Гендерные аспекты (основания) экономического регулирования рынка труда и их реализация в территориальной политике

Министерство образования и науки Российской Федерации
Сибирский федеральный университет

А.Т. Петрова, М.В. Малаховская,  
Л.В. Шершова, О.Н. Владимирова

ГЕНДЕРНЫЕ АСПЕКТЫ (ОСНОВАНИЯ) 
ЭКОНОМИЧЕСКОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ  
РЫНКА ТРУДА И ИХ РЕАЛИЗАЦИЯ  
В ТЕРРИТОРИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ

Монография

Красноярск 
СФУ 
2017

УДК 331.5.024.5
ББК 65.240.59
Г340

Р е ц е н з е н т ы: 
Л.И. Сергеев, доктор экономических наук, председатель Контрольно-счетной палаты Калининградской области;
Г.И. Поподько, доктор экономических наук, ведущий научный сотрудник отдела прогнозирования экономического развития Красноярского края Института экономики и организации промышленного производства 

Г340
Гендерные аспекты (основания) экономического регулирования рынка труда и их реализация в территориальной политике : монография / А.Т. Петрова, М.В. Малаховская, 
Л.В. Шершова, О.Н. Владимирова. – Красноярск : Сиб. федер. 
ун-т, 2017. – 228 с.
ISBN 978-5-7638-3671-4

Представлено исследование гендерных факторов индивидуального экономического воспроизводства, показаны особенности влияния гендерного 
контракта домохозяйства и общества на мотивации трудовых практик, расширяющих представление об эффективности инструментов территориальной политики занятости. 
Монография адресована исследователям, теоретикам и практикам, занимающимся вопросами управления, реализации российского гендерного контракта, может использоваться при подготовке магистрантов по направлениям 
«Менеджмент», «Государственное и муниципальное управление», «Управление персоналом».

Электронный вариант издания см.:
УДК 331.5.024.5
http://catalog.sfu-kras.ru
ББК 65.240.59

ISBN 978-5-7638-3671-4
© Сибирский федеральный
университет, 2017

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение .......................................................................................................5

Глава 1. Гендерная модель и ее трансформации  
как предпосылки организации рынков труда ................... 13
1.1. Гендерные условия функционирования человеческого  
капитала экономической системы и их измерение ........................ 13
1.2. Теоретическая модель трудовых отношений  
и ее рыночное выражение ................................................................ 32
1.3. Гендерное отношение как морфологический фактор  
экономической стратификации ........................................................ 53
1.4. Институциональные условия женской занятости  
и необходимость отражения двойственной функции  
женской деятельности (ресурсной и нересурсной) ....................... 72

Глава 2. Факторы качества жизни: место гендерных  
инструментов регулирования ................................................ 80
2.1. Обзор возможностей методологических подходов  
к регулированию качества жизни по исследованию  
гендерной проблематики .................................................................. 80
2.2. Анализ индикаторов качества жизни населения  
как логических оснований исследования и регулирования  
гендерных аспектов экономических практик ................................. 87
2.3. Занятость в модели качества жизни:  
гендерное давление ........................................................................... 95

Глава 3. Мониторинг гендерных факторов формирования  
территориального рынка труда в российских  
урбанистических системах различного масштаба .......... 108
3.1. Методика мониторинга гендерных факторов  
территориального рынка труда ...................................................... 108
3.2. Исследование особенностей гендерных факторов  
социально-трудовых отношений рынка труда г. Томска ............. 113
3.3. Исследование особенностей гендерных факторов  
социально-трудовых отношений рынка труда  г. Калининграда 139
3.4. Исследование состояния действия гендерной контрактации  
на рынок труда г. Асино .................................................................. 155

Оглавление

Глава 4. Основания использования гендерных инструментов  
регулирования регионального рынка труда .................... 170
4.1. Сравнительное проявление особенностей  
гендерной контрактации на рынках труда российских  
урбанистических систем различного масштаба ........................... 170
4.2. Влияние территориальных и урбанистических факторов  
на рынок труда и занятость (практика гендерного баланса  
красноярского рынка труда и занятости) ...................................... 180
4.3. Концепт гендерных инструментов  
экономического регулирования регионального рынка труда  
как отражение гендерного контракта  ........................................... 195

Заключение  ............................................................................................ 206

Список литературы .............................................................................. 208

Приложение ............................................................................................ 222

ВВЕДЕНИЕ

В стратификационных традициях российского общества ключевую функцию в определении места в социальной структуре (в том числе 
по уровню жизни) выполняют позиции на рынке труда. В числе определяющих позиций индивидуального работника на рынке труда, наряду с 
социально-профессиональным статусом, задаваемым уровнем образования1, территориальной определённостью рынка труда2, значимую роль 
играет гендерный3 статус человеческого капитала: возраст, пол, состояние здоровья4, наличие требующего ухода члена семьи или маленького 
ребенка. Исследования показывают, что пол имеет значение для занятия 
верхних четырех позиций (55 % занимающих их представителей – мужчины, на всех остальных «ступенях социальной лестницы» доминируют женщины). Возраст в конце 1990-х гг. был чрезвычайно значимым 
фактором производственной и социальной стратификации, прямо влияя 
на интерпретацию работодателем адаптивных возможностей работника 
и шансы получить занятость в частном секторе. Возраст остается значимее, чем пол, часто выступая жёстким «блокиратором» попадания на 
верхние статусные позиции. Например, в возрастной когорте 51–60 лет, 
на верхние четыре стратификационные ступени попадают 8 % при по
1 Бедность: альтернативные подходы к определению и измерению: коллективная 
монография / под ред. Т.М. Малевой. М.: Моск. центр Карнеги, 1998.

2 Хасбулатова O.A., Егорова Л.C. Социальное самочувствие женщин и мужчин 
в средних городах России // Социологические исследования. 2002. № 11. С. 48–54.

3 Гендер (Ярошенко С. Новая бедность в России после социализма // Laboratorium. 
2010. № 2 [Электронный ресурс]. – URL:http://www.soclabo.org/index.php/laboratorium/
article/view/203/448/ (Дата обращения 28.10.2014)), возраст, особенно пенсионный (Соболева Н.Э., Пашинова Т.Р., Карабчук Т.С. Бедность домохозяйств в России: что говорят 
данные РМЭЗ ВШЭ // Мир России. 2013. Т. 22. № 1), здоровье (Бобков В. Российская 
бедность: измерение и пути преодоления // Общество и экономика. 2005. № 3), состав домохозяйства (наличие и характер иждивенческой нагрузки) (Овчарова Л., Прокофьева Л. 
Бедность и межсемейная солидарность в России в переходный период // Мониторинг общественного мнения. 2000. № 4 (48)), тип населенного пункта (Соболева и др., 2013; Овчарова Л. Н. Бедность и экономический рост в России // Журнал исследований социальной 
политики. 2008. № 4), проживание в городе или селе (Родионова Г. А. Сельская бедность 
в России // Мир России. 2000. № 3), регион проживания (Зубаревич Н. В. Мифы и реалии 
пространственного неравенства // Общественные науки и современность. 2009. № 1).

4 Попова И. Взаимосвязь состояния здоровья и материального благосостояния: 
гендерное измерение // Социология медицины. 2014. С. 58–63; Попова И.П. Мужчины 
и женщины в сферах занятости и здоровья: контекст девяностых // Женщина в российском 
обществе. Иваново: Ив.ГУ. 2012. № 2. С. 53–67.

Введение

казателе 10 % в когорте 31–40 лет. Если в средней возрастной когорте 
большинство сосредоточено на срединных, а не на нижних позициях 
(лишь менее четверти ее представителей занимают 8–10-е позиции), то 
в когорте 51–60 лет заметно больше (42 %) тех, кто оказывается именно 
на нижних статусных позициях. При этом попадание заметной части 
представителей когорты 51–60 лет на нижние статусные позиции связано, видимо, не столько с возрастом как таковым, сколько с состоянием здоровья, являющимся наиболее значимым (коэффициент Спирмена 
0,406) фактором стратификации среди всех физиологических характеристик человека в современной России. Данные исследования ИС РАН 
«Бедность и неравенства в современной России»1.
С одной стороны, социально-трудовые отношения характеризуют 
тенденции, снижающие их гендерно-маркированный вид: трансформации протекают по всему полю отношений, охватывая производственные 
статусы домохозяйств, распределение домашней деятельности, включая 
как отношения между супругами/партнерами, так и родительско-детские отношения. С другой стороны, поскольку социологические исследования ценностей подтверждают2 тенденцию рассмотрения семьи как 
социальной основы домохозяйства россиян3, постольку нормативные 
представления о гендерных ролях и гендерной идеологии обеспечивают 
воспроизводство сложившегося гендерного контракта4. Для него, с одной стороны, идеальна нуклеарная семья с двумя детьми, проживающая 
отдельно от представителей старшего поколения, чтобы оба супруга 
в повседневных практиках в равной степени осуществляли обязанности 
по дому и в воспитании детей. С другой – пока материальное обеспечение семьи рассматривается как обязанность мужчины, до тех пор для 

1 Тихонова Н.Е. Факторы стратификации в современной России: динамика сравнительной значимости // Социологические исследования. 2014. № 10. С. 29.

2 Чернова Ж. Множественное равновесие? // Полит.ру [Электронный ресурс] //
http://polit.ru/article/2014/02/13/family/ (Дата обращения 13.02.2014).

3 Этот факт трактуется как реакция на происходившие социально-экономические 
трансформации 1990-х годов, как ответ на снижение доверия к другим социальным институтам, а также как следствие формирования среднего класса, для которого значима сфера 
приватной жизни. См.: Чернова Ж. Множественное равновесие? // Полит.ру [Электронный ресурс] //http://polit.ru/article/2014/02/13/family/ (Дата обращениия 13.02.2014).

4 См.: Козырева П.М., Гурко Т.А., Смирнов А.И., Воронин Г. Роль семьи в консолидации российского общества // Социальные факторы консолидации Российского общества: социологическое измерение / под ред. М.К. Горшкова. М.: Новый Хронограф, 2010. 
С. 62–90; Валиахметов Р. Семейная политика и социальные практики в регионах России 
// Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 4. С. 61–64.

Введение

поддержания функциональной симметрии за женщиной1 закрепляется 
приоритет домашней работы, понимаемой как инфраструктурная функция домохозяйства, обеспечивающая его вовлечение в общественное 
производство (через обеспечение трудоспособности и трудоготовности). 
В индустриализованном хозяйстве, где бóльшая часть занятых 
в экономике трудится по найму, где именно уровень заработной платы 
определяет материальное обеспечение домохозяйств, устанавливая доступные инвестиции в человеческий капитал, возникает дополнительный фактор стратификации в доступе к рабочим местам. Становление 
рынка в трудовых отношениях сопровождается как свертыванием программ инвестиций в повышение квалификации (приравниваемых к благотворительным инициативам работодателя), что затрагивает в большей 
мере женщин, так и продуцирует появление новых требований к рабочей 
силе (в контексте развития информационных технологий, обеспечения 
совмещения видов деятельности и профессий). Гендерная стратификация, проявляя себя в оплате труда, существенно формирует позиции 
участников домохозяйства, обеспечивая доступ к семейным расходам, 
влияя на достигнутую экономическую самостоятельность/независимость женщин. Существенность влияния рыночных преобразований на 
положение женщин на рынке труда связывается с представлением о необходимости участия в общественном производстве для поддержания 
уровня жизни семьи2. Экономическая статистика свидетельствует, что 
около 2/3 капиталовложений направляются в производственную и лишь 
около 1/3 – в непроизводственную сферы, где занято большинство женщин3. Такой подход к инвестициям способствует ликвидации убыточности отраслей и предприятий, но шансы на выживание у «женских» (например, легкая, текстильная) индустрий намного ниже, чем у «мужских» 
(нефте-, газо-, угледобыча). Реальная конкуренция за право работы в рыночных высокодоходных сферах обусловила новые проявления дискриминации женщин. Исследования устанавливают тенденцию к вытеснению женщин из сферы интеллектуального высокооплачиваемого труда. 
Однако если в данных исследований фиксируется, что примерно четвер
1 Не имеет значения поколенческая принадлежность женщины: работающего поколения или пенсионного (в случае сохранения родственной семьи).

2 Динамика социально-экономического положения населения России (по материалам «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения 1992–
2006 гг.»). М.: Институт социологии РАН, 2008. 103 с.

3 Кунгурова Н.И. Об условиях труда женщин // Экономист. 1991. № 5. С. 17–24.

Введение

тая часть домохозяйств в России возглавляется женщинами, то их доход 
становится ключевым источником формирования семейного бюджета. 
Факторы размывания контракта «работающей матери» типологизируются исследователями в две группы. Во-первых, сырьевой экономике оказались не нужны женские рабочие руки, когда мужская трудовая миграция стала выталкивать женщин с низкооплачиваемых рабочих 
мест. Труд мигрантов еще дешевле: не требует социальных гарантий 
(больничных листов, детских садов, отпусков по беременности и родам). Во-вторых, произошло становление неотрадиционализма1, отдающего мужчинам приоритет в формальных системах занятости. Таким 
образом, возможности женщин на рынке труда ухудшаются не только 
в связи с промышленной политикой. Снижается спрос на их труд и в социально-культурной сфере: образовательная реформа привела к сокращению числа учителей, переход с больничной формы обслуживания 
населения на поликлиническую приведет к уменьшению женской занятости в здравоохранении. Подтверждением меньшей привлекательности женского труда для работодателя (двойная занятость, перерывы 
на материнство и т. п.) стал феномен «декретофобии», который вызрел 
в период экономического кризиса 2008–2009 гг. и длительно сохранялся 
как типичная черта гендерной политики на российском рынке труда: по 
данным разных источников, доля женщин среди безработных составляла в тот момент до 60 %. Средняя продолжительность зарегистрированной безработицы среди женщин была выше, чем в целом по безработным. Законодательство, регулирующее отношения «работодатель/
работница», построено по принципам советского времени, когда государство было одновременно работодателем, страхователем и гарантом 
правовой защиты, при том заведомо понятно, что отдача от такого работника будет гораздо меньшей. Отмечается высокая латентность подрыва контракта «работающей матери»: число женщин, обращающихся 
за поддержкой в те или иные органы власти, общественные организации, несопоставимо мало в сравнении с числом пострадавших от нарушения их трудовых прав. Трансформация рынков труда2 приводит 

1 Дается патримониальное, кланово-капиталистическое либо кликократическое 
понятие нового экономического порядка. Приводится по: Айвазова С.Г. Контракт «работающей матери»: нарушения или расторжение? (К вопросу об особенностях гендерной 
политики в современной России) // Женщина в Российском обществе. Иваново: Ив.ГУ, 
2011. № 3. С. 17.

2 Дегтярь Л. Процесс трансформации и положение женщин // Вопросы экономики. 
2000. № 3. С. 66–73.

Введение

к тому, что репродуктивная, воспроизводственная в широком смысле 
слова деятельность женщин, реализуемая преимущественно в семье, 
возрастает, а продуктивная (производительная), включенная в общественное производство, – снижается и требует сравнительно большего 
напряжения для сохранения. 
Следовательно, стереотипы гендерных предпочтений работодателей сложились и реализуются в практиках найма как дискриминационный («вменённых издержек») и сегрегационный («деятельностный»). 
Первый – «вменённых издержек» – связан с тем, что женская рабочая 
сила считается менее «выгодной» и более затратной, базируется на действующих льготах и гарантиях работающим женщинам, снижает привлекательность женщины как работника, формирует предпочтительность мужского труда. Стереотип «вменённых издержек» подкрепляется 
тем, что основную нагрузку по ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей несет женщина. Второй стереотип – «деятельностный» – 
определяется господством представлений о существовании «женских» 
и «мужских» профессий. А это, в свою очередь, не может не вызывать 
гендерной сегрегации. В этой связи гендерная дифференциация заработной платы может быть объяснена как имеющая двойственную природу. Во-первых, ее определяет господствующая модель стоимости 
рабочей силы и концепция «кормильца» и, во-вторых, традиционность 
сосредоточения женщин в феминизированных отраслях промышленности и обслуживания, где труд оплачивается дешевле. Социальный портрет современной российской трудящейся женщины1 характеризует её 
как имеющую средний возраст – 39 лет, одного ребенка, в 2/3 случаев 
(около 66 %) – замужем и преимущественно занятой в формальных системах найма. Доля женщин в составе занятых колеблется около 48 %, 
работают около 70 % женщин трудоспособного возраста. Среди безработных женщины составляют около 70 %. В распределении по профессиям и должностям оказывается, что примерно 34 % – специалисты, 
27 % входят в состав группы квалифицированных рабочих и являются 
работницами массовых профессий (примерно 16 % составляют группу 
неквалифицированных рабочих); около 16 % включены в группу служащих; 7 % являются руководителями. 
Способность к обеспечению гендерного равноправия существенно отличается в моделях гендерного равенства и гендерной симметрии: 
различие в целях влечет за собой различие в инструментах их дости
1 См.: Артемьева Л. Женщины и политика // Развитие личности [Электронный ресурс]. – URL: http://rl-online.ru/articles/1-04/417.html (Дата обращения 18.04.2016).

Введение

жения. Существенно и различие задач, обеспечивающих при своем 
решении приближение к достижению целей. Расширение спектра женских неправительственных организаций, представительства женщин 
во властных структурах, в выборных органах, в руководстве ведущих 
партий и движений связано как с осознанием женщинами специфики 
своих интересов, так и с актуальной потребностью институционального 
обеспечения активной групповой адаптации к новым социально-экономическим условиям. От предоставления равных политических прав до 
фактического равенства их возможностей – дистанция огромного размера: по данным Международной организации труда, в общей сложности 
во всем мире женщины занимают лишь 14 % административных и руководящих должностей и менее 6 % – высших руководящих должностей. 
Для ясного понимания механизма гендерного взаимодействия на российском рынке труда следует, в частности, обратиться к действующей 
в её экономике гендерной контрактации. Имеющиеся данные социологического опроса «Женщины и политика»1, в котором приняли участие 
представители администрации, руководители предприятий, представители партий, общественных движений и различных категорий населения, 
подтвердили три основные группы аргументов отношения к женскому 
включению в политический процесс: удел женщины – дом, семья, дети; 
женщина по своим психологическим особенностям не может заниматься политикой; политика портит женщин, они теряют себя как представительницы прекрасного пола. 
Существенным фактором качеств детализации и реализации 
гендерного контракта, по всей видимости, выступает масштаб урбанистической системы, в которой лоцирован рынок труда, формирующий 
пространство осуществления практик найма и трудовой деятельности. 
Рассматривая качество занятости в числе драйверов территориального 
развития, важно формировать адекватные состоянию рынка труда политику и инструменты его регулирования. При этом основная часть 
населения России – горожане. Однако мониторинги факторов, формирующих удовлетворенность трудом, не включают характеристики урбанистической системы. С одной стороны, возросшая мобильность работника сокращает его укоренение в конкретных городских практиках. 

1 Проведен в Курганской области. См.: Артемьева Л. Женщины и политика // Развитие личности [Электронный ресурс]. – URL: http://rl-online.ru/articles/1-04/417.html (Дата 
обращения 18.04.2016). Основными аргументами «за» участие женщин в политике были: 
конституционное право женщин; необходимость баланса интересов; политика – общее 
дело; проявление гражданской ответственности.