Досудебное соглашение о сотрудничестве. Анализ, практика, выводы

А.Ю. Кирсанов 
 
 
 
 
 
 
Досудебное соглашение 
о сотрудничестве 
 
Анализ, практика, выводы 
 
 
Второе издание, 
переработанное и дополненное 
 
Рекомендовано Научно-исследовательским институтом 
образования и науки в качестве монографии. 
Научная специальность 12.00.09 «Уголовный процесс» 
 
Рекомендовано Учебно-методическим центром 
«Профессиональный учебник» в качестве монографии. 
Научная специальность 12.00.09 «Уголовный процесс» 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Закон и право  Москва  2017 

УДК 343.123.3(470+571)  
ББК 67.410.212(2Рос)  
       К43 
 
 
Рецензенты: 
доктор юридических наук, профессор О.А. Галустьян 
доктор юридических наук, профессор О.В. Мичурина 
 
 
 
Главный редактор издательства Н.Д. Эриашвили, 
кандидат юридических наук, доктор экономических наук, профессор, 
лауреат премии Правительства РФ в области науки и техники 
 
 
 
Кирсанов, Алексей Юрьевич. 
К43  Досудебное соглашение о сотрудничестве. Анализ, практика, выводы: монография / А.Ю. Кирсанов. — 2-е изд., 
перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 
2017. — 127 с. — (Серия «Научные издания для юристов»). 
 
ISBN 978-5-238-02966-5 
Агентство CIP РГБ 
 
Дана оценка положениям гл. 40.1 Уголовно-процессуального кодекса 
РФ, регламентирующей порядок заключения досудебного соглашения о 
сотрудничестве. Проведено детальное исследование этого нового правового института, приведены многочисленные примеры из следственной и 
судебной практики, дана оценка проблемным правовым вопросам применения положений гл. 40.1 УПК. Рассмотрены исторические аспекты 
зарождения в России при разных формах ее государственности так называемой «сделки с правосудием», первые, явно выраженные попытки появления которой можно отнести к временам Петра I. Сравнение нового 
для РФ правового института с аналогичными институтами в зарубежных 
странах автор делает отправной точкой всего проведенного исследования. 
Во второе издание вошли анализ сложившейся за три года правоприменительной практики, статистические данные. 
Для преподавателей и студентов юридических вузов, а также адвокатов, следователей, дознавателей и сотрудников прокуратуры. 
 
 
 
ББК 67.410.212(2Рос)   
 
 
ISBN 978-5-238-02966-5 
© ИЗДАТЕЛЬСТВО ЮНИТИ-ДАНА, 2012, 2017 
Принадлежит исключительное право на использование и распространение 
издания (Федеральный закон от 5 апреля 2013 г. ¹ 44-ФЗ). 

 
Введение 
 
 
 
 
 
С момента первого издания данной работы прошло более четырех лет. 
В УПК РФ положения о досудебном соглашении о сотрудничестве введены 
в 2009 г., с этого момента прошло уже более семи лет, в течение которых 
статьи главы 40.1 УПК РФ были неоднократно дополнены и изменены 
законодателем. Все эти дополнения и изменения стали результатом 
следственно-судебной практики, многочисленных расследованных и 
рассмотренных уголовных дел, споров правоприменителей всех уровней — 
следователей, прокуроров, судей, а также участников судопроизводства — 
адвокатов, подозреваемых и обвиняемых. Именно необходимостью исследования и анализа этих изменений, приведения наиболее характерных примеров применения досудебного соглашения о сотрудничестве 
вызвано появление второго издания монографии. 
В настоящее время становится очевидным, что проведение судебной реформы в Российской Федерации фактически можно разделить на 
два этапа. Причем цели реформы в каждом из этих двух этапов имеют 
не единые цели, а порой, напротив, взаимоисключающие. Водораздел 
между этапами можно условно определить 2012 г., когда после известных событий на Болотной площади и так называемого «Болотного дела» 
государство все более очевидным образом стало усиливать роль правоохранительных органов. В результате изменения уголовно-процессуального законодательства имеют с 2012 г. ярко выраженную цель — 
усиление контроля над обществом, расширение репрессивных возможностей государства для сохранения стабильности и действующих принципов управления государством. Не мог этот тренд не затронуть и исследуемую тему досудебного соглашения о сотрудничестве, что еще раз 
привело автора к мысли о подготовке второго издания работы. 
Действительно, изначально принципы совершенствования в Российской Федерации уголовно-процессуального законодательства с момента принятия в 1993 г. всенародным голосованием Конституции РФ 
имели своей основной целью движение этой области права в сторону 
демократизации уголовного процесса и соответствия его международным правовым стандартам. Прежде всего, в связи с этим в период с 
середины 1990-х годов до опять же 2012 г. в уголовно-процессуальное 
законодательство, законодательные акты о прокуратуре, о статусе судей 
и многие другие внесено большое количество изменений, направленных в основном на расширение прав на защиту и доступ к правосудию 
лиц, привлекаемых к уголовной ответственности. Изменения и дополнения в указанный период времени осуществлены в пределах именной 
этой концепции судебной реформы. Но также необходимо признать, 
 
3

что тем не менее к 2012 г. принципы функционирования уголовного 
судопроизводства в Российской Федерации так и не были приведены в 
соответствие с общепринятыми нормами права устоявшихся западных 
демократических государств.  
Второй этап судебной реформы, по мнению автора, постепенно нивелирует те положительные итоги, которые к 2012 г. уже имели место. 
К сожалению, данное обстоятельство приводит к тому, что в Российской Федерации по-прежнему отсутствует подлинно независимая судебная система. Это является одним из препятствий в развитии всего 
общества в целом, создания в Российской Федерации подлинно демократического правового государства. 
Всесторонняя реформа судебной системы особенно важна именно в 
нашем государстве, которое в течение многих десятилетий имело судопроизводство, всецело подчинявшееся государству в лице командноадминистративного аппарата. Судебные органы фактически были включены в структуру командно-административной системы и являлись одним из важнейших элементов управления государством. В этих условиях суд не мог быть надежной гарантией прав и свобод граждан, напротив, являлся зачастую орудием государственного произвола. Результатом такой судебной системы явились сотни тысяч, а вероятно, и миллионы незаконно осужденных граждан.  
Думается, не может быть оспорен вывод, что последние годы судебные органы частично возвращаются к принципам функционирования, 
которые имели место в эпоху расцвета командно-адми-нистративной 
системы управления государством. При этом неоднократно высказывалось мнение, что главной причиной этого хождения по «замкнутому» 
кругу и возвращения к старым принципам судопроизводства является 
определенная специфика миропонимания наших граждан, в которых 
многие века — со времен монголо-татарского ига и до десятилетий 
брежневского «застоя» — проникала рабская психология, всепоглощающая уверенность в необходимости «сильной» руки. 
Представляется справедливым утверждение, что в настоящее время 
государством целенаправленно культивируется эта необходимость 
России в «сильной руке». Именно отсюда появление в октябре 2016 г. 
памятника Ивану Грозному в Орле, установка памятников Иосифу 
Сталину, широкое освещение этих личностей в центральных СМИ с 
уклоном на оправдание их деятельности. Нельзя в этом контексте не 
упомянуть широко освящавшееся в 2008 г. голосование для определения «Имени России». Первая итоговая тройка более чем характерна:  
1) Александр Невский; 2) Петр Столыпин; 3) Иосиф Сталин. Все три 
данные исторические личности можно с оговорками отнести к понятию «сильной руки». Однако представляется, что этот путь не является 
единственно возможным для нашего государства. Развитие современного общества, всепоглощающее торжество технологического прогресса и все большей доступности свободной информации требуют от 
нашего общества, и прежде всего от его руководителей, новых взглядов, в том числе на реформу судебной системы. 
Следует понимать, что успех судебной реформы невозможен без существенного преобразования всех государственных органов, которые имеют 
отношение к системе уголовного процесса, без кардинальных изменений  
 
4

в принципах и порядке судопроизводства, а самое главное — необходимо 
изменить положение личности в уголовном процессе. Ценность личности 
в судебном процессе должна быть пересмотрена и поставлена во главу угла 
с момента регистрации сообщения о преступлении и до вынесения судебного решения. Судебно-правовая реформа не имеет смысла, если она не 
обеспечит реального функционирования механизмов защиты конституционных прав граждан, подлинной независимости судов и реализации властных полномочий представителей судебных органов.  
Начиная с принятия Конституции 1993 г. и до настоящего времени 
исполнительная и законодательная власть сделала достаточно много шагов, направленных на создание уголовно-процессуального законодательства, присущего демократическому государству. В этом ряду среди основных: 
принятие Уголовного кодекса 1996 г. и Уголовно-процессуального кодекса 
2001 г., передача суду полномочий по принятию решения о применении в 
качестве меры пресечения заключения под стражу, о проведении обыска в 
жилище и др. Но, кроме данных основополагающих шагов, высшая власть 
Российской Федерации неоднократно инициировала введение и других 
правовых институтов в целях либерализации и демократизации судебной 
системы и уголовного процесса. Необходимо признать, что достаточно 
много шагов в этом направлении сделано в 2008—2012 гг., когда Президентом РФ был Д.А. Медведев, который лично инициировал принятие 
ряда истинно демократических и либеральных поправок в действующее 
уголовно-процессуальное законодательство.  
Одной из составляющих проводимой в тот период судебной реформы явилось введение в июле 2009 г., опять же в годы президентства 
Д.А. Медведева, в Уголовно-процессуальный кодекс РФ главы 40.1 
«Особый порядок принятия судебного решения при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве». Как оценить в настоящее время 
необходимость для нашей судебной системы этого правового института? 
Семь лет активного применения на практике положений главы 40.1 
УПК, по мнению автора, могут дать ответы на многочисленные вопросы, 
которые возникали непосредственно после появления в РФ в 2009 г. института досудебного соглашения о сотрудничестве. Казалось бы, данное 
дополнение уголовно-процессуального законодательства является лишь 
одной из малых составляющих судебной реформы, направленной на либерализацию уголовного процесса, расширение полномочий следственных и оперативных органов в раскрытии и расследовании преступлений. 
Но при этом актуальность темы досудебного соглашения очевидна и 
спустя эти семь лет. Постоянно возникающие юридические споры, неоднозначность трактовок положений статей главы 40.1 практиками и теоретическими исследователями, большое количество по-прежнему появляющихся научных работ по данной тематике только подтверждают это. 
Институт досудебного соглашения о сотрудничестве наряду с введением института присяжных заседателей имеет главной своей целью 
построение системы уголовного процесса на принципах подлинной 
состязательности сторон, разделения и персонификации функций обвинения, защиты и разрешения дела, лишения правосудия обвинительных черт. В данной работе проведен всесторонний анализ влияния института досудебного соглашения о сотрудничестве на соблюдение на 
досудебных стадиях уголовного процесса прав и законных интересов 
 
5

участников судопроизводства, прежде всего подозреваемых и обвиняемых, не нарушая при этом интересов и потерпевшей стороны. 
Основные цели введения в уголовно-процессуальное законодательство положений главы 40.1 — привлечение подследственных к сотрудничеству, раскрытие резонансных преступлений, в том числе заказных 
убийств. Положительные результаты использования соглашения о сотрудничестве есть, и они очевидны. Но в то же время немаловажно 
дать оценку и отрицательным последствиям действия института досудебного соглашения о сотрудничестве, необходимо на чашах весов правосудия взвесить эти «за» и «против». Могут ли такие факторы, как 
сокращение тяжести понесенного наказания лицами, совершившими 
особо тяжкие и по своей сути наиболее дерзкие преступления, злоупотребления правоохранительными органами при применении положений 
главы 40.1 УПК, нарушение прав потерпевших от преступления и другие, изменить в целом положительное отношение к практике применения досудебного соглашения о сотрудничестве? Ответ и на этот вопрос 
автор попытался дать в настоящем исследовании. 
Любой новый правовой институт создает вокруг себя большое количество проблемных вопросов по методике и тактике применения его 
положений. Не является исключением и институт досудебного соглашения о сотрудничестве, который с первых дней введения в действие 
положений главы 40.1 УПК и по настоящее время многократно являлся 
предметом многочисленных споров правоприменителей. Одной из задач данного исследования является попытка разрешения многих данных спорных вопросов, будет высказана точка зрения на различные 
проблемные ситуации, возникающие при применении положений главы 40.1 УПК на практике, как в ходе предварительного расследования, 
так и при рассмотрении уголовных дел данной категории в суде. 
С 2009 г. практика применения института досудебного соглашения 
о сотрудничестве уже достаточно велика, при этом по своей сути и результатам неоднозначна, кроме того, данная практика поставила много 
проблемных вопросов и создала ряд спорных ситуаций. За прошедшие 
семь лет широкий ряд уголовных дел, где имело место досудебное соглашение о сотрудничестве, неоднократно являлись темой обсуждения 
юридического сообщества, а также были интересны и наиболее активной части гражданского общества. Одна из основных целей данной научной работы — необходимость проведения исследования и анализа 
следственно-судебной практики применения положений главы 40.1 УПК.  
Проводя в этой работе исследование института досудебного соглашения о сотрудничестве, необходимо познать и подвергнуть определенному анализу исторические «корни» данного правового института. 
Без изучения мирового опыта, исторического опыта предыдущих формаций Российского государства нельзя полноценно оценить перспективы применения института досудебного соглашения о сотрудничестве 
в реалиях судебной системы нашего государства в настоящее время. 
Такой анализ тем более важен, так как мировая практика применения 
аналогичных правовых институтов насчитывает далеко не одно столетие и по своему наполнению весьма обширна и многогранна. 
 
6

 
Сделка с правосудием —  
отечественный и зарубежный опыт 
1
 
 
 
1.1. Сделка с правосудием —  
история вопроса в России 
20 ноября 1864 г. в Царском Селе его Императорского величества Александра II рукой на подлинном экземпляре документа были 
выведены слова: «Быть по сему» — и тем самым введен в действие 
Устав уголовного судопроизводства, что стало отправной точкой 
создания в России кодифицированной системы законодательства, 
регулирующего уголовный процесс. Данный Устав, который по сути 
своей являлся уникальным кодексом, положил начало разработке и 
усовершенствованию в России системы судопроизводства, стимулировал ее развитие на долгие годы. 
Положения Устава имели главную цель — достижение истины 
при расследовании и рассмотрении уголовных дел. Тогда же, фактически впервые в Новейшей истории, была предпринята попытка 
создать механизм, призванный ускорить судопроизводство. Так, 
ст. 681 Устава уголовного судопроизводства гласила: «Если признание подсудимого не возбуждает никакого сомнения, то суд, не производя дальнейшего исследования, может перейти к заключительным 
прениям». Но в следующей же статье Устава оговаривается право 
стороны обвинения, присяжных и участвующих в деле лиц, несмотря на признание обвиняемого, потребовать обычного порядка рассмотрения дела: «Судьи, присяжные, прокурор и участвующие в деле 
лица могут потребовать, несмотря на сделанное подсудимым признание, судебного исследования, и в таком случае суд приступает к рассмотрению и поверке доказательств». Но это нельзя в полной мере 
назвать соглашением между обвиняемым и его обвинителями, так 
как в Уставе не предусматривался объем гарантий для смягчения 
наказания подсудимого при сокращенном порядке судопроизводства. 
Однако следует отметить, что самые первые попытки создания 
упрощенной формы судопроизводства характерны еще для редакций «Русской правды», несмотря на явно обвинительный уклон 
уголовного процесса на Руси того времени. «Краткая» редакция 
«Русской правды» оговаривает сокращенный уголовный процесс 
при условии признания вины, так как подразумевалось, что дальнейший смысл судебного разбирательства при признании обвиняемого 
 
7

утрачивается. Напротив, при «запирательстве» обвиняемого требовалось предоставление свидетелей1. 
 Впоследствии оценки признания вины как средства сокращения судебного производства продолжились и эволюционировали. 
Так, в 1716 г. был издан Воинский устав Петра I, содержащий 
«Краткое изображение процессов или судебных тяжб». Глава вторая, именуемая «О признании», Части второй содержит такие строки: 
«Когда кто признает, чем он винен есть, тогда дальняго доказу не 
требует, понеже собственное признание есть лутчее свидетельство 
всего света». Содержатся еще требования под условиями: «Чтоб 
оное признание вольное было» и «И в суде пред судьею учинено; ибо вне 
суда учиненное признание не имеет задействительно признано быть». 
Таким образом, по мнению законодателей XVIII в., добровольное 
признание, произнесенное в суде, весомее всех других доказательств и не требует дальнейшего разбирательства. Это ли не попытки шагнуть навстречу сокращению уголовного судопроизводства 
и прообраз будущего соглашения с правосудием? 
После принятия Устава уголовного судопроизводства 1864 г. 
юридическая наука России, вероятно понимая перспективы развития и совершенствования новых форм судопроизводства, продвигала идеи сокращенного судопроизводства, поддерживая эти идеи 
многочисленными публикациями, обсуждениями в прессе и общественных собраниях. Большое значение, которое во второй половине XIX в. придавалось в России институту упрощенной формы уголовного судопроизводства, следует охарактеризовать исследованиями, проводимыми известными учеными. В частности, известный 
русский криминалист и общественный деятель М.В. Духовской, 
проведя соответствующее исследование, определил, что в 1887 г. в 
Российской империи привлечены к суду 39 тыс. подсудимых, из 
них 14 тыс. признали вину, в связи с чем дела в отношении них 
были рассмотрены посредством сокращенной формы судопроизводства. В целом же в тот период времени свою вину признавали примерно 35% обвиняемых из общего числа подсудимых2. Эти цифры 
свидетельствуют не только о научном продвижении идей упрощенного судопроизводства, но и о фактической эффективности этого 
института в России в конце XIX в.  
В раннем советском уголовном судопроизводстве было заимствовано большинство положений законодательства дореволюционного периода. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, вступивший 
в силу 1 июля 1922 г., фактически являлся первым кодифициро                                                            
1 См.: Момотов В.В. Формирование русского средневекового права в IX—
XIV вв.: Монография. М., 2003. С. 356. 
2 См.: Духовской М.В. Русский уголовный процесс: Издание для студентов. М.: 
Тип. А. П. Поплавского, 1910. С. 207. 
 
8

ванным законом, регламентирующим принципы уголовного судопроизводства. Кодекс определил основные принципы правосудия: 
гласность, состязательность сторон, ведение и рассмотрение дел на 
национальных языках. Судьи не были связаны доказательствами по 
делу, обязаны руководствоваться в том числе своим внутренним 
убеждением. Сохранился и принцип обязательного установления 
истины в ходе производства по делу. Предварительное следствие не 
допускало участия адвоката (защитника), надзор осуществлялся 
прокуратурой. В суде могли быть допущены к участию общественные защитники и обвинители. 
15 февраля 1923 г. ВЦИК принял новый Уголовно-процессуальный кодекс, хотя фактически это была усовершенствованная 
редакция УПК 1922 г., в которой были устранены отдельные процессуальные погрешности и недоработки. УПК РСФСР фактически 
явился основой для последующего создания уголовно-процессуальных 
кодексов республик Союза и действовал до 1 января 1961 г. 
В УПК РСФСР в редакции 1922 г. и в редакции 1923 г. предусматривалась процедура сокращения судебного следствия при соблюдении условия признания обвиняемым вины, но не было каких-либо положений о «соглашении» с правосудием. Так, в ст. 282 
УПК РСФСР 1923 г. предусматривалось: если подсудимый согласился с обстоятельствами, изложенными в обвинительном заключении, и дал показания, суд может не производить дальнейшее судебное следствие и перейти прямо к прениям сторон1. При этом не 
предусматривалось уступок (смягчений) признавшему свою вину 
обвиняемому. Более того, с каждым годом становления Советского 
государства и его правосудия правоприменительная практика и в 
целом процессуальная доктрина уголовного судопроизводства твердо вставали на позицию недопустимости каких-либо «сделок» правоохранительных и судебных органов с обвиняемым (подсудимым). 
Впрочем, могло ли быть иначе в государстве, в котором одна компания по разоблачению «классовых врагов» сменялось другой, еще 
более масштабной и жестокой по последствиям? 
Принятый 27 октября 1960 г. УПК РСФСР повторил большое 
количество наиболее принципиальных положений УПК 1922 (1923) г. 
Кодекс 1960 г. состоит из 12 разделов, включающих 42 главы.  
В данном уголовно-процессуальном законе вообще не предусматривалось процедуры упрощенного судопроизводства. Однако по прошествии времени в Кодексе 1960 г. правовую оценку и регламентацию получили нормы, которые предусматривали так называемые 
согласительные процедуры, взаимосвязанные с упрощенным судопроизводством. 
                                                            
1 Ременных П.Н. Теоретические основы и практика применения особого порядка 
судебного разбирательства: Дис. ... канд. юрид. наук. Барнаул, 2006. С. 27. 
 
9

Общеизвестно, что одним из стимулов принятия УПК 1960 г. 
стало стремление уйти от произвола и беззакония в уголовном судопроизводстве, характерных для периода правления И.В. Сталина. 
Именно это, прежде всего, и стало причиной исключения из Кодекса процедур сокращения уголовного процесса, что могло, как, 
на наш взгляд справедливо считали авторы Кодекса 1960 г., привести к продолжению практики необоснованных осуждений 1930—
1950-х годов. Очевидно, что после смерти И.В. Сталина и прекращения практики массовых репрессивных осуждений необходим был 
некий переходный период, в течение которого применение практики сокращенного судопроизводства необходимо было исключить, 
чтобы избежать неправосудных решений. 
Но тем не менее в Кодексе 1960 г. появились своеобразные 
формы «соглашения» между защитой и обвинением. Сначала была 
включена ст. 6 «Прекращение уголовного дела вследствие изменения обстановки». В данной статье судья, прокурор, а также следователь с органом дознания наделялись полномочиями на прекращение производством уголовного дела при условии, если совершенное 
привлекаемым к ответственности лицом деяние потеряло характер 
общественно опасного или непосредственно данное лицо перестало 
быть общественно опасным. 
Впоследствии в УПК были введены и другие нормы, по своему 
смыслу и содержанию аналогичные указанной, так как также регламентировали процедуру прекращения уголовного дела по следующим основаниям (соблюдении условий): в связи с применением 
мер административного взыскания (ст. 6.1); в связи с передачей 
дела в товарищеский суд (ст. 7); с передачей лица на поруки (ст. 9). 
Следователи и дознаватели уже многие последние годы из-за 
действия различных ведомственных инструкций фактически не 
имеют возможности прекращения уголовных дел по многим законным основаниям на досудебной стадии. Наличие данных инструкций оправдывается целью избежать злоупотреблений при прекращении уголовных дел. Уголовные дела данной категории, за крайне 
редким исключением, прекращаются в суде. Необходимо отметить, 
что эти редкие исключения появляются по одной основной причине — когда есть сомнения в наличии состава преступления или доказанности вины подозреваемого (обвиняемого). В этом случае 
следственный орган либо дознание по согласованию с надзирающим прокурором сами инициируют процедуры прекращения дела 
на досудебной стадии, чтобы не получить оправдательный приговор 
в суде. Напротив, в 1960—1970-е годы чаще всего решения о прекращении уголовных дел по основаниям, предусмотренным ст. 6—9 
УПК РСФСР, принимались на стадии предварительного расследования, так как заключить фактическое соглашение между обвиняемым и его обвинителем наиболее реально именно в ходе расследо 
10