Психологическая экспертиза в практике клинического психолога. Часть 1. Психологическая экспертиза в системе здравоохранения и образования

Учебное пособие

И. И. Мамайчук

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА 
В ПРАКТИКЕ КЛИНИЧЕСКОГО 
ПСИХОЛОГА

Часть 1 
Психологическая экспертиза в системе 
здравоохранения и образования

ИЗДАТЕЛЬСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

УДК 340.6
ББК 88.7
         М22

Реценз ен ты: д-р психол. наук, проф. О. Ю. Щелкова (С.-Петерб. гос. ун-т), 
д-р психол. наук, проф. В. Г. Казанская (ЛГУ им. А. С. Пушкина)

Рекомендовано к печати
 Учебно-методической комиссией
факультета психологии
Санкт-Петербургского государственного университета 

Мамайчук И. И.
Психологическая экспертиза в практике клинического психолога. Часть 1. 
Психологическая экспертиза в системе здравоохранения и образования: учеб. 
пособие. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2017. — 144 с.
ISBN 978-5-288-05745-8

В данном учебном пособии отражены направления и специфика работы клинического 
психолога в экспертной практике. Описана работа клинического психолога в медико-социальной, военно-врачебной, медико-педагогической и судебно-психологической экспертизах. 
Особое внимание уделяется методологии и методам психологических экспертиз лиц с ограниченными психическими и физическими возможностями с учетом ведущих патопсихологических синдромов. Представлены психологические дифференциально-диагностические критерии когнитивного дефицита, личностных расстройств, нарушений работоспобности у детей, подростков и взрослых. Особое внимание автор уделяет экспертной оценке аггравации, 
симуляции и диссимуляции, а также этическим проблемам профессиональной деятельности 
эксперта-психолога. В пособии приведены многочисленные примеры, отражающие богатый 
практический опыт автора в экспертной практике. 
Учебное пособие рекомендовано не только студентам, обучающимся по специальности 
«клиническая психология», но и клиническим психологам-практикам, клиницистам, педагогам и юристам.

УДК 340.6
ББК 88.7

М22

© И. И. Мамайчук, 2017
© Санкт-Петербургский 
      государственный 
      университет, 2017
ISBN 978-5-288-05745-8

Введение

Психологическая экспертиза является одним из важных аспектов деятельности в работе клинического психолога. Необходимость использования знаний клинического 
психолога в психологической экспертизе обусловлена высокой потребностью социальных институтов в установлении особенностей психического развития, психологических особенностей личности и ее поведения в рамках судебно-психологической, 
психолого-педагогической, медико-психологической, социально-психологической 
экспертиз.
Каждое из перечисленных направлений экспертиз имеет свои цели, задачи и объекты исследования. Однако на практике при использовании специальных психологических познаний в различных видах экспертиз возникает множество проблем, среди 
которых можно выделить следующие: методологические и методические аспекты экспертных исследований, проблемы компетенции эксперта-психолога, этические проблемы профессиональной деятельности эксперта-психолога и др. 
В. В. Коченов, родоначальник отечественной судебно-психологической экспертизы, справедливо отмечал: «Под специальными познаниями понимается совокупность 
сведений и навыков, которые не могут быть признаны общеизвестными и принадлежат относительно узкому кругу специалистов, чаще всего профессионалов в какойлибо области» (Коченов, 1980, с. 3).
Для оптимизации использования специальных психологических познаний в экспертном исследовании необходимы не только знания теоретических, методологических и методических аспектов клинической психологии, но и практический опыт работы психолога в медицинских или образовательных учреждениях.
Данное учебное пособие предназначено для ознакомления студентов с основами 
работы клинического психолога при проведении экспертных исследований в здравоохранении, в педагогической и судебно-следственной практике. В учебном пособии 
отражены методологические принципы, методические подходы к психологической 
диагностике в рамках медико-социальной, военно-врачебной, медико-педагогической и судебно-психологической экспертиз. Учебное пособие адресовано не только 
студентам, обучающимся по специализации «клиническая психология», но и практикующим психологам, юристам, педагогам и клиницистам, принимающим участие 
в экспертной практике. 

ГЛАВА 1. 
НАПРАВЛЕНИЯ И СПЕЦИФИКА 
ИССЛЕДОВАНИЙ ЛИЧНОСТИ 
В ЭКСПЕРТНОЙ ПРАКТИКЕ

Личность является объектом изучения многих социальных наук: философии, социо- 
логии, психологии, педагогики и др. Каждая из этих научных дисциплин выделяет 
свой аспект исследования личности: так, философия рассматривает личность в единстве всех ее сторон, разрабатывает общетеоретические аспекты ее изучения.
В конкретных науках, например в психологии, педагогике, криминологии проблема личности представлена не в общем, как в философии, а парциальном, редуцированном виде. В психологии личность понимается как совокупность индивидуальных свойств психики, управляющих социальной активностью человека. Психология изучает динамические и структурные характеристики личности.
Отечественная психология использует три основных термина характеристики 
человека: «индивид», «личность» и «индивидуальность».
Индивид (от лат. individuum — неделимое, особь) — это биосоциальное определение человека как представителя homo sapiens. В понятии «индивид» отражается принадлежность человека к человеческому роду.
Личность — категория социальная. Это характеристика человека как общественного индивида, субъекта и объекта социальных отношений. Если понятие «индивид» 
указывает на связь человека с природой, то понятие «личность» — на связь человека 
и общества. Человек становится личностью только в процессе общественного функционирования, и уровень его развития как личности в значительной степени зависит 
от социальных условий (экономических, политических, культурных и др.).
Индивидуальность — это неповторимое своеобразие психики каждого человека.
Единая психологическая структура человека как личности охватывает все три 
группы индивидных, личностных и индивидуальных свойств и является, с одной стороны, результатом биологической и социальной детерминации развития, а с другой 
стороны, результатом действия механизма, обеспечивающего единое направление 
развития этих свойств (Ананьев, 1968).
Эти методологические предпосылки лежат в основе психологического исследования личности в экспертной практике.
Объективным показателем характерных свойств и черт личности является поведение человека, т. е. внешнее проявление его деятельности. Социальное поведение, 
присущее только человеку, определяется взаимодействием внешних и внутренних 
условий. Поведение человека всегда социально обусловлено и характеризуется сознательной, коллективной, целеполагающей, произвольной и созидательной деятельностью. Любое поведение, в том числе деструктивное, аддиктивное, девиантное или противоправное, нельзя объяснить только объективными противоречиями 

социального развития; необходимо проанализировать и его субъективные элементы. 
Если действия субъекта во внешней среде можно довольно четко проанализировать, 
то весьма сложно определить, что стоит за этими действиями, какие глубинные личностные структуры лежат в основе таких действий и движут ими. Анализ внутренней 
картины поведения является основной задачей психологической науки. В поведении 
человека в качестве системообразующего фактора могут выступать мотивы, цели, задачи, установки, субъективно-личностные отношения и пр. (Ломов, 1984).
При изучении поведения человека выявляются особенности взаимодействия 
личности и среды. Важным фактором в развитии личности выступает оптимальное 
соотношение ее с окружающей средой, что называется психическим гомеостазом. 
Нарушение психического гомеостаза негативно отражается на поведении человека. 
В связи с этим анализ поведения личности требует обязательного учета ее адаптационного потенциала, т. е. анализа специфики ее адаптации.
В последнее десятилетие в психологии стало широко использоваться понятие 
«адаптация» (Александровский, 1993; Березин, 1988; Воробьев, 1993; Казначеев, 
1980; Мамайчук, 2000; Реан, 1995; и др.).
Адаптация (лат. adaptatio — приспособляемость, приноровление). Являясь центральным понятием биологии, термин «адаптация» в последние годы стал активно 
применяться в качестве теоретического понятия в психологических концепциях. 
С одной стороны, это понятие широко используется при описании адаптационных 
реакций организма на экстремальные факторы среды (Селье, 1979), с другой стороны, в психологии часто используется понятие социально-психологической адаптации (Бушурова, 1986; Маклаков, Налчаджян, 1988; Реан, 1995; и др.). Например, 
А. А. Налчаджян рассматривает социально-психологическую адаптацию как взаимоотношение личности и группы, и успешность психологической адаптации личности 
и сопряженных с ней внутриличностных конфликтов определяется способностью 
осуществлять конструктивные стратегии поведения в затрудненных и трудных жизненных ситуациях (Налчаджян, 1988). Успешность психологической адаптации личности в значительной степени зависит от тактики совладающего поведения личности 
(Абабков, Перре, 2004; Крюкова, 2004; Либина, 2008; Нартова-Бочавер, 1998; Folkman, 
Lazarus, 1988; Lazarus, 1966, 1991; и др.). А. Г. Маклаков ввел понятие «личностный 
адаптационный потенциал» (ЛАП). Автор рассматривает ЛАП как интегральную характеристику психического развития личности, что в значительной степени влияет 
на успешность адаптации и вероятность сохранения профессионального здоровья 
(Маклаков, 2008).
Итак, адаптация — это целостный, системный процесс, характеризующий взаимодействие человека с окружающим миром (природой и социальной средой). Особенности процесса адаптации определяются психологическими свойствами человека, 
в том числе уровнем его личностного развития, особенностями механизмов регуляции 
поведения и деятельности. Критерии адаптации — это общий уровень здоровья, способность личности развиваться в соответствии с ее потенциальными возможностями.
В клинической психологии и психофизиологии используется понятие «психическая адаптация» (Березин, 1988; Воробьев, 1993; Мамайчук, 2000; и др.). Наиболее полный и дифференцированный подход к проблеме психической адаптации представлен 
в работах Ф. Б. Березина, в которых автор рассматривает психическую адаптацию 
как процесс оптимального соотношения личности и окружающей среды в процессе 

осуществления деятельности индивидом. Это позволяет индивиду удовлетворять актуальные потребности и реализовывать себя, а также обеспечивать соответствие психической деятельности человека, его поведение требованиям среды. Автор, используя 
структурно-уровневый подход, выделяет следующие уровни психической адаптации: 
психофизиологический, психологический и социально-психологический (Березин, 
1988). Эффективность психической адаптации оценивается с учетом ее психофизио- 
логической и социально-психологической структуры. Социально-психологический 
уровень адаптации обеспечивает адекватное построение микросоциального взаимодействия, в том числе профессионального, достижение социально значимых целей. 
Этот уровень является связующим звеном между адаптацией индивидуума и адаптацией популяции, способен выступать в качестве уровня регулирования адаптационного напряжения (Березин, 1988). Составляющие психологические факторы психической адаптации — это базовые эмоционально-волевые компоненты личности 
(например, тревога, фрустрация), а также установки, потребностно-мотивационные 
характеристики личности, которые гармонизируют личность и лежат в основе интегрирующего или дезинтегрирующего ее поведения. 
Наряду с комплексным подходом к проблеме психической адаптации важное значение имеет системно-структурный анализ ее составляющих, представленный в исследованиях Ю. А. Александровского (1983). Автор рассматривает психическую адаптацию человека как результат деятельности целостной саморегулирующей системы, 
активность которой обеспечивается не просто совокупностью отдельных компонентов (подсистем), а их взаимодействием и содействием, «которые порождают новые 
интегративные качества, не присущие отдельным образующим подсистемам» (Александровский, 1983). Автор подчеркивает, что принципиальным отличием функциональной деятельности системы психической адаптации человека от всех других само- 
управляемых систем является наличие механизмов сознательного саморегулирования, 
в основе которых лежит субъективная индивидуально-личностная оценка природных 
и социальных воздействий на человека. Интеллектуальная активность человека оказывает направляющее влияние на саморегулирующие процессы адаптации. Адаптированная психическая деятельность, отмечает автор, выступает важнейшим фактором 
физического и психического здоровья. Оптимальное соотношение личности и социума (психический гомеостаз) — существенный фактор личностного развития.
Особый интерес в экспертной оценке личности представляет изучение психической адаптации в соответствии с эмоциональным стрессом. Описанные Г. Селье 
стадии стресса (тревога, сопротивление, истощение) характерны для любого адаптационного процесса, в том числе для психической адаптации. Ученый в своих более 
поздних исследованиях подчеркивал особую роль когнитивных и личностных факторов в генезисе стресса. Эту точку зрения подтверждают многочисленные исследования психологов, которые доказали, что нет универсальных психических стрессоров 
и универсальных ситуаций, вызывающих стресс. Каждая личность по-разному реагирует на интенсивность стресса и на его специфику. В многочисленных исследованиях зарубежных и отечественных психологов разработано учение о ситуационных 
стрессах, возникновение которых связано с изменением жизненных условий: тяжелая болезнь, смерть близких, потеря работы, перемена места жительства и пр.
В работах психологов, занимающихся экспертной оценкой аффективных деликтов, накоплен обширный материал о неоднозначности связи между ситуационными 

изменениями и характером возникающей стрессовой реакции. Степень воздействия 
психического стресса в значительной степени обусловлена адаптационными возможностями личности, которые определяются спецификой индивидуального опыта личности, стабильностью психофизиологических систем. В литературе выделены две основные причины возникновения психического стресса: недостаточная структурированность ситуации, которая способствует формированию ощущения угрозы, и неэффективность приспособительных реакций человека (нарушение его адаптационных 
механизмов). Учет этих детерминант психического стресса необходим в экспертной 
практике.
Особое значение в генезисе психического стресса занимает тревога. В психологической литературе тревога рассматривается как ощущение неопределенной угрозы, 
характер или время возникновения которой не поддаются предсказанию, как чувство 
диффузного опасения и тревожного ожидания, как неопределенное беспокойство 
(Березин, 1967; и др.). Функции тревоги в общем адаптационном процессе различны. С одной стороны, она может активизировать личность, с другой стороны, иметь 
деструктивную функцию, изменять поведение человека. Личностные факторы при 
этом играют определяющую роль (Березин, 1988). Ю. Л. Ханин выделил тревогу как 
личностную черту, обусловливающую готовность к тревожным реакциям, и актуальную тревогу, входящую в структуру психического состоянии в данный конкретный 
момент (Ханин, 1978). П. Ф. Березин, анализируя варианты проявлений тревоги, описал тревожный ряд, который включает в себя различные аффективные феномены, 
последовательно сменяющие друг друга в порядке нарастающей тяжести.
Ощущение внутренней напряженности отражает наименьшую интенсивность 
тревоги, что проявляется в напряженности, в настороженности, в ощущении душевного дискомфорта. Однако наблюдается оценка угрозы. Этот уровень имеет адаптивное значение, так как он способствует повышению активности личности.
Гиперстезические реакции проявляются в нарастании тревоги. Прежде нейтральные стимулы теперь приобретают значимость, привлекают внимание человека 
и имеют отрицательную эмоциональную окраску. Это способствует усилению тревоги, появлению ощущения неотвратимой угрозы.
Тревога является центральным элементом рассматриваемого ряда. Интенсивность тревоги снижает возможность логической оценки информации.
Страх характеризуется неосознаваемостью причин тревоги, отсутствием связи 
с определенным объектом.
Ощущение неотвратимости надвигающейся катастрофы проявляется в нарастании тревожных расстройств, что приводит человека к представлению о невозможности избежать угрозы.
Тревожно-боязливое возбуждение, связанное с ощущением неотвратимости 
надвигающейся катастрофы, выражается в высокой потребности человека в двигательной разрядке (Березин, 1988).
Описанные П. Ф. Березиным составляющие тревожного ряда имеют несомненное дифференциально-диагностическое значение в экспертной практике, особенно 
при анализе аффективных деликтов в процессе судебно-психологической экспертизы или в экспертной оценке степени аггравации заболевания в трудовой экспертизе. 
В наших исследованиях было выявлено, что в группе жертв насилия с высоким уровнем личностной тревоги наблюдались тенденция к отрицательной оценке ситуации, 

ее перспективы, а также ощущение собственной недостаточности, эмоциональная 
неадекватность. Для жертв с низким уровнем тревоги характерны высокая активность, оптимистическая оценка ситуации, что негативно отражалось на поведении 
жертвы (Васильев, Мамайчук, 1993).
Важное место в экспертном исследовании принадлежит изучению состояния 
фрустрации. Этот термин употребляется для обозначения психического состояния, 
возникающего при блокаде актуальных потребностей у индивида (Rosenzweig, 1945; 
Левитов, 1967; Тарабрина, 1984, 1994; и др.). Фрустрирующие ситуации характеризуются двумя обязательными условиями: наличие актуально значимой потребности 
и наличие препятствий для реализации мотивированного поведения, направленного 
на удовлетворение потребности (Левитов, 1967; и др.). В многочисленных исследованиях психологов доказано, что возникновение фрустрации обусловлено не только 
объективной ситуацией, но и особенностями личности (Rosenzweig, 1945). Ученые 
выделили пассивные и активные препятствия, которые определяют фрустрирующие 
ситуации для субъекта. Как подчеркивает П. Ф. Березин, такое разделение относительно, «поскольку субъект имеет дело не с самим препятствием, а с его оценкой» 
(Березин, 1988, с. 74.) Он вводит понятие фрустрационной напряженности, которая 
рассматривается как взаимодействие между комплексом потребностей и совокупностью фрустрирующих ситуаций. Экспертная оценка уровня фрустрационной напряженности обязательна, особенно при экспертизе аффективных деликтов. Уровень 
фрустрационной напряженности является базовым показателем психической адаптации. П. Ф. Березин оценивает уровень психической адаптации как соотношение показателей фрустрационной напряженности к интеграции поведения личности. Автор 
предложил формулу количественной оценки эффективности психической адаптации 
личности с использованием результатов обследования по 16-факторному опроснику 
Кетелла. ПА (психическая адаптация) = Q4/C, где Q4 — показатель фрустрационной 
напряженности, а C — показатель интеграции поведения личности. Оценка выше 
единицы указывает на наличие дезадаптации разной степени тяжести (Березин, 
1988). Предложенная П. Ф. Березиным формула количественной оценки психической 
адаптации апробирована в многочисленных экспериментальных исследованиях и используется нами в экспертной практике (Васильев, Мамайчук, 1993; Мамайчук, Трошихина, 1997; Мамайчук, 2000, 2002; Мамайчук, Смирнова, 2015; и др.).
Эффективность психической адаптации в значительной степени зависит от особенностей психологической защиты. Уровень приспособления личности к внешним 
и внутренним условиям среды обеспечивается разнообразными процессами ее адаптации как на бессознательном, так и на сознательном уровне. Личность нуждается 
в защитных механизмах, суть которых состоит в смягчении чувства неудачи, в ослаблении когнитивного диссонанса, в устранении тревожности, в защите от психических травм, в поддержании чувства адекватности и собственного достоинства. 
Реакции индивидов на имеющийся внутриличностный конфликт чрезвычайно разнообразны. Многочисленные исследования психологов показали, что необязательно 
разрешение самого конфликта, возможно и устранение связанных с конфликтом болезненных переживаний, которые могут оказать негативное влияние на психическую 
деятельность человека и привести к снижению уровня его адаптированности. В оте- 
чественной психологии и психиатрии понятие психологической защиты рассматривается как важнейшая форма реагирования сознания индивида на психическую 

травму (Бассин, 1968; Карвасарский, 1984; Василюк, 1984; Ташлыков, 1984; Грановская, 
1988; и др.). Ф. Е. Василюк подчеркивает, что цели защитных механизмов направлены 
на стремление избавить человека от рассогласованности и амбивалентности чувств, 
на устранение негативных психических состояний тревоги, страха, стыда и пр. (Василюк, 1984). В. А. Ташлыков подчеркивает, что защитная перестройка направлена 
на редукцию патогенного эмоционального напряжения, способствуя хотя и временному, но определенному лечебному эффекту, и предотвращает дальнейшее развитие 
психологических и физиологических нарушений (Ташлыков, 1984).
В психологии представлено значительное количество классификаций и видов защитных механизмов. Зигмундом Фрейдом было выделено 7 способов психологической защиты: 
1) подавление желаний — удаление желаний из сознания, так как его «нельзя» удовлетворить;
2) отрицание — уход в фантазию, отрицание какого-либо события как «неправды»;
3) рационализация — построение приемлемых моральных, логичных обоснований, 
аргументов для объяснения и оправдания неприемлемых форм поведения, мыслей, поступков, желаний;
4) инверсия — подмена действия, мысли, чувств, отвечающих подлинному желанию, диаметрально противоположными поведением, мыслями, чувствами (например, ребенок первоначально хочет получить любовь к себе матери, но, не 
получая этой любви, начинает испытывать прямо противоположное желание 
досадить, разозлить мать, вызвать ссору и ненависть матери к себе);
5) проекция — приписывание другому человеку своих собственных качеств, мыслей, чувств, т. е. «отдаление угрозы от себя». Когда что-то осуждается в других, 
именно это не принимает человек в себе, но не может признать это, не хочет понять, что те же качества присущи и ему (например, человек утверждает, что «некоторые евреи — обманщики», хотя фактически это может значить: «Я порой 
обманываю»);
6) изоляция — отделение угрожающей части ситуации от остальной психической 
сферы, что может приводить к разделенности, раздвоенности личности, к неполному «Я»;
7) регрессия — возвращение к более раннему, примитивному способу реагирования; 
устойчивые регрессии проявляются в том, что человек оправдывает свои поступки 
с позиции мышления ребенка, не признает логики, отстаивает свою точку зрения, 
несмотря на правоту аргументов собеседника, человек не развивается психически, 
и порой возвращаются детские привычки (грызть ногти и т. п.).
Анна Фрейд выделила 10 способов психологической защиты: вытеснение, регрессия, реактивное образование (формирование реакций), изоляция, проекция, интроекция, компенсация, соматизация и сублимация, отрицание. В настоящее время описано 
более 50 видов защитных механизмов. Несмотря на то что между конкретными видами защит существуют определенные различия, их функции сходны: они направлены 
на обеспечение устойчивости и неизменности представлений личности о себе.
Одним из наиболее распространенных, описанных еще З. Фрейдом защитных механизмов является вытеснение, т. е. удаление из сознания тех моментов, информации, 
которые вызывают тревогу. Вытеснение, как любая защита, предохраняет человека от 
тревоги, которая часто развивается при различных ситуациях. Вытесняется, забыва

ется обычно то, что снижает чувство собственной ценности личности. Вытесненное 
влечение может способствовать эмоциональной неустойчивости, неадекватной самооценке, снижению самоконтроля поведения. Однако вытесненное влечение может 
роковым образом повлиять на поведение человека, так как этот защитный механизм 
чаще проявляется у личностей с незрелым «Я», истерическими чертами характера. 
При экспертизе аффективных деликтов, преступлений против личности экспертпсихолог нередко наблюдает вытеснение как способ психологической защиты.
Реактивное образование (формирование реакций) проявляется в замене неприемлемых тенденций на прямо противоположные. При такой форме психологической защиты человек может скрывать от самого себя мотив собственного поведения за счет 
его подавления сознательно поддерживаемым мотивом противоположного типа. Например, отвергнутая любовь может выражаться в ненависти к бывшему объекту любви, или бессознательная неприязнь к ребенку может проявляться в контролирующем 
внимании к нему и его окружению (педагогам, воспитателям и пр.). Использование 
этого защитного механизма нередко приводит к деформации социальных отношений 
с окружающими. Реактивные образования ограничивают способность человека гибко реагировать на события. Однако этот защитный механизм считается примером 
успешной защиты, так как он устанавливает психические преграды — отвращение, 
стыд, мораль. Вводя понятие «Сверх-Я», З. Фрейд отмечал, что в его возникновении 
важную роль играет механизм реактивных образований (цит. по: Деларю, 2004).
Проекция (перенесение, перемещение) как защитный механизм проявляется 
в том, что собственные отрицательные качества, влечения, отношения человек бессознательно приписывает другому лицу (проецирует на него), причем, как правило, 
в преувеличенном виде. Отношение проецирующего человека к тем, на ком проекция фокусируется, нередко становится отношением подозрения или даже враждебности, отчужденности, что в свою очередь вызывает ответное чувство вражды. Таким образом, формируется замкнутый порочный круг. В судебно-психологической 
экспертизе мы нередко встречаемся с таким наиболее распространенным видом 
проекции, как ревность. Ревностная, искаженная интерпретация поведения жены 
или мужа часто является проекцией собственного желания измены. Нередко с проекцией как защитным механизмом личности эксперт-психолог сталкивается при 
экспертизе изнасилования.
Фантазирование как защитный механизм снимает напряжение: с помощью механизма фантазирования человек, приукрашивая себя и свою жизнь, повышает чувство собственной ценности и контроль над окружением. Этот защитный механизм 
часто встречается в экспертной оценке свидетельских показаний у малолетних и несовершеннолетних, а также у лиц, страдающих психической незрелостью и психопатическим развитием по истерическому типу.
Рационализация, т. е. бессознательное стремление логически обосновать свои побуждения даже в том случае, если причины их остаются неосознанными, нередко используется подростками-правонарушителями с целью доказать, что их поведение является рациональным и оправданным и потому социально одобряемым. Неожиданные или даже самые нелепые поступки истолковываются некоторыми подэкспертными так, что они выглядят как благопристойные и привлекательные. Например, вор 
оправдывает свое поведение рациональными утверждениями: «Воруют все, и еще 
больше меня, их не ловят и не сажают».