Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера

С
Е
Р
И
Я

И
С
С
Л
Е
Д
О
В
А
Н
И
Я

К
У
Л
Ь
Т
У
Р
Ы

DAS ZEITALTER 
DER NERVOSITÄT

Deutschland zwischen 
Bismarck und Hitler

J O A C H I M  R A D K A U

ЭПОХА 
НЕРВОЗНОСТИ

Германия от Бисмарка 
до Гитлера

Й О А Х И М  Р А Д К АУ

Перевод с немецкого 
НАТАЛИИ ШТИЛЬМАРК

 
Издательский дом
Высшей школы экономики

МОСКВА, 2018

2-е издание (электронное)

УДК 930.85
ББК 63.3-7
Р15

Составитель серии 
ВАЛЕРИЙ АНАШВИЛИ
Научный редактор 
СЕРГЕЙ ТАШКЕНОВ
Дизайн серии 
ВАЛЕРИЙ КОРШУНОВ

Р15
Радкау, Й.
Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера [Электронный ресурс] / Й. Радкау ; пер. с нем. Н. Штильмарк ; под науч. ред. С. Ташкенова ; вступ. 
слово С. Ташкенова ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — 2-е изд. 
(эл.). — Электрон. текстовые дан. (1 файл pdf : 554 с.). — М. : Изд. дом Высшей 
школы экономики, 2018. — (Исследования культуры). — Систем. требования: 
Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10".
ISBN 978-5-7598-1662-1
Технический прогресс и сексуальная эмансипация модерна, опережавшие психические возможности человека XIX века, запустили в культуре «нервные» механизмы, которые выражали обостренное ощущение нового мира и требовали новых методов преодоления, оказавшихся в итоге столь разнообразными и во многом фатальными. В этом 
ключе именитый немецкий историк Йоахим Радкау предлагает вниманию читателей 
уникальную культурную историю нервов в Германии. Фундаментальное исследование 
раскрывает панораму грандиозной эпохи, в которой нервы определяли как молодой 
тогда раздел медицинской науки, так и повседневность человека. Опираясь на богатый 
архивный материал, Радкау детально прописывает и анамнез, и эпикриз последних 
150 лет «нервного дискурса» и задается вопросом, что же есть эта пресловутая «болезнь 
нервов» — обусловленный переломными вехами истории культурный конструкт или 
истинный опыт страдания, преходящая мода или константа, индивидуальный или коллективный феномен? В поиске ответов книга предлагает увлекательную модель интерпретации политической, культурной и личностной истории. Книга адресована широкому 
кругу читателей — историкам, культурологам, политологам, социальным психологам.

УДК 930.85
ББК 63.3-7

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Эпоха нервозности. Германия 
от Бисмарка до Гитлера [Текст] / Й. Радкау ; пер. с нем. Н. Штильмарк ; под науч. ред. С. Ташкенова ; 
вступ. слово С. Ташкенова ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М. : Изд. дом Высшей 
школы экономики, 2017. — 552 с. — (Исследования культуры). — ISBN 978-5-7598-1321-7.

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими 
средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения 
убытков или выплаты компенсации.

ISBN 3-446-19310-3 (нем.)
ISBN 978-5-7598-1662-1
© 1998 Carl Hanser Verlag, München
© Перевод на рус. яз. Издательский дом 
Высшей школы экономики, 2017

На обложке — фотография Берлина конца XIX — начала XX века 
<https://de.wikipedia.org/wiki/Datei:Berlin_Neue_Wache_um_1900.jpg>
Перевод книги: Joachim Radkau. Das Zeitalter der Nervosität. Deutschland zwischen Bismarck 
und Hitler

СОДЕРжАНИЕ

ВСТУПИТЕЛьНОЕ СЛОВО (Сергей Ташкенов) ................................................................. 8

ВВЕДЕНИЕ. ИСТОРИя ГНЕТА СТРАДАНИЙ, ПОИСКА
СМыСЛА И ВОЙНы................................................................................................................ 16

I. МАГИСТРАЛИ И ПЕРЕКРЕСТКИ В ИСТОРИИ НЕРВОВ

ПО СЛЕДАМ ВыСОКИх ТЕОРИЙ — О НЕРВОзНОСТИ МОДЕРНА .................... 22

КАРьЕРА «НЕРВОВ» КАК ПОНяТИя ............................................................................... 32

ТОЛСТОКОжИЕ ЛюДИ И СТЕКЛяННАя ГАРМОНИКА: 
НЕРВНАя СЛАБОСТь В ЭПОхУ чУВСТВИТЕЛьНОСТИ
И РОМАНТИзМА ..................................................................................................................... 39

КТО ПЕРВыЙ: БИРД ИЛИ БИСМАРК? НЕВРАСТЕНИя 
КАК АМЕРИКАНСКАя ИЛИ НЕМЕцКАя БОЛЕзНь.................................................. 57

ОТ СЛАБОСТИ К ВОзБУДИМОСТИ: МЕТАМОРФОзы 
И КОНСТАНТы НЕВРАСТЕНИИ ........................................................................................ 71 

II. ВзГЛяД ВРАчА И ОПыТ ПАцИЕНТА

ГЛАзАМИ ДОКТОРА: НЕСчЕТНОЕ БОГАТСТВО ИСТОРИЙ
ПАцИЕНТОВ ............................................................................................................................. 83

ТЕОРИя НЕВРАСТЕНИИ И МЕДИцИНСКИЕ СТРАТЕГИИ: 
МЕжДУ НЕВРОЛОГИЕЙ, ПСИхИАТРИЕЙ И НАТУРОПАТИЕЙ ........................... 90

«я» КАК ОСИНОВыЙ ЛИСТ: ТРЕВОГИ НЕРВНОГО САМОПОзНАНИя 
И УПРяМСТВО ПАцИЕНТОВ ...........................................................................................104

ЛЕчЕНИЕ НЕРВОВ КАК УТОПИя И КАК ТЕхНИчЕСКАя СЕТь: 
НЕРВОзНОСТь И НЕВРОЛОГИчЕСКИЕ КЛИНИКИ ...............................................114

НЕВРАСТЕНИя И ПОЛ .........................................................................................................128

«ПОСТЕЛь — ПОДЛИННОЕ ПОЛЕ БОя НЕВРАСТЕНИКА»: 
НЕВРАСТЕНИя И МУжСКИЕ СТРАхИ — ВЕНЕРА, БАхУС И МАЛьТУС ........150

III. НЕВРАСТЕНИя КАК ФЕНОМЕН МОДЕРНА

«МОДЕРНАя» ТЕОРИя НЕВРАСТЕНИИ И ЕЕ КРИТИКА: 
МОДЕРНОСТь И НАСЛЕДСТВЕННОСТь; СПЕцИФИКА ГЕРМАНИИ .............176

ТЕхНИКА И ТЕМП, СДЕЛьщИНА И ШУМ: «МОДЕРНАя» ТЕОРИя 
В ПОИСКАх ОПОРы.............................................................................................................192

«НАСКВОзь НЕРВОзНА, СОБСТВЕННО, ТОЛьКО БУРжУАзИя»:   
НЕРВОзНОСТь И КЛАССОВОЕ ОБщЕСТВО ..............................................................217

«ЭНЕРГЕТИчЕСКИЙ ИМПЕРАТИВ» И «ГИПНОТИзМ СИЛы»:  
ОПыТ САМОПОзНАНИя В ЭПОхУ СИЛьНых ТОКОВ ........................................234

«НЕРВНыЙ чЕЛОВЕК Из БУЭНОС-АЙРЕСА»:  
МАНИя И жАжДА СТРАНСТВИЙ КАК СПУТНИцы НЕРВОзНОСТИ...........248

IV. НЕРВОзНОСТь: ОТ БОЛЕзНИ К СОСТОяНИю КУЛьТУРы

НЕРВОзНОСТь КАК ЭПИДЕМИя И КАК ОДАРЕННОСТь...................................261

ОТ ЛЕчЕБНИц К ПРИДВОРНОМУ ОБщЕСТВУ:  
НЕРВОзНОСТь И КРИзИСНОЕ СОзНАНИЕ ЭПОхИ ВИЛьГЕЛьМА II...........270

КИНЕТИКА КАЙзЕРА И СТРУКТУРНАя НЕРВОзНОСТь  
МИРОВОЙ ПОЛИТИКИ ВИЛьГЕЛьМА II.....................................................................273

«МяГКАя» СТОРОНА ВИЛьГЕЛьМИНИзМА И ЕГО ПОзОР,  
ИЛИ зАКОЛДОВАННыЙ И РАСКОЛДОВАННыЙ МИР ..........................................294

ГОРОДСКАя ГИГИЕНА, ШКОЛьНАя НАГРУзКА, РЕФОРМА жИзНИ:  
РЕФОРМАТОРСКИЙ ПОТЕНцИАЛ зАБОТы О НЕРВАх.......................................308

НАцИОНАЛИзМ И НЕРВОзНОСТь: НЕРВНОЕ СОСЕДСТВО
НЕМцЕВ И ЕВРЕЕВ ................................................................................................................323

СОцИАЛьНОЕ ГОСУДАРСТВО И НЕВРАСТЕНИя:  
БАТАЛИИ ВОКРУГ «РЕНТНОГО НЕВРОзА»................................................................338

V. ПОВОРОТ К ВОЛЕ И НАчАЛО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНы: 
КОЛЛЕКТИВНОЕ ПРЕОДОЛЕНИЕ НЕРВОзНОСТИ

ПОКОЙ — ГИПНОз — «КУЛьТУРА ВОЛИ» ..................................................................353

«МЕСТО ПОД СОЛНцЕМ» И «БУДУщЕЕ НА ВОДЕ»: УчЕНИЕ
О НЕРВАх И МИРОВАя ПОЛИТИКА; «НЕРВОзНОСТь»  
КАК ПОЛИТИчЕСКИЙ БУМЕРАНГ ................................................................................371

ОжЕСТОчЕНИЕ МУжСКОГО ИДЕАЛА И ПОзОР «ШЛюПИКОВ»:  
КРАх НЕРВНОГО СМыСЛОПРОИзВОДСТВА ............................................................384

ВыИГРАТь ВРЕМя ИЛИ ПОТЕРяТь: МыСЛИ О ВОЙНЕ В МИРНыЕ
ГОДы И СБИТОЕ С ТОЛКУ ВРЕМя .................................................................................403

УжАС И ОБАяНИЕ ГОЛОВы ГОРГОНы: НЕРВОзНОСТь И ВОЙНА ................412

РАСКОЛ НЕМЕцКОГО ОБщЕСТВА И зАКАТ УчЕНИя  
О НЕВРАСТЕНИИ; ОТ НЕВРАСТЕНИИ К СТРЕССУ .................................................423

БОРьБА И СМЕх: ИЛЛюзИя ОКОНчАТЕЛьНОЙ ПОБЕДы  
НАД НЕРВОзНОСТью ........................................................................................................441

ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА К РУССКОМУ ИзДАНИю................................................450

СОКРАщЕНИя........................................................................................................................453

ПРИМЕчАНИя........................................................................................................................454

ЛИТЕРАТУРА ............................................................................................................................512

ВСТУПИТЕЛьНОЕ СЛОВО

Нервная культура на свидании с прошлым и настоящим:
Спираль истории и культура нервов.

«[...] тут все нервные болезни назначили друг другу свидание...»1 — писал Фридрих Ницше в конце 1880-х годов о молодом народном христианстве, но блестящая формула ставит подпись под целой немецкой эпохой — от Бисмарка до Гитлера. 
Конечно, культурная история нервов, которую пишет Йоахим Радкау, не ограничивается названными рамками и тем более не заканчивается — это диктует само понятие Истории, процессуальной и нескончаемой, по крайней мере до тех пор пока нервы не исчезнут из науки, из 
языка, из человека. Пока не исчезнут — вместе с самим человеком. И все 
же временные рамки очерчены удивительно четко: культурная история 
нервов начинается именно там, где тянущаяся из античности тень Меланхолии сменилась болезненным демоном нервности и растворилась 
(но не закончилась) там, где великое потрясение заставило говорить о 
другом. Если сегодня новая мода на «высокочувствительность» и «нервозность» — всего лишь реабилитация прежней моды, только в новых 
условиях и декорациях2, то в эпоху раннего модерна дань «нервной» моде 
являлась реакцией на абсолютное новшество — невиданное, неслыханное и крайне удобное. Сложно представить, чтобы без двух столетий напряженного осмысления этого открытия — что «я есть нервы», — после 
паузы великого потрясения была возможна данная книга, равно как и 
многие другие в западной культуре. Почему?
Ответ кроется в исследовательском материале, к которому обратился Радкау, — в отдельных историях болезней ушедшей эпохи, и более 
того — в истории этих историй, которая незаметно, подспудно, но совершила переворот в картине мира человека и его повседневности — отдельные, частные, маленькие жизни оказались сильнее науки. Поэтому 
главный предмет, и метод, и цель труда Радкау — История.
Сегодня, говоря о «нервах», автоматически выстраиваешь логико-семантическую цепочку: «Проблемы с нервами? — Иди к невропатологу!» 

1 Ницше Ф. Воля к власти / пер. с нем. Е. Герцык и др. М., 2005. С. 123.

2 Ср. на современном американском материале: Стоссел С. Век тревожности. 
Страхи, надежды, неврозы и поиски душевного покоя. М., 2016.

Вступительное слово

И точно так же, когда говоришь о психике: «Проблемы с психикой? — 
Тебе к психиатру!» Конечно, так называемые психические расстройства 
и расстройства нервные следует разделять. И все же в культуре Германии и Австрии они традиционно (во многом благодаря грамматикосинтаксической специфике немецкого языка) идут рука об руку: как 
Nerven- und Geisteskrankheiten. Изначально, до становления соответствующих научных дисциплин, такого деления не было, а «нервно- и душевнобольные» долгое время шли рука об руку, да и сегодня они тоже несут 
один общий ярлык не-нормы. И, как наглядно показывает исследование 
Радкау, именно в пространстве культуры нельзя очень четко разводить 
психиатрию и, скажем, невропатологию. Поэтому история нервозности 
должна начинаться с истории сумасшествия.
История эта в Новое время была стремительной. Красивая традиция 
сложилась так, что ключевой момент в зарождении научного и культурного дискурса психиатрии и «грамотного», «дифференцированного» отношения к безумным принято легко и приятно сводить к элегантному 
жесту французского психиатра Филиппа Пинеля в знаменитых больницах Бисетр и Сальпетриер — жесту, увековеченному на замечательном 
полотне Тони Робер-Флери: «Филипп Пинель снимает цепи с больных» 
(1795). Да, это был действительно большой акт гуманности, заложивший основы психиатрии, — с безумных сняли кандалы, они получили 
новые условия существования. Как известно (спасибо Фуко), период 
1650–1800 годов был эпохой административного ограничения сумасшедших: нерасчлененную массу «неразумных» интернируют, изолируют, запирают: «Исчезнет лепра, фигура прокаженного изгладится или 
почти изгладится из памяти людей — однако все эти структуры останутся неизменными»3. Лишь со сменой культурной парадигмы в конце 
XVIII века в сторону формирующейся концепции индивидуальности 
и сочувствия (Лессинг) безумец перестает восприниматься как «неразумное» животное — безумец попадает в поле зрения сочувствующего 
интереса Просвещения, безумец не виноват, безумие может настигнуть 
каждого. И когда категория «неизлечимых» распадется на категории 
«подлежащих призрению» и «потенциально излечимых», тогда и зародится психиатрия и Пинель снимет с больных оковы.
Однако, пишет Фуко, мало что изменилось: безумцев заперли в новых формах репрессии — психиатрических классификациях, на которых 
врач будет возводить свой особняк власти, ибо «[в]ластные отношения 
составляли априори психиатрической практики» и «основной предпо
3 Фуко М. История безумия в классическую эпоху. М., 2010. С. 15.

Эпоха нервозности. Германия от Бисмарка до Гитлера

сылкой этих властных связей было абсолютное правовое преимущество 
не-безумия над безумием. Преимущество, которое выражалось в терминах знания, действующего на незнание, [...] нормальности, воцаряющейся над расстройством и отклонением»4. Такая оптика присуща всей 
истории психиатрии или же невропатологии. Два совершенно разных и 
случайных примера из Германии и Франции наглядно демонстрируют 
эту позицию — как предысторию того «нервного» дискурса, «археологией» которого занялся Радкау.
Первый пример: знаменитая книга немецкого писателя христиана 
Генриха Шписа «Биографии безумцев» (1796), за основу которой он взял 
реальные жизненные истории, разбавив их вымыслом. Изображение 
сумасшедших целиком заглушается аукториальной манерой рассказчика (иного не допускала и сама поэтика его эпохи), который смотрит на 
сумасшедших (а они и были-то всего лишь, как сказали бы потом, продуктом своих страстей и нервов) и их истории с позиции сочувствующего «разума» наблюдателя: «Безумие ужасно, но еще ужаснее то, что так 
легко самому пасть его жертвой. [...] Повествуя Вам о биографиях этих 
несчастных, я не только хочу пробудить в Вас сочувствие, но и наглядно 
доказать, что всякий — сам хозяин своего несчастья, а значит, в нашей 
власти — подобного несчастия избежать»5.
И второй пример: знаменитый французский психиатр жан-Мартен 
Шарко, учитель Фрейда, основатель одного из учений о неврастении, 
любитель гипноза и создатель «душа Шарко». На своих лекциях по вторникам и пятницам Шарко в буквальном смысле демонстрировал истерию, принципиально исходя из изображаемости симптомов: «я дам Вам 
прочувствовать эту боль, я дам Вам увидеть ее свойства. Как? Тем, что я 
покажу Вам пятерых больных»6. Далее начиналась игра: появлялась девушка, искусственным образом воспроизводила симптомы истерии под 
комментарии и объяснения дирижирующего всем действом врача. Истерия получала драматичную театральность, показывая себя, ситуация в 
целом превращалась в перформативный акт, увековеченный на полотне 
Андре Брюйе (1887).

что объединяет оба примера? Конечно: аукториальность, позиция 
власти и решающее слово дирижера. Будь то герои книги Шписа, или 
фиктивные пациентки Шарко, их проблема, равно как и проблема всех 

4 Фуко М. Психиатрическая власть. СПб., 2007. С. 408-409.

5 Spieß C.H. Biographien der Wahnsinnigen. Berlin, 1966. S. 7.

6 цит. по: Ralser M. Das Subjekt der Normalität. Das Wissensarchiv der Psychiatrie: 
Kulturen der Krankheit um 1900. München, 2010. S. 40.