Прецеденты Европейского Суда по правам человека, 2017, № 7 (43)

От редакции

ПРЕЦЕДЕНТЫ
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА 
ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

№  7  ( 4 3 )  И Ю Л Ь  2 0 1 7

ISSN 2411-5231

ТЕМА НОМЕРА:
ПРАВА ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ И ПОИСК БАЛАНСА МЕЖДУ 
КОММЕРЧЕСКИМИ И ОБЩЕСТВЕННЫМИ ИНТЕРЕСАМИ

Прецеденты№ 7 (43) ИЮЛЬ 2017
2  

От редакции

Электронное  
периодическое издание
«Прецеденты  
Европейского Суда  
по правам человека» 
№ 7 (43) ИЮЛЬ 2017

Свидетельство  
о регистрации СМИ  
ЭЛ № ФС77-58098 
от 20 мая 2014 г.,  
выдано Федеральной 
службой по надзору  
в сфере связи,  
информационных  
технологий и массовых 
коммуникаций  
(Роскомнадзор)

Учредители
ООО «Развитие 
правовых систем»,  
Ю.Ю. Берестнев,  
Д.Ю. Давыдов

Редакция и издатель
ООО «Развитие 
правовых систем»

Подписано в печать
20.07.2017 г.

Главный редактор
Е. Поворова

Перевод текстов
Е. Кольцов,
Г. Николаев,
Е. Приходько

Адрес редакции
127050 г. Москва, 
ул. Сущевская, д. 12, стр. 1
Тел.: +7  (499) 350–0015 
E-mail: info@echr.today
www.echr.today

Объем выпуска 1.0 Мб

Свободная цена

Перепечатка материалов, 
а равно иное использование в коммерческих 
и некоммерческих целях 
возможны только  
с письменного  
разрешения редакции. 
Мнение редакции может 
не совпадать с точкой  
зрения авторов статей 
и аналитических  
материалов

© «Прецеденты  
Европейского Суда  
по правам человека», 2017
© ООО «Развитие  
правовых систем», 2017

В оформлении дизайна 
издания используется 
символика Совета Европы  
и Европейского Суда  
по правам человека
© Совет Европы / 
Архитектура: Партнерство 
Ричарда Роджерса  
(Richard Rogers 
Partnership) (Европейский 
Суд по правам человека)

Минимальные системные  
требования: Windows 
2000/XP; процессор  
с частотой 2,0 ГГц;
512 Мб ОЗУ;  
20 Мб свободного места 
на жестком диске

Уважаемые читатели!

Настоящий номер посвящен теме баланса коммерческих и общественных интересов в практике Европейского Суда. Следует сказать, что жалобы 
юридических лиц в Европейский Cуд – особый или, можно сказать, обособленный блок прецедентов. При этом юридические лица не могут жаловаться на нарушения всех положений Конвенции, поскольку не все конвенционные права могут принадлежать юридическим лицам.
Коммерческие интересы компаний могут быть нарушены как в результате действий конкурентов – юридических лиц, так и действий частных лиц, 
например, высказывающих свое мнение о компании или ее продукции. Европейский Суд рассматривает критические статьи и иные негативные публичные высказывания, направленные не на защиту общественных интересов, а против хозяйственной деятельности конкурента, в контексте статьи 10 
Конвенции, защищающей свободу выражения мнения. В рамках этой статьи 
Европейский Суд исследует вопрос о том, насколько свобода слова может 
быть ограничена коммерческими интересами предпринимателей или насколько общественный интерес в получении информации о том или ином 
товаре либо услуге соразмерен интересам юридического лица и охраняемого права на защиту деловой репутации.
Вместе с тем рассматривая вопрос о недобросовестности действий компаний на рынке, было бы неправильно ограничиться только одной, частноправовой стороной вопроса. В борьбу компаний за лидерство на рынке нередко вмешиваются государственные антимонопольные органы, следящие 
за обеспечением свободной конкуренции. Однако не всегда это вмешательство бывает оправданным или совершенным с соблюдением действующих 
норм материального и процессуального права. Вторжение же в повседневную хозяйственную деятельность с обыском, изъятиями необходимых документов и электронных данных не только самой компании, но и ее партнеров 
или клиентов, а также электронной переписки сотрудников может существенным образом сказаться на деятельности компании. В таких случаях поводом для обращения в Европейский Суд компаний становится нарушение 
прав, гарантированных статьями 6 и 8 Конвенции.
Если жалобы поданы на нарушения статьи 6 Конвенции при проведении 
обысков, заявители указывают на невозможность обжаловать в национальном суде действия властей при обыске. Со ссылкой на статью 8 Конвенции 
компании жалуются на вмешательство в право на жилище и корреспонденцию, поскольку очень сложно установить ту грань, которая разделяет 
профессиональную и частную жизнь, особенно в творческих профессиях, 
где эти сферы взаимопереплетены. Особый интерес представляет позиция Европейского Суда о том, что судебное решение, санкционирующее 
обыск, должно содержать конкретную информацию, что подлежит найти и 
изъять и действовать сообразно предмету поиска, и если «разыскивается 
ружье, то не разрешается открывать маленькие ящички», как указано в особом мнении судьи Зупанчича к Постановлению Европейского Суда по делу 
«Компании “Винчи конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” против Франции».
В силу того, что деловые обычаи и экономические ситуации в разных 
странах неоднородны, да и не могут быть таковыми, Европейский Суд, рассматривая дела с участием юридических лиц в отношении недобросовестной конкуренции, исходит из существования у национальных властей свободы усмотрения в области решений, касающихся интересов общества, и 
свою оценку дела он ограничивает рассмотрением «вопроса о том, были ли 
меры, принятые на внутригосударственном уровне, в принципе оправданными и пропорциональными».

Прецеденты № 7 (43) ИЮЛЬ 2017
3 

С одержание

СОДЕРЖАНИЕ

От редакции  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 2

Е. Юркина. Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами: 
практика Европейского Суда по правам человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

А. Соболева. Поиск баланса между коммерческими и общественными  
интересами в практике Европейского Суда по правам человека по статье 10 
Европейской конвенции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .12

Избранные постановления Европейского Суда по правам человека,  
вынесенные против четырех стран (кроме Российской Федерации)

Хертель против Швейцарии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .22
[Hertel v. Switzerland] (жалоба № 59/1997/843/1049)

Заявитель утверждал, что запрещение, установленное в отношении его возможности 
публиковать результаты своих исследований судами Швейцарии на основании 
Федерального закона о недобросовестной конкуренции, нарушало статью 10 Конвенции 
и его право на свободное выражение его мнения.

Швейцарская ассоциация радио и телевидения (SRG) против Швейцарии . . . . . . . . .39
[Schweizerische Radio- Und Fernsehgesellschaft (SRG) v. Switzerland]  
(жалоба № 43524/98)

Ассоциация-заявительница жаловалась на запрет распространять информацию 
о лекарстве и комментировать судебный приказ, а также за возложение на нее выплаты 
чрезмерной компенсации ущерба за обычный комментарий по поводу меры, принятой 
отдельным судьей. Кроме того, ассоциация-заявительница утверждала, что отсутствует 
правовая основа для данного вмешательства в ее право на распространение 
информации, представляющей важный интерес для общества.

Стил и Моррис против Соединенного Королевства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .45
[Steel and Morris v. United Kingdom] (жалоба № 68416/01)

Заявители, сотрудник почты и озеленитель, жаловались на свое  привлечение 
к ответственности за клевету в связи с распространением листовок, в которых 
осуждалась политика «Макдоналдса» в области найма и условий труда и утверждалось, 
что деятельность компании разрушает природу и вредна для человека.

Компания «Дельта Пекарни А.С» против Чешской Республики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .62
[Delta Pekárny A.C. v. Czech Republic] (жалоба № 97/11)

Компания-заявительница жаловалась на то, что перед началом обыска в ее офисе 
ей не были сообщены ни цели обыска, ни причины, побудившие антимонопольный 
орган его провести. Кроме того, она утверждала, что уведомление об открытии 
административного разбирательства не содержало ни данных, ни указание на какиелибо документы, подтверждавшие наличие подозрений в отношении компании.

«Компании “Винчи Конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис”  
против Франции» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .99
[Vinci Construction and Gtm Génie Civil Et Services v. France]  
(жалобы №№ 63629/10 и 60567/10)

Компании-заявительницы жаловались на нарушение их права на уважение жилища, 
частной жизни и тайны корреспонденции и, в частности, конфиденциальности, 
присущей сообщениям, которыми обмениваются адвокат и его клиент, в результате 
проведения в принадлежащих им помещениях обысков и выемки, а также на отсутствие 
эффективного средства правовой защиты.

Прецеденты№ 7 (43) ИЮЛЬ 2017
4  

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

ПРАВА ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ ПРИ ПРОВЕРКАХ АНТИМОНОПОЛЬНЫМИ ОРГАНАМИ: 
ПРАКТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

ЕЛЕНА ЮРКИНА 1

Аннотация. В статье анализируется практика Европейского Суда по правам человека, касающаяся проведения обысков в офисах компаний при проверках антимонопольными органами. Проведение антимонопольных расследований часто требует сохранения конфиденциальности мероприятий, 
быстрого реагирования на появившиеся подозрения и внезапности действий для того, чтобы доказательства не были уничтожены компаниями, которые подозреваются в нарушении свободной конкуренции на рынке. В связи с этим предварительное судебное одобрение на проведение обыска не 
всегда возможно получить, что может нарушать стандарты, сформированные в практике Европейского Суда. В статье анализируются дела, касающиеся проведения обысков в компаниях и изъятия документов, в том числе и в рамках антимонопольных расследований. На основании обобщения практики 
Европейского Суда формируется перечень требований к процессу, связанному с обыском и изъятием 
документов, для того, чтобы он не приводил к нарушению положений Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Ключевые слова: обыски в компаниях, антимонопольное расследование, жалобы компаний в Европейский Суд, юридические лица в Европейском Суде, статья 8 Конвенции, «Дельта Пекарни», дело 
«Компании “Винчи Конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” против Франции».

Abstract. This article contains an analysis of the case-law of the European Court of Human Rights 
concerning searches made during antitrust investigations. Investigations into the fight against 
monopolisation typically require a high level of secrecy and a quick reaction to alleged illegal activities in 
order to prevent evidence from being destroyed by the companies which allegedly hold unfair competition. 
Due to this reason, preliminary judicial approval of search is not always obtained, which in some cases may 
lead to a violation of the Convention. This article contains an analysis of various cases related to searches in 
companies’ offices and document seizures, including those made in the course of antitrust investigations. 
On the basis of this analysis a list of protocols for searches and document seizures is provided which, if 
followed, would bring the investigation within the Convention.

Key words: searches in companies’ offices, antitrust investigations, companies’ applications to ECHR, 
Article 8 of the Convention, case «Delta Pekarny a.s. v. the Czech Republic», case «Vinci Construction et GTM 
Génie Civil et Services v. France».

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время ведется серьезная борьба с монополиями ради обеспечения свободной 
конкуренции, для поддержания здоровой экономики стран. Компании, участвующие в сговорах, жестко наказываются: они штрафуются на сотни тысяч евро и должны выплачивать процент от своей выручки на рынке, на котором совершено антимонопольное правонарушение 2.
Европейскому Суду по правам человека (далее – Европейский Суд) не раз приходилось рассматривать вопросы, связанные с проведением антимонопольных расследований. В таких случаях предположительными жертвами нарушений прав человека являются компании. Уже никого не удивляет, что компании пользуются правами, закрепленными в Европейской конвенции 
о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция) 3.
Проведение расследований нарушений со стороны антимонопольных органов часто связаны с обысками в офисах или на объектах компаний и изъятием документов (в том числе 
электронных документов компании, ее партнеров и клиентов, электронных писем сотрудников).

1 Елена Юрьевна Юркина – юрист Европейского Суда по правам человека в 2011–2015 годах, аспирантка Лозаннского университета.

2 См., например, статью 14.31 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.

3 Практическое руководство по критериям приемлемости, Совет Европы / Европейский Суд по правам человека, 
2014 год / http://ECHR .coe.int/Documents/Admissibility_guide_RUS.pdf. С. 13.

Прецеденты № 7 (43) ИЮЛЬ 2017
5 

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЕЙ 6 И 8 КОНВЕНЦИИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ОБЫСКОВ

При проведении обысков в офисах компаний могут быть нарушены права, гарантированные 
статьями 6 и 8 Конвенции: право на справедливое судебное разбирательство и право на уважение жилища и корреспонденции.
В отношении жалоб на нарушения статьи 6 Конвенции при проведении обысков компании 
жалуются в Европейский Суд на отсутствие возможности обжаловать в национальном суде действия властей при проведении обыска. На основании статьи 8 Конвенции обжалуется вмешательство в право на жилище и иногда в право на корреспонденцию.

«Ранее большинство жалоб на основании статьи 8 Конвенции касалось существа решения, принятого на внутригосударственным уровне… В настоящее время заявители всё чаще пытаются оспорить процедуры принятия решений, а наличие процессуальных обязательств в соответствии со 
статьей 8 Конвенции является устоявшимся фактом в прецедентной практике… Процессуальные 
гарантии статьи 8 Конвенции пересекаются в какой-то степени с процессуальными гарантиями статьи 6 Конвенции, и существует тенденция к тому, чтобы Европейский Суд рассматривал этот вопрос 
с точки зрения статьи 8 Конвенции, только импортируя важнейшие аспекты статьи 6 Конвенции. 
Однако он может рассматривать, что он иногда и делает, жалобы со ссылкой на статью 6 Конвенции 
отдельно» 1.

ПОЧЕМУ СТАТЬЯ 8 КОНВЕНЦИИ РАСПРОСТРАНЯЕТСЯ НА ОБЫСКИ В КОМПАНИЯХ

Статья 8 Конвенции содержит следующие положения:

«Право на уважение частной и семейной жизни

1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.
2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, 
за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для 
охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц».

Вопрос о том, может ли статья 8 Конвенции применяться к служебным помещениям и офисам, в которых осуществляется профессиональная деятельность (далее – офисы), подробно 
рассматривался Европейским Судом в деле «Нимиц (Niemietz) против Германии» 2. Это дело касалось обыска в офисе юриста. Власти Германии считали, что статья 8 Конвенции не применяется к обыскам в офисах, однако Европейский Суд отклонил доводы властей государства-ответчика по следующим основаниям.
«Личная жизнь» включает возможность устанавливать и развивать отношения с другими 
людьми. Данные отношения могут появляться как в сфере профессиональной деятельности, 
так и за ее пределами (то есть интимная часть жизни личности). Из этого фактора личной жизни 
(возможности устанавливать отношения с другими людьми) очень сложно исключать отношения, которые возникают в сфере профессиональной деятельности, поскольку непонятно, где 
проходит грань между профессиональной деятельностью и интимной частью личной жизни. 
Уважение личной жизни человека должно распространяться и на ту ее часть, которая касается 
его профессиональной деятельности.
Кроме того, чаще всего именно в сфере профессиональной деятельности люди устанавливают и развивают отношения с другими (что, как указано выше, является элементом личной жизни), а у людей творческих профессий часто вообще невозможно отделить их профессиональную жизнь от интимной сферы личной жизни.
Более того, если в английском языке слово «home» обозначает жилище человека, то во 
французском «domicile» означает местонахождение и может быть применено как к индивидам, 

1  Право Европейской конвенции по правам человека / Харрс, О’Бойл и Уорбрик [пер. с англ.]. М.: Развитие правовых 
систем, 2016. С. 722–723.

2  Постановление от 16 декабря 1992 г., жалоба №  13710/88.

Прецеденты№ 7 (43) ИЮЛЬ 2017
6  

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

так и к компаниям. Следовательно, если брать французский текст Конвенции (который также 
является официальным текстом), то можно легче прийти к выводу о том, что офисы компаний 
подпадают под защиту статьи 8 Конвенции.
Еще один аргумент таков: профессиональной деятельностью можно заниматься дома, 
а в офисе можно заниматься личными делами. Соответственно, если проводить разделение 
между офисом и домом с точки зрения применения статьи 8 Конвенции, то появится огромное 
количество спорных и сложных ситуаций и может возникнуть путаница. Основная задача статьи 8 Конвенции – ограничить своевольное и бесконтрольное вмешательство властей в жизнь 
частных лиц. При этом возможность вмешательства у государств остается на основании условий, перечисленных в пункте 2 статьи 8 Конвенции. Европейский Суд отметил, что, поскольку 
при осуществлении вмешательства власти пользуются определенной степенью усмотрения 
относительно необходимости вмешательства и его пределов, то в отношении компаний такие 
пределы усмотрения властей могли бы быть более широкими. Власти государств-ответчиков 
часто приводят довод о том, что степень охраны прав в отношении компаний меньше, а степень усмотрения властей при вмешательстве, осуществляемом в отношении компаний, шире, 
чем в отношении жилища частных лиц.
Последним аргументом Европейского Суда при анализе вопроса о том, относятся ли требования Конвенции о невмешательстве властей в право на жилище, было указание на то, что при 
обыске в данном конкретном деле («Нимиц против Германии») просматривалась корреспонденция, находившаяся в офисе. Если статья 8 Конвенции и говорит о вмешательстве в «личную» 
жизнь, то в отношении корреспонденции в тексте статьи данное прилагательное не используется, а, следовательно, просмотр властями любой корреспонденции (как личной, так и профессиональной) затрагивает статью 8 Конвенции.
Отдельно следует отметить, что Европейский Суд неоднократно отмечал, что офисом является не только официально зарегистрированный адрес компании, но и любые другие помещения, 
в которых осуществляется ее деятельность, в том числе помещения филиалов и обособленных 
подразделений 1.

ТЕСТ

При оценке вмешательства в права компаний-заявительниц Европейский Суд использует 
стандартный тест, состоящий из трех элементов.

(i) Наличие вмешательства со стороны государства
Европейский Суд оценивает жалобу заявителя и ответ властей на предмет того, действительно ли в офисе или других объектах компании государственные органы проводили обыски 
и изымали документы.

(ii) Законность вмешательства
Законность вмешательства определяется тем, насколько действия властей при проведении 
обыска были основаны на законе. Под законом Европейский Суд понимает любые нормативноправовые акты, которые регулируют те или иные правоотношения. К закону предъявляются 
определенные требования: он должен быть доступным, то есть опубликованным. В практике 
Европейского Суда имеются дела, когда вмешательство властей в права человека происходило 
на основании внутренней инструкции какого-либо государственного органа, которая не была 
доступна для ознакомления любым лицам 2. Подобное вмешательство признается Европейским 
Судом не основанным на законе, вследствие этого он устанавливает нарушение прав человека.

1  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Сен-Поль Люксембург С.А” (Saint-Paul 
Luxembourg S.A.) против Люксембурга» от 18 апреля 2013 г., жалоба № 26419/10, § 37.

2  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Силвер и другие (Silver and Others) против Соединенного Королевства» от 25 марта 1983 г., жалобы №№  5947/72 и другие, §§ 87–88.

Прецеденты № 7 (43) ИЮЛЬ 2017
7 

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

Норма, содержащаяся в законе, должна быть сформулирована с достаточной степенью точности и позволять применяющему ее лицу понимать ее содержание 1. Например, в некоторых 
российских делах Европейский Суд находил нарушение статьи 8 Конвенции в случаях обысков, 
которые проводились на основании Федерального закона от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ «О борьбе с терроризмом», поскольку положения данного закона были слишком широкими, а полномочия, которые он предоставлял лицам, проводившим обыски, не были четко определены, 
и, кроме того, не было установлено четкого правила, как эти полномочия могут быть использованы 2. Исходя из этого Европейский Суд пришел к выводу, что обыски, проводимые на основании указанного закона, не отвечали требованию законности.

(iii) Необходимость вмешательства в демократическом обществе
После того, как Европейский Суд проверит первые два условия вмешательства (его наличие 
и законные основания), он переходит к третьему этапу рассмотрения: было ли вмешательство 
необходимо в демократическом обществе.
При анализе данной части теста раскрываются все требования, выработанные в практике 
Европейского Суда, в отношении проведения обысков. Необходимыми считаются действия властей, которые отвечают острой или важной общественной потребности. Кроме того, имеет значение то обстоятельство, чтобы они были пропорциональны установленной законной цели 3. 
Когда Европейский Суд оценивает необходимость проведенных действий, он учитывает, что 
власти обладают определенными пределами усмотрения (полем для маневра). Однако цели, 
которыми оправдывается вмешательство в права, должны толковаться в узком смысле, и то, что 
они действительно присутствуют в конкретном деле, должно быть достоверно установлено 4.
В своих постановлениях Европейский Суд неоднократно указывал, что власти могут проводить обыски с целью собрать доказательства правонарушений. Но не всегда причины, которые 
приводят к необходимости или желанию собрать определенные доказательства, являются обоснованными и достаточными. Доводы органа, намеренного провести обыск, о причинах такой 
необходимости должны быть серьезными и убедительными, простой ссылки на имеющиеся 
подозрения недостаточно, нужно, чтобы подозрения были подкреплены фактами и доказательствами. Оценку доводов необходимости обыска в конкретном случае должен проводить 
внутригосударственный суд (см. подробнее об этом в разделе (iii), в части статьи «Судебный 
контроль post-factum»). Его роль заключается в том, чтобы оценить эти доводы и, положив их на 
одну чашу весов, определить, насколько они перевешивают требование защиты прав человека 
от произвольного вмешательства. Если имеющихся доказательств недостаточно, возникает вопрос о нарушении статьи 8 Конвенции. В одном из недавних дел против Российской Федерации, касающемся проблематики обыска в офисах компаний 5, Европейский Суд установил нарушение статьи 8 Конвенции, поскольку обыск проводился для целей изъятия образцов подписи 
и оригинала доверенности. При этом проводивший расследование орган никогда не пытался 
запрашивать данные документы у подозреваемого, а ведь можно было попробовать сначала 
получить их без обыска.
Когда Европейский Суд анализирует пропорциональность вмешательства властей в права 
лиц, он прежде всего выясняет, существуют ли в законодательстве гарантии против злоупотребления со стороны властей, которыми бы лицо могло воспользоваться, чтобы защитить свои 
права. Вторым этапом является исследование Европейским Судом обстоятельства конкретно
1  См. подробнее: Право Европейской конвенции по правам человека. С. 684.

2  См.: Постановление Европейского Суда по делу «Эсмухамбетов и другие (Esmukhambetov and Others) против Российской Федерации» от 29 марта 2011 г., жалоба №  23445/03, §  176 (см.: Бюллетень Европейского Суда по правам 
человека. 2012. № 4 (примеч. редактора)); Постановление Европейского Суда по делу «Имакаева (Imakayeva) против 
Российской Федерации», жалоба №  7615/02, ECHR 2006-XIII, §§ 188–189 (см.: Российская хроника Европейского Суда. 
2008. № 2 (примеч. редактора)).

3  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Смирнов (Smirnov) против Российской Федерации» от 
7 июня 2007 г., жалоба №  71362/01, § 43 (см.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. № 2 (примеч. редактора)).

4  Там же.

5  Постановление Европейского Суда по делу «Рожков (Rozhkov) против Российской Федерации (№  2)» от 31 января 
2017 г., жалоба №  38898/04.

Прецеденты№ 7 (43) ИЮЛЬ 2017
8  

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

го дела с целью установить, было ли вмешательство пропорционально цели, ради которой оно 
осуществлялось. В частности, изучаются (1) имеющиеся подозрения и доказательства, которыми подтверждается необходимость провести обыск, (2) объем действий, которые разрешено 
проводить оперативным сотрудникам при обыске, включая присутствие независимых наблюдателей, (3) как влияет обыск на работу и репутацию лица, у которого он проводится 1.

ГАРАНТИИ ПРИ ПРОВЕДЕНИИ ОБЫСКОВ

На основании практики Европейского Суда сформированы гарантии против злоупотреблений властей, которые должны быть доступны лицам, в чьи права осуществляется вмешательство. Эти гарантии (основаны на трех блоках, описанных ниже) выражаются в форме определенных требований к процедурам, связанным с вмешательством в права, закрепленные 
в Конвенции.

(i) Предварительный судебный контроль
Первый блок гарантий заключается в том, что любые действия государственных органов 
могут осуществляться только при наличии контроля со стороны независимого органа (которым чаще всего является суд). Поэтому при вмешательстве в форме обыска требуется судебное 
решение, в котором содержится оценка целесообразности проведения обыска на основании 
представленных подозрений и подтверждающих их документов. Например, в деле «Компании 
“Винчи Конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” против Франции» 2, в котором среди 
заявительниц была одна из крупнейших французских компаний, обслуживающая транспортную инфраструктуру почти в 100 странах мира, судебное решение, одобряющее проведение 
обыска антимонопольным органом, было изложено на 15 страницах с указанием всех доказательств, касавшихся имеющихся у антимонопольного органа подозрений о нарушении компанией норм о конкуренции. Пример непропорциональности решения о вмешательстве преследуемым целям (исходя из обстоятельств конкретного дела) можно найти в делах «Смирнов 
против Российской Федерации» и «Компания “Сен-Поль Люксембург С.А” против Люксембурга», 
правда, они не касаются антимонопольных расследований, поэтому не будем подробно останавливаться на них.
Судебное решение, одобряющее обыск, также должно содержать информацию о том, что 
конкретно будут искать и при необходимости изымать проводящие расследование органы. 
В отсутствие четкого определения периметра поиска антимонопольные органы могут заявлять 
о наличии подозрений в отношении любой компании без существования в действительности 
таких подозрений, проводить обыски, изымать все документы компании и потом искать в них 
что-нибудь, что может являться основанием для привлечения компании к ответственности. Подобная практика (названная в особом мнении судей по делу «Компании “Винчи Конструксьон” 
и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” против Франции» «информационной рыбалкой») недопустима, и поэтому требуется определение того, какие документы будут разыскиваться при проведении обыска, и почему их будут искать 3. В указанном особом мнении также отмечается, что 
четкое определение того, что является предметом поиска, должно помогать проведению более 
точечного обыска: если, как указано в особом мнении, разыскивается ружье, то не разрешается 
открывать маленькие ящички.
Например, подобные нарушения имели место в деле, связанном с жалобой на обыск пекарни «Дельта» 4. В отношении нее проводилось антимонопольное расследование, в результате 

1  См. Постановление Европейского Суда по делу «Рожков (Rozhkov) против Российской Федерации (№  2)» от 31 января 2017 г., жалоба №  38898/04, § 44.

2  Постановление Европейского Суда по делу «Компании “Винчи Конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” (Vinci Construction et GTM Génie Civil et Services) против Франции» от 2 апреля 2015 г., жалобы №№  63629/10, 
60567/10. См. в настоящем номере на с. 98–112 (примеч. редактора).

3  Особое совпадающее мнение судьи Зупанчича к Постановлению Европейского Суда по упоминавшему выше делу 
«Компании “Винчи Конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” против Франции».

4  См. Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Дельта Пекарни А.С.” (Delta Pekárny A.S.) против Чешской Республики» от 2 октября 2014 г., жалоба №  97/11 (см. в настоящем номере на с. 62–97 (примеч. редактора)).

Прецеденты № 7 (43) ИЮЛЬ 2017
9 

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

которого пекарня была оштрафована на 2 миллиона евро (потом, при пересмотре решения, 
штраф был сокращен вдвое, но решение оспорено компанией, и исход спора и окончательный 
размер штрафа неизвестны). В деле пекарни уведомление об открытии административного 
расследования не содержало ни данных, ни указания на какие-либо документы, в которых бы 
подтверждались подозрения в ценовом сговоре. До начала проведения обыска (то есть до начала вмешательства властей в права, закрепленные статьей 8 Конвенции) ни цели обыска, ни 
его причины, которые могли бы быть объективно проверены каким-либо независимым органом, нигде не фигурировали. Сама цель проведения обыска и причины, побудившие антимонопольный орган его провести, изложены лишь в протоколе обыска, который был составлен уже 
после его проведения. При таком подходе получается, что для проведения обыска в офисе компании достаточно открыть административное расследование.
В довольно старом французском деле 1 компания-заявительница жаловалась на проведенный обыск с изъятием большого количества документов в рамках антимонопольного расследования в отношении 56 крупных строительных компаний, в офисах которых одновременно были 
проведены обыски. Законодательство того времени (1985 год) не предусматривало необходимость получения одобрения запланированного обыска независимым контролирующим органом. На основании этого Европейский Суд нашел нарушение статьи 8 Конвенции.
Бывают случаи, когда обыск необходимо провести срочно и без предупреждения с целью 
сохранить и получить документы, которые могут служить доказательством. В таком случае возможно проведение обысков без предварительного судебного одобрения, но с последующим 
судебным контролем. В этой ситуации последующий контроль должен быть более тщательным, 
чтобы компенсировать отсутствие одобрения до начала вмешательства 2.

(ii) Закрепление в документах проводимых действий
Второй блок гарантии предусматривает, что процедура обыска и изъятия документов должна быть четко и детально запротоколирована. Всегда обязательно должен составляться список 
изъятых документов. Компания, документы которой изымаются, должна иметь возможность 
ознакомиться с их содержанием перед их изъятием, чтобы иметь возможность затем оспорить 
обоснованность изъятия.
Например, обыски и изъятия документов, проводимые Европейской комиссией в рамках 
антимонопольных расследований, основываются на следующих правилах. До изменения процедуры проводившие расследование представители властей знакомились с электронными документами, в том числе и с электронной почтой, в месте проведения обыска. Интересующие 
их документы распечатывались и копии передавались компании, в офисе которой проходил 
обыск. Представители компании могли на месте оспаривать изъятие документов, на которые 
распространяется адвокатская тайна, если они при этом могли представить весомые и документарно подтвержденные аргументы в пользу своей позиции. В марте 2013 года эта процедура изменилась и теперь осуществляется следующим образом 3. В массиве данных электронных 
документов компании, в отношении которой проводятся обыск и изъятие, выполняется поиск 
по ключевым словам при помощи специальных программ и приложений. Нужные документы 
копируются на съемный носитель информации (жесткий диск или флешку), компании передаются детальный список таких документов и их копии на электронном носителе. В конце обыска 
все данные компании полностью стираются со всех устройств, принадлежащих проводящему 
расследование органу. Если поиск нужных документов занимает несколько дней, то в конце дня 
массив данных, в котором еще не осуществлялся поиск, копируется на флешку, которая убирается в конверт, который опечатывается. При вскрытии конверта на следующий день присутствуют представители компании.

1  См. Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Сосьете Кола эст” и другие (Société Colas Est and Others) 
против Франции» от 16 апреля 2002 г., жалоба №  37971/97.

2  См. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Дельта Пекарни А.С.” против 
Чешской Республики», § 88.

3  Explanatory note on Commission inspections pursuant to Article 20(4) of Council Regulation No 1/2003, версия от 
11 сентября 2015 г., http://ec.europa.eu/competition/antitrust/legislation/explanatory_note.pdf

Прецеденты№ 7 (43) ИЮЛЬ 2017
10  

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

Перечень изъятых документов должен быть четкий и подробный. Например, в деле «Компании “Винчи Конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” против Франции» Европейский 
Суд отклонил довод компании-заявительницы о том, что изъятия документов носили массовый 
и неизбирательный характер. Вывод Европейского Суда был основан на изучении списка изъятых документов, в котором указывались имена файлов, их расширения, их местонахождение 
и распечатка 1.
В практике Европейского Суда возникали вопросы, связанные с изъятием при обысках документов, охватываемых адвокатской тайной 2 и личной перепиской сотрудников компаний.
Особое отношение к документам, охватываемым адвокатской тайной, обусловлено правом 
не свидетельствовать против самого себя 3. Изъятые документы, в которых содержатся переписка с юристами или юридические заключения, не могут являться доказательством вины компании в совершении нарушения. Однако на практике данное требование может не соблюдаться. 
В переписке с юристами контролирующий орган может найти основания для инициирования 
новой проверки и проведения новых обысков с целью поиска нужных ему доказательства. Подобная практика не соответствует принципам, сформированным в области защиты прав человека.
Так, в австрийском деле, касающемся обысков в офисе холдинговой компании и ее акционера (который был юристом) в связи с подозрениями на незаконную торговлю медикаментами 4, 
при обыске изымались документы как на бумажных, так и на электронных носителях. Хотя при 
этом для контроля за содержанием изымаемых документов присутствовал представитель адвокатской палаты (чтобы не изымались документы, касающиеся других клиентов), он был занят 
контролем за бумажными документами и не мог контролировать содержание изымаемых электронных документов. Заявитель утверждал, что изъятые бумажные документы в основном являлись копиями изъятых электронных документов. Власти вернули заявителю часть бумажных 
документов, на которые распространяется адвокатская тайна, но не возвращали и не сообщали 
об уничтожении электронных документов. Кроме того, отчет о том, какие критерии поиска использовались для поиска нужных документов, и какие файлы были скопированы и изъяты, не 
был составлен сразу по окончанию обыска, как того требует Уголовно-процессуальный кодекс 
Австрии. Вследствие этого Европейский Суд установил в данном деле нарушение статьи 8 Конвенции.

(iii) Судебный контроль post-factum
Третий блок гарантий (судебный контроль post-factum) заключается в том, чтобы лицо, у которого проводится обыск, имело возможность оспорить действия представителей государственного органа и получить обратно документы, изъятые с нарушением установленных правил.
Возможность оспорить должна быть не теоретическая, а весьма практическая, то есть компания должна иметь возможность не только обратиться в суд, но и все ее аргументы должны 
быть внимательно изучены судом и проанализированы им. При этом могут оспариваться не 
только сам обыск и изъятия документов, произведенные в ходе него, но и конкретные действия 
проводивших обыск властей, например, по изъятию каких-либо конкретных документов. Компания должна иметь возможность оспорить целесообразность изъятия некоторых документов, 
и, если суд согласится с доводами компании, данные документы должны быть возвращены компании, а электронные файлы, содержащие их, удалены.

1  См. упоминавшееся выше дело «Компании “Винчи Конструксьон” и “Жэ-Тэ-Эм Жени Сивиль э Сервис” против Франции», § 77.

2  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Петри Саллинен и другие (Petri Sallinen and Others) 
против Финляндии» от 27 сентября 2005 г., жалоба №  50882/99.

3  См. Постановление Европейского Суда по делу «Андре и другие (André and Others) против Франции» от 24 июля 
2008 г., жалоба №  18603/03, § 41.

4  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Визер и компания “Бикос Бетайлигунген ГмбХ” (Wieser 
and Bicos Beteiligungen GmbH) против Австрии» от 16 октября 2007 г., жалоба №  74336/01.

Прецеденты № 7 (43) ИЮЛЬ 2017
11 

Права юридических лиц при проверках антимонопольными органами

В случаях, когда обыск проводился без предварительного судебного контроля, к судебному 
контролю post-factum предъявляются повышенные требования 1.
В практике Европейского Суда имеется группа дел, в которых компании, у которых проводились обыски в рамках антимонопольного расследования, жаловались на отсутствие возможности оспорить действия властей при обыске. В таких случаях Европейский Суд констатировал 
нарушение статьи 6 Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) 2. И даже 
после реформирования законодательства Франции, в ходе которого была введена возможность обжаловать действия властей при обысках, Европейский Суд все равно находил нарушения, поскольку жалоба на конкретные действия при обыске могла быть рассмотрена, только 
если заявитель оспаривал решение антимонопольного органа, вынесенное после окончания 
расследования. Отдельно жалоба на какие-то конкретные действия властей при обыске не могла быть подана компанией 3. Таким образом, заявитель лишался возможности своевременного (оперативного) судебного рассмотрения вопросов, касающихся действий при обыске. Ведь 
при изъятии документов, составляющих, например, коммерческую тайну, если их изъятие не 
является целесообразным, компания заинтересована в том, чтобы эти документы ей как можно скорее вернули (или уничтожили их), не дожидаясь исхода рассмотрения спора о конечном 
результате антимонопольного расследования. Решение по результатам проведения всего расследования может быть принято через несколько лет после обыска, и, соответственно, рассмотрение вопроса о нарушении во время обыска при обжаловании окончательного решения не 
может считаться своевременным.
В упоминающихся в статье французских делах Европейский Суд также указывал, что в связи со спецификой судебных процессов во Франции по оспариванию решения о проведении 
обыска рассматривать жалобу на действия представителей властей не должен судья, который 
давал разрешение на проведение обыска 4. Это связано с тем, что при рассмотрении жалобы 
на какие-либо действия при обыске потенциально будет изучаться вопрос о пределах разрешенных при обыске действий и изъятий, что непосредственно затронет разрешение на обыск, 
выданное судьей, и обоснованность санкционированных им действий. В данном случае судье 
придется оценивать свое собственное решение о разрешении обыска, что не должно происходить на практике.

ВЫВОДЫ

Подводя итоги, можно кратко отметить, что специфика антимонопольных дел заключается 
в сложности их расследования и необходимости эффекта внезапности для сохранения доказательств, поэтому предварительное судебное разрешение перед проведением обыска часто нет 
возможности получить. В таком случае в решении государственного органа о проведении обыска требуется точное определение, какие документы ищутся и для каких целей, а при проведении обыска изымаемые документы должны быть тщательно описаны. В случае, если действия 
властей при обыске оспариваются в суде, необходим глубокий анализ действий властей и тех 
целей, которые они преследовали. В случае, если потребности проведения обыска не являлись 
достаточно обоснованными, права жертвы нарушения должны быть восстановлены, и ущерб от 
вмешательства компенсирован.

1  См. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Дельта Пекарни А.С.” против 
Чешской Республики», § 88.

2  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Равон (Ravon) против Франции» от 21 февраля 2008 г., 
жалоба №  18497/03, §§ 28–35.

3  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Компани дэ Газ де Петроль Примагаз” 
(Compagnie des Gaz de Pétrole Primagaz) против Франции» от 21 декабря 2010 г., жалоба №  29613/08.

4  См., например, Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Сосьете Каналь Плюс” и другие (Société 
Canal Plus and Others) против Франции» от 21 декабря 2010 г., жалоба №  29408/08, § 42, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу «Компания “Компани дэ Газ де Петроль Примагаз” против Франции», § 30.