Гуманитарный вектор, 2015, № 4 (44)

ЗАБАЙКАЛЬСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ГУМАНИТАРНЫЙ 

ВЕКТОР

Серия «Филология. Востоковедение»

ISSN 2307-1834

№ 4(44)

2015

Гуманитарный 

вектор

Серия 

«Филология. Востоковедение»

Humanitarian Vector
Series Philology, Oriental Studies

Gumanitarnyi Vektor
Seriya Filologiya, Vostokovedenie

Издаётся с 1997 г.

Выходит четыре раза в год

Founded in 1997

Quarterly

Учредитель: 
ФГБОУ ВПО 
«Забайкальский государственный  университет»

Журнал зарегистрирован 
Федеральной службой по надзору
в сфере связи, информационных технологий
и массовых коммуникаций (Роскомнадзор)

Свидетельство о регистрации
ПИ № ФС77–54189 от 17.05.2013

Журнал входит в Перечень ведущих 
рецензируемых научных журналов и изданий, 
в которых должны быть 
опубликованы основные 
научные результаты диссертаций 
на соискание учёных степеней доктора 
и кандидата наук

Авторы несут полную ответственность 
за подбор и изложение фактов, 
содержащихся в статьях; 
высказываемые взгляды 
могут не отражать 
точку зрения редакции

Рукописи, присланные в редакцию, 
не возвращаются

Перепечатка материалов
журнала допускается 
только по согласованию 
с редакцией

Адрес редакции
672007, г. Чита,
ул. Бабушкина, 129
Телефон: 8 (3022) 35–24–79 
факс: 8 (3022) 41–64–44 
E-mail: zab-nauka@mail.ru

Сайт журнала в Интернете
http://www.zabvektor.com

Подписной индекс журнала в каталоге
«Пресса России» 42407

Электронная версия журнала
размещена на платформе 
Российской универсальной 
научной электронной библиотеки 
www.elibrary.ru

© Забайкальский государственный 
университет, 2015

Founder:
FSBEI HPE «Transbaikal State University»

The journal is registered
by the Federal Supervision Service in the Field
of Communication, Information Technologies 
and Mass Communications (Roskomnadzor)

Registration certificate
ПИ № ФС77–54189 от 17.05.2013

The journal is in the List 
of the leading refereed 
scientific journals and editions which 
publish the main results 
of dissertations for academic degrees 
of doctors and candidates of sciences

The authors are fully responsible 
for the selection and presentation 
of the facts contained 
in their articles; 
the views expressed 
by them do not necessarily reflect 
the views of the editorial board

Reproduction of any materials 
from the journal is allowed 
only in coordination with the editorial board

The manuscripts submitted to the journal 
are not returned

Address:
672007, Chita, 129 Babushkin St. 
Phone: 8 (3022) 35–24–79
Fax: 8 (3022) 41–64–44
E-mail: zab-nauka@mail.ru

Journal web site 
http://www.zabvektor.com

Subscription index of the journal in the Catalog 
in ‘‘Press of Russia’’ 42407

The electronic version of the journal 
is placed on the platform of the Russian Universal
Scientific Electronic Library  
www.elibrary.ru

© Transbaikal State University, 2015

Гуманитарный 

вектор

Серия 

«Филология. Востоковедение»

Humanitarian Vector
Series Philology, Oriental Studies

Gumanitarnyi Vektor
Seriya Filologiya, Vostokovedenie

Редакционный совет:

Борис Ванданович Базаров, доктор исторических 
наук, профессор, член-корреспондент РАН, Институт 
монголоведения, буддологии и тибетологии СО РАН 
(Улан-Удэ, Россия);
Андре Буржо, доктор социологических наук, академик, 
Национальный центр научных исследований Франции 
(Париж, Франция);
Дэн Цзюнь, профессор, Институт русского языка Хэйлуцзянского университета (Хэйлуцзян, КНР);
Кейдзи Идэ, заместитель главы миссии, министр 
Посольства Японии в Российской Федерации (Япония);
Чжен Шупу, доктор филологических наук, профессор 
(Харбин, КНР);
Михаил Иванович Эпов, доктор технических наук, 
профессор, академик РАН, Институт нефтегазовой 
геологии и геофизики СО РАН (Новосибирск, Россия)

Редакционная коллегия: 

Выпускающий редактор:
Г. Д. Ахметова , доктор филологических наук, 
профессор (Чита, Россия); 
Ц. П. Ванчикова, доктор исторических наук, профессор 
(Улан-Удэ, Россия) 

Члены редколлегии: 
Т. В. Воронченко, доктор филологических наук, 
профессор (Чита, Россия);
Т. Ю. Игнатович, доктор филологических наук, доцент 
(Чита, Россия);
В. К. Зубарева, доктор филологических наук, профессор, Пенсильванский университет (Филадельфия, США);
Чжао Сяобин, доктор литературы, доцент, Хэбэйский 
университет (Баодин, КНР); 
Сонг Чжон Су, профессор, университет Чжунг-Анг, 
Институт зарубежной филологии (Сеул, Корея)

Главный редактор
И. В. Ерофеева, доктор филологических наук, доцент

Ответственный секретарь
Э. А. Арутюнян

Журнал представляет собой сборник оригинальных 

и обзорных научных статей по русской и зарубежной 
филологии, языкознанию, языковой картине мира, медиалингвистике и профессиональному образованию.

Также в журнале представлены материалы россий
ских и зарубежных авторов по востоковедению, освещающие проблемы истории, религии, этнографии, материальной и духовной культуры стран Востока.

Материалы журнала будут интересны широкой на
учной общественности, преподавателям вузов, аспирантам, студентам, деятелям культуры и образования.

Editors:

Boris Vandanovich Bazarov, Doctor of History, Professor, 
corresponding member RAS, the Institute of Mongolian, 
Buddhist and Tibetan Studies, Sibеrian Branch, Russian 
Academy of Sciences (Ulan-Ude, Russia);
Andre Bourget, Doctor of Sociology, Academician, 
French National Center for Scientific Research 
(Paris, France);
Den Tszun, professor, the Institute of the Russian language 
at Heilongjiang University (Heilongjiang, China); 
Keidzy Ide, Mission Deputy Head, Ministry of Embassy 
of Japan in the Russian Federation (Japan);
Zhen Chupu, Doctor of Philology, Professor (Harbin, China);
Mikhail Ivanovich Epov, Doctor of Engineering Science, 
Professor, Academician of the RAS, Institute of PetroleumGas Geology and Geophysics, Siberian Branch, Russian 
Academy of Sciences 

Editorial Board:

Main Handing Editors:
G. D. Akhmetova , Doctor of Philology, 
Professor (Chita, Russia);
Ts. P. Vanchikova, Doctor of History, Professor 
(Ulan-Ude, Russia)

Editorial board members:
T. V. Voronchenko, Doctor of Philology, Professor 
(Chita, Russia);
T. Yu. Ignatovich, Doctor of Philology, Associate Professor
(Chita, Russia); 
V. K. Zubareva, Doctor of Philology, Professor 
(Philadelphia, PA, USA);
Zhao Xiabing, Doctor of Literature, Associate Professor 
(Baoding, People`s Republic of China);
Song Chon Su, Professor (Seoul, Korea)

Editor-in-chief
I. V. Erofeeva, Doctor of Philology, Associate Professor

Executive Secretary
E. A. Arutyunyan

The journal is a collection of original and review scientific 

papers on the Russian and world philology, linguistic picture 
of the world, media-linguistics, oriental studies, professional education, stylistics, linguistics, literary studies, theory of 
translation, and related problems connected with cultural 
studies, journalism. 

Materials will be interesting to the wide scientific commu
nity, university professors, postgraduate students, students, 
workers in culture and education.

ГУМАНИТАРНЫЙ 

 вектор

HUMANITARIAN
Vector

СОДЕРЖАНИЕ

Посвящение Г. Д. Ахметовой  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   6

Актуальные проблемы русской филологии

Ахметова Г. Д.  Автобиографическое повествование – с точки зрения вещей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   7
Баранова О. Ю. «Авван и Гайро» Ф. И. Бальдауфа – первая романтическая поэма Забайкалья:  
к вопросу о современной интерпретации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   11
Даренский В. Ю. Поэтика русского традиционализма ХХ века и её концептуализация  в наследии В. В. Кожинова . .   15
Петроченко Е. В., Блинова М. А. Интонационный признак завершенности в вокальной форме языка 
(на примере анализа русских и немецких детских песен) . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   23
Пименова М. В., Балашова Н. П. Соматические метафоры луны в современных поэтических произведениях . . . . .   32

Актуальные проблемы зарубежной филологии

Богоявленская Ю. В., Нелюбина М. С. Корпусное исследование французских абсолютных 
причастных конструкций . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   39
Гукосьянц О. Ю. Параметры самопрезентации  в англоязычном научном интернет-опосредованном дискурсе. . . . .   49
Терзиева М. Т. Сказки Андерсена и болгарская литературная критика  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   58
Шихалиева С. Х. Паронимическая аттракция в пространстве аспектуальности: 
агглютинативный этюд художественного перевода  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   63

Языковая картина мира

Ахметова М. Н. Метатекст в филологии: погружение обучающегося в текст, установление межтекстовых 
связей в ситуациях духовного общения, вхождения личности в Мир . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   69
Васильева А. П. Концепт «сылгы/лошадь» в языковом сознании якутов:  ассоциативно-вербальная сеть  . . . . . . . . .   76
Краснобаева-Чёрная Ж. В. Аксиологическое пространство фразеологических единиц с положительной оценкой. . .   83
Пащенко М. А. К вопросу о структуре и классификации лингвокультурных концептов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   91

Медиалингвистика

Ерофеева И. В. Лингвопсихологическая модель эффективного медиатекста . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   98
Мельник Г. С., Мисонжников Б. Я. Социолингвистические маркёры экстремистского текста. . . . . . . . . . . . . . . . . . .   107
Полякова Ю. А. Языковые проблемы мультикультурной журналистики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   114
Тепляшина А. Н. Модус критики в структуре языковой личности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119
Шестёркина Л. П., Булаева М. Н. Традиционные и специфические основы формирования системы жанров 
универсальной журналистики. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   129

Востоковедение

Ванчикова Ц. П., Аюшеева М. В. Зуун хурээ и современный Дашчойлин хийд  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   136
Дарибазарон Д. Э. Буддийская концепция Пути  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   143
Ламожапова И. А. Фонологическая типология исконных личных имён в монгольских языках . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   149
Лощенков А. В. Введение в философско-религиоведческий анализ текста «Быстрый путь» (“Myur-lam”) 
тибетской традиции Ламрим  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   155
Урбанаева И. С. Особенности формирования буддийского Канона  в Тибете и Китае: сравнительный анализ  . . . . .   162

Люди. События. Время

Чита – книжная столица Забайкальского края . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   174
Памяти учёного и учителя – Виктора Степановича Левашова  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   177

Книжные новинки   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   178

ГУМАНИТАРНЫЙ 

 вектор

HUMANITARIAN
Vector

CONTENTS

Deducation to the Memory of G. D. Akhmetova  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Urgent Problems of Russian Philology

Akhmetova G. D. Autobiographical Narration from the Viewpoint of Personal Belongings  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   7
Baranova O. Yu. Avvan and Gayro by F. I. Baldauf – Transbaikalia First Romantic Poem: Modern Interpretation  . . . . . . . . .  11
Darenskiy V. Yu. Poetics of Russian Traditionalism of the XXth Century and its Conceptualization 
in V. V. Kozhinov’s Heredity  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   15
Petrochenko E. V.,  Blinova M. A. Intonation Feature of Terminality in the Vocal Form of a Language 
(The Case of Russian and German Children’s Songs)  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   23
Pimenova M. V., Balashova N. P. Somatic Metaphors of the Moon in Poetic Works of Modern Russian Authors . . . . . . . . .   32

Urgent Problems of Foreign Philology

Bogoyavlenskaya Yu. V., Nelyubina M. S. Corpus Research 
of French Absolute Participial Constructions   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   39
Gukos’yants O. Yu. The Parameters of Self-Presentation in the English-Language Scientific Internet-Mediated Discourse   49
Terzieva M. T. Andersen’s Tales and Bulgarian Literary Criticism  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   58
Shikhalieva S. Kh. Paronimic Attraction in Space of Aspectuality: Agglutinative Sketch 
in Literary Translation . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   63

Linguistic Worldviev

Akhmetova M. N. Metatext in Philology: Immersion of a Student in the Text, Establishment of Some Intertextual Links 
in Internal Communication Situations, Entering of a Personality into the World . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   69
Vasil’eva A. P. The “Sylgy/Horse” Concept in the Yakut Linguistic Consciousness: Verbal Associative Network  . . . . . . . . . .   76
Krasnobaeva-Chernaya Zh. V. Axiological Space of Phraseological Units with a Positive Valuation  . . . . . . . . . . . . . . . . . .   83
Paschenko M. A. The Question of the Conceptual Structure and the Concepts’ Classification  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   91

Media Linguistics

Erofeeva I. V. Linguistic-Psychological Model of Effective Media Text  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   98
Mel’nik G. S., Misonzhnikov B. Ya. Sociolinguistic Markers of Extremist Text  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   107
Polyakova Yu. A. Language Problems of Multicultural Journalism . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  114
Teplyashina A. N. Modus Critics in the Structure of Linguistic Personality . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  119
Shesterkina L. P., Bulaeva M. N. Traditional and Specific Principles of Genre System Formation 
in Universal Journalism  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   129

Oriental Studies

Vanchikova Ts. P., Ayusheeva M. V. Zuunhuree and Contemporary Dashchoylinhiid  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   137
Daribazaron D. E. Buddhist Concept of the Path  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   143
Lamozhapova I. A. Phonologic Typology of Primordial Personal Names in the Mongolian Languages . . . . . . . . . . . . . . . .   149
Loschenkov A. V. Introduction to Philosophical and Religious Studies 
of the Tibetan Lamrim Text “Easy Path (Myur-lam)” 
Urbanaeva I. S. Features of Formation of the Buddhist Canon in Tibet and China: a Comparative Analysis . . . . . . . . . . . .   162

People. Events. Time 

Chita – the Book Capital of Transbaikal Territory . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   174
In Memory of Viktor Stepanovich Levashov, the Scientist and the Teacher . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   177

New books   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   178

ПОСВЯЩЕНИЕ Г. Д. АХМЕТОВОЙ

Сказать «Я тебя люблю» – это значит сказать «Ты никогда не умрёшь».

Габриэль Оноре Марсель 

Этот номер журнала мы 

посвящаем памяти Галии Дуфаровны Ахметовой, выпускающего редактора серии «Филология. Востоковедение», 
доктора филологических наук, 
профессора кафедры русского 
языка как иностранного Забайкальского 
государственного 

университета.

Она была с нами до по
следнего этапа комплектования 
сборника, воздушная, светлая, 
лёгкая на подъём и готовая на 
радикальные изменения структуры и содержания журнала. 
Интеллигентная, знаю щая цену каждому сказанному и написанному слову, полная планов, 
надежд и неиссякаемого оптимизма. Истинный 
воин, к многогранному образу которого мы уже 
привыкли и не удивлялись. Хотя знали о невероятном потенциале её возможностей: известный в России специалист в сфере стилистики 
и языка художественной прозы, поэт, писатель, 
Член Союза писателей России, почётный работник высшего профессионального образования 
РФ, руководитель научно-исследовательской 
лаборатории «Интерпретация текста», а также 
аспирантуры и магистратуры по специальности 
«Русский язык», с 2007 года создатель и неизменный председатель оргкомитета ежегодной 
Международной конференции «Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты», главный редактор литературно-художественного журнала 
«Встречи», лауреат Всероссийского конкурса 
короткого рассказа имени В. М. Шукшина.

Не удивляла ровность трогательной люб
ви к Галие Дуфаровне иностранных студентов, её одиннадцати защитившихся аспирантов, в том числе двух жителей Поднебесной. 
Она умела СЛЫШАТЬ, с ней было иногда не 
просто, но всегда интересно. Именно поэтому 
в её редакционной коллегии трудятся специалисты из России, Китая, Кореи и США, а контент представлен ведущими отечественными 
и зарубежными учёными.

Целостная личность любит жизнь и своё 

дело, успевает и умеет жить. Галия Дуфаровна – автор многочисленных научных и науч
но-популярных изданий по актуальным проблемам стилистики 
и анализа текста. Прозрачным, 
ясным и убедительным языком 
она беседует со своим читателем о тайнах художественного 
текста, об увлекательных лабиринтах лингвистического анализа, о живой ткани литературного текста, о поэзии жизненного 
пути Николая Савостина и Александра Рекемчука.

Литературное 
творчество 

Га лии Дуфаровны вошло в нашу 
жизнь под именем Нина Ганьшина. Её проза очаровывает 

пронзительной искренностью, манит вкусным 
синтаксисом коротких предложений, зримыми 
мазками нахлынувших воспоминаний. Её стихи 
написаны на «пластинах расколотых льдин»1, 
её взгляд на мир «светлый и тихий». В парадигме странного измерения «среди звёзд, тополей 
и рябин», растворённый в бездонной радости 
существования, он резонирует душевным струнам чи тателя.

С коллегой, учёным, преподавателем, 

журналистом… мы прощались пасмурным 
застывшим осенним днём, таким же оцепеневшим, как наше неверие в случившееся. 
Прощались под звенящие строчки стихов: 

Ах, как тихо, ясно и тревожно,
Позабыв про солнечное лето,
Осень красит листья осторожно
Царской кистью золотого цвета2.

Наверное, человек способен оценить 

жизнь и смерть лишь во взаимодействии, он, 
как опосредующее существо, гармонизирует своё бытие с помощью конструктов жизнь
и смерть. Парадокс осознания Небытия заставляет нас мобилизоваться, собраться с силами и толкает к вечному движению – нельзя 
стоять, надо жить и принадлежать полностью 
этому миру. Мы подхватываем соскользнувшее знамя научной журналистики, очень надеемся на поддержку друзей Галии Дуфаровны, 
представителей отечественной и зарубежной 
филологии, и продолжаем выпускать серию с 
вечной доброй памятью о её основателе…

Ирина Ерофеева, 

главный редактор научных журналов ЗабГУ 

«Гуманитарный вектор»,  «Ученые записки ЗабГУ»

 1 2.

1 Нина Ганьшина. Где-то падают листья рябины [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.stihi.ru/2006/12/28-1601 
(дата обращения: 27.09.2015).
2 Нина Ганьшина. Ах, как тихо, ясно и тревожно [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.stihi.ru/2009/09/05/2889 
(дата обращения: 27.09.2015).

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ РУССКОЙ ФИЛОЛОГИИ

URGENT PROBLEMS OF RUSSIAN PHILOLOGY

7
© Г. Д. Ахметова, 2015

УДК 801.73
ББК 81.055.1
ББК Ш1.055.1

Галия Дуфаровна Ахметова,

доктор филологических наук, профессор,

Забайкальский государственный университет

(672007, Россия, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30),

e-mail: galia.akhmetova@gmail.com

Автобиографическое повествование – с точки зрения вещей

В статье ставится цель – проанализировать автобиографическое повествование ро
мана С. Н. Есина «Опись имущества одинокого человека». Композиционной особенностью 
романа является совмещение точек зрения – взрослого рассказчика-писателя, ребёнка, а 
также окружающих рассказчика вещей. Основной задачей исследования является анализ 
характерных для автобиографического повествования композиционно-языковых признаков, 
организующих текст. Автобиографическому повествованию присущи философские сентенции. Во многом автобиографическое пространство основано на сравнениях и метафорических живых определениях. Причём речь идёт не о количестве сравнений, а, скорее, их 
внутренней образности, отражающей живую жизнь ушедшей эпохи. Среди вещей, представленных в романе, встречаются документы, письма, предметы обихода, мебель, игрушки и 
другое, то есть всё то, что окружает любого человека. Каждая из вещей сохраняет следы 
и мифы прошедшей жизни, увидеть которые может только хозяин. Таким образом, автобиографическое повествование выходит в какой-то мере за рамки жанра романа. Образы 
вещей вводятся по-разному. При этом всегда происходит объединение жизни и литературы, 
что создаёт литературность повествования, основанную на документализме. Объединяющим моментом является духовное пространство, основанное на обращении к библейской 
теме. В результате создаётся сложное оригинальное автобиографическое повествование, 
отражающее жизнь эпохи, человека и окружающих вещей. В композиционно-языковом плане роман продолжает традиции индивидуального стиля писателя и русской литературы. Но 
это обновлённые традиции, связанные с дальнейшим развитием теории сюжета и жанра.

Ключевые слова: автобиографическое повествование, языковое пространство, ду
ховное пространство, живая жизнь окружающих вещей, сюжет, жанр.

Galiya Dufarovna Akhmetova,

Doctor of Philology, Professor, 

Transbaikal State University 

(30 Aleksandro-Zavodskaya St., Chita, Russia, 672039),

e-mail: galia.akhmetova@gmail.com

Autobiographical Narration from the Viewpoint of Personal Belongings

The goal of this article consists in analyzing the autobiographical narration of the novel The 

estate inventory of a lonely man by S. Esin. One of the compositional peculiarities of the novel 
is the adjustment of several viewpoints; these are the point of view of an adult narrator, who is 
the writer at the same time, the point of view of a child, and the viewpoint of some things, which 
surround the writer. The main task of our research consists in analyzing some compositional and 
linguistic attributes, which are typical for the autobiographical narration and which compose the 
text. Therefore, the philosophical maxims are typical for the autobiographical narration. The autobiographical narration is based in many ways on comparisons and metaphorical living definitions. 
This does not refer to their amount at that, but to their internal imagery, which reflects the living 
life of the past and gone days. Among the belongings, which are presented in the novel, there are 
documents, letters, household articles, furniture, toys, etc., i. e. the things that surround everyone. 
Each of these things keeps traces and myths of the spent life, which could be observed only by 
their owner. Thus, the autobiographical narration exceeds in some way the limits of the genre 

Гуманитарный вектор. 2015. № 4 (44) 

of the novel. The characterizations of the belongings are introduced in different ways. However, 
the author joins life and literature together, and thus he achieves the literariness of his narration, 
which is based on documentalism. Mental space, which is based on the appealing to the scriptural 
subjects serves here as an integrating factor. As a result, we have an original complicated autobiographical narration, which reflects the life of the epoch of a man and surrounded things. From the 
compositional and linguistic point of view, this novel follows the traditions of the writer’s personal 
style and the Russian literature. But these traditions are renewed, and they concern the further 
development of the theory of plot and genre.

Keywords: autobiographical narration, linguistic space, mental space, living life of the sur
rounded things, plot, genre.

Новый роман С. Н. Есина «Опись иму
щества одинокого человека» (2014) написан 
вполне традиционно – от лица автора-рассказчика, однако истинными повествователями являются вещи, окружающие человека. 
Именно они формируют автобиографическое 
языковое пространство. Композиционно роман представлен многочисленными короткими зарисовками, среди которых документы ушедшего времени, украшения, мебель, 
игрушки, обычные домашние вещи («Папка 
отца», «Японские вазы», «Тумба в прихожей», «Калейдоскоп», «Графин» и др.). Такое 
построение обусловило сложность определения жанра. Мы традиционно назвали жанр 
романом. Может быть, и нет большой необходимости подробно говорить о жанровой принадлежности, но сам автор постоянно обращается к этой проблеме, так что остановимся 
на этом вопросе.

Писатель в самом начале повествова
ния называет свои записи воспоминаниями, 
состоящими из фрагментов, в результате 
чего является частый для писателя метафорический образ киноленты – в данном случае «счастливой киноленты». Иногда жанр 
обозначен именно как автобиография, со 
свойственной писателю скрытой усмешкой: 
«Автобиография – это всегда лучший способ 
по-другому изложить правду о себе» [Есин, 
2014, с. 32]. Автор словно заранее исключает 
некоторые возможные жанровые признаки, 
отдавая предпочтение вещам-рассказчикам: 
«Но я ведь не пишу ни историю собственной 
семьи, ни жизнь замечательного человека. 
Вещи и предметы иногда рассказывают об 
эпохе значительно ярче, чем очевидцы» [Там 
же, с. 33]. Писатель называет своё повествование реестром некоторых вещей, с которыми связана его жизнь. Вводится даже слово 
«мозаика», указывающее на тщетность полного описания окружающих вещей, хоть они и 
говорят многое сами за себя.

С. Н. Есин в своих произведениях часто 

обращается к размышлениям о жанре. Так и в 
этом романе: «А что я, собственно, пишу, свою 

жизнь? Но тогда почему стараюсь как можно 
меньше вставлять личных и конкретных деталей? Роман? А где взлёт фантазии и придуманные продолжения личных сюжетов? Но 
ведь это не просто опись вещей из семейного 
склада. Ах, время, время, ах, эта слабая попытка остановить ушедшее! Бедный, бедный 
будущий археолог, восстанавливающий по 
клочкам былого реку жизни!» [Там же, с. 232]. 
Писатель сам себе задаёт вопрос: а не пишет 
ли он пособие по литературной археологии.

Вещи вводятся в текст по-разному. На
пример, автор пишет, что для описания японского сервиза он специально достал его, 
промыл тёплой водой, чтобы еще раз внимательно рассмотреть, увидеть ведомые лишь 
ему приметы времени, запомнить, передать 
читателю: «Все навсегда ушли, на фарфоровых стенках остались лишь прикосновения 
их пальцев» [Там же, с. 20]. Вещи вводятся в текст профессионально, что отличает 
стиль писателя: «В середине комнаты-зала 
стоял большой квадратный раздвижной обеденный стол. Напомню, что каждое определение в предыдущей фразе необходимо и 
поставлено не для красоты или стилистического полногласия» [Есин, 2014, с. 58]. Иногда 
писатель-рассказчик описывает, как он ходит 
по своей квартире, среди своих вещей, размещая их в романе: «Трюмо с двумя тумбами – оно уже поместилось в наше повествование – стояло в простенке между окном и 
балконной дверью» [Там же, с. 60].

Отметим характерные особенности ав
тобиографического 
повествования, 
свой
ственного писателю и нашедшего отражение 
в романе. Прежде всего это сентенции, ассоциативно возникающие при описании вещей. 
Подобные сентенции являются и признаком 
индивидуального стиля писателя. Во многом 
именно они придают языковому пространству глубину философского духовного смысла: «Не свой хлеб, хотя и у родных дочерей 
и сына, всегда если не горек, то и не сладок» 
[Там же, с. 26]; «Делай, что должно, и не ищи 
ни славы, ни признания» [Там же, с. 233].

Актуальные проблемы русской филологии

В языковом плане для стиля писателя 

характерны неожиданные сравнения. Являясь компонентом текста, сравнения во многом создают неповторимый внутренний мир 
вещей, окружающий писателя. В сравнениях 
отражена точка зрения вещей автобиографического повествования. Сравнения дают 
возможность увидеть вещи с иной стороны, 
недоступной стороннему наблюдателю, даже 
если бы такой наблюдатель находился в 
квартире вместе с владельцем вещей: «Тяжёлая, как надгробие, папка эта уже лет двадцать стоит у меня на одной из книжных полок» [Есин, 2014, с. 28]; «Стол был дубовый, 
прочный, как мост» [Там же, с. 59]; «Стол был 
широк, как морская отмель» [Там же, с. 90]; 
«На письменном столе, широком, как школьный двор, стояло или лежало ещё несколько 
предметов» [Есин, 2014, с. 96]; «...две “горки” карельской светлой, как солнце, берёзы» 
[Там же, с. 181].

Со сравнениями, как нам кажется, во мно
гом связаны семейные мифы и предания. Их 
метафоричность даёт возможность кое-что 
скрыть, оставить только своим личным воспоминанием, дать лишь намёк: «Иногда лучше оставаться в неведении. Мифы учат, что 
лучше не развязывать узлов и не отмыкать 
шкатулок» [Там же, с. 32].

Сравнения связаны не только с вещами, 

но они всегда остаются неожиданными и неповторимыми: «...угрюмый, мелкий, как охотничья дробь, дождь» [Там же, с. 50]; «Золотистые и широкие, как море, штаны...» [Там 
же, с. 196].

Наряду со сравнениями в романе встре
чаются метафорические определения, которые можно назвать живыми: «уставшее 
перо», «суровые бакенбарды»; «молодая командировка». Они так же составляют жизнь 
окружающих вещей, как и традиционная 
языковая игра с фразеологизмами, изредка 
встречающаяся в повествовании: «...скрепя 
жадное сердце...»

Вещи часто живут дольше хозяина, слов
но продолжая его жизнь, продолжая рассказывать о былом. В романе это находит отражение. Говоря о старом буфете, писатель 
говорит, что отдал его племяннику: «...к старости собственность вообще не имеет цены 
в глазах завершающего свой путь человека, а 
вещи приобретают цену только как носители 
памяти» [Там же, с. 39]. В этом смысле роман 
тоже в какой-то мере претендует на завершённость, о чём писатель часто упоминает: 
«Мне тоже недолго осталось. В музей, в музей, в музей...» [Там же, с. 53]; «Получилось 

это описание у меня нескладно, но как получилось, спишем всё на преклонный возраст» 
[Там же, с. 77]. Печальные, грустные нотки 
пронизывают повествование, как, например, 
описание чугунного слона: «Слон бежит, а 
было ли счастье?» [Там же, с. 102].

Автобиографичность органически связа
на с документализмом. Автор так и говорит 
о своём романе, что он документальный, потому что опись вещей связана с историей. 
Писатель часто пишет, что художественность 
часто переплетена с вымыслом, а современный читатель устал от вымыслов.

Романный сюжет в данном повествова
нии вряд ли можно назвать классическим. 
Особенность его – в повторах жизненных ситуаций. Это связано, конечно, с вещами. Они 
возвращают память на пройденные дороги и 
тропинки: «Жизнь, правда, не помещается в 
литературную схему, и всё время приходится возвращаться к прежним сюжетам» [Там 
же, с. 42]. Писатель называет повторение 
основой литературы. Очевидно, это можно 
назвать и основой жизни: «И жизнь, и литература – всё движется по кругу и возвращается 
к местам исхода» [Там же, с. 183].

Литературность повествования прояв
ляется в этом романе наиболее ярко. Автор 
словно бы соотносит друг с другом жизнь и 
литературу: «Но будет, возвращаюсь в повествование» [Там же, с. 57].

Композиционной особенностью является 

переход точки зрения взрослого рассказчика 
к точке зрения ребёнка – ведь многие вещи 
окружают писателя всю жизнь: «Кому нужны 
и были ли кому-нибудь нужны эти супницы, 
похожие на галеры греков из учебника по 
истории для четвёртого класса?» [Там же, 
с. 71]. В этом случае писатель называет свою 
книгу книгой воспоминаний о забытых вещах: 
«Может быть, хочу заслониться от времени 
или опускаюсь в свои детские воспоминания 
и неосуществившиеся надежды? А может 
быть, во мне просто сидит дух каталогизатора?» [Есин, 2014, с. 93]. Детская точка зрения 
возникает в тексте ассоциативно, например, 
при описании калейдоскопа, подаренного писателю датским мальчиком. И, конечно, это 
не просто воспоминания детства, это переход к сентенциям: «Не нарушайте иллюзий, 
не разбирайте игрушек – внутри стекло или 
опилки» [Там же, с. 123]; «В старости, как и в 
юности, особенно когда не очень идёт работа, захватывающе интересно разглядывать, 
как складываются узоры. И разве не так же 
причудливо сложены эпизоды нашей жизни?» [Там же, с. 123].

Гуманитарный вектор. 2015. № 4 (44) 

В целом повествование писателя можно 

назвать реалистическим. Для него не характерна постоянная лиричность, не характерна 
и божественная тема. Но тяжёлое испытание, 
выпавшее на долю писателя – страшный пожар, поджог квартиры. Эту тему высвечивает 
при описании купленной в Египте картинки, где 
женщина с ребенком сидят на зелёном ослике, 
а впереди них идёт мужчина: «К сожалению, во 
время пожара в квартире картинка несколько 
потемнела, чуть покоробилась, но сохранилась. Для меня это и какой-то знак надежды. 
Господи, пошли веру, самое большое благо 
Твоё!» [Там же, с. 132]. Автор называет эту картинку иконкой. И далее пишет о том, что иконы 
в его квартире «преградили путь пламени, взяли огонь на себя, защитили» [Там же, с. 158].

Вещи в романе, как и в жизни, становясь 

свидетелями эпохи, приходят к нам сами, и 
либо остаются навсегда, либо незаметно исчезают, исполнив своё предназначение: «Не надо 
ничего собирать, всё, подчиняясь тайному импульсу души, соберётся само собой» [Там же, 
с. 167]. Некоторые из вещей, окружающих нас, 
становятся дарами для других людей, сохранив 
о себе лишь воспоминания: «Хотя, одаривая в 
свою очередь знакомых и друзей, стараюсь не 
мелочиться, помня библейское: рука дающего 
не оскудевает» [Там же, с. 219].

Несколько десятков глав представлено 

в романе, и каждая глава – это небольшой, 
но ёмкий автобиографический рассказ, автором которого являются живые вещи. Перед 
читателем проходит детство писателя, его 
родные и близкие, вся его жизнь – литература, книги, поездки. Это нельзя назвать сентиментальным повествованием. Утончённость, 
искренность, любовь проявляются неявно, но 
откровенно: «Две женщины, которых я люблю 
больше, чем себя, ожидают меня по ту сторону этой рукописи, книги жизни: мать и жена. 
Но рядом с ними вглядывается вдаль моя собака» [Там же, с. 234].

Автобиографическое пространство ро
мана органически связано с духовным пространством, что и придаёт повествованию 
композиционную, 
сюжетную 
и 
жанровую 

сложность, связанную с необычной точкой 
зрения – окружающих нас вещей.

Подводя некоторые итоги, отметим ори
гинальность и сложность построения текста. 

Это проявилось в композиционном совмещении точек зрения – взрослого рассказчика-писателя и ребёнка, а также в сложном 
отражении живой точки зрения вещей – при 
этом при полном отсутствии вещизма. Таким 
образом, живой литературный текст предстаёт во всём многообразии. Это касается сюжета. С одной стороны, сюжет вроде бы замкнут 
в пространстве квартиры, но с другой – он 
постоянно выходит за её рамки, соединяясь 
с путешествиями по стране, по миру, по воспоминаниям. Сюжетная сложность привела к 
сложности жанровой, что можно назвать как 
особенностью стиля С. Н. Есина, так и особенностью современной русской литературы, 
тяготеющей к документализму. Называя данный жанр романом, мы отдаём дань традиции. Но на самом деле проблемы жанра ещё 
ждут специального исследования, и данный 
роман даёт новый материал для этого.

Мы отметили некоторые из признаков 

автобиографического повествования, усложнённого композиционным совмещением точек зрения, важнейшая из которых связана 
не с человеком, а с вещами. Каждый из признаков в какой-то мере известен, конечно, в 
литературе, но в романе приобретает новое 
качество. Это, прежде всего, сентенции. Они 
характерны для произведений писателя. Их 
не так много в романе, но философскую основу повествования создают именно они.

Внутренняя жизнь вещей, с их мифами, 

воспоминаниями, основана на неожиданных 
сравнениях. Сравнения позволяют выявить 
внутренний мир человека, а в данном случае 
они объединяют друг с другом жизнь и литературу. Параллельно со сравнениями вводятся метафорические живые определения.

Важным элементом автобиографическо
го повествования является в романе духовная линия, связанная с библейским пространством. Это вечная тема русской литературы. 
И хотя писатель говорит о скором завершении Пути, о последнем своём романе, и хотя 
обращается к прошлому как к итогу жизни, 
вечная тема остаётся.

Окружающие нас вещи, если их вни
мательно рассмотреть, если вдохнуть в них 
жизнь, становятся живыми рассказчиками, 
живыми свидетелями истории, живым отражением внутреннего мира их хозяина.

Список литературы

Есин С. Н. Опись имущества одинокого человека. М.: Эксмо, 2014. 384 с.

References

Esin S. N. Opis’ imushchestva odinokogo cheloveka. M.: Eksmo, 2014. 384 s.

Статья поступила в редакцию 20.08.2015

Актуальные проблемы русской филологии

© О. Ю. Баранова, 2015

УДК 882
ББК 84 (2=рус)5+84

Олеся Юрьевна Баранова,
кандидат филологических наук,

Забайкальский государственный университет

(672039, Россия, г.Чита, ул. Александро-Заводская,30),

e-mail: olesja2774@rambler.ru

«Авван и Гайро» Ф. И. Бальдауфа – первая романтическая поэма Забайкалья: 

к вопросу о современной интерпретации

Статья посвящена главному памятнику литературной деятельности Ф. И. Бальдауфа – 

поэме «Авван и Гайро». Забайкальский поэт первой половины XIX века первым вводит в 
русский литературный текст незнакомый прежде топос – Забайкалье, с его национальным 
колоритом, обычаями, традициями, природой. Поэма не только отражает романтические 
традиции времени, использует романтическую символику и эмблематику, но и поднимает 
вневременные вопросы любви, чести, верности, веры, дружбы. Автор статьи, опираясь на 
уже сложившуюся в отечественной исследовательской литературе интерпретацию поэмы, 
впервые акцентирует внимание на именах главных героев, местных легендах, включённых 
в текст поэмы, их роли в раскрытии основного конфликта, предлагает новое прочтение поэмы с учётом значения имён главных героев, некоторой национальной лексики, обращает 
внимание на роль второстепенных сюжетных линий поэмы. Данная статья не исчерпывает 
возможности толкования первой забайкальской романтической поэмы. Метод её интерпретационного анализа позволяет рассматривать произведение Ф.Бальдауфа в разных контекстах: романтической, региональной, общенациональной литературных традициях. Все 
эти изыскания направлены на подтверждение не раз высказанной в отечественной критике 
мысли о незаурядности таланта первого забайкальского поэта.

Ключевые слова: романтическая поэма, инонациональные заимствования, смысло
порождение, интерпретация, транспозиция, конфликт.

Olesya Yurievna Baranova,

Candidate of Philology, Associate Professor,

Transbaikal State University 

(30 Aleksandro-Zavodskaya St., Chita, Russia, 672039),

e-mail: olesja2774@rambler.ru 

Avvan and Gayro by F. I. Baldauf – Transbaikalia First Romantic Poem: 

Modern Interpretation

The article is devoted to the poem Avvan and Gayro, the main monument of F. I. Baldauf’s 

literary activity. The Transbaikalia poet of the first half of the XIXth century was the first to introduce 
topos Transbaikalia, unfamiliar before, with its local color, customs, traditions, nature into the Russian literary text. His poem not only reflects romantic traditions of that time, uses romantic symbols 
and emblems, but also brings up timeless questions of love, honor, fidelity, belief, and friendship. 
The author of this article, based on the poem interpretations, which have already been developed in 
the domestic research literature, for the first time focuses attention on names of the main characters, 
local legends included in the text of the poem, their role in the main conflict disclosure. The author 
offers a new reading of the poem taking into account the significance of the main characters’ names, 
some national vocabulary, pays attention to the poem’s by-plot role. This article doesn’t exhaust 
potentialities of the first Transbaikalia romantic poem interpretation. The method of interpretative 
analysis allows the author to consider F.Baldauf’s work in different contexts: romantic, regional, national literary traditions. All the research is directed to reinforce the idea, more than once expressed 
in domestic criticism, that the first Transbaikalia poet’s talent is outstanding.

Keywords: romantic poem, foreign borrowings, generating, interpretation, transposition, 

conflict. 

С именем Фёдора Ивановича Бальдауфа 

(1800–1839), забайкальского поэта, часто и 
справедливо сочетается эпитет «первый». Он 
первый сибирский поэт; первый, кто вводит в 
литературу особый, незнакомый для читате
ля XIX века топос – Байкал, Даурию (стихотворение «Вечер на берегу Байкала», 1821 г.); 
первый из поэтов, кто воспел удивительную 
красоту бурятской девушки («Самуйе», «К бурятке», 1828 г.); первый, кто включает в рус

Гуманитарный вектор. 2015. № 4 (44) 

ский поэтический текст национальную забайкальскую лексику, рассказывает о местных 
традициях и обычаях; первый из поэтов, кто 
соединил забайкальский текст с общероссийской литературной романтической традицией;уже первым своим произведением – романтической поэмой «Кавиту и Тунгильби» 
(1819 г.) – он обратил на себя внимание критиков «глубиной раскрытия сибирской темы», 
которой хоть и касались поэты-романтики, но 
весьма условно и поверхностно.

О лучшем и самом известном произведе
нии Ф. И. Бальдауфа – романтической поэме 
«Авван и Гайро» (1834) [1] – писали много 1. 
Чаще всего оценке критиков подвергался романтический сюжет, необычность любовного 
конфликта, инонациональные вкрапления в 
текст поэмы, образы главных героев. Поэма 
рассказывает о печальной истории взаимной 
любви русского юноши Ивана и тунгусской 
девушки Гайро; влюблённым не суждено 
быть вместе, потому что героиня не желает 
принимать веру возлюбленного – так чаще 
всего в исследовательской литературе передаётся краткое содержание поэмы. 

В основу поэмы был положен рассказ гор
ного кадета, позже шихтмейстера, сослуживца 
Бальдауфа Ивана Петровича Корнилова «об 
интриге с тунгуской молодого человека», которым, скорее всего, он и являлся [4]. Вместе с 
ним Бальдауф летом 1834 года был командирован на Дабасу-Нор – Борзинское соляное 
озеро. И хотя здесь нужно было вести наблюдения за погодой, садкой соли, производить 
шурфовку, посылать отчёты, всё же это было 
место покоя, необыкновенной красоты и вдохновения. Здесь Бальдауф уже был в 1828 
году (и ещё раз будет за год до смерти). Впервые за много лет он почувствовал себя тогда 
свободным. Он знакомится с кочевавшими по 
степи бурятами и тунгусами, посещает их селения, ночует в их жилищах, изучает их быт, 
нравы, традиции. Тогда он пишет самое известное своё стихотворение «К бурятке». Не 
удивительно, что и вторая поездка к озеру 
была плодотворной. В посвящении к поэме 
«Авван и Гайро» автор благодарен рассказчи
1 Азадовский М. К. Бурятия в русской лирике, 1925; Белоусов А. А. Литература и время. – Улан-Удэ, 1964; 
Мальцева М. П. Старая тетрадь // Чита литературная, 
1999. – №  8; Мясников А. В. Правда и вымысел о первом поэте края // Читинское обозрение. – 2009. – №  13 
(25 марта). – С. 30; Новиков-Даурский Г. Автор поэмы 
«Авван и Гайро», 1909; Петряев Е. Д. Исследователи и 
литераторы старого Забайкалья. – Чита, 1954. – 260 с.; 
Полетаева Л. Г. Поэт старого Забайкалья Федор Бальдауф // Забайкалье. – 2002; Чужак Н. Сибирский мотив в 
поэзии (от Бальдауфа до наших дней). – Чита, 1922.

ку, Ивану Корнилову, за то, что «воспламенил 
его потухший гений, восторг души, крылатое 
веселье»:

Тебе, мой труд! Пускай же мой «Авван»
В далёком будущем тебе напоминает
Дабасу-Нор и тихий Горохан,
Тебе, певец его, в знак дружбы посвящает!

Возможно, имя «Авван», специально ис
кажённое «Иван», – ключ к источнику сюжета, 
намёк на «информатора», который для сотоварищей Бальдауфа был весьма прозрачным. 
Писали ещё, что так называет своего возлюбленного тунгуска Гайро. В лексическом поле 
поэмы и правда много слов национальной семантики, характеризующихся фонетической 
неточностью (например, Адун-Челон (хребет 
на юго-востоке Забайкальского края) и Адуун 
Шолуун, курым (свадьба) и нурим, Намдзжила и Намжила, Шагдур и Шагдар, Шамун 
и шамуун и т. д.). С «акцентом» своего героя 
называет и автор, ни разу в тексте поэмы не 
употребив привычное ему «Иван». Неизвестно, знал ли Ф. И. Бальдауф местные наречия. 
Если нет, – то такое искажение орфографического облика слова для передачи русского 
произношения вполне объяснимо. Но можно 
предположить, что рождённый в Забайкалье, 
с детства общавшийся с местным населением, он если и не владел их языком, то понимал его. Есть сведения, что многие среди русскоязычного населения той эпохи говорили 
по-бурятски, а в их говорах встречаются бурятские заимствования [3, с. 133]. Однако это 
может объяснить авторскую речь, но не речь 
героини. О Гайро сказано, что она «по-русски 
чисто, ясно, как Ломоносов, говорит», значит, 
произнести имя возлюбленного по-русски для 
неё не должно было быть сложным. 

Поэма начинается с того, что молодая 

тунгуска спасает от верной гибели скачущего во весь опор русского всадника. Авван покорён красотой девушки, видит в ней воплощение идеала любви, но встреча с «красой 
степей» почему-то пугает его. Тревожит его 
и пророческий сон, который он видит в первую ночь, беспокойно засыпая в юрте Гайро: 
крест, пылающий в воде, предвещает разлуку 
влюблённым.

Следующее событие в тексте лишь уси
ливает чувство страха, рождённого первой 
встречей с Гайро: Авван, видя, как Гайро ведёт в степи табун, сравнивает это зрелище с 
восставшим «злым Шамуном». Слово «шамун» в комментариях к поэме переводится 
как «злой дух». Известно, что Бальдауф любил слушать бурятские улигеры, знал их, чтото записывал. Возможно, речь идёт о Муушу