Самобытный феномен русской средневековой философии

О. В. Козлова 

САМОБЫТНЫЙ ФЕНОМЕН
РУССКОЙ СРЕДНЕВЕКОВОЙ

ФИЛОСОФИИ

Монография

3-е издание, стереотипное

Москва 

Издательство «ФЛИНТА»

2017

УДК101.1/3
ББК 87.3(2) 

К 59 

Козлова О.В.  

К 59         Самобытный феномен русской средневековой философии [Электронный ресурс] : монография / О.В. Козлова. − 3-е изд., стер.  – М.: ФЛИНТА, 
2017. – 304 с.  

 ISBN 978-5-9765-1490-4

Автор книги представляет свое видение нравственно-философской проблематики

в русской философии XI–XVII вв., дает собственное прочтение понятий истины, 
правды, справедливости, человечности в русской средневековой философии.
Монография представляет собой попытку проникнуть в сущность русской
философии как в герменевтически  понимаемый, распредмечиваемый текст. 

Книга рассчитана на преподавателей, студентов, аспирантов и всех

интересующихся проблемами духовной жизни человека. 

Р е ц е н з е н т ы :

В.П. Сидоров,  д-р  филос. наук, проф. (ГОУ ВПО ЧГУ);

А.А. Мехова, канд. филос. наук (Центр региональных исследований

Корпоративного университета  ОАО «Северсталь»)

Н а у ч н ы й  р е д а к т о р

В.П. Сидоров,  д-р  филос. наук, проф.    

©   Козлова О.В., 2017 

© Издательство “ФЛИНТА”, 2017 

ISBN 978-5-9765-1490-4

УДК 101.1/3
ББК 87.3(2) 

 
 
Введение 
 
 
Проблема истины относится к сущностно философской проблематике. Что такое истина? Где находится истина? Есть ли истина, единая для всех? Вопросы эти важны и актуальны как никогда: нет единого (как когда-то представлялось) общества, распалось государство, распалось общественное «я» человека, человеческая сущность отчуждается от человека.  
Сколько людей – столько и истин? Вопрос такой закономерен, как и такой же вариант ответа на него. 
Может быть, истина дана богам, а не человеку, которому она – 
лишь дар Прометея? 
Интересен вариант решения данной проблемы, представленный в форме древнегреческого диалога в работе А. Снисаренко 
«Отблеск истины»: «Истина одна, но отблески ее озаряют нас 
по-разному: одних больше, других меньше, одних красным, других желтым, одних горячим, других лишь теплым. А иные люди 
и вовсе не проступают из предвечного мрака – это те, кто оказался слишком далеко от источника тепла и света. В лучшем 
случае им достаются лишь неверные, колеблющиеся тени» [259, 
с. 368]. Или же это обратный процесс, не распад истины, «а творение, не готовая истина отбрасывает вокруг себя свои отблески, 
а множество отблесков, рассеянных в душах людей, соединяясь, 
формируют саму истину» [Там же, с. 369]? 
В истории культуры человечества очевиден тот факт, что проблема истины всегда связана с мудрствующими интеллигентами 
(любомудрами), в том числе и в истории русской культуры. 
Для русской философской, социальной, культурологической 
мысли проблема интеллигентности (в поступках, в образе жизни, 
в словах и т.п.), саморефлексии, прежде всего в сфере духа, была 
свойственна всегда. Ведь бытие и сущность настоящего интеллигента – это всегда лишь сфера духа: поиск, сомнения, страдание, разочарования и возвышение в вере, надежда на развитие в 
человеке истинно человеческого – духа. Все это свойственно 
русскому философствующему интеллекту.  Философия, как и 

 
3 

любой другой аспект культуры, всегда несет на себе печать национально-культурного своеобразия. И выражается это своеобразие российских философствующих любомудров, кроме прочего, в пропаганде своих идей, в согласии образа жизни и образа 
мысли, в оппозиционности политическому,  церковному и нравственному официозу. 
А может быть, истины вовсе не существует? 
История развития культуры свидетельствует о том, что вопрос об истине далеко не праздный, что об истине не только 
спорили, но за нее и боролись. Жизнь отдают не только за свой 
дом и богатство, но, что не столь редкое в истории явление, и за 
идею. Значит, сущность истины чего-то стоит. 
Проблема постижения истины – один из важнейших аспектов 
философского знания, философской культуры. На протяжении 
многих столетий осмысленного существования человека философская культура действительно выступала в качестве квинтэссентного показателя, критерия культуры общества, народа, личности. Постижим ли мир,  можно ли и нужно ли стремиться к 
истине или, наоборот, нужно отходить от нее? Эти вопросы не 
только затрагивали, захватывали, но и просто «задевали» далеко 
не каждого человека. Не на пустом месте, не беспричинно человечество формулирует обобщенную мысль: «В многой мудрости 
много печали», «Меньше знаешь – лучше спишь». Если перенести эту мысль из сферы обобщения  обыденной практики на уровень теоретического мышления, то с неизбежностью приходишь 
к выводу о том, что меньше  знающий, менее информированный 
человек живет спокойнее и комфортнее в моральном отношении. 
Однако более высокий уровень развития культуры требует и более высокого духовного мира человека, который уже не может 
просто обходить проблему истины в гносеологическом и нравственном ее проявлении. 
В начале перестроечных процессов, происходивших в постсоветской России, ярко проявился такой гносеологический феномен в сознании простых людей, ученых, писателей, публицистов, 
художников, как глубокий интерес, потребность в новом освоении прошлого нашей культуры. Произошел резкий отход от доминирующих в советское время представлений о русской истории, культуре, о результатах и оценках деятельности многих об
 
4 

щественных, политических и культурных деятелей нашего народа. Все это, казалось, должно было способствовать формированию устойчивого чувства историзма в общественном сознании, 
углубленного интереса к собственному культурному прошлому и 
созданию более объективной аксиологической картины понимания положения, значимости и генезиса русской культуры в мировом культурно-историческом процессе. В свою очередь, переосмысление многих культурно-исторических феноменов, по логике процесса развития, должно было способствовать не только 
ознакомлению с историко-культурным прошлым, но и его глубокому усвоению ради «научения опыту», как положительному, 
так и отрицательному. 
Однако социальная, политическая, культурная реальность  
оказалась более сложной, непредвиденной и даже прямо противоположной. 
Наряду с учеными, публицистами, художниками, изучающими отечественную историю, в том числе ради усвоения положительного прошлого, массы  людей, включая тех, на кого по статусу, по социальной роли возложена ответственность за повышение культуры народа, стремятся жить и живут днем сегодняшним, устремленным только в будущее. В современном общественном сознании сегодняшний временной социум воспринимается в изолированном качестве, вне преемственной связи с 
прошлым, что можно объяснить культурно-политическими деструктивными процессами, происходящими в отечественном социуме. Сегодняшний день в нашем представлении – очень сжатый континуум социального времени. Учитывая ускоряющийся 
характер социально-культурных процессов, прогнозируемое будущее представляется нам еще более сжатым континуумом времени, скорее всего, в том же пространстве. В своей работе мы 
выносим на обсуждение, «вопрошание» (В. Варава) в том числе 
и такой вопрос: а не являются ли данные социальные процессы 
неосмысленным бегом в никуда? Можно ли время сжимать до 
бесконечности для данной социальной субстанции, не произойдет ли уничтожающий последнюю взрыв времени, который может привести к качественному перерождению (неизвестно какому) материальной основы современной социальной субстанции? 

 
5 

Перспективно развивающаяся культура созидаема и бытийственна лишь при наличии диалога как между современниками, 
так и между поколениями. Однако современная культура отличается аутичностью и монологичностью. Большинство людей 
считают и переживают себя самодостаточными, автономными, 
находящимися над или вне социума. Возможна ли культура без 
диалога? Скорее всего, она обречена на гибель, на саморазрушение. 
Современное сознание обращено на внешнюю форму бытия: 
на блеск, красивость, модность или, наоборот, виртуальность. 
Это делает его утилитарным, прагматическим, т.е. лишь рационально ориентированным сознанием. Человек не хочет слышать 
и понимать слово другого, а действие другого встречает диалогическое восприятие лишь в том случае, если оно касается непосредственно самого воспринимающего субъекта. 
Обращение к источникам нашей отечественной мысли должно способствовать восстановлению преемственно-диалогического качества русской культуры. 
В связи с данным процессом возникает проблема герменевтического характера: как верно понять символическую средневековую мысль, как научить видеть в ней актуальные, а не устаревшие проблемы, как реконструировать историко-философское 
развитие русской мысли, если многие тексты утеряны или требуют перевода и разъяснения? Эта проблема непосредственно 
связана с проблемой реконструкции самого процесса становления философского знания на Руси и его особенностями. За последние десятилетия она получила сравнительно широкое освещение в трудах не только лингвистов, литературоведов и историков, но и философов. 
Однако вследствие недостаточного количества публикаций 
переводного характера, малого числа сохранившихся источников, герменевтических сложностей расшифровки символического языка средневековых текстов к этим проблемам можно и 
нужно возвращаться вновь и вновь, с одной стороны, с целью 
названной реконструкции, с другой – чтобы попытаться лучше 
понять источники нашего национального сознания. 
Автор исходит из того положения, что древнерусская и средневековая мысль, какую бы оценку она ни получала у исследова
 
6 

телей, содержит все те проблемы и оформляет те особенности, 
которые будут присущи дальнейшему процессу философской 
эволюции в России. 
Теоретический интерес к данному периоду в развитии отечественной мысли, на наш взгляд, всегда будет актуальным, как и 
обращение определенной части мыслителей к античной философии. Автор объясняет актуальность этого интереса всегдашним 
любованием детством. Детскость же древнерусской мысли отличается, на наш взгляд, недетской серьезностью поставленных 
проблем, решение которых в силу этой детской недетской серьезности и не могло быть не утопичным. «Наивная мудрость, неистребимая пытливость безвестных "сынов персти", − пишет 
А.И. Яцимирский, − их святое дерзание проникнуть в тайны 
Правды, самостоятельно  познать, как надо жить, чтобы всем 
было хорошо, и научить этому других людей,  − этой стороной 
письменность былых веков всегда будет манить и звать к себе 
посвятивших свои силы изучению древностей» [301, с. III]. 
Проблема, анализируемая в данной работе, актуальна и по 
следующим причинам. На наш взгляд, в современных условиях 
сохранению человеческого (сущности как духовно обусловленного) в человеке может способствовать прежде всего философия. 
Только в ней остается ниша, в которой человек через обращение 
к вопросу «что есть я и ради чего есть я?» может культивировать 
в себе именно  человеческое  социальное, ибо массы людей, 
формирующиеся поколения ориентируются именно в массовой, 
популярной культуре, которая сама в большинстве своем далека 
от духовности. СМИ пропагандируют, представляют, распространяют именно поп-культуру. Высокодуховная культура малооплачиваемому человеку, и интеллигенту в том числе, часто недоступна из-за высоких цен на прекрасные постановки в театрах, 
на концерты в консерватории, на хорошую аппаратуру и качественно записанные диски.  
Большинство людей может позволить себе окунуться в мир 
философских размышлений только в библиотеках, посещать которые работающему человеку стало не так просто: не хватает 
времени. 
Но все же прежде всего философ, культуролог, историк не позволяют смеяться над историей, смотрят на вчерашний день, на 

 
7 

прошлое как на составляющую часть сегодняшнего, настоящего 
времени, понимая необходимость данной диалектической связи, 
а значит, и необходимость верного прочтения, усвоения и освоения опыта прошлого времени. 
Современный день ориентирует человека на собственный 
эгоистический интерес, поощряет активность не ради блага общего, государственного (а значит, и своего), а только себя самого 
ради: прибыль, карьера любым способом, диплом ради диплома, 
а не ради любимого дела, создание собственного гнезда, сформированного с помощью сознания «пескаря» (М.Е. СалтыковЩедрин) или «ужа» (М. Горький). 
Актуальность темы нашего исследования объясняется важностью и необходимостью корректировки происходящих в нашем 
обществе процессов формирования и воспитания личности. На 
наш взгляд, нельзя считать здоровым общество, в котором люди 
объединяются на небольшое время только большими и уже непоправимыми бедами. 
Обращение нашего внимания именно к средневековой отечественной философии вызвано, во-первых, личным интересом к 
культуре Руси XI – XVII вв., во-вторых, желанием сделать имена 
и деяния мыслителей того времени более доступными и понятными современному человеку (в сообществе таких видных исследователей философской культуры России XI – XVII  вв., как 
М.Н. Тихомиров, Н.А. Казакова, А.Н. Робинсон, Н.К. Гудзий, 
А.Ф. Замалеев, М.Н. Громов, В.С. Горский, В.М. Ничик и др.), втретьих, обоснованием нравственного характера эпистемологических поисков русской философии. 
В связи с необходимостью формирования качественно нового 
мировоззрения нашего человека, более верного прогнозирования 
будущего нашего народа, в истории которого нравственность 
играла всегда довольно большую роль, анализ нравственногносеологической проблематики приобретает особое значение. 
Духовность и нравственность, нравственные основы как никогда необходимы в современной политике, чтобы народ, как 
всегда, не остался у разбитого корыта, чтобы, созидая материальные и духовные ценности, творцы не получали пустые обещания властьпредержащих. 

 
8 

Прежде чем перейти к проблеме русской культурной духовности, мы попытаемся осмыслить необходимость  овладения 
или, в крайнем случае, ознакомления с уже, казалось бы, анахроническим явлением собственной культуры через призму понимания пространственно-временного характера преемственности 
в развитии культуры. Не включаясь в этот процесс или попытавшись нарушить его закономерность, человек, общество, народ 
обречены либо на деградацию и исчезновение, либо на большие 
трудности, связанные с восстановлением разрушенных связей, 
либо на формирование человека рода то ли Маугли, то ли мутанта, а это уже иной тип человека, да и человека ли? 
В самом первоначальном смысле термина «культура» выражено заложенное в культуре человеческое начало. 
Смысл культуры – в человеческой деятельности, в которой и 
через которую и передаются умения, навыки, знания, обычаи, 
традиции, ценности, т.е. само человеческое начало и его содержание. 
Этим объясняется способность человека к адаптации в сложном, часто враждебном мире, а также возможность понимания в 
последнем множества поступков и действий сообществ и индивидов. 
Культура не есть нечто внешнее по отношению к человеку, 
она – его сущностное начало, условие и способ реализации творческих возможностей и способностей человека. 
Если рассматривать жизнь человека как временную последовательность, то она есть процесс слияния прошлого, настоящего 
и будущего, которые пересекаются лишь в человеческой памяти 
или  в представлении  о будущем. Культура же с этой точки зрения – своеобразная метасистема, соединяющая временную последовательность человеческого бытия в системе сосуществования  прошлого, будущего и настоящего в процессе деятельности 
человека. Данная система необходима для человека, осознаваема 
человеком и смысл имеет только для человека. Сосуществование 
прошлого, настоящего и будущего имеет смысл для человеческого бытия в осмыслении этого вечного диалога времён. 
Такое свойство культуры, как осознанная диалогичность, отличает данную систему от природной и делает возможным не 
только её развитие, но и само уникальное её существование. 

 
9 

Автор исходит из того, что рефлексирующей личности объективно свойственно наполнять социокультурную реальность экзистенциальным содержанием. Реальность в сознании философски мыслящего человека преломляется в качестве его идеалов, 
представлений о природе, справедливости, красоте, добре, истине, его чувств и сопереживаний. Автор полагает, что для отечественной философской мысли экзистенциально понимаемое бытие всегда наполнено нравственным содержанием или само бытие рассматривается в контексте трансцендентной морали. Поэтому к пониманию историко-философского процесса в отечественном интертексте  автор подходит как к поиску истины, которая не может быть свободной от социально-нравственного содержания, т.е. субъективной составляющей. 
При этом автор не исходит из однозначного признания того 
факта, что субъективность в познании обязательно приведет к 
возвышению человеческого идеала над трагической кратковременностью человеческого существования и устремлению своего 
идеала только к трансцендентальной действительности. Истина 
как идеал в отечественной мысли средневековья оценивается 
нами как социально-нравственный идеал, являющий собой будущую реализацию отражения идеала трансцендентного. 
Автор исходит из того, что именно отечественной философии 
принадлежит основная заслуга в придании нравственному и социальному фактору культурного интертекста эпистемологического звучания. 
Обоснование необходимости нравственной составляющей логической функции философского знания объясняется тем, что 
эпистемология не может в поисках истины не выходить к сущностно-человеческим проблемам, вызванным осмысленностью 
кратковременности своего пребывания в этом мире: к смыслу 
конечного существования, к ответственности за весь универсум, 
к соотношению рационально-эгоистического и рациональноэмоционально-соборного начала в человеке. 
Автор исходит из философской позиции экзистенциализма, 
но экзистенциализма не индивидуально-эгоистического, а социально-нравственного содержания. Автор, прочитывая обращенные к нам из прошлого тексты, видит в них не индивидуалистически, а соборно понимаемую экзистенцию: в русской философ
 
10