Даже не ошибка. Отцовское путешествие в таинственную историю аутизма

Paul Collins

Not Even Wrong

A Father’s Journey into
the Lost History of Autism

Bloomsbury 2005

Пол Коллинз

даже
не ошибка

отцовское путешествие 
в таинственную 
историю аутизма

5-е издание (электронное)

Москва
«Теревинф»
2019 

Даже не ошибка. Отцовское путешествие в таинственную историю аутизма [Электронный ресурс] / Пол Коллинз. — 5-е изд. (эл.). — Электрон. 
текстовые дан. (1 файл pdf : 236 с.). — М. : Теревинф, 2019. — Систем. 
требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10".

ISBN 978-5-4212-0570-8

Книга Пола Коллинза, американского писателя, журналиста и историка науки, 
сочетает драматический рассказ о сыне-аутисте и своего рода «научный детектив».
Вспоминая полузабытых гениев и исследуя медицинские архи вы, писатель сам 
начинает понимать, зачем посвятил свою жизнь изучению биографий талантливых 
чудаков, и в свою очередь объясняет читателю, почему все эти истории важны и 
даже необходимы для того, чтобы пролить свет на проблему аутизма.
Для широкого круга читателей.

К60

УДК 159.924.24:616.896
ББК 88.37+56.14

ISBN 9781582344782 (англ.) 
ISBN © 2004 by Paul Collins
© «Теревинф», оформление, 2015

Коллинз, Пол.

УДК 159.924.24:616.896
ББК 88.37+56.14
 К60

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных 
техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать 
от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Даже не ошибка. Отцовское путешествие в таинственную историю аутизма [Текст] / Пол Коллинз. — 4-е изд. — М. : Теревинф, 2018. — 236 с. — ISBN 978-5-4212-0465-7.

Посвящается Моргану

первая часть
мальчикдикарь

1

Корзинка из скороварки – как огромный металлический цветок с дырочками. Какой-нибудь Стальной гигант1 мог бы носить 
такой на лацкане пальто. Раньше, пока я не стал родителем, подобных идей у меня не возникало. Но благодаря ребенку приходится обновлять в памяти столько всего – не помнишь да же, что 
когда-то всему этому учился: как поворачивать дверную ручку, 
или как мыть руки, или как надо смотреть на обычные предметы кухонной утвари, чтобы они превратились в конце концов в 
совершенно абстрактные объекты.
– Дья – дики – ду-у, – сообщает Морган, и болтовня эта, обращен ная куда-то в сторону, будет продолжаться до тех пор, пока 
он не ускачет в другой конец дома. Поднимаю глаза на Дженнифер, она смотрит на меня: мы оба пожимаем плечами. Ему два 
года, уже ближе к трем, и язык у него свой, собственный.
«Смена» Дженнифер – в основном ночь и раннее утро. Я с 
Морганом – до полудня и по вечерам. Днем у нас обычно передышка. Я в это время могу полистать «Заметки и вопросы» – переплетенные тома Викторианских времен – у себя наверху, просмотреть лондонские газеты онлайн, привести в по рядок свои 
вещи и канцелярские принадлежности. Иногда – не поверите – я 
пишу. Дженнифер идет в спальню, где разбросаны кроссворды, 
многочисленные палитры для живописи и акриловые краски. 
Возвратившись оттуда со своей блочной тетрадкой на спирали, 
она направляется в местную кафешку, где у нее есть люби мый 
письменный столик. В это послеполуденное время мы оба можем 
заняться работой: сына опекает наш старый друг Марк, который 

1 Герой одноименного фантастического мульт филь ма 1999 года, 
осно ванного на романе Теда Хьюза «Железный человек». – Здесь и 
далее примеч. перев. и ред.

стал ему практически нянькой. Но сегодня Морган проводит эти 
часы с нами.
Мы идем за Морганом в спальню, где он листает увесистый 
том медицинского справочника, взятый с полки. Так, изучаем 
сердечные расстройства, в самом начале книги. Он берет мой 
палец словно указку и тычет им в слова.
– Врач... может... заподозрить... ох, эндокардит…
Он сильнее сжимает мой палец над этим словом, требуя объяснения.
– Морган, это... ну, это сложное слово.
Он отталкивает мой палец – все, со мной разговор окончен – и 
возвращается к перелистыванию страниц. Дальше болезней лимфатической системы он не идет, и это хорошо, пожалуй: сле дую щий раздел, посвященный профессиональным забо ле ваниям 
легких, – явно не самое подходящее чтение для малыша.
– Эй, Морган, – зовет Дженнифер. – Морган!
Он продолжает листать страницы.
– Эй, Морган. Мы сегодня на такси поедем, на желтом такси. 
Все вместе, на желтом такси.
– Жожи, – повторяет он. Этим словом у него обозначается 
желтый. – Жожи такси.
– Да, точно. Ты сегодня поедешь на желтом такси! С мамой! 
И с папой!
Он не отрывает взгляда от страниц, но на лице появляется 
легкая тень улыбки – не распознаваемая никем, кроме нас.
– Морган, – напеваю я, – Мо-о-орган…
Он поворачивает страницы еще внимательнее, не обращая 
на меня внимания.
 – Мор-ган. Я знаю, что ты. Я знаю, ты. Я знаю, ты слушаешь.
Ноль реакции.
– Морган. Моррр... Давай-давай-давай!
Я прыгаю на него, он разражается истерическим хихиканьем. 
Это для него лучшая шутка, с самого раннего возраста.

– Осторожнее, малыш. – Он дергает витой черный провод от 
докторской лампочки для проверки ушей, висящей на стене. – 
Аккуратно. Мы не можем это сломать.

О, мы можем, и еще как.
– Аккуратнее. Аккуратнее.
Я лихорадочно шарю в сумке, которую Дженнифер собрала 
для поездки: наборы карточек, набор для письма, книги, призванные занять Моргана во время ожидания перед кабинетом врача. 
Вылавливается тоненькая голубая книжка в твердом переплете.
– Кошка! – говорит Морган твердо. – Шляпа!
И сейчас же его внимание снова переключается на шнур. Открывается дверь; мы с Дженнифер поднимаем глаза.
– Здравствуйте. Я – доктор Вэйлен.
– Дженнифер, – моя жена пожимает протянутую докторшей 
руку.
– Меня зовут Пол. А это – Морган.
Морган по-прежнему исследует провод, дергая его туда-сюда.
– Итак... – врач смотрит на него вопросительно поверх своих 
записей. – У вас плановое обследование трехлеток?
– Нам еще рановато, на самом деле, – начинает Дженнифер.
– Мы только недавно переехали сюда, – объясняю я. – С его 
последнего обследования прошло еще совсем немного времени, 
и мы вот обнаружили...
Я теряюсь. Больше сказать, в общем-то, нечего, поскольку с 
ним не происходит ничего очевидно «не такого».
– О’кей, – говорит доктор. Она начинает задавать нам стандартные вопросы: проведенные по графику прививки, последние перенесенные заболевания; потом обследует его маленькое 
крепкое тело. Морган игнорирует ее, занятый пуговицей на моей рубашке. Доктор проделывает обычные врачебные манипуляции, и Морган с силой выдергивает ушной зонд, как сделал бы 
всякий чувствительный ребенок.
– Хорошо слышит? – спрашивает доктор.
– Слышит, когда я разворачиваю на другом конце дома упаковку с чем-нибудь вкусненьким.
– Хм... – она опускает свои записи. – Не обследовали его на 
предмет задержки развития?
– Что-что? – мы с Дженнифер удивленно смотрим на нее.
– Ваш ребенок ни слова не сказал за последние пять минут. 
Потом, – доктор отступает на несколько шагов назад, к двери, – 

он даже не взглянул, когда я вошла, когда я назвала его по имени. Когда потрясла игрушкой.
Она снова дребезжит довольно невыразительной погремушкой.
– Да он очень послушный ребенок, – объясняю я. – Ему до вас 
про сто нет дела. Что в этом такого?
– Морган, – говорит доктор, – хочешь наклейку?
Несколько секунд она держит перед ним мрачную маленькую 
картинку с плюшевым медведем, затем отступает.
– Даже не взглянул.
Я тоже не стал бы на это смотреть.
– Ну да, он такой, – говорит Дженнифер. – Если он на чем-то 
сосредоточился, то вы что угодно можете держать в руках и кто 
угодно может в комнату войти. Он взаимодействует, но только 
когда ему нравится.
– Это нетипично для его возраста, – настаивает доктор. – Да 
и с вами-то он не использует речь тоже.
– Он говорит... Ну, как сказать, он зачарован языком. В годик 
выучил алфавит.
– Неужели?
– Да-да. Сейчас слова читает, фразы.
Дженнифер достает доску для набросков, которую Морган 
заставляет нас повсюду брать с собой.
– Глядите, – Дженнифер обращается и к врачу, и к Моргану. 
Рисует на доске гроздь круглых плодов с веточкой и подписывает: «ВИНОГРАД».
– Винаглад! – вопит Морган.
Затем Дженнифер пишет: «АЛМАЗ». Она еще не успевает нарисовать картинку…
– Авмаз!
Я поворачиваюсь к доктору:
– Еще он умеет считать до двадцати.
– И это тоже необычно для двухлетки.
Морган настойчиво тянет мамин палец снова к доске. На этот 
раз она пишет на ней цифры.
– Он и в обратном порядке умеет считать, – с надеждой в голосе говорит Дженнифер, и я с энтузиазмом киваю, отчаянно 
ища хотя бы тень одобрения на докторском лице.