Вестник Финансовой академии, 2005, № 1(33)
Покупка
Основная коллекция
Тематика:
Экономика. Бухгалтерский учет. Финансы
Наименование: Вестник Финансовой академии
Год издания: 2005
Кол-во страниц: 104
Дополнительно
Артикул: 704743.0001.99
Тематика:
ББК:
УДК:
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
ФИНАНСОВАЯ АКАДЕМИЯ ПРИ ПРАВИТЕЛЬСТВЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ВЕСТНИК ФИНАНСОВОЙ АКАДЕМИИ 1(33)’2005 Москва “Финансы и статистика” 2005
Финансовая академия при Правительстве Российской Федерации Учредители Финансовая академия при Правительстве Российской Федерации Попечительский совет при Финансовой академии Журнал издается с марта 1997 г. 1 раз в квартал Материалы публикуются в авторской редакции, и точка зрения авторов может не совпадать с мнением Совета журнала Адрес редакции: 125468, Москва, Ленинградский пр-т, 49 Библиотечно-информационный комплекс, комната 226а Телефон (095) 943 9929 E-mail: academy@fa.ru http://www.fa.ru © Финансовая академия при Правительстве РФ, 2005 Совет журнала А.Г. Грязнова — председатель М.А. Эскиндаров — главный редактор В.А. Бывшев В.В. Думный А.Н. Звонова Л.Н. Красавина Ю.Л. Кузнец О.И. Лаврушин Е.В. Маркина М.В. Мельник В.Я. Моргунов С.В. Серебрянникова Б.М. Смитиенко М.А. Федотова Международный совет журнала Ж.-К. Легаль (Франция) Н. Павлов (Болгария) С. Хан (США) Д. Хуммель (Германия) Редактор А.Н. Алексеева Финансовой академии 22000055 ггоодд № № 44((3366)) Москва «Финансы и статистика» 2005
1(33)2005 СONTENTS HIGHER-SCHOOL REALM A.G. Gryaznova. On the Role of Economic Theory in Training Practitioners in Economics ………………………… E.N. Gevorkyan. Control over Higher-Education Quality from the Angle of Bologna Agreements ……………………. 5 14 FOREIGN COLLEAGUES J.Kozloff. Some New Tendencies in the US Higher Education ………………………………………………….. S. Khan. Modernization of Higher Education in Conditions of a Global Economy ……………………………………….. 22 26 PHILOSOPHICAL ASPECT M.M. Skibitsky. What for Does a Modern Economist Need Philosophy? What for, Really? ………………………. 30 ABOUT FORMALIZED SIMULATION A.I. Bogomolov. Simulation of Economic-Systems’ Behaviour in Information Society …………………………… 37 MEMORIAL DATES For the 110th Anniversary of Prof. M.P. Azarkh’s Birthday… Economist G.M. Sorokin: a Theoretician and a Practical Worker (Pages from His Biography) ……………………… 45 53
POST-GRADUATES AND STUDENTS’ PUBLICATIONS A.A. Tikhonova, V.S. Nazarov. Treatise on Educational System in Canada ………………………………………….. D.S. Kovalev. The PRC’s Banking Sector: Efforts to Consolidate Stability …………...…………………………… O.V. Baranova. Automation of Audit as a Competitive Advantage …………...…………………………………….. V.S. Kornev. Non-Government Pension Fund as an Instrument of a Two-Fold Purpose ……………………… 61 72 81 88
1(33)2005 СОДЕРЖАНИЕ СФЕРА ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ А.Г. Грязнова. О роли экономической теории в подготовке экономистов-практиков ….………………… Е.Н. Геворкян. Контроль качества высшего образования в аспекте Болонских договоренностей …..…………….…. 5 14 ЗАРУБЕЖНЫЕ КОЛЛЕГИ Дж Козлофф. Новые тенденции в высшем образовании США …………….………………………... С. Хан. Модернизация экономического образования в условиях глобальной экономики ……………………….. 22 26 ФИЛОСОФСКИЙ АСПЕКТ М.М. Скибицкий. Зачем современному экономисту философия? Действительно, зачем? ……….……………… 30 О ФОРМАЛИЗОВАННОМ МОДЕЛИРОВАНИИ А.И. Богомолов. Моделирование поведения экономических систем в информационном обществе ………………… 37 ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ К 110-летию со дня рождения профессора М.Р. Азарха ... Экономист Г.М. Сорокин: практик и теоретик (По страницам биографии) ..………….…………………. 45 53
ПУБЛИКАЦИИ АСПИРАНТОВ И СТУДЕНТОВ А.А. Тихонова, В.С. Назаров. Трактат о системе образования в Канаде….……………………………….….. Д.С. Ковалев. Банковский сектор КНР: меры повышения устойчивости …………………………………. О.В. Баранова. Автоматизация аудита как конкурентное преимущество …..………………………….. В.С. Корнев. Негосударственный пенсионный фонд как инструмент двойного назначения ……………….…….. 61 72 81 88
Колонка Главного Редактора Уважаемые коллеги! В номере 3(22) нашей академической газеты «Финансист» в статье «Мы знаем, от чего бежим, но знаем ли, чего ищем?» я писал о том, что ни вузы, ни общество в целом не готовы перейти на двухуровневую (бакалавр – магистр) систему образования. Прошло почти десять лет, и мы в очередной раз возвращаемся к этой теме. Но за минувшее время многое изменилось. Изменилась и сама финансовобанковская система – к руководству ее структурами пришли люди, или получившие образование за рубежом, или имеющие опыт работы на Западе, или хотя бы понявшие, в чем разница между бакалавром и магистром. Но означает ли это, что теперь можно однозначно поддержать идеи авторов тех, десятилетней давности предложений о тотальном переходе на англо-американскую систему образования. Напомню, что речь идет о том (для экономических вузов), чтобы на первом этапе все студенты готовились по одной программе (стандарту) – бакалавра экономики и только в магистратуре переходили на более узкую специализацию через магистерские программы. Как раз с этим мы никак не можем согласиться. Во-первых, бакалавр экономики, в широком смысле, не будет готов к практической работе. Ссылки на то, что работодатель сам доведет его "до нужной кондиции", не выдерживают критики. В России еще не сложилась, и вряд ли скоро сложится, система дополнительного профессионального образования, позволяющая поднять бакалавра до уровня специалиста. Во-вторых, аргумент о том, что после бакалавриата можно продол жить образование в магистратуре, также вызывает большие сомнения. Мировой опыт показывает, что магистратуру заканчивают не более 15-20% выпускников бакалавриата. Тем более у нас в стране, где магистратура если и будет финансироваться из бюджета, то крайне ограниченно (для особых отраслей, где есть определенный интерес государства). Но все это вовсе не означает, что мы в принципе отрицаем идео логию Болонских договоренностей. Мы говорим о разумном подходе к проблеме. Да, бакалавр возможен, но бакалавр не экономики вообще, а бакалавр финансов, бакалавр учета и аудита, бакалавр мировой экономики и международного бизнеса. Мы говорим о магистрах науки и магистрах по специальности. На традиционной Международной научно-методической конференции в марте этого года основным, видимо, станет именно этот вопрос. И от того, какую позицию займет вузовская общественность, во многом
будет зависеть, какого экономиста получит страна в ближайшее время – недоученного бакалавра или знающего специалиста. Главный редактор журнала первый проректор ФА д.э.н., проф. М.А. Эскиндаров СФЕРА ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ А.Г. Грязнова Ректор Финансовой академии при Правительстве РФ О РОЛИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ В ПОДГОТОВКЕ ЭКОНОМИСТОВ-ПРАКТИКОВ Неудовлетворительная современная ситуация Гармоничное сочетание теории и практики является одной из старейших, но по сей день трудно решаемых проблем образовательного процесса. С сожалением следует отметить, что сегодня разрыв между теорией и практикой в высшем экономическом образовании, возможно, более велик, чем прежде. По данным статистики, к началу нового тысячелетия в России экономическим специальностям обучалось почти 200 тысяч студентов. Подавляющему большинству из них в дальнейшем предстоит заниматься практической работой на частных и государственных предприятиях или в «экономическом блоке» органов власти. Вместе с тем обучение экономической теории в вузах нашей страны ведется по учебникам общей направленности, мало учитывающим специфику потребностей будущих «капитанов бизнеса». Преподаются курсы экономической теории, микроэкономики и макроэкономики, то есть то, что в других странах обычно объединяется понятием «общая экономическая теория» (general economics) или просто «экономическая теория» (economics). Рынок буквально переполнен учебниками и учебными пособиями этого типа. Число изданных разными вузами и независимыми авторами курсов уже давно перевалило за несколько сотен. На заре появления этой литературы в начале 90-х годов казалось, что она сильна именно своей практической направленностью. В самом деле, впер
ВЕСТНИК ФА 1’2005 8 вые после десятилетий засилья схоластических рассуждений о кризисе капитализма курсы «экономикс» западного образца объясняли студентам, как фирма максимизирует свою прибыль, сколько продукции она должна выпускать для этого и какой объем ресурсов ей надо привлекать. То есть разговор шел именно о том, что хотел знать будущий практик, готовившийся вести свое предприятие по бурным водам формирующегося рынка. Однако довольно быстро выяснилось, что изучаемая в вузах экономическая теория помогает практику не в большей степени, чем, например, знание принципиальной (школьной) схемы работы двигателя внутреннего сгорания способно помочь конструктору разработать мотор нового автомобиля. К примеру, в курсе микроэкономики любого экономиста, имеющего опыт работы на реальном предприятии, приводит в недоумение использование однопродуктовой модели. Ведь на реальном рынке действуют практически только многопродуктовые фирмы. Даже маленькая авторемонтная мастерская выполняет разные виды работ. А любой самый крошечный ларек торгует десятками видов товаров. На больших же предприятиях таких товаров часто сотни, если не тысячи. И главная «головная боль» хозяина, директора или линейного менеджера, обычно состоит в выборе верного ассортимента. Соответственно, начав изучать курс микроэкономики (скажем, в рамках программы МВА или второго высшего образования) такой практик сначала терпеливо ждет, когда однопродуктовые модели сменятся многопродуктовыми, а потом, убедившись в тщетности своих ожиданий, нелицеприятно высказывает все, что он думает о «пользе» изучения экономической теории. Чем сильнее состав студентов заочного (или, как модно говорить, «дистантного») обучения, тем чаще та же проблема встает и у этой категории учащихся. С обычными, «дневными» студентами, конечно, легче. Они просто не знают, чем руководители реально занимаются на фирме. Но проблемы всплывают позже, после окончания вуза. Придя на рабочее место, бывший студент убеждается, что на самом деле экономическая теория в том виде, в котором ее преподавали, мало кому полезна. Можно долго продолжать примеры отрыва обучения теории от потребностей практики, и терпеть такое положение можно лишь до тех пор, пока не осознана вся глубина проблемы. Задумываемся ли мы, скажем, о том, что на страницах стандартного учебника теории ни разу не появляется категория «качество»? Неужели это центральное для обеспечения жизнеспособности фирмы понятие не заслуживает теоретического рассмотрения? Не лучше обстоит дело с проектным мышлением. Изложение теории построено так, словно фирма непрерывно и бесконечно долго выпускает одну и ту же продукцию. От практика же в первую очередь требуются решения
СФЕРА ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ 9 по поводу бизнес-проектов, т.е. разовых, ограниченных по времени задач, имеющих четкое начало и конец и почти всегда нуждающихся в уточнении в ходе реализации. Пугает и поза всеведения, свойственная учебникам. Скажем, изложение строится так, словно фирме досконально известна кривая спроса на ее продукцию. Причем в этом отношении, как ни странно, дела обстоят тем хуже, чем выше класс учебника. В учебниках среднего уровня все ограничивается самой этой кривой, что еще можно принять как простую модель процесса. Но в «продвинутых» изданиях студента уже лихо учат оперировать со вторыми производными соответствующих функций. Учащегося заставляют решать этими методами нелегкие даже по своей математической форме задачи. Очевидно, предполагается, что это поможет ему в практическом управлении фирмой. Но в реальности-то кривая спроса менеджеру неизвестна! Более того, она настолько изменчива, что любые ее оценки можно рассматривать лишь как примерный ориентир. Вызовы близкого будущего Острота кратко обрисованной нами проблемы разрыва теории и практики в образовательном процессе резко увеличивается в силу принятых нашей страной международных обязательств. В рамках Болонского соглашения*, уже подписанного Россией, экономической теории при подготовке бакалавров экономических направлений придается в целом большее значение, чем в рамках современных российских учебных планов. В большинстве престижных вузов Европы при подготовке бакалавров по экономическим направлениям обязательными являются курсы микро- и макроэкономики уровней 1 и 2. Кроме того, читаются курсы институциональной экономики, экономики общественного сектора (вариант: теории экономической политики), истории экономических учений, теории отраслевых рынков и другие дисциплины, являющиеся по своей сути экономико-теоретическими. Применительно к России, вероятно, может добавиться еще и курс переходной экономики. Но остановимся лишь на микро- и макроэкономике, составляющих содержание курса экономической теории по принятой в нашей стране классификации. Только на них выделяется от 20 до 30 кредитов (точнее ECTS, т.е. международно стандартизированных единиц учета) или порядка 600-800 часов. На практике это выражается в четырех семестрах занятий по четыре аудиторных часа в неделю и обширном шлейфе самостоятельной работы студентов. И это, повторим, без учета часов, отводимых другим экономико-теоретическим дисциплинам. * Подробный материал автора данной статьи на эту тему был опубликован в «Вестнике Финансо вой академии» № 1(29) 2004 г. – Прим. ред.
ВЕСТНИК ФА 1’2005 10 Разумеется, российским вузам, готовящим экономистов-практиков, процесс сближения структуры учебного процесса с принятым в Европейском Союзе следует проводить не механически, а творчески. Во внимание должны быть приняты национальные педагогические традиции, сложившиеся пропорции общеэкономических и специальных дисциплин, теоретический потенциал вуза и – превыше всего – запросы будущих работодателей наших выпускников. Хорошо известно, что даже в «старых» странахучастниках Болонского соглашения процессы унификации идут отнюдь не гладко. В то же время общая тенденция усиления внимания к экономической теории не может игнорироваться. Если уж практичный Запад, с его склонностью видеть во всем преимущественно прикладные аспекты, уделяет повышенное внимание экономической теории, то, видимо, это себя оправдывает. Не следует забывать и того, что первоклассная теоретическая подготовка всегда была отличительной чертой российской национальной модели высшего, да и общего образования. Наш школьник, студент, специалист всегда были сильны тем, что понимали суть дела, а не просто обладали наработанными навыками решения типовых задач (последнее-то как раз зачастую хромало). Поэтому главный вопрос состоит не в том, повышать ли внимание к преподаванию экономической теории. Ответ на него очевиден: нет ничего практичнее хорошей теории. Суть проблемы состоит в другом: в каком направлении должно вестись углубление изучения экономической теории? На наш взгляд, верное решение может заключаться только в переходе к ориентированному на практику преподаванию теории. Это непростая задача. Она потребует создания новых учебников, переподготовки преподавателей, более жестких требований к студентам. Кроме того, не следует строить иллюзий: более реалистический курс обязательно окажется и более сложным. Знаменитая Джоан Робинсон, автор теории олигополии, как-то сказала, что экономические модели бывают либо простыми, либо реалистическими. Так вот, преобладание нереалистических моделей в российском экономическом образовании должно закончиться. Вероятно, новый курс займет больше аудиторных часов. Этого тоже не стоит бояться даже в условиях общей тенденции уменьшения аудиторной нагрузки, если, конечно, отпущенное дополнительное время пойдет на дело. Конкретнее: по нашему твердому убеждению, потратить эти дополнительные часы надо не на радикальное повышение степени математизации курса и не на более строгое выстраивание аксиоматики (такой путь вполне оправдан при университетской подготовке экономистов-исследователей и вузовских преподавателей экономической теории, но не экономистов
СФЕРА ВЫСШЕЙ ШКОЛЫ 11 практиков), а именно на приближение теории к практике. Скажем даже резче: если углубление изучения экономической теории приведет к еще большему удалению вузовского курса от нужд практики (например, к тому же исчислению уже упомянутых вторых производных от заведомо неизвестных функций), то оно не просто неоправданно, а вредно! Даже в собственно теоретической сфере высокая степень формализации аппарата экономической науки, как известно, периодически порождает революции, в ходе которых часть ученых решительно отказывается продолжать оттачивать его детали и пытается вместо этого пересмотреть первоосновы. Конец (или только середину?) одной из таких революций – неоинституционалистского взрыва теоретической парадигмы неоклассики – мы сейчас переживаем. То, что на смену эпохе «бури и натиска» приходит новая пора абсолютно необходимого совершенствования аппарата (а неоинституционализм срастается с неоклассикой), сказанному вовсе не противоречит. Для науки, имеющей столь сложный предмет изучения, как тот, что выпал на долю экономической теории, «возвратно-поступательный» путь развития, повидимому, неизбежен. Нереалистичная модель (классический пример – модель совершенной конкуренции) именно благодаря своей упрощенности вполне может оказаться на редкость креативной и эвристичной (как и оказалось на самом деле в случае модели совершенной конкуренции). И «бунт» против ее допущений не отбрасывает науку назад в «домодельный» период, а продвигает вперед с учетом полученных с помощью модели результатов. Но практик, в отличие от теоретика, не может «временно» пользоваться нереалистичной моделью. Требование реалистичности знания задано для него значительно строже, чем для теоретика. Он должен быть адекватен обстановке всегда, в каждый момент времени, здесь и сейчас, как бы далеки не были теоретики от строго научного решения соответствующих проблем. Необходимо признать очевидность: глубокое понимание сущности экономических процессов далеко не всегда достигается за счет усиленной математизации. Вспомним: пока «чистая» экономическая теория совершенствовала математический аппарат теории потребительского поведения, ориентированная на практику экономическая наука закладывала основы маркетинга. И маркетинг изучал это же самое потребительское поведение, но изучал совершенно по-другому, почти без опоры на концепцию предельной полезности, зато именно так, как это было нужно фирмам в их повседневной деятельности. Кстати, ныне «приземленно-прикладной» и совсем не математизированный маркетинг – через работы тех же неоинституционалистов – уже сам обогащает «большую» экономическую теорию.
ВЕСТНИК ФА 1’2005 12 Пути решения проблемы Какими же конкретными чертами должно отличаться ориентированное на подготовку экономистов-практиков обучение экономической теории? Выделим три момента, представляющихся нам наиболее важными. Явно выраженная (эксплицитная) демонстрация роли экономической теории в качестве методологической основы эффективной практической деятельности. Практик всегда ориентирован на прямое, непосредственное использование знания. Каждый, кому приходилось вести бизнес-семинары для директоров или иных руководителей компаний, знает: аудитория бывает по-настоящему удовлетворена только тогда, когда до нее доводится новый конкретный рецепт улучшения работы фирмы. Общие же рассуждения, так сказать теоретизирования в дурном стиле, воспринимаются с однозначным неодобрением. Легко понять, что такая ментальность свойственна всем практикам, просто у солидных, многого достигших людей она проявляется более открыто. Поэтому уже при составлении программы курса необходимо постоянно задавать себе вопрос: какую пользу принесет практику знание того или иного раздела теории? как он сможет применить его в своей деятельности? Все подобные точки соприкосновения теории и практики должны быть особо выделены. После упоминания «критических точек» уместно объяснение того, как их анализ используется в практике управления фирмой. Описание картелей неполно без рассмотрения типовых практических ситуаций, с которыми сталкивается предприятие (поставщики фирмы объединены в картель; фирма сама получила предложение войти в картель и т.п.). Объяснение сущности дисконтирования логично увенчать описанием всего спектра сфер применения этого метода. Решающее значение в этом плане имеет систематизм и даже педантичность. «Расписан» по направлениям практического использования должен быть весь курс от первой до последней темы. При этом «наведение мостов», сближение теории с практикой – это миссия или, если угодно, бремя, которое по преимуществу должна нести именно экономическая теория, а не более конкретные дисциплины. Вряд ли преподаватель-«конкретник», описывая принципы ведения переговоров, упомянет «ящик Эджуорта». Для него это слишком далеко и абстрактно. Но если политэконом, объясняя студентам суть знаменитой диаграммы, не просто вводит понятия зоны возможного соглашения и кривой контрактов, но объясняет их взаимосвязь с тупиками в переговорном процессе и, напротив, со способами преодоления патовых ситуаций, то технические приемы, описываемые конкретными дисциплинами на старших курсах, будут усвоены более глубоко и творчески. Иными словами, смычка теории и практики должна закладываться с самого начала процесса обучения, являться