Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. История и политология, 2011, №3
Покупка
Основная коллекция
Издательство:
Московский государственный гуманитарный университет
Наименование: Вестник МГГУ им М А Шолохова История и политология
Год издания: 2011
Кол-во страниц: 116
Дополнительно
Вид издания:
Журнал
Артикул: 687954.0003.99
ББК:
УДК:
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
МГГУ им. М.А. Шолохова Политология Отечественная история Зарубежная история ВЕСТНИК ISSN 2219-3987 с ло ХIХ вв.) лявших анских ловине 3 2011 ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ
Москва 2011 3 2011 ВЕСТНИК МГГУ им. М.А. Шолохова Sholokhov Moscow State University for the Humanities ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ
© Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова, 2011. Редакционная коллегия И.Г. Жиряков (гл. редактор), А.И. Юрьев (зам. гл. редактора), А.А. Орлов (отв. секретарь), В.Д. Нечаев, В.И. Шеремет, В.В. Панферова, А.В. Миронов Электронная версия журнала: www.mgopu.ru УЧРЕДИТЕЛЬ: Московский государственный гуманитарный университет им. М.А. Шолохова ПИ № ФС 77–19007 от 15.12.2004 г. Адрес редакции: 109240, Москва, ул. В. Радищевская, д. 16–18 Интернет-адрес: www.mgopu.ru Издается с 2010 г. УДК 93/94 ISSN 2219-3987 3.2011 ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ГУМАНИТАРНОГО УНИВЕРСИТЕТА им. М. А. Шолохова Серия «ИСТОРИЯ И ПОЛИТОЛОГИЯ»
Содержание № 3 І 2011 ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ Крайнова Л.Н. Административное устройство и хозяйственная деятельность ламаистских дацанов в Восточной Сибири в середине XIX – начале ХХ вв. в соответствии с «Положением о Буддистах Восточной Сибири» 1853 г. . . . . . . . . . . . . . . . . . 5 Шматова М.Б. Оценка журналом «Набат» анархистского течения в русском революционном движении . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11 Андреева Е.А. Архитектурное отделение Императорской академии художеств в конце XIX века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18 Долгоаршинных Н.А. История художественного образования в России и Международный союз учителей рисования (начало XX в.) . . . . . . 23 ЗАРУБЕЖНАЯ ИСТОРИЯ Маланова А.В. Маньчжурские органы управления русско-монгольскими отношениями в XVII–XIX вв. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31 Шимонова Н.В. К вопросу о подготовке Голландской экспедиции 1799 г. союзных войск Великобритании и России . . . . . . . . . . . . . . . . 36 Суржик Д.В., Кульков Е.Н. Оккупационная политика агрессоров и планы уничтожения Советского Союза . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47 Купряжкин Д.А. Тенденции развития финансовой системы Европейского Союза: опыт Европейского центрального банка на открытом рынке в конце ХХ века . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70 ПОЛИТОЛОГИЯ Балашова М.В. Общественное участие на местах как драйвер социальной модернизации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75 Василенко Т.А. Современные проблемы развития человеческого потенциала в России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81
Содержание Купцова И.А. Культурная политика и потенциал самоорганизации российской провинции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87 Морозова О.С. Политико-коммуникационные процессы в политическом управлении . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 104 НАШИ АВТОРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 109 CONTENTS . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 111 ПАМЯТКА АВТОРУ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115
Отечественная история Л.Н. Крайнова Административное устройство и хозяйственная деятельность ламаистских дацанов в Восточной Сибири в середине XIX – начале ХХ вв. в соответствии с «Положением о Буддистах Восточной Сибири» 1853 г. На основании документа «Положение о Буддистах Восточной Сибири» 1853 г. объясняется порядок управления ламаистскими дацанами на данной территории в XIX – начале XX вв. «Положение» 1853 г. регламентировало количество, порядок выбора и назначения ламаистских священников на должности, их подчинение светской власти. Также были введены жесткие ограничения и правила постройки дацанов и ведения их хозяйственной деятельности. Ключевые слова: «Положение о Буддистах Восточной Сибири» 1853 г., Буддийское духовенство, Бандидо Хамбо, Ширетуи, гелуны, гелуцы, дацаны, сумэ, хозяйство дацана, староста дацана. Значительное влияние на жизнь бурят Иркутской губернии и Забайкальского края в XVII–XIX в. оказывала ламаистская церковь. Дацаны являлись центром религиозной, культурной и экономической жизни для местного населения. Что же представлял собой в XIX в. ламаизм как административно-социальная структура Восточной Сибири? Об иерархическом и хозяйственном устройстве ламаистских дацанов рассказывает документ «Положение о Буддистах Восточной Сибири», регламентирующее основные сферы жизни ламаистского духовенства и хозяйственно-административной жизни дацанов. Данный правительственный документ был составлен в 1853 г. «на основе проекта,
Отечественная история разработанного генерал-губернатором Восточной Сибири Н.Н. Муравьевым, и данных, представленных рядом правительственных чиновников. Основная задача «Положения о буддистах Восточной Сибири» – «отрегулировать взаимоотношения центральной и местной власти с бурятским ламаистским духовенством» [1]. Кроме того, данным документом «положены преграды у бурят к беспорядкам», которые имели место быть «между духовенством сего народа». Еще одной причиной ведения в действие данного Положения явилось «чрезмерное размножение числа духовных от безнужного поступления в сие звание мирян, в явный ущерб материальному и нравственному благосостоянию большей массы населения, побудило Правительство принять меры к возможному уменьшению числа… духовенства» [3, л. 1]. Впоследствии, в 1905 г., документ был пересмотрен и изменен в нескольких пунктах, которые касались судебных вопросов внутреннего характера. Важность этого документа для Восточной Сибири объясняется тем, что до революции эта территория являлась центром распространения буддизма в России. Поэтому именно здесь был составлен документ, который должен был регламентировать религиозную деятельность ламаистского духовенства, авторитет которого был очень высок среди местного населения, и не считаться с этим авторитетом царское правительство не могло. Положение 1853 г. утвердило 34 дацана и 285 штатных лам при них, 2 должности – Хамбо-лама и ширетуй (настоятель монастыря) [1]. В соответствии с данным Положением все духовенство Восточной Сибири делилось на шесть степеней. Во главе верующих буддистов стоял Бандидо Хамбо, который заведовал религиозными делами, дацанами и ламами [4, § 2, п. 1]. Бандидо Хамбо подчинялся «…непосредственно Департаменту иностранных исповеданий Министерства Внутренних Дел, а отчетностями обязан перед Военным губернатором и Генерал-Губернатором» [Там же, § 5]. На него не только возлагалось управление и заведование буддийским духовенством, но ответственность за надлежащее исполнение всех пунктов данного Положения [Там же, § 6]. Избирался Бандидо Хамбо из трех претендентов. Важным условием для занимаемой должности были не только необходимые для этого знания и качества, но и обязательное владение русским языком [Там же, § 8]. Это условие, казалось бы, естественное для сегодняшнего дня, в конце XIX – начале XX вв., было весьма проблемным явлением, т.к. буддистскими священниками были либо выходцы из местного населения, которые русским языком не владели или владели плохо, либо монгольские ламы, которые читали по-монгольски и по-тибетски, но не владели русским языком. Об этом говорит и тот факт, что многие документы,
ВЕСТНИК МГГУ им. М.А. Шолохова 7 хранящиеся в архиве и касающиеся переписки ширетуев и лам, как правило, написаны одной рукой (одинаковый почерк, нажим пера, цвет чернил), подписи же под ними разные и выглядят так, как будто человек, поставивший подпись, не умеет писать, или пишет, как ученик младших классов: старательно выводя первые буквы и уставая на последних. Выборы Бандидо-Хамбы проходили в городе Верхнеудинске (современный центр республики Бурятия – Улан-Удэ). Они производились лицами, которые избирались из прихожан каждого дацана, «без различия инородческого и казачьяго сословий, одного духовного и одного светского почетного представителей, уполномоченными ламами и прихожанами данного дацана, имеющими законную доверенностью» [4, § 8]. В подчинении Бандидо Хамбо находились все дацаны и ламаистское духовенство. Во главе каждого дацана стояли ширетуи, которые, как и ламы, находились в непосредственном подчинении Бандидо Хамбы Ламы [Там же, § 17]. На него возлагалось заведывание своим дацаном и управление подчиненными ему ламами, «а равно проживающими при дацанах светскими лицами, исполняющими религиозные обеты: гелуна, гелуца и варма рабжуна, чтобы в точности ими исполнялись правила настоящего положения» [Там же, § 16]. Стоит отметить, что роль Бандидо-Хамбо в жизни местного населения была столь высока, что со стороны русских властей, в соответствии с «Положением о ламайском духовенстве», он приравнивался к архиереям православного духовенства. Бандидо Хамбо предоставлялось право собирать в духовном правлении съезды из ширетуев всех вверенных дацанов и светских почетных представителей от каждого ведомства для обсуждения важных религиозных вопросов и хозяйственных нужд бурят [Там же, л. 11–11 об.]. Следующим по значимости в ламаистском духовенстве были ширетуи-ламы, которые являлись настоятелями монастырей. Назначались ширетуи «из среды лам всех дацанов в совокупности» [Там же, § 14], их представление и распределение по дацанам зависело от усмотрения Бандидо Хамбы [Там же, § 13]. Ширетуи утверждались в должности генералгубернатором, с выдачей диплома, по непосредственному представлению Бандидо Хамбо Ламы [Там же, § 15]. По соотношению с православной иерархией ширетуи по своему положению приравнивались к протоиреям. В обязанности ширетуев входило не только заведыванием своим дацаном, на них также возлагались управление и ответственность за подчиненных ему лам и других проживающих при дацанах лицах, исполняющих религиозные обеты: гелуны, гелуцы, варма рабжуны (монашеские степени в ламаистских монастырях) [Там же, § 16].
Отечественная история Помощником и заместителем Ширетуев являлись чоржи [4, § 2, п. 3], он же, в случае болезни или отсутствия ширетуя, исполнял религиозные обряды у мирян [Там же, § 18]. Все остальные должности в дацанах: чоржи – помощник ширетуя, ловбоны – проповедники, гывгон и вумзады, за исключением ширетуев, утверждались в должности по приказу Бандидо Хамбы, от усмотрения которого и зависело распределение их по дацанам, повышение и перемещение их из одного дацана в другой [Там же, § 19]. «Если возведение степени последует неправильно, то получившее повышение лицо обращается в первобытное его звание, а лицо, повысившее его, как нарушитель Высочайше утвержденных законов, придается суду, для привлечения к уголовной ответственности» [Там же, § 30]. Все ламы, согласно религиозному учению, должны были совершать хоралы в дацанах и сумэ, а также исполнять духовные потребности мирян по приглашению вне дацанов, проповедовать благоразумный образ жизни [Там же, § 20]. Все остальные должности, связанные с культовыми и финансовыми делами монастырей, считались вне закона [1]. При каждом дацане содержалось определенное штатом количество лам и учеников. Принимать учеников или лам сверх штата дацана строго воспрещалось [4, § 29]. Новые ламы из числа учеников школы при Гусиноозерском дацане зачислялись на вакантные места в штат любого дацана [1]. Ламы и проживающие при монастырях миряне, которые дали обет гелуна, гецула и варма-рабжуна, должны были носить одежду, соответствующую присвоенным религиозным учением степеням, по возможности из дешевых материй, «дабы не обременять своих родителей и родственников» [4, § 36]. Однако вне стен монастыря не возбранялось ношение светской одежды. Положение 1853 г. запрещало строить новые дацаны, производить сбор средств и расходовать их на культовые нужды без подачи специальных ходатайств, утвержденных местными бурятскими властями, генерал-губернатором и Министерством внутренних дел в Петербурге [1]. Постройка каждого нового дацана согласовывалась с министром внутренних дел через местную администрацию по ходатайству БандидоХамбы. На каждый дацан предоставлялся план, смета расходов с обоснованием постройки и расходов, связанных с оной. Сумма расходов на строительство должна была быть такой, чтобы не быть обременительной для прихожан [4, § 34]. Всякая пристройка к дацану производилась после согласования и с разрешения военного губернатора Забайкальской области. Ремонты, изменение планов дацанов и сумэ осуществлялось с разрешения Бандидо Хамбо [Там же, § 30]. Произвольная постройка дацанов
ВЕСТНИК МГГУ им. М.А. Шолохова 9 и сумэ воспрещалась, в случае обнаружения таковых они подвергались уничтожению, а виновные предавались суду [4, § 35]. Каждый дацан имел в собственности определенное количество десятин земли «из инородческих, казенных пустопорожних и Кабинетских земель того уезда, в котором таковые находятся» [Там же, § 49]: Бандидо-Хамбо отводилось 500 десятин, ширетуем – по 200, ламам – по 60 и ученикам – по 15 десятин. Количество земли, принадлежащей дацану, и ее качество могло быть разным. Например, при Аларском дацане имелось «отмежованной земли: удобной 1115 десятин и неудобной 9 десятин 2215 сажень, а всего 1124 десятины 2215 сажень» [5]. Данный надел был разделен на 7 участков, которые включали в себя территорию непосредственно самого дацана, покосы, пашни, лесные зоны (в том числе и дровяной лес), ручьи, пастбища. Большая часть земли отдавалась в аренду на сроки до 40 лет. За год монастырь «через отдачу в аренду земли» получал дохода 138 рублей [Там же]. Духовные лица не должны были иметь никакой собственности и содержаться должны были, как и дацаны, за счет пожертвований мирян. При вступлении в ламаистское духовенство послушник должен был отказываться от всего своего состояния в пользу родителей или иных родственников [4, § 47, 48]. Если же лицо духовного звания не соглашалось лишиться собственности, то оно должно было выбыть из духовного звания в светское [Там же, § 50]. Такие случаи не являлись исключением. Как правило, в монастырь старались попасть младшие сыновья, для которых получение наследства было маловероятным. Но в случае смерти старшего брата младший отказывались от духовного звания, т.к. оставался «единственной поддержкой … дряхлого отца и опорой его в ведении обширного хозяйства; вследствие чего…принужден выйти из духовного сословия» [2]. Заведовали «как движимым, так и недвижимым» имуществом дацанов старосты, которые избирались на три года из среды прихожан. Должность эта была не только почетна для мирянина, но и весьма ответственна, ответственна настолько, что выбранный претендент утверждался на данную должность военным губернатором Забайкальской области [4, § 51]. Староста находился в подчинении ширетуя. В его обязанности входила охрана всего имущества, а также ежемесячный учет всех доходов лам и дацана [Там же, § 52]. Хозяйство, находящееся при каждом дацане, безраздельно принадлежало всей общине, к которой относился дацан, и находилось в заведывании ширетуя [Там же, § 54].
Отечественная история Денежные доходы дацанов или сумэ, которые складывались из добровольных пожертвований мирян, продажи религиозных предметов, фиксировались в специальной книге. Интересен тот факт, что полученный капитал ламы и миряне имели право, с общего согласия, положить в Государственный банк под проценты, пустить в ход в торговом предприятии или же учредить при дацане общественный банк, получая в год не более 12%. Полученные таким образом доходы советом мирян и духовных лиц расходовались на нужды дацана или сумэ или шли на субсидию неимущим мирянам, проживающим при дацанах для исполнения религиозных обетов [4, § 55]. Денежные доходы каждого дацана делились на 10 частей и распределялись следующим образом: 10% отсылалась раз в год, 1 января, ширетуем каждого дацана Бандидо-Хамбе на его содержание и покрытие канцелярских доходов, 20% поступали в пользу ширетуев, 30% отпускалось на содержание дацанов и канцелярские расходы при них, остальные же 40% делились между ламами [Там же, § 56]. Доходы, полученные от пожертвований и приношений, не шли в дележ на содержание лам. Такие расходы, как наем сторожей, отопление, освещение, свечи, курительные вещества для дацанов или сумэ, миряне по совместному решению, которое фиксировалось в инородческих управлениях, покрывались сбором от 5 до 10 копеек с каждой души [Там же]. С момента принятия «Положения о Буддистах Восточной Сибири» (17 сентября 1905 г.), было решено перевести канцелярию Бандидо-Хамбо в правительственное учреждение, которое именовалось «Духовное направление Буддийского духовенства». Возглавлял данное учреждение непосредственно сам Бандидо Хамбо [Там же, § 64]. Таким образом, ламаистские дацаны, широко распространенные в Иркутской и Забайкальской губерниях, имели довольно сложное административное и хозяйственное устройство. Они имели большое влияние на жизнь бурятских общин, и, в свою очередь, зависели от них. Дацаны являлись центром не только духовной, но и административно-хозяйственной жизни местного населения. Библиографический список 1. Жуковская Н.Л. Положение о ламайском духовенстве Восточной Сибири. URL: http://dhamma.ru/dict/dicti-P.htm (дата обращения: 14.08.2011). 2. Дело об увольнении в отпуск разных лиц ламайского духовенства // Государственный архив Иркутской области. Ф. 25 (Канцелярия Иркутского Генерал-губернатора). Оп. 10. Д. 223. Картон 995. 3. Дело по отношению Министра Внутренних Дел с препровождением двух проектов профессоров Попова и Васильева об устройстве ламайского
ВЕСТНИК МГГУ им. М.А. Шолохова 11 духовенства // Государственный архив Иркутской области. Ф. 24 (Главное управление Восточной Сибири). Оп. 9. Д. 32. Картон 1735. 4. Копия положения и переписка о Буддистах Восточной Сибири // Государственный архив Иркутской области. Ф. 25. Оп. 30. Д. 41. Картон 1395. 5. Отчет о состоянии Аларского дацана Балаганского округа Иркутской губернии за 1890 г. // Государственный архив Иркутской области. Ф. 25. Оп. 10. Д. 42. Картон 986. М.Б. Шматова Оценка журналом «Набат» анархистского течения в русском революционном движении В данной статье проанализированы оценка редакции журнала «Набат» положения анархистов (сторонников М.А. Бакунина) в революционном движении, особенность использования публицистами журнала программных документов и теоретических работ анархистов. Мотивация такого отношения редакции «Набата» к анархизму обусловливалась антиэтатистской направленностью его революционной концепции, отрицанием его идеологами ценности всякого государства. Ключевые слова: журнал «Набат», П.Н. Ткачёв, М.А. Бакунин, русский анархизм, антиэтатизм, революция, социализм, государство, диктатура. Журнал «Набат», издаваемый П.Н. Ткачёвым, вел непрерывную полемику с представителями русского анархизма. Во главе последнего течения стоял, как известно, М.А. Бакунин – «апостол» анархизма, идеолог бунтарского направления в России [2, с. 67–73; 3, с. 103–104]. В 1873 г. в работе «Государственность и анархия» Бакунин изложил свою антиэтатистскую концепцию и вопросы о средствах достижения социальной свободы. Для него, как, впрочем, для большинства народников, социальные вопросы стояли выше политических. Государство в целом он рассматривал как наследие прошлого, как «зло» для трудящихся масс. Деспотизм государства подавил личность и крестьянский