Проблемы европейской политики в отношениях между Россией и Украиной

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ 
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ (УНИВЕРСИТЕТ)
МИД РОССИИ

Серия «Постсоветские и восточноевропейские исследования»

Якуб Корэйба

ПРОБЛЕМЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ 
ПОЛИТИКИ В ОТНОШЕНИЯХ 
МЕЖДУ РОССИЕЙ И УКРАИНОЙ

Москва
2014

УДК 327
ББК  66.4
К66

Издание подготовлено при поддержке 
Некоммерческой организации 
Фонд «Экономическое развитие высшей школы»

Редактор серии А. В. Мальгин

 
Корэйба Якуб
К66  
Проблемы европейской политики в отношениях между Россией 
и Украиной: Научное издание / Я. Корэйба. — М.: ЗАО Издательство 
«Аспект Пресс», 2014. — 222 с. — (Серия «Постсоветские и восточноевропейские исследования»).

 
ISBN 978–5–7567–0713–7
 
В монографии исследуется деятельность многосторонних институтов 
и государств Европы, их влияние на состояние двусторонних отношений 
между Россией и Украиной, а также на эволюцию внешнеполитического курса этих стран в отношении друг друга. Отслеживается динамика 
отношений России и Украины в контексте возрастающего воздействия 
внешнего фактора — европейской политики, которая понимается как 
совокупное воздействие активности Европейского союза, НАТО, а также 
отдельных стран-членов и их коалиций.
 
Для специалистов, студентов и аспирантов, интересующихся военно-политическим сотрудничеством на постсоветском пространстве. 

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–0713–7 
© Корэйба Я., 2014
 
© МГИМО (У) МИД России, 2014
 
© ЗАО Издательство «Аспект Пресс», 
2014

ОГЛАВЛЕНИЕ

Россия — Украина: Европейский фактор 
в постсоветских отношениях .........................................................5

Глава 1.  Россия и Украина в европейской политике  ................11

1.1. Основные проблемы европейской политики 
и их значение для российско-украинских отношений ......11

1.2. Взаимная приоритетность в российско-украинских 
отношениях. Особенности стратегической культуры  ......31

Глава 2.  Россия и Украина в процессах европейской 
интеграции и интеграционных инициативах 
на постсоветском пространстве ..................................56

2.1. ЕС и Россия — конкурирующие центры интеграции 
в Европе? ........................................................................56

2.2. Россия и Украина в интеграционных инициативах 
на постсоветском пространстве ......................................73

2.3. Эволюция российско-украинских отношений 
под влиянием европейской политики ..............................85

2.4.  Перспективы согласования интеграционной 
активности России и ЕС и возможности сближения 
интеграционной политики России и Украины ..................98

Глава 3.  Россия и Украина в европейской архитектуре 
безопасности  ..............................................................104

3.1.  Европейский контекст позиционирования России 
и Украины в сфере безопасности ..................................104

3.2.  Возможности и препятствия на пути 
общеевропейского пространства безопасности ...........115

Глава 4.  Энергетический фактор развития отношений 
России и Украины: роль ЕС  ........................................132

4.1.  Роль российских энергоресурсов для европейской 
экономики: политический аспект ..................................132

4.2.  Роль энергетики при выборе стратегической 
ориентации России и Украины ......................................145

4.3.  Энергодиалог России—ЕС и роль Украины. 
Энергетический кризис 2009 г. ......................................149

4.4.  «Северный поток» против модернизации 
газотранспортной сети Украины ...................................155

4.5.  Поиск путей энергетической диверсификации 
в Европе и альтернативные проекты 
энергообеспечения Украины .........................................169

Заключение  ................................................................................178

Примечания  ................................................................................182

РОССИЯ — УКРАИНА: ЕВРОПЕЙСКИЙ 
ФАКТОР В ПОСТСОВЕТСКИХ ОТНОШЕНИЯХ

Фактор европейской политики, как показывают последние события, действительно является действительно не только одним из 
важнейших элементов отношений между Россией и Украиной, но и 
элементом, влияющим в целом на внешнеполитические приоритеты 
Киева. Более того, ряд наблюдателей полагают, что доля европейского 
фактора собственно во внутренней политике Украины также возрастает по мере становления государственно-ценностных ориентиров.
Очевидно, что фактор европейской политики занимает в российской и украинской системе внешнеполитических приоритетов одно из 
ведущих мест и делит первенство только с постсоветскими делами. При 
этом в украинской версии этих приоритетов постсоветские дела стратегически редуцируются до масштабов одной России. В московском же 
понимании редукция, а точнее концентрация на одной стране, происходит только в кризисный период. Независимой Украине это удалось 
сделать дважды — осенью-зимой 2004/2005 г., в период «оранжевой революции», и в последние недели 2013 г., предшествовавшие и последовавшие за Вильнюсским саммитом «Восточного партнерства».
Европейская политика России и Украины, при всей внешней схожести шагов по ее развитию, делавшихся Москвой и Киевом на протяжении почти двух десятилетий, всегда несла в себе два принципиальных различия. Российская предполагала некую институциональную 
конечность только в отношении двух структур европейского многостороннего механизма — ОБСЕ и Совета Европы. В отношении двух других — ЕС и НАТО — политика Москвы всегда довольствовалась институциональным паллиативом, который заключался в многоплановом 
эксклюзивном сотрудничестве, с правом на жесткую критику, а зачастую и противодействие.
Украинская же внешняя политика, как минимум, для ЕС с 1998 г.* 
резервирует позитивную конечность — полноценное вхождение в Ев
*  Из Стратегіi інтеграції України до Європейського Союзу, 11 червня 1998 року: «Національні інтереси України потребують утвердження України як впливової європейської держави, повноправного члена ЄС. В результаті очікуваного найближчими роками 
розширення ЄС — вступу до ЄС Польщі та Угорщини — Україна межуватиме з ЄС, що 
створить принципово нову геополітичну ситуацію. У зв'язку з цим є необхідним чітке 
та всебічне визначення зовнішньополітичної стратегії щодо інтеграції України до європейського політичного (в тому числі у сфері зовнішньої політики і політики безпеки), 
інформаційного, економічного та правового простору».

Россия — Украина: Европейский фактор в постсоветских отношениях

ропейский союз. В случае с НАТО попытка поспешить с такой же 
определенностью в отношении Североатлантического альянса натолкнулась на неготовность украинского общества и нежелание элиты переламывать это общество. Вместе с тем НАТО рассматривается 
украинским внешнеполитическим истеблишментом как опора военно-политического ландшафта Европы, пусть она и не несет с собой 
перспектив непосредственного присоединения Украины*.
Своеобразная локализация натовского трека европейской политики 
позволила Украине полностью с 2008 г. сконцентрироваться на развитии 
отношений с ЕС, при этом важно еще раз подчеркнуть надпартийный, 
«надпрезидентский» характер европейского вектора. Действительно, 
никто из последующих президентов не пытался дезавуировать стратегию 
европейской интеграции, принятую при президенте Кучме.
Дополнительным аргументом надпартийного характера европейской (в нашем случае редуцированной до отношений с ЕС) политики 
Украины стало успешное завершение подготовки текста соглашения 
об Ассоциации именно в период президентства «пророссийского» 
В. Януковича.
Динамику европейской политики Украины, как ни парадоксально, 
в последние 3–4 года стимулировал и ряд шагов России.
Во-первых, произошло сужение интеграционной амплитуды российских предложений Украине. Москва, сосредоточившись на Таможенном, в перспективе — Евразийском союзе, ушла от дальнейшего 
концептуального и практического рассмотрения в диалоге с Украиной той же зоны свободной торговли СНГ или других специфических 
схем многостороннего партнерства с участием Киева. К сожалению, 
самоценность Украины в постсоветских делах начинает пониматься в 
Моск ве только в откровенно кризисные периоды.
Москва продемонстрировала неумение координировать свою политику на нескольких треках и «разрабатывать» два-три сценария с участием и Украины, и других постсоветских партнеров. Фактически была 

*  ЗАКОН УКРАЇНИ. Про засади внутрішньої і зовнішньої політики. 1 липня 2010 року
Основними засадами зовнішньої політики є:
(…)
дотримання Україною політики позаблоковості, що означає неучасть України у 
військово-політичних союзах, пріоритетність участі у вдосконаленні та розвитку європейської системи колективної безпеки, продовження конструктивного партнерства з Організацією Північноатлантичного договору та іншими військово-політичними блоками з усіх питань, що становлять взаємний інтерес;
(…)
забезпечення інтеграції України в європейський політичний, економічний, правовий простір з метою набуття членства в Європейському Союзі.

Россия — Украина: Европейский фактор в постсоветских отношениях

повторена ситуация ЕврАзЭС — ЕЭП (с участием Украины) периода 
2003–2004 гг., когда мы не смогли ни концептуально, ни практически сопрячь два институциональных российскоцентричных сценария. 
То же самое происходит в современной ситуации, когда концентрация 
внимания (что само по себе хорошо!) на Таможенном союзе, тормозит 
развитие Зоны свободной торговли (ЗСТ) СНГ.
Во-вторых, приоритетность Украины для Европейского союза в его 
внешнеполитических усилиях была также отчасти обеспечена нами 
самими. По стечению субъективных и объективных причин (грузиноосетинский конфликт, «привыкание» к ВТО, экономический кризис) 
Россия и ЕС, со времени старта своих переговоров по новому базовому 
соглашению, с 2008 г. не сделали сколько-нибудь кардинальных шагов. 
Кардинальных в плане закрепления юридическим образом тех действительно прорывных договоренностей о четырех пространствах, достигнутых еще в период первого президентства В. В. Путина. Туманно 
же очерченный симулякр «Партнерства ради модернизации» не может 
бесконечно замещать собой взаимного стратегического видения Москвы и Брюсселя. На этом фоне тихая (до поры до времени), но упорная 
работа Киева в направлении евроинтеграции не могла не дать своих результатов.
Как только эти результаты появились, включился традиционный 
иррациональный фактор (в дополнение к рациональным аргументам, 
отчасти высказанным Киеву, отчасти понимаемым самостоятельно) — 
фактор «европейской ревности».
Этот фактор не был бы столь выпуклым в случае успехов в деле реализации общего экономического пространства Россия—ЕС, которое, 
очевидно, нельзя построить «над головой» Украины.
В-третьих, негативное, сначала в плане российского восприятия, 
а эвентуально в реальности, развертывание евроинтеграционного курса Украины не уравновешивается сколько-нибудь принципиальными 
контрпредложениями Москвы. Речь идет не о разовых шагах негативного толка, подобных ужесточению механизма таможенно-пограничного досмотра, но о механизмах долгосрочного партнерства.
С одной стороны, упорные и успешные в своем тактическом результате попытки к снижению значимости и повышению альтернативности украинского энергорынка и энерготранзита привели к потере 
определенного объема пусть специфических, но плотных межэлитных 
связей и интересов. С другой стороны, предложение Украине присоединиться к Таможенному союзу не учитывает того фактора, что украинская экономика наиболее диверсифицирована в плане производства 

Россия — Украина: Европейский фактор в постсоветских отношениях

рыночных товаров из секторов высокой конкуренции (и сравнительно 
низких цен/доходов). В этой ситуации вступление в Таможенный союз 
не в точке начала переговоров заведомо осложняет для Киева возможность достижения уровня экономического комфорта, равного тому, 
что уже есть у государств — основателей ТС.
Существуют ли какие-то механизмы, которые стали бы механизмами поиска компромисса или, как минимум, механизмами объяснения 
того, что компромисс между европейской политикой Украины и европейской политикой России возможен?
ВТО, несомненно, является базовым общим знаменателем для экономических отношений как в двустороннем формате, так и в многосторонних институциональных схемах, будь то Таможенный союз, ЗСТ 
СНГ, отношения Россия — ЕС или отношения Украина — ЕС. При 
этом нужно отметить, что тарифные барьеры по результатам украинского вступления в ВТО оказались стремящимися к нулю в отношениях 
Украины с ЕС. Кстати, это уже демонстрирует, с одной стороны, открытость Украины к «экономической экспансии» ЕС, а с другой — дополнительную проблемность при вступлении в ТС.
Допущение принципиальной конвертации политических договоренностей о четырех пространствах ЕС—Россия, и прежде всего ЕЭП, 
в правовые договоренности приводит Россию фактически к созданию 
ассоциации со стержневым элементом в виде ЗСТ в отношениях с 
Брюсселем.
Позитивные исключения из регуляций ВТО становятся все больше 
и больше доминирующим трендом. Это, в свою очередь, ведет к созданию межрегиональных интеграционных проектов («интеграция интеграций») — ЕС—МЕРКОСУР, ЕС—ССАГПЗ, АСЕМ и пр. Прецеденты 
такового подхода дают, как минимум, теоретическую возможность договоренностей на линии ТС—ЕС, ЗСТ СНГ—ЕС. Как ни парадоксально, но украинский отказ от подписания ассоциации на Вильнюсском 
саммите привел к тому, что официальные представители ЕС уже стали допускать возможность таких шагов в обозримой дипломатической 
практике.
Компромисс содержит в себе и сама формула и практика ассоциации, которая не означает одномоментное вступление в ЕС. Ассоциация, как в случае с Турцией, Израилем или другими средиземноморскими партнерами ЕС. В конце концов, Киев в отношениях с Брюсселем 
может быть не менее уважаемым и самодостаточным партнером, чем 
Анкара.
Очевидно, что итоги Вильнюсского саммита могли быть только 
такими, какими оказались. Европейцам «не страшно» было подписать 

Россия — Украина: Европейский фактор в постсоветских отношениях

ассоциацию с экономически незначительными Грузией и Молдовой. 
При этом Грузия свою маленькую в европейских масштабах экономику сознательно и вынуждено (после 2008 г.) затачивала под нормы 
и правила ЕС. Молдова, столь же скромная де-факто, обусловливает 
исполнение своего соглашения об ассоциации ситуацией в украинской 
экономике, частью которой она является де-факто. Как минимум, это 
можно утверждать о Приднестровье.
Армения, сделавшая в своем рациональном балансировании излишний кивок в одну сторону под давлением неоспоримых аргументов 
(здесь нет иронии!) сама же его дезавуировала. При этом Ереван сделал куртуазную оговорку, зафиксировав трудности своего положения 
в своеобразном совместном заявлении-разъяснении с ЕС.
Привлекательность ассоциации, а главное, ЗСТ, для Азербайджана 
сомнительна. Азербайджан в силу ресурсного и, как следствие, несовпадающего с большинством стран ЕС характера экономики вследствие 
структурных причин не готов к предлагаемым схемам взаимодействия. 
Вместе с тем, Азербайджан пошел по пути, который дает возможность 
реального приближения ЕС для граждан, — пути интенсификации переговоров об упрощении визового режима.
Те наблюдатели, для которых Вильнюс не исчерпывался украинским сюжетом, заметили, что Белоруссия проявила максимум проевропейскости в рамках очерченного Минском для самого себя сценария 
самоограничения в контактах с ЕС. Есть основания полагать, что вскоре Минск вернется к активной и традиционной маятниковой политике 
поведении между Москвой и Брюсселем, тем более что на российском 
направлении Минск решил свои насущные задачи. От маятниковой 
политики Белоруссии Россию сам по себе Таможенный союз гарантировать не может. Более того, при наличии этого тесного объединения 
ставки только повышаются при любом движении Минска в сторону 
Запада.
Если вывести за скобки эмоциональный фон, то в неподписании 
Украиной уже парафированного соглашения можно найти и положительные моменты, при этом для всех заинтересованных сторон.
Для Украины таким положительным моментом является тактический выигрыш, который дает Киеву переговорный козырь при дальнейшей имплементации соглашения об ассоциации. В стратегическом же 
плане Киев демонстрирует, что при сохранении стратегической заинтересованности в ЕС Украина не будет любой ценой идти напролом 
в направлении ассоциации и эвентуального членства в ЕС. Возможны 
тактические паузы, отступления и другие внешнеполитические маневры, решение о которых будут принимать в Киеве, а не в Брюсселе.

Россия — Украина: Европейский фактор в постсоветских отношениях

Вторым положительным моментом является осознание серьезности европейских намерений Украины Россией и, как следствие, корректировка политики Москвы в отношении Киева, что должно в конечном 
счете повысить эффективность России на европейском и постсоветском направлении.
Третий положительный момент заключается в том, что, возможно, 
в силу тактического торможения будет выработана долгосрочная формула согласованных действий в построении Большой Европы между 
Россией, ЕС, нашим «общими соседями», прежде всего важнейшим из 
них — Украиной.
Представляемая читателю книга интересна по ряду причин.
Во-первых, ее написал польский автор, который четыре года совмещал учебу в аспирантуре МГИМО с журналистской работой, в том 
числе на российском телевидении.
Во-вторых, книга была закончена несколько месяцев назад и она не 
несет в себе эмоционального накала последних недель 2013 г., который 
затеняет рациональные соображения и долгосрочные перспективы.
В-третьих, автор анализирует многослойный характер отношений 
Москвы и Киева с ЕС и другими европейскими институтами и старательно ищет совпадающие или компромиссные подходы.
В-четвертых, книга является хорошим примером того, что теоретические выкладки могут стать адекватным инструментом для понимания и прогнозирования реальных событий.

Проректор МГИМО (У) МИД России 
А. В. Мальгин

1
 
РОССИЯ И УКРАИНА 
В ЕВРОПЕЙСКОЙ ПОЛИТИКЕ

1.1. Основные проблемы европейской политики 
и их значение для российско-украинских отношений

Европейская политика, которая понимается как совокупное воздействие активности Европейского союза, НАТО, а также отдельных 
стран-членов и их коалиций, осуществляет и усиливает свое воздействие на отношения России и Украины.
Окончание холодной войны и распад биполярной системы изменили параметры европейской политики и роль в ней отдельных регионов континента1. Также получили мощный толчок процессы интеграции и регионализации. Либерализация движения людей, товаров 
и капиталов, быстрое развитие информационного пространства и преобладание принципов рыночной экономики резко усилили взаимную зависимость стран и регионов Европы по обе стороны бывшего 
«железного занавеса»2. Национальные экономики стран Центральной 
и Восточной Европы (ЦВЕ) и государств, возникших на пространстве 
бывшего СССР, с формирующимися суверенитетом и рынками начали 
вливаться в европейскую экономическую и политическую систему. Это 
сделало ее более динамичной, но менее стабильной3.
В то же время характер эволюции международных отношений в Европе в начале XXI в. и укрепление позиций России после кризисного периода 90-х годов потребовали по-новому взглянуть на ситуацию 
в регионе формирующегося «общего соседства» России и ЕС4. Эволюция международного порядка в масштабе континента и конкретного 
формирующегося региона вынуждает переосмыслить приоритеты внешней политики России в отношении соседей по постсоветскому пространству, а также модель ее отношений с партнерами по ЕС и НАТО. 
С учетом все более явного изменения роли России в мировой политике 
и эволюции позиций ее соседей по постсоветскому пространству повышается ответственность России за состояние отношений в Европе, 
особенно в ее непосредственном соседстве. В связи с интенсификацией влияния европейской политики для постсоветских государств 
открываются возможности участвовать не только в выполнении международной повестки дня, но также и в ее формировании5. Как подчер

Гл а в а  1

кивает Концепция внешней политики РФ, в международной обстановке «наряду с позитивной тенденцией — укреплением позиций России 
на международной арене — проявились и негативные тенденции, которые необходимо учитывать при проведении внешнеполитического 
курса России на конкретных направлениях».
Продолжающаяся политическая трансформация государств Восточной Европы открыла перспективу распространения влияния западноевропейских стран и их организаций на постсоветские государства6. 
Освоение «восточноевропейского ресурса» интеграционными структурами Запада может способствать укреплению конкурентоспособности 
расширенных Европейского союза (ЕС) и Североатлантического альянса (НАТО) по отношению к другим, все более динамичным центрам 
силы в современном мире7. Однако успех «политики освоения» в данном регионе зависел и зависит, во-первых, от согласованности усилий 
европейских акторов и, во-вторых, от позитивной реакции адресатов 
интеграционных стремлений. С точки зрения стремлений ЕС и НАТО 
после исчезновения старых разделительных линий в странах Центральной, а потом и постсоветской Восточной Европы нужно было создать 
условия, при которых их лидирующие страны-члены могли бы в целях 
собственного развития получить доступ к интеллектуальным, человеческим, энергосырьевым, пространственным и другим ресурсам бывших «закрытых» государств. Нужно было преодолеть их изоляцию при 
помощи включения в общеевропейские экономические и политические процессы, что предполагало активизацию европейской политики 
в отношении этих стран.
На протяжении всего периода активизации политики ЕС и НАТО 
на постсоветском пространстве целеустремленная политика западных 
стран и их интеграционных объединений в отношении стран постсоветского пространства вызывала и вызывает неоднозначную реакцию 
России, особенно после событий 2004 г.8 Одним из ключевых факторов, обусловливающих такой диссонанс, является влияние, сохраняемое Россией в регионе, и его ключевая роль для выстраивания позиций России в мире. Москва, воспринимая постсоветское пространство 
в качестве зоны своих привилегированных интересов, претендует на 
определение поля действий других акторов, стремящихся к активной 
роли в регионе9.
Концепция внешней политики РФ констатирует, что «противоречивость тенденций, определяющих современное состояние международных отношений, обуславливается переходным периодом их развития». Характерной для такого периода является неопределенность