Фракталы городской культуры

СТРАТА

Санкт-Петербург

2014

ГОРОДСКОЙ КУЛЬТУРЫ

Ф Р А К Т А Л Ы

Е. В. Николаева

ББК 71.0
УДК 130.2+51—7
Н 63

Рецензенты:
О. Н. Астафьева, доктор философских наук, профессор,
директор научно-образовательного центра «Гражданское 
общество и социальные коммуникации», заместитель заведующего кафедрой ЮНЕСКО Российской академии народного 
хозяйства и государственной службы при Президенте РФ;
Е. В. Дуков, доктор философских наук, профессор,
заведующий сектором зрелищно-развлекательной культуры 
Государственного института искусствознания, главный редактор журнала «Художественная культура».

Н 63 Николаева Е. В. Фракталы городской культуры. – СПб.: 
Страта, 2014. – 264 с.

ISBN 978-5-906150-10-3

Монография посвящена осмыслению пространственных и семантических «лабиринтов» городской культуры (пост)постмодерна с позиций 
цифровых гуманитарных наук (digital humanities), в частности концепции 
фрактальности.
Понятия «фрактал», «фрактальный паттерн», «мультифрактал», «аттракторы» и «странные петли обратной связи» в их культурологических 
аспектах дают возможность увидеть в городской повседневности, в социокультурных практиках праздничного и ночного мегаполиса фрактальные 
фор(мул)ы истории и культуры. Улицы и городские кварталы, памятники 
и скульптуры, манекены и уличные артисты, рекламные билборды и музейные артефакты, библиотеки и торговые центры, огненные феерии и художественные проекты — как и город в целом — создают бесконечные фрактальные «узоры» локальной и мировой культуры.
Книга рассчитана на широкий круг читателей, включая специалистов 
по культурологии, философии, социальной и культурной антропологии, преподавателей и студентов гуманитарных вузов, всех, кого интересует городская культура и новые ракурсы ее исследования.

© Николаева Е. В., 2014
© ООО «Страта», 2014

Ф о р м у л а
к у л ь т у р ы

Введение

ород и формирующие его материальные и духовные 
компоненты 
представляют 
собой 
очень древние социокультурные артефакты мировой 
истории. Архитектурное, историческое, социальное, 
культурное, антропологическое, экономическое, визуальное, текстуальное, медиа- и киберпространство 
города давно превратилось в своего рода научно-практическую междисциплинарную лабораторию. Предметом изучения становятся все более глубинные вертикальные и горизонтальные городские структуры 
и самые сложные «срезы» городской реальности. Состояние «пост-постмодерна», которое наступило после того, как возникли новые, «цифровые» механизмы 
функционирования культуры, актуализирует вопросы о роли локальных городов и сущности глобального 
мирового города. Соответственно, научный инструментарий, который применяется для анализа городской культуры, становится все более разнообразным. 
Этнографические, социологические, исторические, 
семиотические и прочие подходы дополняют друг 
друга, при этом активно заимствуя и переосмысливая 
концепты естественнонаучных дисциплин. Широкая 
меж- и трансдисциплинарность приводит, в частности, к тому, что результаты не только количественных, 
но и качественных исследований оказывается возможным описывать в терминах цифровых гуманитарных 

Введение

8

наук (digital humanities) 1, в том числе гуманитарной математики 2. 
В ряду новейших понятий, применяемых в исследованиях города 
и городской культуры (urban studies), особое место занимают концепты «фрактал» и «фрактальность».
Теоретические и практические исследования фрактальности 
культуры и социума обязаны своим происхождением концепции 
фрактальной геометрии, разработанной франко-американским 
математиком Бенуа Мандельбротом в последней четверти ХХ века. 
Наиболее известной из его многочисленных работ по фрактальной тематике является книга «Фрактальная геометрия природы» 
(1982 г.) 3. Главным результатом своих трудов ученый считал «возвращение глаголу “видеть” его исконного смысла, порядком подзабытого как в общепринятом употреблении, так и в лексике “твердой” (количественной) науки: видеть — значит, воспринимать 
глазами (курсив автора)» 4.
На кардинальное изменение в восприятии человеком окружающего мира под влиянием фрактальной геометрии указывал британский математик Майкл Барснли (Michael Barnsley), один из разработчиков специальных программных алгоритмов фрактального 
сжатия изображений. Во введении к своей книге под знаковым 
названием «Fractals everywhere» («Фракталы повсюду») (1988) он 
«предупреждал»: «Фракталы заставят вас видеть все по-другому… 
Вы рискуете потерять ваше детское видение облаков, лесов, галактик, листьев, цветов, скал, гор, водоворотов, ковров, кирпичей 
и еще многого помимо них. Никогда больше ваша интерпретация 
этих вещей уже не будет такой же, как прежде»5.
По большому счету, фундаментальное значение фрактальной 
геометрии оказалось связано не столько с еще одним, новым разделом математики, сколько с абсолютно другим типом визуализации 
и концептуализации действительности, которая и сама стала вдруг 
совершенно иной — неевклидовой, постнеклассической, постпостмодернистской.
Действительно, фрактальное моделирование все чаще выступает как средство визуализации и описания самых разных систем 
и процессов, характеризующихся сложностью, нелинейностью 
и динамическим хаосом, — от турбулентности воздушных потоков 
до социальных взаимодействий, от человеческого мышления до городской застройки, от колебаний цен на фондовых рынках до демографических тенденций. В рамках «фрактального» подхода социокультурные системы любого типа рассматриваются как фракталы 

Введение

9

и мультифракталы, т. е. как рекурсивные самоподобные объекты, 
которые имеют дробную размерность и состоят из паттернов, последовательно воспроизводящихся в той или иной степени подобия 
на каждом из нисходящих структурных уровней.
В 1990-х гг. идеи фрактальности пересекли концептуальные границы и терминологические «рвы» естественнонаучного дискурса, 
и «фрактал» превратился в одно из наиболее популярных понятий 
в (пост)постмодернистском исследовательском поле. В определенном смысле фрактальная концепция начала претендовать на парадигмальный статус в науке нового столетия: «фракталы как математические объекты получают онтологический смысл и становятся 
элементами системы нелинейно-динамической картины мира» 6. 
В гуманитарном дискурсе возникает вопрос об очередной научной 
революции и переходе к фрактальной парадигме и фрактальной 
картине мира 7. В любом случае, невозможно не признать, что современная научная ситуация соответствует замечанию Томаса Куна, 
что на определенном этапе «требуется новый словарь и новые понятия для того, чтобы анализировать события» 8. И этот новый словарь, 
похоже, дает фрактальная геометрия. Фрактальная геометрия, как  
утверждает М. Барнсли, — это новый язык, и «как только вы научитесь говорить на нем, вы сможете описать форму облака так же 
точно, как архитектор может описать дом» 9. Действительно, фрактальные формулы и алгоритмы дали возможность преодолеть схематическую условность математического моделирования природного 
и, в определенной степени, социокультурного мира. Неожиданно 
многие нерегулярные объекты и динамические процессы предстали 
как результат строгих функциональных зависимостей, а их визуализации перестали восприниматься как хаос и случайное нагромождение форм и траекторий. Стало ясно, что понятие целостного феномена должно, по меньшей мере, рассматриваться с позиций нового 
холизма, в котором роль частей, составляющих целое, имеет значимую концептуальную корреляцию с этим целым.
Очевидно, понятие фрактальности положило начало формированию новой научной парадигмы и инициировало «переключение 
гештальта на сборку нового понятия, на распознавание и интерпретацию фрактальных структур в конкретных познавательных 
контекстах» 10. С другой стороны, в современном культурном пространстве, которое российский философ В. В. Тарасенко называет 
миром IV (миром медиа и цифровой культуры), также возникает 
особый «фрактальный нарратив» как способ создания жителем 

Введение

10

мира медиа, т. н. «Человеком Кликающим», повествований, концептов, познавательных культурных практик 11.
Американский архитектор Джеймс Хэррис, работающий 
с фрактальными пространственными формами, констатирует: «Когда к вам приходит осознание фрактальности, вы видите мир в другом свете. Вместо того, чтобы наблюдать мир с редукционистской 
точки зрения, где вещи являются обособленными и отличными друг 
от друга, вы воспринимаете и понимаете мир как часть некоторого 
большего целого» 12. Пожалуй, именно осознание универсального 
принципа самоподобия, распространяющегося на весь природный 
и социальный универсум, является главным содержанием начинающейся «фрактальной» научной революции.
В настоящее время фрактальная оптика видения и теоретико-методологические исследовательские подходы, основанные 
на фрактальной геометрии, распространились на все сферы культуры и общества, включая архитектуру 13, изобразительное искусство 
и литературу 14, сетевые коммуникации 15 и т. д. Концепт фрактальности одинаково эффективно используется как в дизайне текстильных узоров 16 и при выявлении семиотических уровней рекламных 
сообщений 17, так и для анализа исторической динамики социально-политических процессов18 и содержания культурного (бес)сознательного 19.
При этом город и его социокультурные репрезентации — от архитектуры отдельного здания до предметно-материальной данности и виртуальных образов города — наиболее зримо проявляет 
фрактальные связи культуры на физическом, ментальном, гносеологическом и онтологических уровнях.
Так, И. А. Добрицына, известный российский специалист по теории архитектуры, в своих исследованиях отмечает, по существу, 
концептуально-фрактальный характер архитектуры по отношению 
к культурной картине мира: «структура архитектурного произведения может быть рассмотрена как интуитивный феноменальный 
аналог картины реальности, каковой она предстает в философии 
современной науки, в современной космологии»20. Тем более весь 
город в целом, в своей реальной и мифологической топологии и социокультурной организации, предстает как фрактальный паттерн 
национальной культуры, ее космогонической основы и социально-политического бытия. Действительно, город — это не просто 
диахроническое нагромождение форм и кажущееся хаотическим пространство социокультурных инсталляций и деконструк