достигнут гипо тиреоз. Пациентка с эутиреозом находится под динамическим наблюдением.
На исход лечения не влиял возраст пациентов, 
исходный уровень АТ-рТГГ, длительность анамнеза 
тиреотоксикоза и тиреостатической терапии до проведения РЙТ.

У двух пациенток на момент РЙТ имелась эндокринная офтальмопатия 1-й степени в фазе клинической ремиссии.
В процессе пребывания в палате на закрытом режиме 4 пациентки отметили дискомфорт и легкую 
болезненность в области щитовидной железы, у одной 
пациентки отмечена умеренная болезненность при 
глотании. 
Ни у одной из двух пациенток с эндокринной 
офтальмопатией не отмечено ухудшения глазных 
симптомов. 
Различия в объеме ЩЖ до и спустя 6 мес после 
лечения в изучаемой группе были достоверными 
(p = 0,002), от 28 до 81%, в среднем регрессия ЩЖ 
составила 65% от первоначального объема (в среднем 
в 2,9 раза) (рис. 1. табл. 3)).   
Рецидив тиреотоксикоза и эутиреоз отмечались 
в выборке с большим размером ЩЖ (49–94,5 мл), 
в то время как гипотиреоз развился в выборке с меньшим размером ЩЖ (7,2–35,2 мл) (табл. 4). Однако 
не объем щитовидной железы определял эффективность РЙТ, а удельная активность (МБк/объем ЩЖ, 
мл), что наглядно продемонстировано на рис. 2. 

Таблица 1. Динамика тиреоидной функции в течение 6 мес после проведения РЙТ

               Статус 
1 мес 
2 мес 
3 мес 
4 мес 
5 мес 
6 мес

 Эутиреоз 
1 
1 
1 
2 
1 
1

 Гипотиреоз 
0 
4 
7 
6 
6 
6

 Гипертиреоз 
9 
5 
2 
2 
3 
3

Таблица 2. Лечебная активность 131I и тиреоидный статус через 6 мес после РЙТ

 Лечебная активность, МБк 
Гипотиреоз 
Эутиреоз 
Гипертиреоз

 
550 
0 
1 
2

 
740–800 
5 
0 
0

 
920 
1 
0 
1

Таблица 3. Изменение объема ЩЖ через 6 мес после РЙТ 

  
Диапазон значений 
Среднее ± 95% ДИ 
p*

 Объем ЩЖ по данным УЗИ до лечения, мл 
7,1–94,5 
38,78 ± 19,46 
0,002

 Объем ЩЖ по данным УЗИ через 6 мес после РЙТ, мл 
2,1–34,2 
13,59 ± 7,98

* Wilcoxon matched-pairs signed rank test.

Таблица 4. Изменение объема ЩЖ через 6 мес после РЙТ в группе больных с гипотиреозом и отсутствием такового 

  
Объем ЩЖ  
Объем ЩЖ  
p*
  
до РЙТ, мл 
через 6 мес после РЙТ, мл

 Гипотиреоз 
49–94,5 (65,2 ± 33,78) 
34,2–17,9 (24,6 ± 12,6) 
0,125**
 (диапазон, среднее ± 95% ДИ), n = 6 
 
 

 Гипертиреоз + эутиреоз 
7,1–35,2 (21,2 ± 12,2) 
2,1–15,7 (6,3 ± 5,3) 
0,0313
 (диапазон, среднее ± 95% ДИ), n = 4 
 
 

  * Wilcoxon matched-pairs signed rank test.
** Очень малый размер выборки (n = 4) и широкая дисперсия. Тест неинформативен в подобных условиях. 

ЭФФЕКТИВНОСТЬ И БЕЗОПАСНОСТЬ РАДИОЙОДТЕРАПИИ...                                                           Румянцев П.О. и соавт.

9
© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

В клинических рекомендациях Американской 
тиреоидологической ассоциации и Американской 
ассоциации клинической эндокринологии рекомендованная доза составляет не менее 5,5 МБк/г ткани 
ЩЖ [13]. В нашем исследовании гипотиреоз развился у пациентов, получивших активность 131I выше 
20 МБк/г ткани ЩЖ.
У 7 больных была реконструирована суммарная 
доза облучения щитовидной железы, которая оказалась менее 200 Гр у больных с рецидивом тиреотоксикоза или эутиреозом и более 200 Гр (рис. 3) у пациентом с гипотиреозом через 6 мес после РЙТ. 
Назначаемая активность 131I для лечения тиреотоксикоза у детей и подростков, как  и принцип ее 
выбора или расчета, существенно варьирует [9–11]. 
В 2003 г. S.A. Rivkees и соавт. показали, что при суммарных дозах облучения ЩЖ, создаваемых 131I, в 100, 
200 и 300 Гр гипотиреоз регистрировался в 50, 70 и 
95% случаев соответственно. Авторы рекомендовали 
назначение активности для достижения суммарной 
дозы облучения ЩЖ не менее 300 Гр [12]. 
Единственным отличием между группами до 
проведения РЙТ был различный диапазон терапевтической активности, который в группе ЭНЦ был 
выше и варьировал от 550 до 920 МБк, в группе из 
Нижнего Тагила – от 168 до 400 МБк. При этом 
эффек тивность РЙТ в группах не отличалась: 
60% в группе ЭНЦ и 73% в группе из Нижнего Тагила 
(p = 0,99) (табл. 5). 
Четырем пациентам, получившим лечение 
в Нижним Тагиле, у которых зарегистрирован рецидив тиреотоксикоза (существенно менее выраженный, чем до РЙТ), была проведена повторная РЙТ 
в том же диапазоне лечебных активностей, и у всех 
развился гипотиреоз. Все 15 пациентов находились 
под динамическим наблюдением эндокринолога, 
полу чали заместительную терапию левотироксином 
в дозах от 88 до 175 мкг. За весь период (в среднем 
8 лет) ни у одного из 15 пациентов, прошедших РЙТ 
в РЦ Нижнего Тагила, не зарегистрировано лучевых 
реакций и повреждений. При регулярных клинических осмотрах ни у одного пациента не выявлено 
никаких опухолевых и хронических заболеваний. 
У 6 женщин и 2 мужчин, получивших РЙТ в детском 
возрасте, родились здоровые дети. 
Трем пациентам с рецидивом тиреотоксикоза 
после РЙТ в ЭНЦ также выполнена повторная 
радио йодтерапия. В настоящее время они находятся 
под наблюдением в Центре, как и еще одна пациентка, у которой развился эутиреоз.
Результаты исследования демонстрируют эффективность и безопасность РЙТ тиреотоксикоза 
у детей и подростков. Частота рецидива гипотиреоза  
после первого сеанса РЙТ в изучаемых нами группах 

детей и подростков (из Нижнего Тагила и ЭНЦ) 
суммар но составила 68% (17 из 25 наблюдений). 
Это сопоставимо с частотой гипотиреоза после РЙТ 
по данным других исследователей, которая варьировала в диапазоне от 30 до 93% [1, 11]. Подходы к РЙТ 

Рис. 1. Динамика объема ЩЖ (мл) до и через 6 мес после 
РЙТ.

Рис. 2. Удельная активность (МБк/мл) 131I и эффект лечения.

Рис. 3. Суммарная доза облучения щитовидной железы (Гр) 
и РЙТ.

КЛИНИЧЕСКАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ТИРЕОИДОЛОГИЯ,  2017,  том 13,  №1

10

DOI: 10.14341/ket20171611

© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

у детей и подростков требуют совершенствования дозиметрического планирования на основе принципов 
тераностики и изучения индивидуальных параметров 
радиобиокинетики данного радиофармпрепарата. 
Во всех опубликованных ранее исследованиях 
подтверждается эффективность РЙТ тиреотоксикоза 
у детей и подростков [12–14]. В ряде исследований 
продемонстрирована более высокая эффективность 
РЙТ в педиатрической группе по сравнению со 
взрослой когортой. 
Лечение тиреотоксикоза с помощью РЙТ впервые было предложено 75 лет назад. Вначале данный 
метод лечения применялся исключительно у взрослых пациентов, но уже с 1950-х гг. РЙТ используется 
для лечения тиреотоксикоза у детей и подростков. 
В наше время РЙТ становится все более популярной 
для лечения тиреотоксикоза у детей и подростков [15]. 
Целью РЙТ является достижение стойкого гипотиреоза. На сегодняшний день не существует общепринятых рекомендаций по применению РЙТ у детей 
и подростков для лечения тиреотоксикоза. РЙТ 
у детей и подростков редко вызывает побочные эффекты [16]. Эндокринная офтальмопатия (1–2-й 
степени , неактивная) имелась у двух пациентов до 
проведения РЙТ, после лечения прогрессирования 
офтальмопатии у пациентов не выявлено. По данным других исследований, начальная стадия и неактивная форма эндокринной офтальмопатии не являются противопоказанием к РЙТ [17, 18]. Таким образом, наше исследование не подтвердило наличия 
значимых побочных эффектов РЙТ в лечении ДТЗ у 
детей и подростков в ближайшем и отдаленном периоде наблюдения. 

Заключение
Исследование подтвердило, что РЙТ является 
эффективным, хорошо переносимым и безопасным 

методом лечения диффузного токсического зоба 
(болезни  Грейвса) у детей и подростков. Необходимо 
продолжить исследования на больших по численности клинических выборках при более длительных 
периодах наблюдения. 
Разработка и внедрение персонализированных 
подходов к дозиметрическому планированию РЙТ 
позволят осуществить принцип индивидуальной 
необ ходимой и достаточной (принцип ALARA) лечебной активности для достижения стойкого гипотиреоза. Современная концепция тераностики в ядерной 
медицине предполагает изучение индивидуальной 
радиобиокинетики c последующим дозиметрическим расчетом оптимальной лечебной активности. 
Это позволит повысить эффективность и безопасность РЙТ тиреотоксикоза, что особенно актуально 
у детей и подростков. 

Дополнительная информация

Конфликт интересов и источники финансирования. Авторы деклалируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи, о которых необходимо 
сообщить. Серия наблюдений и публикация настоящей статьи осуществлялись без привлечения дополнительного финансирования.

Список литературы [References] 

1. Gruneiro-Papendieck L, Chiesa A, Finkielstain G, Heinrich JJ. 
Pediatric Graves’ disease: outcome and treatment. J Pediatr 
Endocrinol Metab. 2003;16(9):1249-1255.
2. Zimmerman D, Lteif AN. Thyrotoxicosis in children. Endocrinol 
Metab Clin North Am. 1998;27(1):109-126.
3. Kaguelidou F, Alberti C, Castanet M, et al. Predictors of autoimmune hyperthyroidism relapse in children after discontinuation 
of antithyroid drug treatment. J Clin Endocrinol Metab. 
2008;93(10):3817-3826. doi: 10.1210/jc.2008-0842.

Таблица 5. Сопоставление параметров групп детей и подростков с ДТЗ, получивших РЙТ и наблюдающихся в ЭНЦ (2016 г.) 
и в Нижнем Тагиле (2005–2012 гг.)

  
Дети и подростки,  
Дети и подростки,  
Достоверность 
  
прошедшие РЙТ  
прошедшие РЙТ 
различий, 
  
в ЭНЦ (n = 10) 
в Нижнем Тагиле (n = 15) 
p

 Возрастной диапазон 
11–17 (14,7 ± 1,8) 
11,3–17,9 (14,9 ± 1,7) 
0,78
 (средний возраст), лет 
 
 
 Соотношение по полу (Ж : М) 
10:0 
9:6 
0,051
 Объем щитовидной железы, мл: 
 
 
      до РЙТ 
7,1–94,5 (38,8 ± 27,2) 
  12,1–85,7 (31,66 ± 19,96) 
0,49
      после РЙТ 
   2,1–34,2 (13,59 ± 11,16) 
0,8–10,3 (4,45 ± 2,88) 
0,03
 Уровень АТ-рТТГ, МЕ/л: 
 
 
      до РЙТ 
 0,3–40 (17,5 ± 17,0) 
3,9–47,59 (15,22 ± 17,15) 
0,75
      после РЙТ 
 1,8–44 (26,3 ± 14,4) 
 0–51,7 (5,99 ± 15,2) 
0,03
 Активность 131I, МБк 
550–920 (701 ± 118,1) 
   168–400 (284,4 ± 100,9) 
< 0,001
 Период наблюдения, лет  
0,5–0,9 (0,75 ± 0,18) 
3,5–11,5 (8,54 ± 2,87) 
< 0,001

ЭФФЕКТИВНОСТЬ И БЕЗОПАСНОСТЬ РАДИОЙОДТЕРАПИИ...                                                           Румянцев П.О. и соавт.

11
© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

4. Lazar L, Kalter-Leibovici O, Pertzelan A, et al. Thyrotoxicosis in 
prepubertal children compared with pubertal and postpubertal 
patients. J Clin Endocrinol Metab. 2000;85(10):3678-3682. 
doi: 10.1210/jcem.85.10.6922.
5. Vaidya B, Wright A, Shuttleworth J, et al. Block & replace regime 
versus titration regime of antithyroid drugs for the treatment of 
Graves’ disease: a retrospective observational study. Clin Endocrinol 
(Oxf). 2014;81(4):610-613. doi: 10.1111/cen.12478.
6. Abraham P, Avenell A, Park CM, et al. A systematic review of drug 
therapy for Graves’ hyperthyroidism. Eur J Endocrinol. 2005; 
153(4):489-498. doi: 10.1530/eje.1.01993.
7. Laurberg P, Krejbjerg A, Andersen SL. Relapse following antithyroid drug therapy for Graves’ hyperthyroidism. Curr Opin Endocrinol 
Diabetes Obes. 2014;21(5):415-421.  
doi: 10.1097/MED.0000000000000088.
8. Jevalikar G, Solis J, Zacharin M. Long-term outcomes of pediatric Graves’ disease. J Pediatr Endocrinol Metab. 2014;27(11-12): 
1131-1136. doi: 10.1515/jpem-2013-0342.
9. Rivkees SA, Cornelius EA. Influence of iodine-131 dose on the 
outcome of hyperthyroidism in children. Pediatrics. 2003; 
111(4 Pt 1):745-749.
10. Read CH, Jr., Tansey MJ, Menda Y. A 36-year retrospective analysis of the efficacy and safety of radioactive iodine in treating young 
Graves’ patients. J Clin Endocrinol Metab. 2004;89(9):4229-4233. 
doi: 10.1210/jc.2003-031223.

11. Sheline GE, Lindsay S, McСormack KR, Galante M. Thyroid 
nodules occurring late after treatment of thyrotoxicosis with radioiodine. J Clin Endocrinol Metab. 1962;22:8-18.  
doi: 10.1210/jcem-22-1-8.
12. Namwongprom S, Unachak K, Dejkhamron P, et al. Radioactive 
iodine for thyrotoxicosis in childhood and adolescence: treatment 
and outcomes. J Clin Res Pediatr Endocrinol. 2013;5(2):95-97. 
doi: 10.4274/Jcrpe.951.
13. Rivkees SA. Controversies in the management of Graves’ disease 
in children. J Endocrinol Invest. 2016;39(11):1247-1257. 
doi: 10.1007/s40618-016-0477-x.
14. Turner N, Driver I, Salotti JA, et al. Increasing use of radioiodine 
in young people with thyrotoxicosis in Great Britain. Eur J 
Endocrinol. 2012;167(5):715-718. doi: 10.1530/EJE-12-0542.
15. Rivkees SA, Dinauer C. An optimal treatment for pediatric 
Graves’ disease is radioiodine. J Clin Endocrinol Metab. 
2007;92(3):797-800. doi: 10.1210/jc.2006-1239.
16. Rivkees SA. Graves’ disease therapy in children: truth and inevitable consequences. J Pediatr Endocrinol Metab. 2007;20(9):953-955.
17. Krassas GE. Treatment of juvenile Graves’ disease and its ophthalmic complication: the ‘European way’. Eur J Endocrinol. 
2004;150(4):407-414.
18. Bahn RS, Burch HB, Cooper DS, et al. Hyperthyroidism and other 
causes of thyrotoxicosis: management guidelines of the American 
Thyroid Association and American Association of Clinical 
Endocrinologists. Endocr Pract. 2011;17(3):456-520.

*Румянцев Павел Олегович, д.м.н. [Pavel O. Rumiantsev, MD, PhD]; адрес: 117036, Москва, ул. Дм. Ульянова, д. 11  
[address: 11 Dm. Ulyanova street, 117036, Moscow, Russia]; e-mail: pavelrum@gmail.com; eLibrary SPIN-код: 7085-7976;  
ORCID: http://orcid.org/0000-0002-7721-634X  

Шеремета Марина Сергеевна, к.м.н. [Marina S. Sheremeta, MD, PhD]; http://orcid.org/0000-0003-3785-0335;  
eLibrary SPIN: 7845-2194; e-mail: marina888@yandex.ru

Кияев Алексей Васильевич, д.м.н. [Aleksey V. Kiyaev, MD, MhD, Professor]; e-mail: thyroend@mail.ru;  
eLibrary SPIN-код: 7092-7894.

Курмышова Людмила Анатольевна, врач-эндокринолог [Lyudmila A. Kurmyshova, MD]; e-mail: kormyshava@ural.ru 

Чикулаева Ольга Александровна, к.м.н., в.н.с. [Olga A. Chikulaeva, MD, PhD, leading research associate];  
e-mail: chikulaeva.olga@gmail.com; eLibrary SPIN-код: 3290-1518; ORCID: http://orcid.org/0000-0002-4743-4661 

Как цитировать
Румянцев П.О., Шеремета М.С., Кияев А.В., Курмышова Л.А., Чикулаева О.А. Эффективность и безопасность радиойодтерапии диффузного токсического зоба (болезни Грейвса) у детей и подростков // Клиническая 
и экспериментальная тиреоидология. – 2017. – Т. 13. – №1. – С. 6-11. doi: 10.14341/ket201716-11

To cite this article
Rumiantsev PO, Sheremeta MS, Kiyaev AV, Kurmyshova LA, Chikulaeva OA. Efficacy and safety of radioiodine 
treatment of Graves’ disease in children and adolescents. Clinical and experimental thyroidology. 2017;13(1):6-11.  
doi: 10.14341/ket201716-11

Рукопись получена: 08.03.2017. Рукопись одобрена: 14.04.2017.
Received: 08.03.2017. Accepted: 14.04.2017. 

Информация об авторах [Authors info] 

КЛИНИЧЕСКАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ТИРЕОИДОЛОГИЯ,  2017,  том 13,  №1

12

DOI: 10.14341/ket201711219

© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

Оригинальные исследования

Значение некоторых ростовых факторов в патогенезе 
эндокринной офтальмопатии

Харинцев В.В., Серкин Д.М.*, Серебрякова О.В., Харинцева С.В.

ФГБОУ ВО Читинская государственная медицинская академия, Чита, Россия

The significance of some growth factors 
in the pathogenesis of endocrine ophthalmopathy  

Vladimir V. Charinzev, Dmitriy M. Serkin*, 
Olga V. Serebryakova, Svetlana V. Charinzeva

Chita State Medical Academy, Chita, Russia

Цель. Целью настоящей работы явилось изучение роли трансформирующих факторов роста (TGF-β, FGF-2, VEGF-A) 
в течении эндокринной офтальмопатии (ЭОП).
Материал и методы. Было обследовано 119 больных ЭОП в возрасте 48 [30; 56] лет. Мужчин было 56 (47%). Контрольную 
группу составили 20 практически здоровых лиц, группу сравнения – 20 больных с аутоиммунной патологией щитовидной железы без ЭОП. Все группы были сопоставимы по полу и возрасту. Объектом исследования служили сыворотка 
крови и слезная жидкость. Для количественного определения трансформирующих факторов роста (TGF-β, FGF-2, 
VEGF-A) в крови и слезной жидкости использовали наборы для иммуноферментного анализа ООО “Биохиммак”. 
Диагноз ЭОП выставлялся на основании клинической картины, подтверждался визуализацией орбит, проведением компьютерной томографии (утолщение и/или увеличение рентгеновской плотности глазодвигательных мышц, изменение 
плотности ретробульбарной клетчатки, уменьшение расстояния между межскуловой линией и задним полюсом глазного 
яблока). Степень тяжести заболевания определялась согласно действующим классификациям. Статистическая обработка 
полученных данных проводилась при помощи программы Statistica 6.1.
Результаты. Обнаружено увеличение концентрации всех ростовых факторов в сыворотке крови и слезной жидкости 
у пациентов с ЭОП по сравнению с группой здоровых лиц. Отмечено, что в слезной жидкости нарастание концентрации 
исследованных ростовых факторов было связано со степенью тяжести заболевания и активностью процесса. Установлена 
разнонаправленная динамика содержания фактора роста васкулярного эндотелия. Так, максимальное значение в сыворотке крови определялось у пациентов с ЭОП легкой степени тяжести в неактивной форме, в слезе наибольшие показатели зафиксированы при тяжелой форме активного заболевания. 
Выводы. У пациентов с ЭОП обнаружено нарастание концентрации FGF-2 и TGF-β в сыворотке крови и слезе в большей 
степени при тяжелых формах заболевания в активную фазу. Максимальные концентрации FGF-2 и TGF-β в сыворотке 
крови и слезе, VEGF-A в слезе зафиксированы в активную фазу тяжелой формы ЭОП. Полученные результаты позволяют расценивать FGF-2, TGF-β и VEGF-A в качестве биологических маркеров тяжести и активности ЭОП.

Клю че вые сло ва: эндокринная офтальмопатия, трансформирующий фактор роста β, фактор роста фибробластов, фактор 
роста эндотелия сосудов, FGF-2, TGF-β, VEGF-A.

Aim. The purpose of this work was to study the role of transforming growth factors (TGF-β, FGF-2, VEGF-A) during endocrine ophthalmopathy (EOP).
Materials and methods. The study 119 patients with endocrine ophthalmopathy were examined, at the age of 
48 [30; 56] years. There were 56 men (47%). The comparison groups were control group (Control) – 20 practically 
healthy persons, comparison group (Comparison group) – 20 patients with autoimmune pathology of the thyroid 
gland without EOC. All groups were comparable by sex and age. The object of the study was serum and tear fluid. 
To quantify the transforming growth factors (TGF-β, FGF-2, VEGF-A) in the blood and tear fluid, the enzyme 
immunoassay kit was used by Biokhimmak LLC. The diagnosis of EOP was made on the basis of clinical picture, 
it was confirmed by visualization of orbits by computer tomography (thickening and / or increasing the x-ray density of oculomotor muscles, changing the density of retrobulbar fiber, reducing the distance between the interculous 
line and the posterior pole of the eyeball). The severity of the disease was exhibited according to the current classification. The statistical processing of the obtained data was carried out using the program Statistica 6.1.
Results. An increase in the concentration of all growth factors in blood serum and tear fluid was found in patients 
with endocrine ophthalmopathy, compared with a group of healthy individuals. It was noted that in the lacrimal fluid 
the increase in the concentration of the growth factors studied was associated with the severity of the disease and the 
activity of the process. The multidirectional dynamics of the content of the vascular endothelial growth factor was 

ЗНАЧЕНИЕ НЕКОТОРЫХ РОСТОВЫХ ФАКТОРОВ В ПАТОГЕНЕЗЕ...                                                   Харинцев В.В. и соавт.

13
© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

Список сокращений
FGF-2 – фактор роста фибробластов
PPARγ – пролифератор активатор пероксисом 
                 гамма
TGF-β – трансформирующий фактор роста β
VEGF-A – фактор роста васкулярного эндотелия
ЭОП – эндокринная офтальмопатия

Актуальность
Эндокринная офтальмопатия (ЭОП) является 
заболеванием, сопровождающимся поражением всех 
структур и тканей орбиты, ассоциированным с дисфункцией щитовидной железы и имеющим аутоиммунную природу [1–5]. Различные авторы оценивают распространенность ЭОП от 0,02 до 0,8–1,2% 
всего населения [1–3, 6]. Легкие формы ЭОП превалируют среди пациентов, ЭОП, угрожающая потерей 
зрения (тяжелые формы), встречается гораздо реже – 
до 5% случаев [1, 3]. Морфологически ЭОП характеризуется утолщением глазодвигательных мышц, увеличением в объеме орбитальной клетчатки за счет 
процессов клеточной инфильтрации, накопления 
мукополисахаридов, гидратации, пролиферации 
эндо мизия, трансформации фибробластов и преадипоцитов [1–4].
В последнее время расширяются представления 
о патогенезе ЭОП и вкладе в развитие и течение заболевания различных факторов: рецепторов-активаторов пролиферации пероксисом гамма (PPARγ) и их 
полиморфизмов, белков теплового шока, нейронспецифической енолазы и цитокинов [1, 3, 4, 7–13]. 
Как нами было ранее показано, исследование известных медиаторов и маркеров в слезной жидкости 
является информативным в диагностике форм заболевания и представляет новые данные о патогенезе 
ЭОП [12–13]. Тем не менее до настоящего времени 
единой общепризнанной схемы развития заболевания не существует [2].
В настоящее время известно около 40 членов 
семейства трансформирующих факторов роста (TGF). 
Установлено, что TGF сохраняется в биологически 
неактивной форме во внеклеточном матриксе, образуя депо цитокина, способного быстро перейти в активную форму под влиянием ацидоза окружающих 

тканей при развитии воспаления. При развитии патологии TGF-β1 является основным медиатором формирования фиброза [14, 15]. Фактор роста васкулярного эндотелия (VEGF) – гликопротеин, связывающийся только с эндотелиальными клетками и стимулирующий их пролиферацию [16]. Нормальные 
функции VEGF – это создание новых кровеносных 
сосудов в эмбриональном развитии или после травмы, усиление роста мышц после физических упражнений, новых сосудов (коллатерального кровообращения), чтобы обойти блокированные сосуды. 
Избыточная экспрессия VEGF может вызвать сосудистые заболевания сетчатки глаз и других частей 
тела. VEGF играет важную роль при диабетической 
ретинопатии. Синтез и секреция фактора роста фибробластов (FGF) осуществляются активно делящимися фибробластами, что, по-видимому, играет роль 
в индукции ангиогенеза в течение заживления ран.

Цель
Целью настоящей работы явилось изучение роли 
трансформирующих факторов роста (TGF-β, FGF-2, 
VEGF-A) в течении ЭОП.

Методы
Было обследовано 119 больных ЭОП в возрасте 
48 [30; 56] лет. Мужчин было 56 (47%). Контрольную 
группу составили 20 практически здоровых лиц, 
группу сравнения – 20 больных с аутоиммунной патологией щитовидной железы без ЭОП. Все группы 
были сопоставимы по полу и возрасту. Функциональное состояние щитовидной железы в изучаемой и контрольных группах на момент обследования 
представлено в табл. 1.
Исследование одобрено локальным этическим комитетом при ГБОУ ВПО Читинская государственная 
медицинская академия, протокол №57 от 13.11.2013. 
У всех лиц, включенных в исследование, было получено добровольное информированное согласие.

Критерии включения в исследование

В исследование включались пациенты с ЭОП 
в любую фазу заболевания и любой степени тяжести, 
вне зависимости от наличия или отсутствия сопут
established, so the maximum value in the blood serum was determined in patients with mild severity in an inactive 
form, in the tear the highest rates were recorded in severe form of the active disease.
Conclusion. In patients with endocrine ophthalmopathy, the concentration of FGF-2 and TGF-β in the blood 
serum and tear increased to a greater extent in severe forms of the disease in the active phase. The maximum concentrations of FGF-2 and TGF-β in the serum and tear, VEGF-A in the tear are fixed in the active phase of the 
severe form of the endocrine ophthalmopathy. The results obtained allow us to regard FGF-2, TGF-β and VEGF-A 
as biological markers of gravity and endocrine ophthalmopathy activity. 

Key words: thyroid eye disease, endocrine ophthalmopathy, Graves’ ophthalmopathy, transforming growth factor β, fibroblast growth factor, vascular endothelial growth factor, FGF-2, TGF-β, VEGF-A.

КЛИНИЧЕСКАЯ И ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ТИРЕОИДОЛОГИЯ,  2017,  том 13,  №1

14

DOI: 10.14341/ket201711219

© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

ствующих заболеваний щитовидной железы, в возрасте 18–73 года. Диагноз ЭОП выставлялся на 
осно вании клинической картины, подтверждался 
визуализацией орбит, проведением компьютерной 
томографии (утолщение и/или увеличение рентгеновской плотности глазодвигательных мышц, изменение плотности ретробульбарной клетчатки, уменьшение расстояния между межскуловой линией и задним полю сом глазного яблока) и был подтвержден 
осмотром офтальмолога [3–5]. Степень тяжести 
заболе вания определялась согласно действующим 
классификациям [3].

Критерии исключения из исследования

Критериями исключения из исследования служили:
• заболевания глаз и придаточного аппарата 
другой этиологии;
• острые соматические заболевания;
• обострение хронических заболеваний;
• онкологические заболевания;
• алкоголизм и хроническая алкогольная интоксикация;
• беременность и период лактации.
Объектом исследования являлись сыворотка 
крови и слезная жидкость. Сбор слезной жидкости 
производили методом адсорбции на фильтровальную 
бумагу. Для количественного определения трансформирующих факторов роста (TGF-β, FGF-2, VEGF-A) 
в крови и слезной жидкости использовали наборы 
для иммуноферментного анализа ООО “Биохиммак”.
Статистическая обработка полученных данных 
проводилась при помощи программы Statistica 6.1. 
Перед началом анализа вариационные ряды тестировались на нормальность, в связи с ненормальным 
распределением данные представлены в виде медианы (Me), нижнего и верхнего квартилей [Q25; Q75], 
для сравнения трех и более групп использовался 
критерий Крускала–Уоллиса, попарное сравнение 
осуществлялось с помощью метода Манна–Уитни.

Результаты
Нами было обнаружено увеличение концентрации всех ростовых факторов в сыворотке крови 
и слезной жидкости у пациентов с ЭОП по сравнению с группой здоровых лиц. Установлено превышение уровней TGF-β, FGF-2 и VEGF-A в крови у па
циентов с аутоиммунной патологией щитовидной 
железы по сравнению с контролем на 14, 38 и 24% 
соответственно (табл. 2).
При анализе содержания TGF-β в сыворотке 
крови в исследуемой группе максимальные значения 
обнаружены при тяжелой степени поражения в активную фазу, превышая контрольные показатели 
в 1,6 раза, показатели группы сравнения – в 1,4 раза, 
легкой степени в активную фазу – в 1,2 раза. В неактивную фазу ЭОП сывороточные значения TGF-β 
превышали показатели контроля на 26–43%, а группы сравнения – на 11–25%, при этом отличий 
в зави симости тяжести процесса или при сравнении 
с активной фазой обнаружено не было (табл. 2).
Максимальная концентрация FGF-2 в сыворотке крови была обнаружена у пациентов с тяжелой 
степенью ЭОП в активную фазу и превышала контрольные показатели на 75%, показатели группы 
сравнения – на 27%, группы больных ЭОП легкой 
степени в аналогичную фазу – на 20%. Неактивная 
фаза ЭОП характеризовалась аналогичной дина микой 
концентрации данного ростового фактора с наибольшим значением при тяжелом процессе и превышением аналогичных показателей на 61 и 17% соответственно (табл. 2).
Содержание VEGF-A было максимальным при 
легкой степени ЭОП, при этом значения в неактивную фазу процесса были на 10% выше, чем в активную, на 64% выше, чем в контроле, и на 32% больше, 
чем в группе сравнения. При анализе в зависимости 
от степени тяжести ЭОП в неактивную фазу по сравнению с легкой степенью – при умеренно тяжелой 
и угрожающей потерей зрения ЭОП концентрация 
данного ростового фактора была меньше на 16 и 22% 
соответственно (табл. 2).
При анализе содержания TGF-β в слезе в исследуемой группе максимальные значения обнаружены 
у пациентов с тяжелой формой ЭОП в активную 
фазу, превышая контрольные показатели в 2,2 раза, 
показатели группы сравнения – в 1,95 раза, легкой 
степени в активную фазу – в 1,23 раза. Отличий в содержании TGF-β в слезе при тяжелой форме заболевания в зависимости от фазы нами обнаружено не 
было, при легкой степени ЭОП в неактивную фазу 
концентрация данного ростового фактора была ниже 
на 24%, а при средней – на 25% по сравнению с активной фазой (табл. 3).

Таблица 1. Функция щитовидной железы у обследованных лиц

          Функция  
Контроль  
Группа сравнения  
Исследуемая группа 
 щитовидной железы 
(n = 20) 
(n = 20) 
(n = 119)

 Гипотиреоз 
– 
4 (20%) 
14 (12%)
 Эутиреоз 
20 (100%) 
– 
51 (43%)
 Тиреотоксикоз 
– 
16 (80%) 
54 (45%)

ЗНАЧЕНИЕ НЕКОТОРЫХ РОСТОВЫХ ФАКТОРОВ В ПАТОГЕНЕЗЕ...                                                   Харинцев В.В. и соавт.

15
© “Клиническая и экспериментальная тиреоидология”, 2017

Таблица 2. Содержание трансформирующих факторов роста при ЭОП в сыворотке крови, пкг/мл (Me [Q25; Q75])

  
 
 
 
            Основная группа (n = 119)
  
Контрольная 
Группа 
 
Активная фаза (n = 59) 
 
 
Неактивная фаза (n = 60)
  Показатель 
группа 
сравнения 
Легкой  
Средней  
Тяжелой  
Легкой  
Средней  
Тяжелой 
  
(n = 20) 
(n = 20) 
степени 
степени 
степени 
степени 
степени 
степени
  
 
 
(n = 22) 
(n = 21) 
(n = 16) 
(n = 22) 
(n = 20) 
(n = 18)
    TGF-β 
18,7 
21,4 
24,8 
26,7 
30,5 
23,7 
23,9 
26,7
  
[18,0; 21,1] 
[19,3; 25,5] 
[24,0; 29,1] 
[21,2; 30,3] 
[27,1; 35,2] 
[23,0; 28,1] 
[19,0; 25,0] 
[21,3; 32,8]
  
 
p < 0,05 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,05 
p < 0,05 
p < 0,001
  
 
 
p1 < 0,05 
p1 < 0,05 
p1 < 0,001 
p1 < 0,05 
p1 < 0,05 
p1 < 0,05
  
 
 
 
р3 > 0,05 
р3 < 0,05 
p2 > 0,05 
p2 > 0,05 
p2 > 0,05
  
 
 
 
 
р4 > 0,05 
 
р3 > 0,05 
р3 > 0,05
  
 
 
 
 
 
 
 
р4 > 0,05

    FGF-2 
20,6 
28,4 
30,1 
35,7 
36,2 
29,2 
32,1 
33,2
  
[19,9; 22,8] 
[26,5; 30,5] 
[27,0; 34,1] 
[31,0; 40,2] 
[30,9; 42,4] 
[25,6; 33,1] 
[28,3; 37,1] 
[26,0; 42,0]
  
 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,001
  
 
 
p1 < 0,05 
p1 < 0,05 
p1 < 0,05 
p1 > 0,05 
p1 < 0,05 
p1 < 0,05
  
 
 
 
р3 < 0,05 
р3 < 0,05 
p2 > 0,05 
p2 > 0,05 
p2 > 0,05
  
 
 
 
 
р4 > 0,05 
 
р3 > 0,05 
р3 > 0,05
  
 
 
 
 
 
 
 
р4 > 0,05

    VEGF-A 
195 
242,5 
290 
280 
260 
320 
270 
250
  
[180,0; 221,0] 
[230,0; 250,0] 
[270,0; 320,0] 
[250,0; 310,0] 
[240,0; 290,0] 
[310,0; 340,0] 
[250,0; 300,0] 
[238,0; 265,0]
  
 
p < 0,01 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,05 
p < 0,001 
p < 0,001 
p < 0,05
  
 
 
p1 < 0,001 
p1 < 0,01 
p1 < 0,05 
p1 < 0,001 
p1 < 0,05 
p1 > 0,05
  
 
 
 
р3 > 0,05 
р3 < 0,05 
p2 < 0,01 
p2 > 0,05 
p2 > 0,05
  
 
 
 
 
р4 > 0,05 
 
р3 < 0,01 
р3 < 0,001
  
 
 
 
 
 
 
 
р4 < 0,05

Примечание. n – количество обследованных, р – уровень значимости при сравнении с контролем; p1 – уровень значимости при сравнении с группой сравнения; 
p2 – уровень значимости при сравнении с активной фазой ЭОП аналогичной степени тяжести; p3 – уровень значимости при сравнении с легкой степенью тяжести 
ЭОП в аналогичную фазу активности; p4 – уровень значимости при сравнении со средней степенью тяжести ЭОП в аналогичную фазу активности.