Красное Колесо: Повествованье в отмеренных сроках. — Узел III: Март Семнадцатого. Т.13. Кн. 3. (Полн. собр. соч. в 30 т.)

Александр
Солженицын

Александр
солженицын

cобрание cочинений  
в тридцати томах

Александр
солженицын

cобрание cочинений  
в тридцати томах

Александр
солженицын

cобрание cочинений
том тринадцатый

КРАСНОЕ  КОЛЕСО

повествованье 
в отмеренных сроках

УЗЕЛ III
Март Семнадцатого

книга 3

Александр
солженицын

cобрание cочинений
том  тринадцатый 

КРАСНОЕ  КОЛЕСО

повествованье
в  отмеренных  сроках 

УЗЕЛ  III
Март  Семнадцатого 
 

книга 3

МОСКВА 2007

МОСКВА  2016

электронное издание

ISBN 978-5-9691-1047-2
© А. И. Солженицын, 2009
© Н. Д. Солженицына, составление, 2009 
© ООО «Издательство «Время», 2009

С60

ББК 84Р7-4

С60
Солженицын, Александр Исаевич
Собрание сочинений в 30 томах. Т. 13. Красное Колесо: Повествованье в отмеренных сроках. — Узел III: Март Семнадцатого. 
Книга 3. [Электронный ресурс] / А. И. Солженицын. — Электрон. 
текстовые дан. (1 файл pdf: 774 с.). — М .: Время, 2016

ISBN 978-5-9691-1047-2

Конец династии? Великий князь Михаил не принял престола от своего 
отрекшегося брата. Читатель следит, как революция утверждается в Петрограде, Москве; как она приходит в Ростов, на Дон, на Тамбовщину. Повсюду распад властей. Действующую Армию сотряс разосланный Исполкомом 
«Приказ № 1». Во множестве воинских частей, фронтовых и тыловых, —
развал и произвол. Офицерство подорвано необратимо. Бунт на кораблях 
Балтийского флота; убийство адмирала Непенина. Арест Государя в Ставке, в Могилёве. Заточение его с семьёй в Царском Селе.

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: 
Собрание сочинений в 30 томах. Т. 12. Красное колесо: Повествованье в 
отмеренных сроках в четырех Узлах. — Узел III: Март Семнадцатого. 
Книга 3. / А. И. Солженицын. — М.: Время, 2009. — 776 с.
ISBN 978-5-9691-0335-1

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, 
установленных техническими средствами защиты авторских прав, 
правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации

КРАСНОЕ  КОЛЕСО

повествованье 
в отмеренных сроках

УЗЕЛ III

Март Семнадцатого

23 февраля – 18  марта ст. ст.

Книга 3

УЗЕЛ III

Книга 3 

23 февраля  – 18 марта ст. ст.

Март Семнадцатого

ТРЕТЬЕ МАРТА

ПЯТНИЦА

354

Нельзя было не зажечься, что участвуешь в великих минутах
России! Пока во Пскове в царском вагоне на скрытой зыби переговоров подныривало и выныривало русское будущее, инженер Ломоносов когтисто-тигристыми шагами, с каждым отрывом ноги
как бы забирая на ботинок частицы пола, расхаживал из кабинета
в кабинет, от телефона к телефону, а больше — к переговорному
аппарату, связь которого со Псковом не размыкалась. На том конце сидел железнодорожный инспектор, поехавший с Гучковым
обезпечивать дорогу, и рассказывал всякие мелочи из своих наблюдений.
Эта минута, измечтанная, изжеланная столькими поколениями русской интеллигенции, столькими революционерами, уходившими в ссылку и в эмиграцию, сказочная недостижимая минута, — вот она, вязалась и происходила в глухой неизвестности в зашторенном вагоне на полутёмном псковском вокзале, — и когда
бы мог представить себе бывший кадетик и бывший студент-путеец Юрий Ломоносов, что, может быть, это он будет тем первым человеком в российской столице, кто первый выловит, вырвет весть
об отречении деспота и бросит её на волны свободной ликующей
России! (И упомнят ли его заслугу?) Юрий Владимирович наслаждался сейчас каждым своим взглядом, каждым движением, шуткой, каждым взятием телефонной трубки, каждым перебором текущей ленты.
Страшно волновались и ждали в Таврическом, но не имели
прямой связи со Псковом. И Родзянко распорядился, чтобы акт
отречения, как только он возникнет, был бы передан по телеграфу шифром в министерство путей сообщения, а отсюда по телефону — в Таврический.

А Бубликов, больно уязвлённый своим неназначением в министры, и даже особенно поэтому, распорядился: первую же деловую ленту из Пскова подать ему первому в кабинет.
И так, после того как Псков сообщил, что депутаты вышли из
царского поезда, — Бубликов стал к аппарату ожидать последующего.
Наступило новое получасовое томление. Лента не шла. Отказал?? Не отрёкся?? Там, во Пскове, уже знали, но ничего не сообщали. Или шифровали.
Наконец — пошла! И Бубликов принял её, и унёс тайну. Не открывая двери, не делясь — сам же первый передал кому-то в Таврический. И наконец поделился с Ломоносовым как наградой: что
это была короткая телеграмма Гучкова Родзянке: «Согласие получено»! Но пока не притечёт сам Манифест — об этом ни гугу.
Так что — не бросить по российским волнам, разве шепнуть
верным сотрудникам, Рулевскому или Сосновскому. Грянуть — не
удавалось Ломоносову.
Sic transit… ! Вот — был император великой страны, и — враз
превратился в бывшего, и уже ни в ком не вызовет ни угодливости, ни уважения, ни сожаления.
Опять потекла лента, не шифрованная, но и нисколько не об
отречении. А просил Псков по поручению Гучкова назначить императорскому поезду маршрут в Ставку.
Ломоносова взорвало: они там сошли с ума! Как же можно отречённого деспота — да отпускать в Ставку? отдавать ему в руки
всю армию?! Это — новый переворот!
— Александр Александрович! Это выше моего понимания! Что
делает Гучков? Пожалуйтесь в Думу!
Бубликова как кипятком обдали — и он схватил трубку.
Однако он установил отдаление: ни Ломоносов и никто не должен дальше присутствовать при его телефонных разговорах.
Только слышно было, что он возражает резко, что он почти
кричит.
И вышел на порог кабинета разочарованный:
— Приказано отпустить в Ставку. И очень торопят Манифест.
Спросите, почему не передают.
— Там, во Пскове, его отдали шифровать военному коменданту. И отказываются передавать по нашим линиям, хотят — по военным, в Главный штаб.

10
март семнадцатого — книга 3