Бюллетень Европейского Суда по правам человека, 2017, № 9 (183)

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7   
 
 
   
 
 
 
 
 
 
              1

К О Л О Н К А  Г Л А В Н О Г О  Р Е Д А К Т О Р А

Уважаемые читатели!

К вам поступил уже сентябрьский номер нашего журнала, но летние отпуска 
еще только заканчиваются, и все самое важное и интересное в работе Европейского Суда впереди. 

Мы решили воспользоваться летней паузой и опубликовать большое количество постановлений по российским делам. В этом номере вы найдете 
сразу 14 постановлений Европейского Суда, которые посвящены самым 
разным правовым ситуациям, но всех их объединяет одно важное обстоятельство: они свидетельствуют о системных проблемах в российском праве 
и правоприменении. 

Эти проблемы всем уже хорошо известны и понятны, но, к сожалению, принятие «мер общего характера», вытекающих из решений Европейского Суда 
по правам человека, все еще «слабое звено» в деятельности властей нашей 
страны. 

Определенные, хотя и осторожные надежды юридическое сообщество России связывает с новым Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека М. Гальпериным. Первые его шаги в 
новой должности обнадеживают, некоторая коррекция в работе этого важного института нашего госаппарата заслуживает всяческого одобрения и 
поддержки. 

Нацеленность на анализ практики Европейского Суда, широкий диалог в 
целях поиска оптимальных решений проблем, выявленных страсбургской 
системой, в том числе, на площадке Петербургского юридического форума – все это хороший знак накануне 2018 года, года 20-летия ратификации 
Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод Российской Федерацией и присоединению нашей страны к страсбургскому механизму защиты прав и свобод. 

Мы стремимся всячески способствовать этим начинаниям и предоставим 
наши страницы для публикации наиболее интересных и важных материалов Уполномоченного Росийской Федерации при Европейском Суде по 
правам человека и его Аппарата. С первыми публикациями вы сможете ознакомиться в третьем номере журнала «Российская хроника Европейского 
Суда», в частности, с материалами по делу «Тагаева и другие против Российской Федерации», которое касалось вопросов, связанных с трагическими событиями в г. Беслане в 2004 году.

А в настоящем номере вас ждет очередной аналитический обзор практики 
Европейского Суда за апрель текущего года. В нем речь пойдет, в том числе, 
о бесланских событиях, а также о серьезных недостатках в разбирательстве 
о недобровольной госпитализации в психиатрическую больницу (дело «В.К. 
против Российской Федерации»), об отказе признать профессиональный 
союз представителем работников (дело «Профессиональный союз компании 
“Тек Гыда Иш Сендикасы” против Турции») и о многом другом.

Кроме того, мы продолжаем публикацию аналитических материалов, посвященных проблемам исполнения вступивших в силу постановлений Европейского Суда, о которых говорится в статье юридического советника Генерального секретаря Совета Европы Йорга Полакевича, подготовленной на основе 
его доклада на состоявшейся недавно конференции руководителей высших 
судебных инстанций европейских стран в г. Брно.

Следите за нашими публикациями на сайте www.echr.today и на Facebook, а 
также подписывайтесь и читайте электронный журнал «Прецеденты Европейского Суда по правам человека». А мы уже скоро вернемся к вам с октябрьским 
номером!

Главный редактор 
 
 
 
   
Юрий Берестнев 

«Бюллетень Европейского Суда

по правам человека. Российское 

издание» № 9 (183) / 2017

Журнал зарегистрирован 

в Министерстве 

Российской Федерации по делам 

печати, телерадиовещания и средств 

массовых коммуникаций

Свидетельство о регистрации

ПИ №  77-13585 

от 20 сентября 2002 г.

Учредители: 

Ю.Ю. Берестнев, В.А. Власихин, 

Д.Ю. Давыдов, В.Н. Руднев, 

РОО «Московский клуб юристов»

Главный редактор Ю.Ю. Берестнев

Редакция и издатель 

ООО «Развитие правовых систем»

127055 Москва, ул. Сущевская, 

д. 12, стр. 1. Тел.: +7 (499) 350–0015 

E-mail: info@echr.today

Подписано в печать 05.09.2017 г.

Свободная цена

Подписной индекс в каталоге 

«Почта России» 61945

Подписной индекс в каталоге 

Агентства «Роспечать» 85160

Подписной индекс в Объединенном

каталоге «Пресса России» 44897

Отпечатано в ООО «АГС-ПРИНТ» 

115553, г. Москва, Андропова пр-кт, 

д. 22, этаж 9, к. 52

Формат 60 × 84/8, 

гарнитура CharterITC

Усл.-печ. листов 18 

Печать офсетная

Тираж 2 100 экз. Заказ № 171612

© ООО «Развитие правовых 

систем», 2017 г.

Перепечатка материалов 

«Бюллетеня Европейского Суда 

по правам человека» без разрешения 

ООО «Развитие правовых систем» 

не допускается

В оформлении дизайна издания 

используется символика Совета 

Европы и Европейского Суда 

по правам человека 

© Совет Европы / Архитектура: 

Партнерство Ричарда Роджерса 

(Richard Rogers Partnership) 

(Европейский Суд по правам 

человека)

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Содержание

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ПРАКТИКИ 
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА: 
АПРЕЛЬ 2017 ГОДА. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

ИЗБРАННЫЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ (РЕШЕНИЯ) 
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 
ПО ЖАЛОБАМ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ 

Белов против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .32
[Belov v. Russia] (жалоба № 22053/02)

Заявитель, до своего задержания и последующего осуждения проживавший в Московской области, жаловался на незаконный характер, чрезмерную продолжительность содержания под стражей до суда и жестокое обращение в следственном изоляторе.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования пунктов 1 и 3 статьи 5 
Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность) и пункта 1 
статьи 6 Конвенции 13 Конвенции (право на справедливое судебное 
разбирательство).

Муртазовы против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .48
[Murtazovy v. Russia] (жалоба № 11564/07)

Заявители (шесть человек), проживающие в Чеченской Республике, 
утверждали, что представители российских властей несут ответственность за исчезновение их близкого родственника. Они также жаловались на отсутствие надлежащего расследования обстоятельств исчезновения.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования статей 2 (право 
на жизнь), 3 (запрещение пыток), 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и 13 Конвенции (право на эффективное средство 
правовой защиты), и обязал государство-ответчика выплатить заявителям 4 500 евро в качестве компенсации материального ущерба
и 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Мальцев и другие против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . .61
[Maltsev and Others v. Russia] (жалобы №№ 4174/06, 9796/06, 
13663/06, 26675/06, 36696/06, 10117/07, 4475/08, 30062/08, 
40607/08, 56239/08, 61152/08 и 4633/09)

Заявители (14 человек) жаловались на чрезмерную длительность судебных разбирательств по их гражданским делам.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 1 статьи 6 
Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) 
и статьи 13 Конвенции (право на эффективное средство правовой 
защиты), и обязал государство-ответчика выплатить заявителям 
32 100 евро в качестве компенсации материального ущерба, морального вреда и судебных расходов.

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7   
 
 
   
 
 
 
 
 
 
              3

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Музыченко и другие против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . .66
[Muzychenko and Others v. Russia] (жалобы №№ 54675/12, 
76168/12, 56974/13, 10613/14, 18259/14, 36650/14, 12127/15 
и 22190/15)

Заявители (восемь человек) жаловались на их бесчеловечные условия 
содержания под стражей. Первый и второй заявители также жаловались 
на отсутствие эффективных средств правовой защиты, второй заявитель – на чрезмерно длительное содержание под стражей, 
а пятый – также на условия этапирования в суд и из суда.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования статьи 3 Конвенции 
(запрещение пыток) в отношении всех заявителей, статьи 13 
Конвенции (право на эффективное средство правовой защиты) в отношении первого и второго заявителей и пункта 3 статьи 5 Конвенции 
(право на свободу и личную неприкосновенность) в отношении второго заявителя, и обязал государство-ответчика выплатить заявителям 
67 700 евро в качестве компенсации материального ущерба, морального вреда и судебных расходов.

Гусакова против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .70
[Gusakova v. Russia] (жалоба № 56146/07)

Заявительница, проживающая в Ивановской области, жаловалась 
на неисполнение судебного решения, вынесенного в ее пользу 
по жалобе к бывшему работодателю, Министерству внутренних дел 
по Республике Калмыкия.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 1 статьи 6 
Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство) и статьи 1 
Протокола № 1 к Конвенции (право на защиту собственности).

Крюков и Ланцев против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . .73
[Kryukov and Lantsev v. Russia] (жалоба № 21791/05)

Заявители жаловались на чрезмерную длительность судебного разбирательства по их искам о восстановлении на работе и выплате задолженностей по заработной плате.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 1 статьи 6 
Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), 
и обязал государство-ответчика выплатить первому заявителю и вдове 
второго заявителя по 2 000 евро в качестве компенсации морального 
вреда.

Леонид Петров против Российской Федерации. . . . . . . . . . . . . . . . . .77
[Leonid Petrov v. Russia] (жалоба № 52783/08)

Заявитель, до своего задержания проживавший в г. Чебоксары, жаловался на незаконность его задержания и содержания под стражей, 
а также на бесчеловечное обращение со стороны сотрудников милиции, 
заставлявших его дать признательные показания.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили материальные и процессуальные требования статьи 3 Конвенции (запрещение пыток) и пункта 1 статьи 5 
Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность), и обязал 
государство-ответчика выплатить заявителю 23 000 евро в качестве 
компенсации морального вреда.

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7

С О Д Е Р Ж А Н И Е

Туманов против Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .88
[Tumanov v. Russia] (жалоба № 38911/07)

Заявитель жаловался на чрезмерно длительное содержание под стражей, а также на то, что срок рассмотрения его жалобы на содержание 
под стражей не соответствовал требованию разумности.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования пунктов 3 и 4 статьи 5 
Конвенции (право на свободу и личную неприкосновенность).

Российская объединенная демократическая партия «Яблоко» 
и другие против Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .92
[Yabloko Russian United Democratic Party and Othersv. Russia] 
(жалоба № 18860/07)

Заявители, карельское отделение партии «Яблоко», руководитель отделения, кандидат, выдвинутый этой партией на выборы, и избирательница, поддерживающая эту партию, жаловались на нарушение их пассивного и активного избирательных прав в связи с решением Верховного 
суда Республики Карелия об отмене регистрации партийного избирательного списка, а также отдельных кандидатов от партии на выборах 
в законодательное собрание этого субъекта федерации.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации допустили нарушение требований статьи 3 
Протокола № 1 к Конвенции (право на свободные выборы) в отношении партии-заявительницы и ее кандидата, не допустив нарушения 
прав избирательницы.

Устинова против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .110
[Ustinova v. Russia] (жалоба № 7994/14)

Заявительница, гражданка Украины, состоящая в браке с гражданином 
Российской Федерации, жаловалась на отказ в праве на въезд на территорию России, основанный на ее ВИЧ-позитивном статусе.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти 
Российской Федерации нарушили требования статьи 8 Конвенции 
(право на уважение частной и семейной жизни), и обязал государствоответчика выплатить заявительнице 15 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Горячкин против Российской Федерации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123
[Goryachkin v. Russia] (жалоба № 34636/09)

Заявитель, проживающий в г. Красноярске, жаловался на условия 
содержания и непредоставление адекватной медицинской помощи 
в исправительной колонии, а также на то, что власти Российской 
Федерации не обеспечили его эффективного участия в рассмотрении 
гражданско-правовых споров, стороной которых он являлся.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле власти Российской Федерации нарушили требования пункта 1 статьи 6 
Конвенции (право на справедливое судебное разбирательство), и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 1 500 евро в качестве 
компенсации морального вреда.

НАШИ ПУБЛИКАЦИИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .132

Й. Полакевич. Между принципом res judicata и направляющим 
действием прецедента («orientierungswirkung») – постановления 
Европейского Суда во внутригосударственных судах.

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7   
 
 
   
 
 
 
 
 
 
              5

ТАГАЕВА И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ [TAGAYEVA AND OTHERS V. RUSSIA]  (ЖА ЛОБЫ №№ 26562/07 И ДРУГИЕ)

Ю.Ю. Берестнев, Е.А. Ловягина, 
Г.А. Николаев

Аннотация. Обзорный анализ постановлений и решений, принятых Европейским Судом по правам человека в апреле 2017 года, подготовлен с учетом важности 
содержащихся в соответствующих судебных актах 
правовых позиций для внутригосударственной судебной практики и мнения Секретариата Европейского 
Суда относительно перечня дел, представляющих 
интерес с точки зрения формирования прецедентной 
практики Европейского Суда по правам человека для 
всех государств – участников Конвенции.

Ключевые слова: Конвенция о защите прав человека 
и основных свобод, Европейский Суд по правам человека, судебная практика, правовые позиции.

Abstract. An overview analysis of judgments and 
decisions issued by the European Court of Human Rights 
in April 2017 has been prepared given the importance 
of legal positions set forth in these relevant judicial acts 
for national court practice and taking into account the 
opinion of the Registry of the European Court concerning 
a list of cases of interest in terms of development of 
case-law of the Europian Court of Human Rights for all 
Contracting Parties to the Convention.

Keywords: Convention for the Protection of Human 
Rights and Fundamental Freedoms, European Court of 
Human Rights, case-law, legal position.

По жалобам о нарушении статьи 2 
Конвенции

Вопрос о правомерности применения силы

Вопрос о соблюдении государством своих 
позитивных обязательств (материальноправовой аспект)

Вопрос об эффективном расследовании

Вопрос о соблюдении государством 
своих позитивных обязательств 
(процессуально-правовой аспект)

По делу обжалуются нарушение обязательств государства по защите жизни во время кризиса с захватом заложников в г. Беслане в 2004 году и отсутствие эффективного расследования произошедших 
событий. По делу допущены нарушения статьи 2 
Конвенции.

Тагаева и другие против Российской 
Федерации
[Tagayeva and Others v. Russia] 
(жалобы №№ 26562/07 и другие)

Постановление от 13 апреля 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Дело связано с террористическим актом в школе 
г. Беслана (Республика Северная Осетия – Алания, 
Российская Федерация) в сентябре 2004 года, который повлек гибель 334 гражданских лиц, включая 
186 детей, которые были взяты в заложники. 1 сентября 2004 г., вскоре после 9.00, группа хорошо 
вооруженных террористов ворвалась во двор школы во время традиционной церемонии в ознаменование начала учебного года и заставила более 
чем 1 100 присутствующих зайти в спортивный зал 
на первом этаже, в котором террористы начали 
устанавливать взрывные устройства. 16 мужчинзаложников были убиты в тот же день. 3 сентября 
в спортивном зале, где находились заложники, 
произошло несколько взрывов, вызвавших многочисленные жертвы от самих взрывов или последовавшего за этим пожара или от стрельбы по заложникам при попытке бегства. В это время федеральные силы штурмовали здание. В Европейском 
Суде заявители ссылались на нарушения статьи 2 
Конвенции в отношении позитивных обязательств 
по защите жизни и расследованию планирования 
и контроля за проведением операции и применения летальной силы.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции. 
(a) Позитивное обязательство по предотвращению угрозы для жизни. Не менее чем за несколько дней власти получили достаточно конкретную 
информацию о планируемом в регионе 1 сентября террористическом акте, направленном против 
образовательного учреждения. Разведывательная 
информация сообщала об угрозе крупного нападения чеченских сепаратистов, способного повлечь 
большие жертвы. Угроза такого рода ясно указывала на реальный и непосредственный риск для 
жизни населения, являвшегося потенциальным 
объектом. У властей был достаточный уровень контроля за ситуацией, и от них можно было ожидать 
принятия мер в пределах их полномочий, которые, 
как разумно можно было полагать, могли устранить или, по крайней мере, смягчить возможный 
риск. Хотя были приняты некоторые превентивные 
меры, в целом они могли быть охарактеризованы 
как неадекватные. Террористы смогли хорошо подготовиться, свободно передвигаться и захватить 
объект при отсутствии мер противодействия, предпринятых с помощью проведения каких-либо профилактических мероприятий в сфере безопасности. Ни одна структура достаточно высокого уровня не несла ответственность за работу с ситуацией, 

АНАЛИТИЧЕСКИЙ ОБЗОР ПРАКТИКИ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА: 
АПРЕЛЬ 2017 ГОДА

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7

ТАГАЕВА И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ [TAGAYEVA AND OTHERS V. RUSSIA] (ЖА ЛОБЫ №№ 26562/07 И ДРУГИЕ) 

оценку и выделение ресурсов, создание защиты для 
уязвимой целевой группы и обеспечение эффективного сдерживания угрозы, а также за контакты с местными органами. Власти Российской 
Федерации не приняли мер, которые при разумной 
оценке могли предотвратить или свести к минимуму известную властям угрозу.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 2 Конвенции (принято единогласно).
(b) Процессуальное обязательство. Причина 
смерти большинства потерпевших была установлена только на основании внешнего осмотра тел. 
Не проводились дополнительные исследования, 
например, для выявления, извлечения и подбора внешних предметов, таких как металлические 
фрагменты, шрапнель и пули. В некоторых случаях родственники погибших в школе лиц требовали 
эксгумации тел потерпевших и проведения дополнительных проверок для получения более конкретных выводов о причине их смерти, но эти требования не удовлетворялись. Третья часть потерпевших скончалась от причин, которые не могли 
быть точно установлены ввиду обширных ожогов. 
Приведенный высокий процент неустановленных 
причин смерти вызывает удивление. Расположение 
тел заложников в школе не было отмечено или 
зафиксировано каким-либо точным образом. 
Отсутствие такой базовой информации, как причина смерти потерпевших, повлияло на неопределенность информации об обстоятельствах, при которых она имела место. Индивидуализированное 
описание расположения тел и более внимательное 
исследование останков должны были послужить 
исходным пунктом для многих важных выводов, 
сделанных в ходе расследования. Уклонение от 
обеспечения основы для последующего анализа 
составило фундаментальное нарушение требований об эффективном расследовании.
В ходе расследования не были надлежащим 
образом установлены, собраны и зафиксированы доказательства, обнаруженные в школьном 
здании. Это повлекло неполноту заключения во 
многих важных отношениях. Имелся достоверный перечень доказательств, указывавших на применение представителями государства в первые 
часы штурма оружия неизбирательного действия. 
Данные доказательства не были полностью оценены следствием. Отсутствие объективной и беспристрастной информации о применении подобного 
оружия составляло основной недостаток расследования в выяснении этого ключевого аспекта событий и создания основы для выводов о действиях 
властей в целом и индивидуальной ответственности. Вывод следствия о том, что никто из заложников не был ранен или убит в результате применения представителями государства летальной силы, 

был неправомерен. В сочетании с неполными экспертными данными о причинах смерти и травм, 
установленными недостатками мер по обеспечению и сбору соответствующих доказательств на 
месте, любые сделанные заключения по поводу 
уголовной ответственности представителей государства в данном отношении не имели объективных оснований и поэтому были неадекватными.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 2 Конвенции (принято единогласно).
(c) Планирование и контроль операции. Отсутствие единой координирующей структуры, в задачу которой входят централизованное реагирование на угрозу, планирование, распределение 
ресурсов и обеспечение обратной связи с органами на местах, способствовало непринятию разумных мер, которые могли устранить угрозу до ее 
реализации или свести ее к минимуму. Отсутствие 
координации повторялось на более поздних стадиях реакции властей. Руководство и состав органа, ответственного за работу с кризисом, были 
официально определены примерно через 30 часов 
после ее начала. Подобной длительной задержке 
в создании ключевой структуры, которая должна 
была подготовить и координировать реакцию на 
захват заложников, не было дано убедительного объяснения. Даже когда указанная структура 
была создана, в ней не соблюдалась необходимая 
иерархия. Отсутствие формального руководства 
операцией повлекло серьезные недостатки в процессе принятия решений и координации с другими 
компетентными органами. В течение первых двух 
с половиной суток после начала кризиса не был 
подготовлен и доведен до сведения ответственных 
служб план спасательной операции. Не были приняты необходимые меры для экспертной работы, 
обеспечения сохранности тел и поступления необходимого оборудования для проведения вскрытия. 
Остается неясным, как и когда принимались важнейшие решения, как они доводились до сведения 
основных участников операции, и кто их принимал.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 2 Конвенции (принято пятью голосами «за» 
при двух – «против»).
(d) Применение летальной силы. В целом представленные доказательства составляют prima facie 
утверждение о том, что представители государства использовали оружие неизбирательного 
действия в условиях, когда террористы и заложники находились все вместе. Презумпции могли 
следовать из сосуществования этих данных и от

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7   
 
 
   
 
 
 
 
 
 
              7

ТАГАЕВА И ДРУГИЕ ПРОТИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ [TAGAYEVA AND OTHERS V. RUSSIA] (ЖА ЛОБЫ №№ 26562/07 И ДРУГИЕ) 

сутствия надлежащего установления фактов относительно причин смерти и обстоятельств использования оружия.
Несмотря на отсутствие индивидуальной определенности, известные Европейскому Суду факты 
дела позволили ему заключить, что применение 
летальной силы представителями государства 
в некоторой степени способствовало потерям среди заложников. После первых взрывов в спортивном зале и открытия террористами огня по убегающим заложникам угроза масштабных человеческих потерь стала реальностью, и власти не имели 
другого выбора, кроме вмешательства. Решение 
о применении силы представителями было оправдано в сложившихся обстоятельствах.
Оперативное командование должно было быть 
способно принимать быстрые и трудные решения 
по поводу применяемых средств и методов для 
скорейшего, насколько это возможно, устранения 
угрозы, исходящей от террористов. Помимо угрозы, которую представляют террористы, руководители операции должны были учитывать жизнь 
более чем тысячи лиц, содержавшихся в заложниках, включая сотни детей. Острая опасность 
применения неизбирательного оружия при таких 
обстоятельствах должна была быть очевидной 
любому лицу, принимающему подобные решения. 
Следовало взвесить и тщательно обдумать заранее 
все относимые факторы, и применение летального оружия, если оно неизбежно при таких обстоятельствах, должно быть предметом строгого 
надзора и контроля на всех стадиях проведения 
операции с целью обеспечить сведение риска 
для заложников к минимуму. Силы безопасности 
использовали широкий набор вооружений, часть 
которых была крайне мощной и способной причинить серьезный ущерб для террористов и заложников без разбора.
Главной целью операции должна была стать 
защита жизни заложников от незаконного насилия. Массированное применение неизбирательного оружия явно противоречит этой цели и не может 
считаться совместимым со стандартом заботливости, необходимым при операции такого рода, 
которая влечет применение летальной силы представителями государства. Подобное использование 
взрывного и неизбирательного оружия с сопутствующим риском для человеческой жизни не могло 
рассматриваться как абсолютно необходимое при 
обстоятельствах дела.
Кроме того, в законодательстве Российской 
Федерации не установлены важнейшие принципы 
и ограничения применения силы в ходе проведения законных контртеррористических операций, 
включая обязательство защищать жизнь законом, 
как того требует Конвенция.
Усугубленная широким иммунитетом в связи 
с любым вредом, причиненным в ходе контртеррористических операций, данная ситуация созда
вала опасную брешь в регулировании ситуаций, 
включающих лишение жизни. В законодательстве 
Российской Федерации не установлены основы системы адекватных и эффективных гарантий против произвола и злоупотребления силой.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 2 Конвенции (принято пятью голосами «за» 
при двух – «против»).
По поводу соблюдения статьи 13 Конвенции. 
(Вопрос о соблюдении права на эффективное средство правовой защиты и особой важности компенсации и доступа к информации в соответствии со 
статьей 13 Конвенции.)
Все заявители получили компенсацию от государства как потерпевшие от террористического 
акта. Выбор властей в отношении выплаты компенсации на основании степени причиненного 
вреда, независимо от исхода уголовного расследования, представляется связанным с жертвами 
и поэтому оправданным. Были приняты меры для 
увековечения скорби, а также для помощи всему населению г. Беслана в восстановлении после 
катастрофических событий. Эти меры должны 
рассматриваться как часть мер общего характера, направленных на помощь тем, кто пострадал 
в ходе рассматриваемых событий. Что особенно 
важно, согласно статье 13 Конвенции, помимо 
механизмов компенсации, это доступ к информации и, таким образом, к установлению истины для 
жертв предполагаемых нарушений, обеспечению 
справедливости и предотвращению безнаказанности для виновных. В дополнение к уголовному расследованию террористического акта был проведен 
ряд других разбирательств. Судебный процесс над 
одним террористом, захваченным живым, привел 
к его осуждению и пожизненному заключению, 
два уголовных разбирательства против сотрудников полиции повлекли предъявление им обвинений и предание суду. Кроме того, имело место 
масштабное и подробное изучение событий парламентскими комиссиями Парламента Республики 
Северная Осетия – Алания и Государственной Думы 
Российской Федерации. Данные доклады сыграли важную роль в сборе, организации и анализе 
разрозненной информации об обстоятельствах 
применения летальной силы представителями государства и обеспечили доступ заявителей и общества в целом к сведениям о серьезных нарушениях 
прав человека, которые в ином случае остались 
бы недоступными. В этом смысле их работа могла бы считаться аспектом эффективных средств 
правовой защиты, направленных на получение 
информации, необходимой для прояснения фактов, отличных от процессуальных обязательств 
государства в соответствии со статьями 2 и 3 Конвенции.

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7

ГЮЗЕЛЮРТЛУ И ДРУГИЕ ПРОТИВ КИПРА И ТУРЦИИ [GÜZELYURTLU AND OTHERS V. CYPRUS AND TURKEY] (ЖА ЛОБА № 36925/07)

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были (принято шестью голосами «за» при 
одном – «против»).
В порядке применения статьи 46 Конвенции. 
Государство-ответчик обязано принять меры, чтобы обеспечить адекватную правовую базу использования летальной силы во время проведения специальных операций.
Европейский Суд предложил властям принять 
в соответствии со статьей 46 Конвенции ряд мер 
индивидуального и общего характера, включая 
дальнейшее использование несудебных средств 
сбора информации и установления истины, публичное признание и осуждение нарушений права 
на жизнь в ходе проведений специальных операций, а также бóльшее распространение информации и лучшую подготовку полицейского, военного 
и специального персонала для обеспечения строгого соблюдения соответствующих международных 
правовых стандартов. Предупреждение подобных 
нарушений в будущем также должно быть рассмотрено в рамках целесообразной правовой базы, 
в частности, обеспечивая, чтобы внутригосударственные правовые инструменты, относящиеся 
к широкомасштабным специальным операциям 
и механизмам, регулирующим сотрудничество 
между военными, специальными и гражданскими 
органами в таких ситуациях, были адекватными 
и ясно формулировали правила в отношении принципов и ограничений применения летальной силы 
во время специальных операций, отражающих 
применимые международные стандарты.

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил каждому из заявителей 
суммы от 3  000 до 50  000 евро в качестве компенсации морального вреда, требования компенсации 
материального ущерба были отклонены.

Вопрос об эффективном расследовании

Вопрос о соблюдении государством 
своих позитивных обязательств 
(процессуально-правовой аспект)

По делу обжалуется уклонение властей Турции 
и Кипра от сотрудничества в расследовании убийства. По делу допущены нарушения статьи 2 
Конвенции

Гюзелюртлу и другие против Кипра и Турции
[Güzelyurtlu and Others v. Cyprus and Turkey] 
(жалоба № 36925/07)

Постановление от 4 апреля 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявители являются близкими родственниками 
трех граждан Кипра турецкого происхождения, 
которые были найдены мертвыми с пулевыми 
ранениями на территории острова, контролируемой правительством Кипра в 2005 году. Кипрские 
и турецкие власти (включая «TRNC») 1 немедленно начали расследование. Однако хотя властями Кипра были установлены, а властями «TRNC» 
задержаны и допрошены восемь подозреваемых, 
оба расследования зашли в тупик, и дела были временно приостановлены до появления новых обстоятельств. Хотя дела не были прекращены, после 
2008 года не происходило каких-либо событий. 
Власти Турции продолжали ожидать доказательств, 
которые позволили бы осудить подозреваемых, 
тогда как кипрское расследование зашло в тупик 
после возвращения Турцией запросов на выдачу властями Кипра. Меры, принятые в результате 
посредничества сил ООН по поддержанию мира на 
Кипре (далее – UNFICYP), оказались бесполезными в связи с тем, что власти государств-ответчиков 
настаивали на своих позициях.
В конвенционном разбирательстве заявители 
жаловались на нарушение статьи 2 Конвенции властями Кипра и Турции в связи с неспособностью 
проводить эффективное расследование гибели 
людей и сотрудничать в ходе расследования.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции 
(процессуальный аспект). Поскольку гибель родственников заявителей произошла на территории, 
контролируемой Республикой Кипр и находящейся под юрисдикцией этого государства, возникло 
процессуальное обязательство Кипра по расследованию смерти людей. Процессуальное обязательство Турции также существовало, поскольку 
подозреваемые в убийстве относились к турецкой юрисдикции, в «TRNC» или материковой Турции, и власти Турции и «TRNC» были уведомлены о преступлении, и были опубликованы «красные уведомления» 2 относительно подозреваемых. 
Действительно, власти «TRNC» начали собственное 
уголовное расследование, и их суды имели юрисдикцию в отношении лиц, совершивших преступления на острове Кипр.
Жалоба заявителей на нарушение статьи 2 Конвенции касалась проведения соответствующих расследований властями Кипра и Турции и уклонения 
властей государств-ответчиков от сотрудничества 
друг с другом.

1 Имеется в виду так называемая Турецкая республика Северного Кипра (примеч. переводчика).

2 Имеются в виду запросы Интерпола для задержания лиц, находящихся в международном розыске (примеч. переводчика).

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7   
 
 
   
 
 
 
 
 
 
              9

Г У С Е Й Н О В А  П Р О Т И В  А З Е Р Б А Й Д Ж А Н А  [ H U S E Y N O VA  V.  A Z E R B A I J A N ]  ( Ж А Л О Б А  №  1 0 6 5 3 / 1 0 )

(a) Проведение расследований. Оба государства-ответчика безотлагательно осуществили значительное количество следственных мероприятий. 
Европейский Суд не усмотрел в их действиях недостатков, которые могли бы поставить под вопрос 
общую адекватность расследований как таковых. 
Однако отсутствовала необходимость делать вывод 
в соответствии со статьей 2 Конвенции по этому вопросу ввиду заключений Европейского Суда 
относительно сотрудничества между двумя государствами.
(b) Процессуальное обязательство сотрудничества. При обстоятельствах, как в настоящем 
деле, когда расследование убийства неизбежно затрагивало более чем одно государство, это 
влекло обязательство со стороны властей государств-ответчиков эффективно сотрудничать 
и принимать все необходимые меры в этих целях, 
чтобы облегчить и реализовать эффективное расследование по делу в целом. Данная обязанность 
заключалась в поддержании эффективной защиты права на жизнь, предусмотренной статьей 2 
Конвенции, и согласовалась с позицией соответствующих документов Совета Европы, которые 
предусматривали межправительственное сотрудничество в целях более эффективного предотвращения и пресечения транснациональных преступлений и наказания виновных. Характер и объем 
требуемого сотрудничества неизбежно зависят от 
обстоятельства конкретного дела. Европейский 
Суд не уполномочен определять, соблюдали ли 
власти государств-ответчиков свои обязательства 
в соответствии с Европейской конвенцией о выдаче и Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам, и он не должен 
указывать, какие меры власти должны были принять, чтобы государства-ответчики соблюдали 
свои обязательства наиболее эффективно. Задача 
Европейского Суда заключалась в удостоверении 
того, что осуществленные меры были целесообразными и достаточными при таких обстоятельствах, 
и в определении того, в какой степени минимальные усилия были возможны и должны были быть 
предприняты.
Из материалов, предоставленных Европейскому 
Суду, включая доклад Генерального секретаря ООН 
от 27 мая 2005 г. об операции ООН на Кипре, следует, что государства-ответчики не готовы к компромиссу и поиску взаимопонимания. Эта позиция основывалась на политических соображениях, 
отражавших длительный и напряженный политический спор между Республикой Кипр и Турцией. 
Хотя государства-ответчики имели возможность 
найти решение и прийти к соглашению при посредничестве UNFICYP, они не использовали подобную возможность. Любые предложения, такие 
как встречи на нейтральной территории между 
полицейскими органами, допрос подозреваемых с помощью «метода допроса с видеозаписью» 

в буферной зоне ООН, возможность организации 
суда ad hoc на нейтральной территории, обмен 
доказательствами и рассмотрение вопроса об уровне технических служб, которые делались с целью 
нахождения компромиссного решения, сталкивались с откровенным отказом со стороны властей. 
Хотя было создано несколько межобщинных рабочих групп и технических комитетов, по-видимому, 
никто не рассматривал дело с целью продвижения 
расследования.
В результате уклонения государств-ответчиков 
от сотрудничества их соответствующие расследования не продвигались, и ничего не было сделано 
за более чем восемь лет. Прошедшее время неизбежно влияло на количество и качество доступных 
доказательств и ухудшало шансы на завершение 
следствия. Это также продлило страдания членов 
семьи.
В настоящее время собрано множество доказательств, восемь подозреваемых установлены, найдены и задержаны. Уклонение от прямого сотрудничества или при посредничестве UNFICYP повлекло их освобождение. Если бы сотрудничество 
проходило в соответствии с процессуальным обязательством на основании статьи 2 Конвенции, 
уголовное разбирательство могло быть возбуждено против одного или нескольких подозреваемых 
или расследование могло прийти к надлежащему 
завершению.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 2 Конвенции властями Турции (принято 
единогласно), по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции властями Кипра (принято пятью голосами «за» при двух – «против»).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить каждому 
заявителю по 8  500 евро в качестве компенсации 
морального вреда.

Вопрос об эффективном расследовании

По делу обжалуется отсутствие эффективного 
расследования убийства журналиста, критически 
настроенного по отношению к правительству. По 
делу допущено нарушение требований статьи 2 
Конвенции.

Гусейнова против Азербайджана
[Huseynova v. Azerbaijan] (жалоба № 10653/10)

Постановление от 13 апреля 2017 г.

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7

Ж Е Р Д Е В  П Р О Т И В  У К Р А И Н Ы  [ Z H E R D E V  V.  U K R A I N E ]  ( Ж А Л О Б А  №  3 4 0 1 5 / 0 7 )

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Муж заявительницы Эльмар Гусейнов был известным независимым журналистом в Азербайджане. В марте 2005 года он был застрелен по 
дороге с работы домой. Было возбуждено уголовное дело, и двое граждан Грузии были установлены 
в качестве подозреваемых. Власти Грузии отказались экстрадировать их из Грузии в Азербайджан. 
В конвенционном разбирательстве заявительница 
жаловалась в соответствии со статьей 2 Конвенции 
на то, что ее муж был убит представителями государства и что власти государства-ответчика не провели адекватного и эффективного расследования 
его убийства.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции 
(материально-правовой аспект). Данные, позволяющие Европейскому Суду установить вне всякого разумного сомнения, что муж заявительницы 
был убит представителями государства или что 
за его убийством стояли власти, отсутствовали. 
Европейский Суд также не располагает данными, 
указывающими, что власти Азербайджана знали 
или должны были знать в то время о существовании реальной и непосредственной угрозы жизни 
мужа заявительницы и не смогли защитить его 
право на жизнь.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).
По поводу соблюдения статьи 2 Конвенции 
(процессуальный аспект). Международные документы, такие как Европейская конвенция о выдаче 
и Минская конвенция 1993 года, стороной которых 
являлись оба государства, ясно предусматривали 
передачу уголовного дела грузинским властям 
для рассмотрения обвинения в убийстве в Грузии. 
Действительно, власти Грузии прямо указали 
на такую возможность в своем ответе на запрос 
о выдаче. Отсутствуют данные о рассмотрении властями Азербайджана подобной возможности.
Даже хотя заявительница была признана потерпевшей в настоящем деле, следственные органы 
постоянно отказывали ей в ознакомлении с материалами дела. Соответствующее законодательство Азербайджана не предусматривало такое 
право доступа, и Европейский Суд счел данную 
ситуацию неприемлемой. Действовавшее положение лишило заявительницу возможности защиты 
своих законных интересов и воспрепятствовало 
общественному контролю за расследованием.
С учетом общего фактического контекста дела 
утверждения заявительницы о том, что убийство 

ее мужа было связано с его журналистской деятельностью, не казалось невероятным. Журнал, 
который он издавал независимо, имел репутацию резко критического по отношению к властям 
Азербайджана и оппозиции. Власти вмешивались 
в его издание и распространение, и против мужа 
заявительницы было возбуждено более 30 гражданских и уголовных разбирательств. Было очевидно, что его убийство могло оказывать сдерживающее влияние на работу других журналистов 
страны. При таких обстоятельствах имелись основания для проверки с надлежащей старательностью, было ли убийство, которое, по-видимому, 
было тщательно спланировано, связано с его журналистской деятельностью. Власти Азербайджана 
не смогли провести адекватное и эффективное 
расследование обстоятельств убийства мужа заявительницы.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 20  000 евро в качестве компенсации морального вреда.

По жалобе о нарушении статьи 3 
Конвенции

Вопрос о запрещении унижающего 
достоинство обращения

По делу обжалуется содержание несовершеннолетнего в наручниках и нижнем белье в отделе милиции в течение не менее чем двух с половиной часов 
и последующее помещение его в камеру ко взрослым. 
По делу допущено нарушение требований статьи 3 
Конвенции.

Жердев против Украины
[Zherdev v. Ukraine] (жалоба № 34015/07)

Постановление от 27 апреля 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель, которому было 16 лет, был допрошен 
в милиции в связи с расследованием убийства. Он 
находился в нижнем белье в течение нескольких 
часов, а затем был помещен в камеру ко взрослым.

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7   
 
 
   
 
 
 
 
 
 
              11

Т И М О Т А В Е С  П Р О Т И В  Б Е Л Ь Г И И  [ T H I M O T H AW E S  V.  B E L G I U M ]  ( Ж А Л О Б А  №  3 9 0 6 1 / 1 1 )

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции 
(материально-правовой аспект). Заявитель находился в наручниках и одном нижнем белье в отделе 
милиции в течение не менее, чем двух с половиной часов. Власти явно имели уважительную причину для изъятия у него одежды, которая могла 
являться вещественным доказательством его причастности к преступлению. Однако даже в отсутствие у Европейского Суда доказательств того, что 
власти намеревались унизить или оскорбить его, 
заявитель являлся несовершеннолетним, и не были 
представлены объяснения по поводу непредоставления ему сменной одежды или какого-то покрывала и содержания его в наручниках в течение 
не менее, чем двух с половиной часов. Заявитель 
утверждал, что происшествие произвело на него 
особенно сильное впечатление ввиду возможности 
того, что он мог быть обвинен в половом преступлении и потому подвергнут риску изнасилования 
в тюрьме.
Тот факт, что заявитель, несовершеннолетний 
и ранее не судимый, был оставлен в наручниках 
и почти без одежды в течение не менее чем двух 
с половиной часов в состоянии неопределенности и уязвимости, мог сам по себе считаться 
порождающим вопрос в соответствии со статьей 3 Конвенции. Кроме того, его помещение 
в нарушение законодательства страны в камеру со взрослыми заключенными на следующие 
три дня могло способствовать возникновению 
у него чувств страха, тоски, беспомощности 
и неполноценности и также умаляло его достоинство.
Таким образом, заявитель подвергся «унижающему достоинство обращению.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить заявителю 
8  000 евро в качестве компенсации морального 
вреда.
Европейский Суд также единогласно установил нарушение процессуального аспекта 
статьи 3 Конвенции, нарушение пункта 3 статьи 5 
Конвенции с учетом длительности содержания 
под стражей заявителя и что по делу не были 
нарушены требования пунктов 1 и 3 статьи 6 
Конвенции, что касается справедливости уголовного разбирательства против него.

По жалобам о нарушении статьи 5 
Конвенции

По жалобам о нарушении пункта 1 
статьи 5 Конвенции

Вопрос о законности задержания 
или заключения под стражу

По делу обжалуется содержание под стражей 
с целью высылки уязвимого искателя убежища 
с проблемами психического здоровья. По делу требования статьи 5 Конвенции нарушены не были.

Тимотавес против Бельгии
[Thimothawes v. Belgium] (жалоба № 39061/11)

Постановление от 4 апреля 2017 г.

(См. ниже изложение обстоятельств данного 
дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте подпункта «f» пункта 1 статьи 5 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении порядка, 
предусмотренного законом

По делу обжалуется серьезный недостаток в разбирательстве о недобровольной госпитализации 
в психиатрическую больницу. По делу допущено 
нарушение требований статьи 5 Конвенции.

В.К. против Российской Федерации
[V.K. v. Russia] (жалоба № 9139/08)

Постановление от 4 апреля 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель был в недобровольном порядке госпитализирован в психиатрическую больницу после 
слушания, на котором его интересы представляла 
назначенная судом адвокат. Согласно судебному 
решению его адвокат сообщила, что считает его 
«стационарное лечение разумным». В конвенционном разбирательстве заявитель жаловался в соответствии с пунктом 1 статьи 5 Конвенции, в частности, на то, что назначенный судом адвокат не 
следовала его указаниям, а вместо этого, по сути, 
дала согласие на его госпитализацию в недобровольном порядке.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 5 
Конвенции. Из документов дела следует, что участие в слушании по делу заявителя назначенного 
судом адвоката было ограничено высказыванием 
мнения о том, что помещение заявителя в больницу было «разумным». Заявитель, которому не был 
назначен опекун, предположительно в ходе слушания обладал полной дееспособностью и поэтому 

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7

Т И М О Т А В Е С  П Р О Т И В  Б Е Л Ь Г И И  [ T H I M O T H AW E S  V.  B E L G I U M ]  ( Ж А Л О Б А  №  3 9 0 6 1 / 1 1 )

имел право давать своему адвокату указания действовать любым законным способом, который он 
считал согласующимся с его интересами. В то время как назначенный судом адвокат могла заключить, что лечение отвечало наилучшим интересам 
ее клиента, любые попытки с ее стороны служить 
интересам правосудия и исполнить обязанность 
перед судом не должны были выражаться в безоговорочном одобрении предложения больницы 
без учета позиции заявителя. Следовательно, ее 
поведение не отвечало требованиям эффективного 
представительства.
Суды страны как главные стражи справедливости во внутригосударственном разбирательстве 
ничего не сделали для устранения серьезного недостатка в правовом представительстве заявителя. 
Действительно суд первой инстанции сослался на 
согласие назначенного судом адвоката как на один 
из факторов госпитализации заявителя, тогда как 
суд кассационной инстанции не признал доводы 
заявителя достаточными для отмены решения суда 
первой инстанции.
Соответственно, с учетом очевидных недостатков в правовом представительстве заявителя 
и явного уклонения судов страны от придания значения этому недостатку разбирательство, повлекшее недобровольную госпитализацию заявителя, 
не было справедливым и надлежащим, как того 
требует статья 5 Конвенции.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу допущено нарушение требований 
статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

КОМПЕНСАЦИЯ

В порядке применения статьи 41 Конвенции. 
Европейский Суд присудил выплатить заявителю 
1  500 евро в качестве компенсации морального 
вреда.

По жалобе о нарушении подпункта «f» 
пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о предотвращении незаконного 
въезда в страну

Вопрос о правомерности высылки

По делу обжалуется содержание под стражей 
с целью высылки уязвимого искателя убежища 
с проблемами психического здоровья. По делу требования статьи 5 Конвенции нарушены не были.

Тимотавес против Бельгии
[Thimothawes v. Belgium] (жалоба № 39061/11)

Постановление от 4 апреля 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель, являвшийся искателем убежища, был 
заключен под стражу в целях высылки. Он обратился в Европейский Суд с жалобой на то, что решения 
о его заключении под стражу не были надлежащим 
образом исполнены, поскольку власти применили их автоматически без индивидуальной оценки 
их необходимости. Психическое здоровье заявителя относило его к категории «уязвимых лиц», 
что должно было стимулировать власти провести 
индивидуальную оценку его ситуации для удостоверения в том, было ли его содержание под стражей необходимым и целесообразным.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения подпункта «f» пункта 1 
статьи 5 Конвенции. Власти Бельгии не могут быть 
подвергнуты критике за пренебрежение психическими заболеваниями заявителя, так как они не 
знали о них, когда 1 февраля 2011 г. было вынесено решение о содержании его в транзитном центре 
аэропорта с целью воспрепятствовать ему в незаконном въезде на территорию Бельгии. В первые 
несколько недель содержания под стражей заявитель обращался в службы психологической поддержки транзитного центра, а затем – центра содержания. Однако он не упоминал о своих проблемах 
со здоровьем, пока не подал ходатайство об освобождении 6 апреля 2011 г. С этого времени власти 
должны были знать о его ситуации. Тем не менее 
постановление о заключении под стражу от 5 мая 
2011 г. не упоминало конкретные обстоятельства 
заявителя.
Как и два других постановления о заключении под стражу, и в соответствии с положениями Закона об иностранцах, постановление от 
5 мая 2011 г. просто сослалось на тот факт, что, 
во-первых, заявитель пытался въехать в Бельгию, 
не отвечая требуемым условиям, и что он просил о признании его беженцем на границе, 
и, во-вторых, что его длительное нахождение 
в центре содержания признано необходимым 
в целях возможной высылки.
Последующие постановления о содержании под 
стражей были сформулированы в краткой стереотипной манере и не предоставляли заявителю достаточной информации о действительных 
причинах его содержания под стражей. Однако 
данный факт не препятствовал компетентным 
судам в осуществлении контроля, хотя и ограниченного надзором за соблюдением законности, с учетом требований прецедентной практики Европейского Суда по подпункту «f» пункта 1 
статьи 5 Конвенции и конкретной ситуации заявителя.
Кроме того, чтобы был сделан вывод о нарушении пункта 1 статьи 5 Конвенции, заявитель дол

№  9  [ 1 8 3 ]  2 0 1 7   
 
 
   
 
 
 
 
 
 
              13

М У З А М Б А  О Я В  П Р О Т И В  Б Е Л Ь Г И И  [ M U Z A M B A  O Y AW  V.  B E L G I U M ]  ( Ж А Л О Б А  №  2 3 7 0 7 / 1 5 )

жен был доказать, что существовала конкретная 
ситуация, ведущая prima facie к выводу о том, что 
его содержание под стражей было неоправданным. 
В настоящем деле психическое здоровье заявителя 
само по себе не оправдывало данный вывод: заявитель получал специальный уход в центрах содержания и в местах заключения, и отчеты, составленные службами психологической поддержки, не 
упоминали препятствий для его содержания под 
стражей.
Таким образом, постановление о содержании 
под стражей не могло считаться нецелесообразным ввиду его психического состояния, также 
нельзя было утверждать, что власти должны 
были стремиться к применению менее ограничительных мер, чем заключение под стражей. 
Наконец, принимая во внимание обстоятельства его дела, которые с учетом факторов, включавших применение процедуры возвращения 
в Турции, а затем процедуры высылки в Египет, 
а также рассмотрение двух ходатайств о предоставлении убежища, длительность содержания 
заявителя под стражей не могла считаться чрезмерной.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

По делу требования статьи 5 Конвенции нарушены не были (принято пятью голосами «за» при 
двух – «против»).

Вопрос о правомерности высылки

По делу обжалуется содержание под стражей незаконного мигранта в течение двух месяцев, несмотря на беременность его партнерши. Жалоба объявлена неприемлемой для рассмотрения по существу.

Музамба Ояв против Бельгии
[Muzamba Oyaw v. Belgium]
(жалоба № 23707/15)

Решение от 28 февраля 2017 г.

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

Заявитель, гражданин Конго, находился в центре содержания для незаконных мигрантов, в то 
время как его партнерша, гражданка Бельгии, 
находилась примерно на седьмом месяце беременности, проходившей с осложнениями. Заявитель 
утверждал, что его помещение в центр содержания для незаконных мигрантов было незаконным 
и произвольным. Он также жаловался на то, что 
его административное содержание под стражей 
с целью репатриации составляло вмешательство 
в его семейную и личную жизнь.

ВОПРОСЫ ПРАВА

По поводу соблюдения подпункта «f» пункта 1 
статьи 5 Конвенции. Несмотря на то, что подпункт «f» пункта 1 статьи 5 Конвенции не требует, 
чтобы содержание под стражей считалось разумно 
необходимым, тест необходимости может требоваться в соответствии с внутригосударственным 
законодательством, которое охватывается данным положением. Это касается законодательства 
Бельгии после исполнения Директивы 2008/115/
EC Европейского парламента и Совета («директивы о возвращении»).
В августе 2014 года орган по делам иностранцев разъяснил, что причинами высылки заявителя были его незаконное проживание, тот факт, 
что у него отсутствовали требуемые документы, 
и неисполнение им предыдущего приказа о высылке. Таким образом, поскольку орган по делам 
иностранцев не был осведомлен о сложной семейной ситуации заявителя, когда он был заключен 
под стражу, он не мог быть подвергнут критике 
за пренебрежение ситуацией заявителя в период, относящийся к обстоятельствам дела. Тем не 
менее, конкретные обстоятельства не препятствовали компетентным судам в осуществлении контроля, хотя и ограниченного надзором за соблюдением законности, с учетом требований прецедентной практики Европейского Суда в соответствии 
с подпунктом «f» пункта 1 статьи 5 Конвенции 
и конкретной ситуации заявителя.
Оценка личной ситуации заявителя привела 
к вынесению судебного решения о его освобождении в сентябре 2014 года. Хотя обвинительное 
отделение по жалобе властей впоследствии обязало продолжать содержать заявителя под стражей, оно также рассмотрело семейную ситуацию 
заявителя, и условия, оправдывающие вмешательство властей в семейную жизнь заявителя 
в соответствии с пунктом 2 статьи 8 Конвенции, 
если такое вмешательство было бы установлено. 
Обвинительное отделение указало, что оспариваемое вмешательство, предусмотренное Законом об 
иностранцах, преследовало цель контроля въезда 
и проживания иностранцев на территории Бельгии 
и было необходимо, поскольку имелась серьезная 
причина полагать, что заявитель не подчинился приказу о высылке, который был ему вручен. 
Обвинительное отделение отметило, что альтернативные меры были неэффективны, на что указывает тот факт, что несколько приказов о высылке 
были ранее вручены заявителю и что на слушании 
он подтвердил свое желание оставаться в Бельгии 
и не возвращаться в Конго. Таким образом, компетентные суды адекватно оценили необходимость 
содержания заявителя под стражей, как того требует законодательство Бельгии. Приказ о заключении под стражу от октября 2014 года учитывал 
положения Закона об иностранцах и был тесно