Вестник Роcсийской академии медицинских наук, 2013, № 4

Н.Г. Куракова2,3, В.И. Стародубов1,2, С.Л. Кузнецов2, Л.А. Цветкова3,4, П.Г. Арефьев5, О.А. Еремченко3, 
А.В. Иванов1, С.К. Колин1

1 Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения, 
Москва, Российская Федерация
2 Российская академия медицинских наук, Москва, Российская Федерация
3 Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ, 
Москва, Российская Федерация
4 Всероссийский институт научной и технической информации РАН, Москва, Российская Федерация
5 Национальный фонд подготовки кадров, Москва, Российская Федерация

Анализ публикационного потока РАМН 
за 2011 г. и перспективы увеличения его объемов 
и авторитетности в соответствии с индикаторами 
«Программы фундаментальных научных 
исследований госакадемий на 2013–2020  гг.»

В работе представлено библиометрическое исследование публикационного потока ученых Российской академии медицинских наук (РАМН) 
в международной аналитико-библиографической системе Web of Science за 2011 г. В рамках исследования был изучен профиль научной продуктивности РАМН в аналитическом приложении InCites. Выполнен анализ динамики публикационной активности и цитируемости публикаций 
сотрудников институтов РАМН, оценен уровень научной производительности и продуктивности отдельных исследовательских направлений, а также эффективность международного научного сотрудничества. Дана оценка соответствия реальных показателей результативности научной деятельности РАМН прогнозным значениям индикаторов публикационной активности, заявленным в ряде программных 
правительственных документов. Исследована проблема общей низкой цитируемости публикаций исследователей из РАМН и осуществлен 
анализ факторов, влияющих на уровень цитируемости отечественных работ в области биомедицины. В заключении даются рекомендации 
по росту публикационной и цитатной активности для публикаций РАМН.
Ключевые слова: научная политика, российская медицинская наука, Российская академия медицинских наук, база данных Web of Science, 
библиометрические индикаторы, публикационная активность, цитируемость.
(Вестник РАМН. 2013; 4:4-9)

РЕДАКЦИОННАЯ СТАТЬЯ

N.G. Kurakova2,3, V.I. Starodubov1,2, S.L. Kuznetsov2, L.A. Tsvetkova3,4, P.G. Arefiev5, O.A. Eremchenko3, 
A.V. Ivanov1, S.K. Kolin1

1 Federal Research Institute for Health Organization and Informatics, Moscow, Russian Federation
2 Russian Academy of Medical Sciences, Moscow, Russian Federation
3 The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration, Moscow, Russian Federation
4 All-Russian Institute of Scientific and Technical Information RAS, Moscow, Russian Federation
5 National Training Foundation, Moscow, Russian Federation

A Study of Scientific output of the Russian Academy of Medical 
Sciences in 2011 and its Qualitative and Quantitative Growth 
Prospects (in Concordance with Official Indicators and Policy Targets)

The scope of bibliometric research is focused on academic output of the Russian Academy of Medical Sciences (RAMS) in 2011 by analyzing the 
data extracted from the Web of Science database and InCites application Research Performance Profile of RAMS. Using these analytical tools trends 
in dynamics of publications and citing of the RAMS researchers were calculated and the level of scientific output in some biomedical subject areas 
was estimated. Studies revealed the great importance of international collaboration and international coauthorship for RAMS in producing papers 
published in established scholarly journals. Basic metrics of scientific performance that should be required to achieve the goals declared in the recent 
governmental policy papers were measured for RAMS institutions as well. Another problem investigated in this research is the problem of low citedness 
of RAMS journal papers indexed in WoS. Factors and reasons influenced on low citedness were discovered In conclusion authors set out priorities 
and reasonable goal-oriented efforts to achieve better results in publication activity.
Key words: science policy, Russian medical science, Russian Academy of Medical Sciences, Web of Science, bibliometric indicators, publication 
activity, citing.
(Vestnik Rossiiskoi Akademii Meditsinskikh Nauk – Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2013. 4: 4–9)

Начиная с 2013 г. публикационная активность сотрудников НИУ РАМН оценивается в соответствии 
с индикаторами сразу четырех программных документов, 
датой подписания которых является 2012 г.: Указа Президента РФ от 7 мая 2012 г. № 599 [1], «Стратегии развития 
медицинской науки в Российской Федерации на период 
до 2025 г.» [2], «Программы фундаментальных научных 
исследований в Российской Федерации на долгосрочный 
период (2013–2020 гг.)» [3] и «Программы фундаментальных научных исследований государственных академий 
наук на 2013–2020 гг.» [4]. 
Анализу выполнимости индикативных показателей 
Указа Президента от 7 мая 2012 г. и «Стратегии развития 
медицинской науки до 2020 г.» была посвящена статья, 
опубликованная в мартовском номере «Вестника РАМН» 
[5]. В рамках настоящего исследования нам представляется важным на основании анализа публикаций НИУ 
РАМН, проиндексированных в Web of Science (WoS) 
в 2011 г., оценить выполнимость индикаторов двух новых 
документов, определяющих критерии результативности 
фундаментальных исследований, а именно: «Программы 
фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013–2020 гг.» и «Программы 
фундаментальных научных исследований в Российской 
Федерации на долгосрочный период (2013–2020 гг.»).
Для достижения цели исследования был проанализирован интернационализированный сегмент публикаций 
ученых РАМН, отраженный в международной аналитикобиблиографической системе WoS, а также выполнено изучение профиля научной продуктивности РАМН за 2011 г. 
в разделе «Research Performance Profiles: Russian Academy 
of Medical Sciences» аналитической системы InCites [6], 
которая является приложением WoS. Данный инструмент 
позволил проследить динамику публикационной активности и цитируемости публикаций, аффилированных 
с РАМН, и оценить научную продуктивность отдельных направлений, по которым проводятся исследования, 
а также эффективность научного сотрудничества.
В табл. 1 представлена динамика числа публикаций, 
аффилированных с РАМН, и их цитируемости в мировых научных журналах, индексируемых в WoS за период 
2007–2011 гг. Кроме того, приведена установленная в программных документах Правительства РФ динамика этих 
показателей на долгосрочную перспективу.
Согласно представленным в табл. 1 данным, публикационная активность сотрудников НИУ РАМН, отраженная в WoS, за последние 5 лет (2007–2011) практически не 
менялась, оставаясь достаточно стабильной. Обращает на 
себя внимание тот факт, что уже в 2011 г. ученые РАМН 
опубликовали в международных журналах, индексируемых в WoS, больше статей, чем предполагал установленный «Программой фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2013–2020 гг.» 
плановый показатель на 2013 г. (856 публикаций в 2011 г. 
при запланированных 844 — в 2013 г.).
Однако наблюдаемая стабильность показателя числа публикаций в WoS за последние 5 лет на самом деле 
на фоне постоянного роста мирового публикационного 
потока в области биомедицины, означает на сегодняшний день устойчивую тенденцию снижения доли публикаций РАМН в международном сегменте. Поэтому 
ученым РАМН предстоит уже в 2014 г. увеличить интернационализированный публикационный поток более чем на 1/4 и впоследствии ежегодно наращивать 
число публикаций в индексируемых в WoS журналах, 
увеличив к 2020 г. показатели числа публикаций 2013 г. 
практически вдвое.

Еще более сложная задача стоит перед учеными 
РАМН по достижению показателя средней цитируемости 
статей, установленного в Приложении 1 к «Программе 
фундаментальных научных исследований в Российской 
Федерации на долгосрочный период (2013–2020 гг.)» 
в качестве индикатора эффективности научных исследований. Согласно этому документу, наряду с числом 
публикаций российских исследователей в научных журналах, индексируемых WoS, будет использоваться показатель числа цитирований в расчете на одну такую публикацию [3]. Более того, этот показатель становится целевым 
индикатором для оценки реализации Программы. Для 
него устанавливаются плановые показатели: например, 
в 2013 г. средняя цитируемость работ, опубликованных 
в журналах, индексируемых в WoS, должна составлять 
не менее 2,7 полученных ссылок. Однако разработчики 
этого документа не указали, каким образом будет производиться мониторинг и учет публикационной активности 
по данной Программе, как будут идентифицироваться 
именно те публикации в WoS, которые пойдут в зачет реализации Программы и будут использованы при расчетах 
целевых показателей.
При формировании «Программы фундаментальных 
научных исследований в РФ» и обосновании нормативов 
целевых показателей были использованы разработанные 
ранее «Стратегия инновационного развития Российской 
Федерации на период до 2020 г.» (2011) и государственная программа Российской Федерации «Развитие науки 
и технологий» на 2013–2020 гг. (2012). В «Стратегии 
инновационного развития» указывают на «достаточно 
низкий уровень цитирования работ российских ученых» 
по сравнению с аналогичными показателями других 
стран: «в среднем за 2006–2010 гг. на 1 статью, опу
РЕДАКЦИОННАЯ СТАТЬЯ

Таблица 1. Число публикаций сотрудников РАМН в 2007–2011 гг. 
в базе данных Web of Science и индикаторы программных документов Правительства Российской Федерации

Год
Число публикаций 
в WоS, аффилированных 
с РАМН

Число цитирований 
из расчета 
на 1 публикацию
2007
727
6,24
2008
848
4,24
2009
844
3,25
2010
870
1,52
2011
856
0,76
2007–2011
4145
3,20
2012
Точные данные будут 
рассчитаны в WoS 
в июне 2013 г.
2013
846*
2,7**
2014
1100*
2,91**
2015
1300*
3,14**
2016
1400*
3,4**
2017
1450*
3,58**
2018
1500*
3,74**
2019
1550*
3,88**
2020
1600*
4,00**

Примечание. Источник: InCites: Research Performance Profiles: 
Russian Academy of Medical Sciences (данные актуальны 
на 29.11.2012). * — индикаторы «Программы фундаментальных научных исследований государственных академий наук 
на 2013–2020 гг.». ** — индикаторы «Программы фундаментальных научных исследований в Российской Федерации на долгосрочный период (2013–2020 гг.)».

ВЕСТНИК РАМН /2013/ № 4

бликованную российскими авторами (или с их участием), приходилось лишь 2,4 ссылки», в то время как «на 
1 статью, опубликованную учеными Китая, приходилось 3,62 ссылки, Японии — 5,12 ссылки, Франции — 
6,38 ссылки и Германии — 6,86 ссылки» [7]. Далее в Приложении 3 к этому документу приведен прогностический 
уровень развития индикатора средней цитируемости всех 
российских работ, опубликованных в источниках и проиндексированных в WoS на 2010, 2013, 2016 и 2020 гг. 
В госпрограмме «Развитие науки и технологий» 
на 2013–2020 гг. представлены в качестве целевого индикатора откорректированные прогнозные значения показателя числа цитирований в расчете на 1 публикацию с 2010 по 2020 гг. включительно. К сожалению, 
ни в «Стратегии инновационного развития», ни в госпрограмме «Развитие науки и технологий», ни в «Программе фундаментальных научных исследований в РФ» 
не уточняются многие методологически важные подходы и обоснования для расчетов, в т.ч. то, как соотносятся контрольные даты и значения индикатора «Число 
цитирований в расчете на 1 публикацию», и вовсе не 
определено окно цитирования. Можно только косвенно 
догадываться, что при расчете прогнозируемых значений 
индикатора средней цитируемости на определенный год 
учитывался 5-летний период, за который рассчитывались суммарно и общее число опубликованных работ, 
и общее число полученных на эти работы ссылок. При 
этом указанный год закрывал расчетный интервал времени. Например, для показателя 2011 г. учитывался интервал с 2007 по 2011 г., для 2012 г. учитывался интервал 
с 2008 по 2012 г. и т.д. Можно дискутировать по поводу 
корректности методологического обоснования для расчета данного показателя, но эта проблема выходит за рамки 
данной статьи.
В настоящем исследовании была проведена оценка достижимости этого показателя и проанализирована цитируемость всех публикаций РАМН, проиндексированных 
в WoS за период 2007–2011 гг., а также рассчитана средняя цитируемость статей за указанный период времени. 
Как показывают данные, приведенные в табл. 1, за данный интервал времени средняя цитируемость публикаций 
сотрудников РАМН по сравнению с прогнозируемым 

показателем для всех российских публикаций в 2011 г. 
выглядит более чем достойно: прогнозируемое значение 
было определено в 2,45 ссылки на 1 публикацию, реальное значение составляет 3,2 ссылки на 1 публикацию, 
на 1/3 выше общероссийского показателя. Более того, 
3,2 ссылки на 1 публикацию — это ожидаемый общероссийский показатель в 2015 г. [8]. Исходя из предложенной разработчиками программных документов логики 
и методики расчета показателя средней цитируемости 
российских публикаций в WoS, можно предположить, 
что РАМН для достижения прогнозируемого значения 
этого индикатора в 2020 г. следует его увеличить всего 
на 25% по сравнению с реальным уровнем 2011 г.
Однако следует обратить внимание на механизм 
достижения показателей цитируемости статей ученых 
РАМН. Общее число публикаций, которые производят 
ежегодно все 52 НИУ РАМН, с точки зрения информационной статистики, невелико: как видно из табл. 1, это 
всего 856 статей. Для сравнения: только 1 исследовательский медицинский университет Швеции — Karolinska 
Institute — опубликовал 5254 работы в журналах WoS за 
тот же год. Поэтому при расчете средней цитируемости 
публикации у РАМН в знаменателе будет стоять 856, 
а у Karolinska Institute, соответственно, 5254. Значение 
же числителя для РАМН формируется всего несколькими десятками статей (рис. 1), которые написаны 
международными авторскими коллективами. Статьи же 
с исключительно российским соавторством высокий 
уровень цитируемости, к сожалению, пока не демонстрируют. Вместе с тем к 2020 г. число публикаций 
РАМН в WoS должно увеличиться практически вдвое 
по сравнению с 2011 г. и достичь уровня 1600 статей (см. табл. 1). В связи с этим для роста числителя 
при расчете показателя средней цитируемости остро 
встанет необходимость роста качества публикаций 
и значительного увеличения тех же высокоцитируемых 
совместных статей, публикуемых уже в международных 
высокорейтинговых журналах.
Более детальный анализ структуры публикационного 
потока РАМН за 2011 г. показывает другие проблемные 
места в публикационной активности РАМН. Наибольшее 
число цитирований работ академии получено на журнальные статьи (70% публикаций), а материалы конференций, 
на которые в РАМН приходится более 20% публикаций, 
практически не цитируются (табл. 2).
Распределение статей РАМН за 2011 г. по числу полученных ссылок (см. рис. 1) показывает, что из 856 публикаций с участием РАМН за 2011 г. только 182 (20%) получили хотя бы 1 цитирование, а число статей, получивших 
более 10 цитирований, составляет всего 1,5%.
По данным InCites, из 841 ссылок, полученных на 
публикации РАМН за 2011 г., 390 (46%) цитирований 
принадлежат всего 10 статьям. В табл. 3 приведен список 
этих публикаций.
Важно еще раз подчеркнуть, что все без исключения 
статьи, получившие наибольшую цитируемость, написаны крупными международными авторскими коллективами (от 10 до 200 соавторов), среди которых число сотрудников РАМН крайне ограничено (не более 1–2). Лишь 
в 2 статьях среди соавторов преобладают сотрудники 
РАМН. Многие из них, наряду с РАМН, указывают еще 
одну или несколько аффилиаций с зарубежными институтами, на базе которых проводились исследования. 
И только в 3 опубликованных в 2011 г. статьях, получивших наибольшее цитирование, в списке источников 
субсидирования были указаны финансирующие организации России (РФФИ и Минобрнауки России).

Рис. 1. Распределение статей РАМН в WoS за 2011 г. по числу полученных ссылок (данные InCites: Research Performance 
Profiles: Russian Academy of Medical Sciences, актуальны 
на 29.11.2012).

Доля проиндексированных в WоS публикаций РАМН
за 2011 г. с определенным уровнем цитирования, %

Число цитирований

90,0

80,0

70,0

60,0

50,0

40,0

30,0

20,0

10,0

0,0
0 
1–3 
5–9 
10–19 
20–50 
›50

78,7

15,8

4,0
8,0
0,5
0,2

РЕДАКЦИОННАЯ СТАТЬЯ

Очевидно, что на цитируемость публикаций большое 
влияние оказывает рейтинг самого журнала, однако, судя 
по данным табл. 3, значение этого фактора не стоит преувеличивать. Лишь 2 статьи из 856, проиндексированных 
в WоS с аффиляцией РАМН в 2011 г., которые получили 
высокие показатели цитирования, были опубликованы 
в высокорейтинговых журналах с импакт-фактором JCR 
(ИФ) больше 30. Между тем участие в международных 
коллаборациях позволяет увеличить цитирование публикации в 30–50, а в отдельных случаях — в 150–180 раз по 
сравнению со средней ожидаемой величиной цитирования в данной области знаний.

О низкой цитируемости публикаций свидетельствует 
и высокое значение среднего процентиля (92,83), которое 
показывает, что подавляющее большинство статей, написанных учеными институтов РАМН за 2011 г., имеет 
уровень цитирования ниже среднего мирового уровня 
для данной области (средний процентиль для публикаций 
РАМН в WоS за 2011 г. равен 92,83).
Мы проанализировали показатель цитируемости публикаций РАМН, проиндексированных в WoS за более длительный период — с 1987 по 2012 г. В целом за 
25 лет половина публикаций ученых РАМН не получила ни одной цитаты, 12,63% собрали не более од
Таблица 2. Библиометрические характеристики публикационного потока РАМН за 2011 г.

Тип документа
Число 
документов 
в WoS 

Число 
цитирований
Среднее число 
цитирований 
на документ

Отношение актуального 
и ожидаемого цитирования 
в журнале

Отношение актуального 
и ожидаемого цитирования 
в данной области знания
Article
615
810
1,32
7,36
2,92

Review
30
23
0,77
8,61
0,82

Meeting abstract
187
3
0,02
5,88
4,00

Proceedings paper
12
2
0,17
1,36
0,36

Editorial
5
2
0,40
2,94
2,35

Letter
3
1
0,33
4,55
3,13

Correction
1
0
0,00
–
0,00

Item about an individual
3
0
0,00
–
0,00

Всего:
856
841
–
–
–

Примечание. Источник: InCites: Research Performance Profiles: Russian Academy of Medical Sciences (данные актуальны на 29.11.2012).

Таблица 3. Топ-10 наиболее цитируемых публикаций 2011 г., проиндексированных в WоS и имеющих аффиляцию с РАМН

Число 
цитирований
Авторы, указавшие 
аффиляцию с РАМН (Russian 
Academy of Medical Sciences)

Журнал
Импактфактор 
журнала 2011

Число 
авторов
Число 
авторов 
из России

Отношение актуального 
и ожидаемого цитирования 
в данной области знания
98
Nasonov Eugeny
Lancet
38,28
18
1
181,48

74
Matveev Vsevolod 
European urology
8,49
11
1
164,44

69
Golimbet Vera
Nature genetics
35,53
198
1
104,55

33
Abramova L.
Kaleda V.
Golimbet V.

Molecular psychiatry
13,67
82
2
56,90

23
Kutuev Ildus
Pshenichnov Andrey
Balanovsky Oleg
Balanovska Elena

European journal 
of human genetics
4,40
20
6
34,33

22
Tiganov Alexander S.
Pantelejeva Galina
Abramova Lilia I.

American journal 
of human genetics
10,60
76
5
33,33

20
Pisarev Vladimir
Journal of clinical 
investigation
13,07
10
1
27,78

19
Nikolaev Eugene N.
Journal 
of the american society 
for mass spectrometry

4,00
4
2
43,18

16
Ermolaeva Svetlana A.
Varfolomeev Alexander F.
Chernukha Marina Yu.
Yurov Dmitry S.
Kaminskaya Anastasya A.
Romanova Julia M.
Sysolyatina Elena V.
Shaginyan Igor A.
Naroditsky Boris S.
Gintsburg Alexander

Journal of medical 
microbiology
2,50
19
17
28,57

16
Archakov Alexander
Molecular & cellular 
proteomics
7,40
25
1
34,04

Примечание. Источник: Данные InCites: Research Performance Profiles: Russian Academy of Medical Sciences (данные актуальны 
на 29.11.2012).

ВЕСТНИК РАМН /2013/ № 4

ного цитирования, а 6% получили всего по 3 ссылки 
на статью (табл. 4).
Однако по отдельным предметным областям цитируемость публикаций ученых РАМН, проиндексированных 
в WоS в 2011 г., имеет весьма существенные различия. В табл. 5 
приведены данные об общем числе публикаций, их цитируемости и процентиле для отдельных направлений биомедицинских исследований, развиваемых в РАМН.

Заключение

Полученные данные демонстрируют дихотомию научной результативности РАМН, отраженную в публикационном потоке, индексируемом в системе WoS. С одной 
стороны, если сравнивать формальные значения целевых 
индикаторов, заложенные в ряде программных документов Правительства РФ в качестве прогнозируемых 
показателей, есть все основания утверждать, что научная 
продуктивность РАМН может соответствовать, например, прогнозным значениям того же индикатора средней 
цитируемости статьи в WoS даже в перспективе 2020 г. Однако более детальное изучение публикационной активности вскрывает ряд проблемных мест. В частности, для 
достижения требуемых показателей РАМН необходимо 
будет количественно и качественно изменить структуру 
своего публикационного потока.
Что же следует сделать, чтобы результаты исследовательской деятельности РАМН соответствовали индика
Таблица 5. Библиометрическая характеристика публикационного потока РАМН в WoS для различных направлений биомедицинских 
исследований, проводимых в Научно-исследовательских учреждениях РАМН (данные InCites, Research Performance Profiles: Russian 
Academy of Medical Sciences, актуальны на 29.11.2012)

№
Предметная область
Число публикаций 
РАМН в WоS 
за 2011 г.

Число 
цитат
Число цитат 
на статью
Индекс 
Хирша
Процентиль

1
Генетика 
и наследственность
32
163
5,09
6
79,69

2
Биохимия 
и молекулярная 
биология
103
138
1,34
5
91,71

3
Ревматология
20
124
6,20
4
85,72
4
Урология и нефрология
7
74
10,57
1
0,03
5
Нейронауки
88
61
0,69
3
94,71
6
Методы биохимических 
исследований
12
55
4,58
4
73,57

7
Фармакология 
72
48
0,67
5
83,69
8
Микробиология
26
47
1,81
3
84,95
9
Психиатрия
91
45
0,49
2
95,57
10
Онкология
46
45
0,98
5
68,73
11
Биология
19
41
–
4
81,07
12
Аналитическая химия
11
41
–
4
70,93
13
Спектроскопия
4
35
–
3
27,32
14
Иммунология
19
31
–
2
82,94
15
Физическая химия
8
29
–
2
85,90
16
Экспериментальная 
медицина
199
28
–
2
98,21

17
Мультидисциплинарная химия
12
21
–
3
100

18
Клеточная биология
24
19
–
3
100
19
Инфекционные 
болезни
14
17
–
3
89,87

20
Физиология
22
16
–
2
95,2
21
Токсикология
5
16
–
–
–

Таблица 4. Уровень цитирования публикаций РАМН, проиндексированных в WoS в 1987–2011 гг. (данные InCites, Research 
Performance Profiles: Russian Academy of Medical Sciences, актуальны на 29.11.2012)

Число публикаций 
исследователей 
РАМН в научных 
журналах, 
индексируемых 
в WoS, с указанным 
уровнем цитирования

Число цитирований 
в расчете на 
одну публикацию 
исследователей 
РАМН в научных 
журналах, 
индексируемых 
в WoS

Доля публикаций 
исследователей 
РАМН в научных 
журналах, 
индексируемых 
в WoS, с указанным 
уровнем цитирования, 
%
9069
0
59,30

1958
1
12,63

901
2
5,90

399
3
2,65

411
4
2,73

303
5
1,95

719
Более 5
4,70

942
Более 10
6,20

297
Более 30
1,98

190
Более 50
1,32

61
Более 100
0,43

17
Более 200
0,11

14
Более 300
0,09

2
Более 500
0,01

1
Более 2000
0,006

РЕДАКЦИОННАЯ СТАТЬЯ

торам научной производительности и эффективности, 
определенным в правительственных программах и стратегиях, а также выводили бы РАМН как производителя научного знания на конкурентоспособные позиции 
в мире? Для достижения таких целей необходимо активно 
развивать международные связи, участвовать в международных исследованиях, входить в состав интернациональных исследовательских коллабораций и, соответственно, 
увеличивать частоту своего присутствия в международных 
авторских коллективах.
Не менее важно сосредоточиться на публикациях 
статей и научных обзоров — тех жанров журнальных публикаций, которые собственно и приносят цитирования, 
собирают ссылки и способствуют росту авторитетности 
отдельных авторов, исследовательских групп и научных 
организаций. Публикация же тезисов конференций больших и значимых научных дивидендов не приносит, в отличие от полных текстов докладов, которые часто публикуются в виде тех же журнальных статей.

Укажем последний фактор, о котором следует упомянуть, но с долей сожаления. На сегодняшний день только 
немногие российские журналы способны успешно конкурировать с ведущими национальными изданиями других 
стран, не говоря уже о журналах международных. Можно 
часто публиковаться в российской научной периодике, 
которая индексируется в WoS, но уровень цитирования 
при этом будет расти незначительно. Результаты значимых 
исследований и экспериментов будут известны международному сообществу и принесут авторам авторитет и влиятельность в своих дисциплинарных сообществах только 
тогда, когда они публикуются в изданиях, которые читает 
само сообщество. Исследователям РАМН необходимо четко позиционировать результаты своих трудов и выбирать те 
журналы, которые способствуют продвижению их профессиональной карьеры. Для этого важно владеть навыками 
и знаниями того, как строится авторская карьера, какие 
методы, инструменты и технологии способствуют формированию ученого международного уровня.

FOR CORRESPONDENCE
Kurakova Natalia Glebovna, PhD, Deputy Head of Department Innovative Development of Science of Russian Academy 
of Medical Sciences, Head of the Department of Scientific and Technological Forecasting in the Field of Biomedicine 
of Federal Research Institute for Health Organization and Informatics of Ministry of Health of the Russian Federation, 
Director of Center for Science and Technological Expertise of The Russian Presidential Academy of National Economy and 
Public Administration. 
Address: 109240, Moscow, Soljanka St., 14; tel.: (495) 618-07-92; e-mail: idmz@mednet.ru
Starodubov Vladimir Ivanovich, PhD, RAMS academician, Vice President of the Russian Academy of Medical Science, 
Director of Federal Research Institute for Health Organization and Informatics of Ministry of Health of the Russian Federation 
Address: 127254, Moscow, Dobrolyubova St., 11; tel.: (495) 619-00-70; e-mail: starodubov@ramn.ru
Kuznetsov Sergei L’vovich, PhD, RAMS cor. member, Head of Department the Innovative Development of Science
Address: 109240, Moscow, Soljanka St., 14; tel.: (495) 698-56-31; e-mail: kuznetsov@ramn.ru
Tsvetkov Liliya  Anatol’evna, PhD, Head of Department of Scientific and Information Support of Regional Branches of Russian 
Academy of Sciences, Chief Specialist of Federal Research Institute for Health Organization and Informatics of Ministry 
of Health of the Russian Federation, Senior Research Worker of Center for Science and Technological Expertise of The 
Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration.
Address: 125190, Moscow, A-190, Usievicha St., 20; tel.: (495) 618-07-92; e-mail: idmz@yandex.ru 
Aref’ev Pavel Gennad’evich, Chief Specialist of the National Training Foundation
Address: 123022, Moscow, 1905 St., 7/1, office 305; tel.: (495) 937-4350 (ext. 129); e-mail: arefiev@ntf.ru
Eremchenko Olga Andreevna, Research Worker of Center for Science and Technological Expertise of The Russian Presidential 
Academy of National Economy and Public Administration.
Address: 119571, Moscow, Vernadsky Avenue, 82; tel.: (495) 553-74-89; e-mail:  tatrics@mail.ru
Ivanov Alexey Viktorovich, PhD, Chief Specialist of Federal Research Institute for Health Organization and Informatics 
of Ministry of Health of the Russian Federation
Address: 127254, Moscow, Dobrolyubova St., 11, tel.: (495) 618-07-92; e-mail: ivanov@mrednet.ru
Colin Sergey Konstantinovich, PhD, Chief Specialist of Federal Research Institute for Health Organization and Informatics 
of Ministry of Health of the Russian 
Address: 127254, Moscow, Dobrolyubova St., 11, tel.: (495) 618-07-92; e-mail: kolin@mednet.ru

1. O merakh po realizatsii gosudarstvennoi politiki v oblasti obrazovaniya 
i nauki [About measures in realization of state policy in the field 
of education and science] Available at: http://graph.document.
kremlin.ru/page.aspx?1;1610850
2. 
Strategiya razvitiya meditsinskoi nauki v Rossiiskoi Federatsii na period 
do 2025 g [The strategy of the development of medical science in the 
Russian Federation up to 2025] Available at: http://www.rosminzdrav.
ru/health/62/Strategiya_razvitiya_meditcinskoj_nauki.pdf.
3. Programma fundamental’nykh nauchnykh issledovanii v Rossiiskoi 
Federatsii na dolgosrochnyi period (2013–2020 gg.) [The program 
of basic scientific research in the Russian Federation for the 
long term (2013–2020 years)] Available at: http://government.ru/
media/2012/12/27/54214/file/2538.doc
4. Programma 
fundamental’nykh 
nauchnykh 
issledovanii 
gosudarstvennykh akademii nauk na 2013–2020 gg. [The program 

of basic scientific research of the state academies of sciences 
for 2013-2020 years] Available at: http://government.ru/
media/2012/12/7/53841/file/2237.doc. 
5. Starodubov V.I., Kuznetsov S.L., Kurakova N.G., Tsvetkova L.A., 
Aref’ev P.G., Ivanov A.V., Eremchenko O.A. Vestnik RAMN – 
Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2013; 3: 8-14.
6. 
InCites. Thomson Reuters. 2012. URL: http://incites.isiknowledge.com.
7. Strategiya innovatsionnogo razvitiya Rossiiskoi Federatsii na period 
do 2020 g. [ The strategy of innovative development of the Russian Federation up to 2020] Available at: http://government.ru/
media/2011/12/21/46988/file/2227-pril.doc.
8. Gosudarstvennaya programma Rossiiskoi Federatsii «Razvitie nauki i 
tekhnologii» na 2013–2020 gg. [The State Program of the Russian 
Federation “Development of Science and Technology” for 20132020 years.] Available at: http://минобрнауки.рф

REFERENCES

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПЕДИАТРИИ

А.А. Баранов, Л.С. Намазова-Баранова, И.А. Беляева, В.А. Скворцова, Т.В. Турти, Э.О. Тарзян

Научный центр здоровья детей РАМН, Москва, Российская Федерация

Оценка нутритивного статуса недоношенных 
детей методом воздушной плетизмографии: 
первое российское проспективное наблюдение

Представлены результаты первого отечественного исследования состава тела недоношенных детей во взаимосвязи с динамикой их физического развития на первом месяце жизни и в зависимости от характера вскармливания. С помощью воздушной бодиплетизмографии обследовано 30 недоношенных новорожденных с гестационным возрастом 35 и менее недель, не имевших при рождении признаков внутриутробной 
гипотрофии. Дети обследовались по достижении ими постконцептуального возраста 38–42 нед. У недоношенных детей установлены меньшие показатели безжировой массы тела и увеличенное процентное содержание жира. Обнаружена отрицательная корреляция между гестационным возрастом и удельным содержанием жировой ткани, что увеличивает риск отдаленных метаболических расстройств у маловесных 
недоношенных детей. Установлено, что недоношенные дети, вскармливаемые грудным молоком с обогатителем, имеют наиболее оптимальный состав тела (меньше жировой массы), чем дети, получающие специализированную смесь. Выявленные закономерности подтверждают 
необходимость обеспечения недоношенных детей грудным молоком для наиболее адекватного становления пластических процессов.
Ключевые слова: недоношенные дети, состав тела, воздушная плетизмография, вскармливание младенцев, метаболический синдром.
(Вестник РАМН. 2013; 4:10-16)

Введение

Исследование роли раннего вскармливания недоношенных детей в метаболическом программировании их 
развития и отсроченных нарушениях здоровья в последние 30 лет привлекает внимание многих специалистов. 
Концепция метаболического программирования основана на понимании значения метаболических событий, 
происходящих в течение «критического окна» пре- 
и постнатального развития, и их влияния на формирование здоровья в последующие периоды жизни [1]. 
Появляются новые доказательства влияния метаболического программирования при неадекватном вскармливании новорожденных, в т.ч. недоношенных детей, 
на увеличение риска развития у них в дальнейшем ожирения, гипертонии, сердечно-сосудистых заболеваний 
и сахарного диабета 2-го типа [2, 3]. Дети, вскармливаемые стандартными смесями, с большей вероятностью 
будут быстрее прибавлять в весе, чем дети, получающие 

грудное молоко. В то же время эта быстрая прибавка 
может быть связана с дальнейшим ожирением, повышенным артериальным давлением, избыточным весом 
и диабетом [4]. Именно поэтому оптимизация питания 
в раннем детском возрасте может стать инструментом, 
способным предотвратить, по определению экспертов 
Всемирной организации здравоохранения, «неинфекционную» всемирную эпидемию метаболических заболеваний.
Современные представления о нутритивной поддержке глубоконедоношенных новорожденных основаны на 
принципе ранней форсированной дотации нутриентов, 
обеспечивающей достижение внутриутробных темпов роста и состава тканей плода соответствующего гестационного возраста [5].
На практике достижение внутриутробных темпов 
роста у глубоконедоношенных детей затруднено, при 
этом «ограничения внеутробного роста» широко распространены. Так, по данным J.A. Lemons и соавт., 

A.A. Baranov, L.S. Namazova-Baranova, I.A. Belyaeva, V.A. Skvortsova, T.V. Turti, E.O. Tarzyan

Scientific Centre of Children’s Health RAMS, Moscow, Russian Federation

Evaluation of Premature Infants Nutritional Status 
by Air Plethysmography: First Russian Prospective Study

In this article results of first Russian study on premature infants body composition in association with trend of their physical development within the 
first month and according to way of feeding. 30 preterm newborns without signs of intrauterine hypotrophy at birth with gestational age less than 
35 month were examined by air body plethysmography. The infants were examined reaching term corrected age. Less levels of fat-free mass and 
increased percentage of fat were found in premature infants. The negative association between gestational age and the specific content of fat was 
found. This increases the risk of long-term metabolic diseases in preterm infants. It is found that preterm infants fed by fortified human milk have 
a more optimal body composition (less body fat levels) than infants fed by formula. The found consistent patterns confirm the necessity of supplying 
preterm infants with human milk for more adequate formation of plastic processes.
Key words: preterm infants, body composition, air plethysmography, feeding infants, metabolic syndrome.
(Vestnik Rossiiskoi Akademii Meditsinskikh Nauk – Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2013. 4: 10-16)

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПЕДИАТРИИ

в момент выписки из стационара 99% детей с экстремально низкой массой тела и 97% детей с очень 
низкой массой тела имеют показатели физического 
развития ниже 10-го перцентиля [6]. В настоящее время накоплено достаточно данных, свидетельствующих
о недостаточном физическом развитии недоношенных 
детей по сравнению с их доношенными сверстниками. 
Однако остается неясным, соответствует ли состав их 
тканей таковому у доношенных детей. Линейный рост 
не дает представления о важных составляющих полноценного физического и нервно-психического развития: 
росте мозга, безжировой массе тела. В то же время известно, что от антропометрических размеров и состава 
тканей организма ребенка на раннем этапе развития 
зависит в дальнейшем риск заболеваний неинфекционными болезнями, такими как, к примеру, ишемическая 
болезнь сердца [2, 3]. В связи с этим оценка состава 
тканей недоношенных детей, достигших корригированного возраста доношенного ребенка при рождении, 
очень важна.
Цель исследования: оценить нутритивный статус недоношенных детей по достижении ими постконцептуального (корригированного) возраста 38–42 нед на основе 
измерения жировой и безжировой (тощей) массы тела 
и определить зависимость этих показателей от гестационного возраста, пола, веса и роста при рождении, а также 
характера вскармливания.

Пациенты и методы

Участники исследования
Проведено проспективное обсервационное исследование оценки изменения состава тканей у недоношенных 
детей по достижении ими степени зрелости доношенных 
новорожденных детей (38–42 нед постконцептуального 
возраста).
В исследование были включены 30 недоношенных 
детей, получавших лечение в отделении для недоношенных детей ФГБУ «Научный центр здоровья детей» РАМН 
с сентября 2011 г. в течение календарного года. Все дети 
были этническими славянами.
Критериями включения были гестационный возраст 
менее 35 нед, а также вес и длина при рождении, соответствующие гестационному возрасту, определяемому между 
10-м и 90-м перцентилем по стандартизированной шкале 
роста [7].
Критериями исключения являлись вес менее 1 кг или 
более 8 кг при выписке из стационара и/или невозможность пациента находиться в положении лежа в комнатном воздухе в течение 5 мин.
Недоношенные дети были осмотрены при достижении ими постконцептуального возраста 38–42 нед 
на момент выписки из стационара (если их возраст в этот 
момент составлял не менее 38 нед) или приглашались 
повторно для обследования в декретированные сроки 
(при выписке из стационара ранее 38-й нед).
Группу сравнения составили 15 доношенных детей 
от одноплодной беременности, показатели физического 
развития которых также соответствовали гестационному возрасту. Доношенные дети, родившиеся у матерей 
с сахарным диабетом (гестационный диабет или сахарный 
диабет 1-го и 2-го типа) и дети с врожденной патологией, влияющей на темпы роста, были исключены из исследования. Дети группы сравнения были обследованы 
на 1–2-й нед после рождения (38–42-я нед постконцептуального возраста).

Методы исследования
Антропометрические данные (масса и длина тела, 
окружность головы и груди) были измерены и зарегистрированы в декретированный срок. Масса тела измерялась 
на электронных весах с точностью до 0,1 г. Длина тела 
измерялась в положении лежа на спине по борту с точностью до 0,1 см. Окружность головы и груди измеряли 
с помощью гибкой тканевой рулетки с точностью 
до 0,1 см. Все измерения производились одним исследователем. Оценивали массу (вес) и величину z-оценки 
(standard deviation score) у недоношенных и доношенных 
детей при рождении, а также при достижении недоношенными детьми 38–42 нед постконцептуального возраста (WHO, ANTHRO, 2009).
Состав тканей тела оценивали методом воздушной 
плетизмографии (РEA POD, LMi, США). Подробное 
описание физического дизайна PEA POD, принципы 
работы, стандартизации и оценки процедур представлены 
в исследованиях 2003–2007 гг. [8]. PEA POD основан на 
принципе целостной денситометрии тела для получения 
значений жировой и безжировой (тощей) массы тела 
с использованием плотности тела, плотности жировой 
массы (0,9007 д/мл) и известных возрастных и связанных 
с полом специфичных безжировых значений плотности.
Для учета вариабельности точного возраста на момент 
обследования, возможных различий в составе тканей тела 
между полами, вида вскармливания мы включали оценку 
пола пациентов, постконцептуальный возраст, характер 
вскармливания (категории «исключительно искусственное вскармливание», «исключительно грудное вскармливание») как коварианты. Образование матери также было 
учтено в качестве возможного коварианта при сравнении 
доношенных и недоношенных детей.
Только у недоношенных детей связь между различными клиническими факторами (вес при рождении — 
z-оценка, гестационный возраст, дефициты энергии 
и белка) и результаты исследования состава тела оценивались с помощью корреляционных коэффициентов после изучения распределения, которое указывает на нелинейные или пороговые эффекты для 
любых из двухвариантных связей. Дефицит энергии в рационах недоношенных детей в стационаре определяли путем вычитания фактической энергии 
(ккал/кг в сутки), получаемой ребенком ежедневно, 
от целевой (120 ккал/кг в сутки). Дефицит белка рассчитывался как разница между фактическим количеством белка (г/кг в сутки), получаемым пациентом,
и целевым количеством белка (3,5 г/кг в сутки). В коварианты были включены: виды питания (грудное молоко 
или адаптированная молочная смесь для недоношенных), пол детей, хронологический возраст на момент 
обследования.
Недоношенные дети, включенные в исследование, 
поступали в стационар из реанимационных отделений 
родильных домов в возрасте 3–5 сут жизни, поэтому мы 
не располагали достоверными данными об их обеспеченности белком и энергией в этот период.
В отделении придерживались стратегии питания, 
определенной рекомендациями ESPGHAN [5], в соответствии с которыми вскармливание недоношенных детей, рожденных с массой менее 1500 г, проводилось 
с дотацией белка в среднем в количестве 3,5 г/кг в сутки. Энтеральное питание грудным молоком собственной 
матери или, при отсутствии молока у матери, специализированной молочной смесью для недоношенных детей 
увеличивали на 10–20 мл/кг в сутки до достижения 
160–180 мл/кг в сутки в зависимости от индивидуаль

ВЕСТНИК РАМН /2013/ № 4

ной толерантности. По достижении объема энтерального 
питания 70–90 мл/кг в сутки недоношенным детям, получающим грудное молоко, в рацион был добавлен обогатитель, который вводили постепенно до необходимого 
количества: 1 пакет — 0,35 г белка, 6 ккал/50 мл грудного 
молока, когда более 80 мл/кг в сутки грудного молока 
с 
обогатителем 
удовлетворительно 
переносились. 
В нашем исследовании 10 недоношенных детей получали 
полное энтеральное питание обогащенным грудным молоком сроком от 2 до 8 нед.
При отсутствии грудного молока у матери недоношенные дети с массой тела при рождении менее 1800 г получали специализированные адаптированные молочные 
смеси, содержащие 2,6 г белка/80 ккал/100 мл; для детей 
с массой более 1800 г использовали продукты с содержанием белка 2,2 г/80 ккал/100 мл.

Статистическая обработка данных
Для анализа данных использовали программу «STATISTICA». Клинические характеристики групп детей 
представлены как среднее (M) и стандартное отклонение 
(SD). Для определения взаимосвязи между исследуемыми группами и проверки различий средних значений применяли t-критерий Стьюдента и непараметрические методы (критерий знаков, критерий Вилкоксона). 
Для установления корреляций между группами по одному или нескольким количественным признакам 
были 
использованы 
непараметрические 
критерии 
Манна–Уитни, Вальда–Вольфовица, Колмогорова–

Смирнова. Различия считли статистически значимыми 
при р <0,01 и р <0,05.

Результаты

Характеристика детей исследуемых групп представлена в табл. 1.
Пол обследуемых детей, возраст и образовательный 
уровень матерей были сравнимы у пациентов обеих групп. 
Данные о стационарном питании были собраны только 
у недоношенных детей; не выявлено значимого дефицита 
белка или энергии, что свидетельствует об оптимальном характере проводимого в стационаре вскармливания 
(см. табл. 1).
По достижении степени зрелости доношенного ребенка (постконцептуальный возраст 38–42 нед) у недоношенных детей были отмечены меньший вес (р =0,03) 
и длина тела (р =0,0003) (табл. 2). Безжировая масса тела 
(FFM, кг) была меньше у недоношенных детей (р =0,001), 
а % жира у них оказался больше по сравнению с доношенными (18,0 против 14,5%; р =0,028) (см. табл. 2).
В группе недоношенных детей нами не выявлено достоверной корреляции гестационного возраста с весом, 
длиной тела и FFM, кг в 38–42 нед постконцептуального 
возраста. Однако обнаружена достоверная отрицательная корреляция гестационного возраста и вес при рождении (z-оценка) с прибавками в весе и длине, а также 
количеством жировой ткани (Fat mass, кг и Body fat, %) 

Таблица 1. Клинико-демографическая характеристика пациентов исследуемых групп

Показатель
Недоношенные дети (n =30)
Доношенные дети (n =15)
р
Пол, мужской, n (%)*
16 (53,3)
8 (53,3)
0,0005
Гестационный возраст, нед*
33,5 (2,3)
39,1 (1,0)
<0,001
Вес при рождении, г*
2072,7 (521)
3357,8 (471)
<0,001
Вес при рождении, z-оценка*
-3,02 (1,48)
0,11 (0,96)
0,000001
Дефицит энергии, ккал/кг
10,27 (14,08)
–
–
Дефицит белка, г/кг
0,49 (0,42)
–
–
Оценка по шкале Апгар на 1-й мин
5,88 (2,1)
7,33 (2,4)
0,56
Возраст матери, годы
30,8 (4,6)
31,7 (4,3)
0,62
Возраст отца, годы
32,5 (4,7)
33,1 (5,2)
0,67
Образование матери, высшее, n (%)
26 (86,6)
14 (93,3)
0,05
Вес матери до беременности, кг
74,2 (18,8)
72,6 (16,8)
0,42
Прибавка в весе во время беременности, кг
14,3 (5,8)
15,2 (6,2)
0,40
Искусственное вскармливание, n (%)
20 (66,7)
4 (26,7)
0,056
Грудное вскармливание, n (%)*
10 (33,3)
11 (73,3)
0,037

Примечание. * — статистически значимое различие.

Таблица 2. Антропометрические данные и состав тканей тела недоношенных и доношенных детей в 38–42 нед постконцептуального 
возраста

Показатель
Недоношенные дети (n =30)
Доношенные дети (n =15)
р
Вес, кг*
3,02 (0,59)
3,39 (0,50)
0,03
Длина тела, см*
49,17 (2,53)
52,29 (1,54)
0,0003
Вес, z-оценка*
-2,63 (1,5)
-0,47 (0,92)
0,00002
Длина тела, z-оценка*
-2,85 (1,44)
0,36 (0,94)
0,000002
Окружность головы, см
34,28 (1,55)
34,88 (1,48)
0,6
FFM, кг*
2,45 (0,37)
2,89 (0,39)
0,001
Fat mass, кг
0,56 (0,24)
0,50 (0,19)
0,36
Body fat, %*
18,01 (4,71)
14,51 (4,05)
0,028

Примечание. * — статистически значимое различие. Здесь и далее: FFM,  кг — абсолютное количество безжировой (тощей) массы тела, 
кг; Fat mass,  кг — абсолютное количество жировой массы тела, кг; Body fat, % — относительное количество жировой массы тела, %

по достижении 38–42 нед постконцептуального возраста 
у недоношенных детей (табл. 3).
Дальнейший корреляционный анализ проводился 
между показателями прибавок в весе и росте и составом 
тканей тела (FFM, кг, Fat mass, кг, Body fat, %) у недоношенных детей к корригированному возрасту доношенного ребенка.
Получены положительные корреляции между прибавкой в весе и показателями FFM, кг, Fat mass, кг, Body fat, 
% у недоношенных детей в корригированном возрасте доношенного ребенка, а также установлена положительная 
связь между прибавкой в длине тела, но только Fat mass, 
кг и Body fat, % (табл. 4).
Анализ антропометрических данных и состава тканей 
тела недоношенных детей, достигших степени зрелости доношенного ребенка (постконцептуальный возраст 
38–42 нед), в зависимости от пола показал, что мальчики 
имели больший вес (р =0,038) и длину тела (р =0,013), 
а также больший FFM, кг (р =0,018) (табл. 5).
Значительный интерес представляют результаты анализа антропометрических данных, прибавок в весе, росте 
и состава тканей тела недоношенных детей в зависимости 
от вида вскармливания.
Антропометрические данные не имели достоверных 
различий между сравниваемыми группами. Однако анализ состава тканей тела в подгруппах недоношенных, получающих различные виды вскармливания, показал, что 
недоношенные дети на искусственном вскармливании 
имеют большее количество безжировой массы тела (FFM, 
кг) (р =0,0045), чем недоношенные дети, вскармливаемые 
обогащенным грудным молоком (табл. 6).

Дальнейшее изучение взаимосвязи между показателями нутритивного статуса (вес и длина тела, прибавка 
в весе и длине) и показателями состава тканей тела — 
безжирового (FFM, кг) и жирового — (Fat mass, 
Body fat, %) компонентов — у недоношенных детей 
в 38–42 нед постконцептуального возраста проводилось 
отдельно для каждой подгруппы детей, получающих различные виды вскармливания.
У недоношенных детей, достигших постконцептуального возраста 38–42 нед и получающих естественное 
вскармливание, обнаружена положительная корреляция 
между весом и длиной тела в 38–42 нед и FFM, кг 
(табл. 7).
У недоношенных детей, достигших постконцептуального возраста 38–42 нед и получающих искусственное 
вскармливание, выявлена положительная корреляция 
между весом и прибавкой в весе к 38–42-й нед постконцептуального возраста и показателями FFM, кг, Fat mass, 
кг и Body fat, %, но только между длиной тела в 38–42 нед 
и FFM, кг (табл. 8).

Обсуждение

В связи с достижением значительных успехов в выхаживании недоношенных, в т.ч. детей с очень низкой и 
экстремально низкой массой тела, проблемы отдаленного развития и особенностей заболеваемости у этих 
пациентов приобретают особую актуальность. Наряду 
с исследованиями нервно-психических и сенсорных 
нарушений у детей, родившихся преждевременно, 

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ПЕДИАТРИИ

Таблица 3. Взаимосвязь гестационного возраста и веса при рождении с прибавками в весе и длине, а также составом тканей тела у недоношенных детей в постконцептуальном возрасте 38–42 нед

Показатель
Вес
Прибавка в весе 
от рождения
Длина 
тела
Прибавка в длине 
тела от рождения
FFM, 
кг
Fat mass, 
кг
Body fat, 
%
Гестационный возраст, нед
-0,283
-0,828**
-0,095
-0,721**
-0,201
-0,524*
-0,639*
Вес при рождении, z-оценка
0,047
-0,678**
0,199
-0,643**
0,125
-0,228
-0,403*

Примечание. * — р <0,01; ** — р <0,05.

Таблица 4. Взаимосвязь между прибавками в весе, длине тела и составом тканей тела у недоношенных детей в постконцептуальном 
возрасте 38–42 нед

Показатель
FFM, кг
Fat mass, кг
Body fat, %
Прибавка в весе, кг
0,537**
0,800**
0,847**
Прибавка в длине, см
0,177
0,454**
0,454**

Примечание. ** — р <0,05.

Таблица 5. Антропометрические данные и состав тканей тела недоношенных детей в 38–42 нед постконцептуального возраста в зависимости от пола

Показатель
Недоношенные дети (n =30)
р
Мальчики (n =16)
Девочки (n =14)
Вес, кг*
3,26 (0,67)
2,74 (0,32)
0,038
Длина тела, см*
50,51 (2,38)
47,86 (2,07)
0,013
Вес, z-оценка
-2,37 (1,81)
-2,93 (1,02)
0,532
Длина тела, z-оценка
-2,73 (1,52)
-2,99 (1,39)
0,647
Окружность головы, см
34,79 (1,72)
33,73 (1,24)
0,111
Прибавка в весе, кг
1,157 (1,004)
0,700 (0,463)
0,13
Прибавка в длине, см
5,50 (4,99)
3,64 (2,66)
0,22
FFM, кг*
2,61 (0,42)
2,27 (0,19)
0,018
Fat mass, кг
0,65 (0,28)
0,47 (0,16)
0,08
Body fat, %
19,07 (4,86)
16,80 (4,37)
0,19
Примечание. * — статистически значимое различие.