Теория и практика экзистенциальной психологии

ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА 

ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ 
психологии 

2-е издание (электронное)

Москва
Инcтитут общегуманитарных исследований
2016

Ролло Мэй

Мэй, Ролло.
Теория и практика экзистенциальной психологии [Электронный 

ресурс] / Р. Мэй, А. Маслоу, К. Роджерск и др. ; пер. с англ. ; под  ред.
С. Римского. — 2-е изд.  (эл.). — Электрон. текстовые дан. (1 файл pdf : 
337 с.). — М. : Инcтитут общегуманитарных исследований, 2016. —
Систем. требования: Adobe Reader XI ; экран 10".

ISBN 978-5-94193-857-5
Имена авторов, работы которых собраны в этой книге, прочно ассоциируются с экзистенциализмом, так как эти люди стояли у истоков развития экзистенциального направления в психологии и психиатрии. Эти работы входят в 
своеобразную энциклопедию экзистенциальной психологии для американских 
психологов, их публикация стала одним из тех факторов, которые в свое время 
в немалой степени способствовали становлению современной психологии и 
психиатрии.   
Ролло Мэй, один из главных проводников идей экзистенциализма в психологии, считал, что только экзистенциальное направление поможет заполнить 
серьезные пробелы, которые  существуют в психологическом представлении о 
человеке, сложившемся под влиянием психоанализа. Экзистенциальный подход, 
по его мнению, дает ответы на вопросы, беспокоящие многих психологов и 
психиатров. 
Экзистенциальные методы как нельзя лучше подходят для психологического консультирования, поскольку в условиях консультационной работы жесткая 
схематизация, сведение людей и их проблем в узкие структурированные рамки, 
не дают эффекта. Структура мира индивида здесь раскрывается через его жизненную историю, языковые манифестации, сновидения, эмоциональные переживания. Экзистенциальное направление открыло возможности для совершенно иного видения проблем человека, а также для более глубокого проникновения 
в его переживания.
Психологам, психиатрам, специалистам, помогающим людям обрести душевное здоровье, всем, кого не оставляют равнодушными вопросы бытия, существования человека и его становления.

М28

УДК 615.8
ББК 53.57

ISBN 978-5-94193-857-5
© Апрель-Пресс, перевод, 2013.
© Институт общеrуманитарных исследований, 2015

УДК 615.8
ББК 53.57
М28

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных 
техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать 
от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Теория и практика 
экзистенциальной психологии / Р. Мэй и др. ; пер. с англ. ; под ред. С. Римского. — М. : 
Инcтитут общегуманитарных исследований, 2015. —  294 стр. — ISBN 978-5-88230-308-1.

Юджину Минковски,
пионеру феноменологической психиатрии, 
Людвигу Бинсвангеру, 
основателю экзистенциального анализа, 
и всем первооткрывателям новых граней 
нашего понимания человеческого бытия.

3

Предисловие

Хотя экзистенциальное направление и является самым значительным из тех, что возникли в европейской психологии и психиатрии в течение двух последних десятилетий, в США оно стало 
известно только несколько лет назад. С тех пор некоторые из нас обеспокоены тем, что оно может стать слишком популярным. В настоящее 
время существуют две причины, объясняющие интерес к экзистенциальной психологии в этой стране. Первая — стремление примкнуть 
к движению, имеющему шансы на успех, стремление всегда опасное 
и практически бесполезное и для познания истины, и для познания 
человека. Другое стремление — более трезвое и основательное, разделяют многие наши коллеги, которые считают, что доминирующее 
сегодня в психологии и психиатрии представление о человеке неадекватно и не способно обеспечить нас той основой, которая необходима 
нам для развития прикладной психотерапии и проведения различных 
исследований.
Материалы, собранные в этой книге, были представлены на симпозиуме по экзистенциальной психологии, организованном Американской психологической ассоциацией в сентябре 1959 года в 
Цинциннати. Мы приняли предложение издательства «Рэндом Хауз» 
опубликовать эти статьи не только из-за большого интереса, который 
был проявлен к ним, но и из-за нашего убеждения в том, что в этой 
области совершенно необходимыми дальнейшие исследования. Мы 
надеемся, что эта книга сможет стать стимулом для студентов, интересующихся данной проблемой, и сможет подсказать темы и вопросы, 
нуждающиеся в подробном изучении.
Ролло Мэй

4

Ролло Мэй

Возникновение экзистенциальной
психологии

В этом вступительном эссе я хотел бы рассказать о том, как возникла экзистенциальная психология, в частности, на американской сцене. Затем я хотел бы обсудить некоторые «вечные» вопросы, которые 
поднимали многие психологи, вопросы, взывающие, как нам кажется, 
именно к экзистенциальному подходу, и обозначить некоторые новые акценты, которые этот подход придает центральным проблемам 
психологии и психотерапии. Наконец, я хочу указать на некоторые 
трудности и нерешенные задачи, перед лицом которых стоит экзистенциальная психология сегодня.

1

Несколько лет назад, когда я работал над своей книгой «Смысл 
тревоги»1, я заболел туберкулезом и провел 1,5 года лежа на санаторной кровати. В то время еще не существовало лекарств от этой болезни, и посколькумоим основным занятием было ожидание результатов 
рентгеновского обследования, которое проводилось в конце каждого 
месяца, у меня было предостаточно времени для размышлений о значении тревоги и достаточно данных из собственного опыта и наблюдений за другими пациентами санатория.
За это время я прочел лишь две книги о тревоге, написанные к тому 
времени: «Проблема тревоги» Фрейда2 и «Понятие страха» Кьеркегора3. Я оценил формулировки Фрейда, его первую теорию, согласно 
которой тревога — это проявление подавленного либидо, и его вто1 Мэй Р. Проблема тревоги. М., Эксмо, 2001. — Прим. ред.
2 Изданная на английском языке книга «The Problem of Anxiety» — это перевод 
с немецкого языка работы «Hemmung, Symptom und Angst». В русском переводе эта работа Фрейда носит название «Торможение, симптом и тревога». 
См. 3. Фрейд. «Истерия и страх». М., 2006 г. — Прим. ред.
3 И Фрейд, и Кьеркегор, работа которого называется «Der Begriff Angst», используют один термин — «Angst», который был переведен по-разному на русский язык. — Прим. ред.

5

рую теорию тревоги как реакции Эго на угрозу потери объекта любви. Кьеркегор, с другой стороны, описывал тревогу как борьбу бытия 
против небытия — именно то, что я испытывал на себе, борясь со 
смертью или перспективой остаться инвалидом на всю жизнь. Он отмечал, что настоящий страх, который несет в себе тревога, связан не 
со смертью как таковой, а с тем, что каждый из нас воплощает в себе 
обе противоборствующие стороны; что «Страх — это желание того, 
чего человек страшится, это симпатическая антипатия», — писал он. 
Таким образом, она подобна «чужеродной силе, которая захватывает 
человека, и он уже не может освободиться от нее, да и не хочет этого, 
ибо он страшится, но страшится он того, чего желает. Страх, таким 
образом, делает человека бессильным».
Что меня сильно поразило, так это то, что Кьеркегор писал именно 
о том, с чем столкнулись я и другие пациенты клиники. А Фрейд нет; 
он рассуждал на другом уровне, давал формулировки психическим 
механизмам, объясняющим возникновение тревоги. Кьеркегор описывал то, что непосредственно переживает человек во время кризиса, 
в частности, кризиса противостояния жизни и смерти, который совершенно реален для нас, пациентов. Он писал о кризисе, который, я 
уверен, по своей сути не отличается от других кризисов, с которыми 
сталкиваются люди, пришедшие на терапию, или от кризисов, которые все мы испытываем по множеству раз в день, даже если мы отталкиваем прочь мысль о грядущей перспективе смерти. Фрейд писал 
на техническом уровне, здесь его гений превзошел всех; возможно, он 
больше, чем любой другой человек его времени, знал о тревоге. Кьеркегор — гений другого порядка, — писал на экзистенциальном, онтологическом уровне; он знал тревогу.
Этот опыт дал мне превосходящее своей основательностью самые 
совершенные теории или концепции понимание того, что пытались 
донести до нас экзистенциалисты. «Чума» Камю, «О трагическом чувстве жизни» Унамуно, «Мухи» Сартра, «Мужество быть» Тиллиха, — 
все эти произведения отныне никогда уже не были для меня просто 
книгами. Это были картины борьбы современного человека с миром, 
пронизанным хаосом, борьбы столь же фундаментальной, что и моя 
борьба с туберкулезом.
Взгляды Кьеркегора и Фрейда не представляют собой ценностную 
дихотомию; очевидно, что необходимы оба подхода. Настоящая проблема, скорее, исходит из нашей культурно-исторической ситуации. 
Мы на Западе являемся наследниками технических достижений, рожТеория и практика экзистенциальной психологии

6

Теория и практика экзистенциальной психологии

денных четырехвековой борьбой за власть над природой, а теперь и 
над самими собой; в этом наше величие и в то же время — это самая 
большая опасность. Опасность заключается не в том, что мы можем 
отказаться от формального подхода (необоснованность этого опасения подтверждается, если здесь вообще нужны какие-то подтверждения, огромной популярностью Фрейда в этой стране), а скорее в том, 
что мы отказываемся от противоположного, а именно, от осознания 
бытия или онтологического смысла (ontological sense), — понятия, которые я буду более подробно обсуждать позднее. Одним из следствий 
подобного отказа от смысла бытия является тот факт, что представление современного человека о себе и его реальный опыт не включают 
такое понятие как ответственность4.
Я усматриваю серьезную опасность дегуманизации в тенденции современной науки низвести индивида до подобия машины, ограничить 
представление о человеке комплексом методик, с помощью которых 
изучает его. Эта тенденция — не результат чьего-то злого умысла, не 
просчет «ошибочных» учений; это, скорее, кризис, с которым мы столкнулись в силу наших особых исторических трудностей. Карл Ясперс, 
психиатр и экзистенциальный философ, считает, что мы действительно находимся в процессе утраты самосознания, и наше время вполне 
может оказаться последним этапом человеческой истории. Уильям 
Уайт в своей книге5 предостерегает, что врагами современного человека могут оказаться «с виду добродушные терапевты, которые... сделают все, чтобы помочь вам». Тем самым он указывает на существующую тенденцию использовать социальные науки для поддержания и 
утверждения социальной этики данного исторического периода. Таким образом, процесс оказания помощи людям может действительно 
сделать их конформными и склонить в сторону деструкции индивидуальности. Мы не можем отмахнуться от подобных предостережений, 
как нелогичных или антинаучных; попытка поступить так может превратить нас в ретроградов. Действительно, существует вероятность,

4 В другой своей книге Мэй пишет следующее: «... Можно сказать, что центральное ядро «невроза» современного человека заключено в подрыве его 
восприятия самого себя как ответственного человека, в ослаблении его воли 
и способности принимать решения». См. Р. Мэй «Любовь и воля». М., 2007. — 
Прим. ред.
5 William Whyte. Organization Man. N.Y., 1956.

7

что мы можем помочь человеку приспособиться и обрести счастье ценой утраты им собственного бытия.
Вопросы, которые ставят экзистенциалисты, обращаются к основаниям человеческой жизни и подвергают их сомнению. Это отчасти 
объясняет как негативную, так и позитивную реакцию на экзистенциальную психологию, а также тот факт, что каждый либо принимает 
подобные вопросы, либо сопротивляется им, но никогда не остается 
равнодушным. Не удивительно, что среди людей, проявляющих интерес к этому направлению, много тех, кому пришлось столкнуться 
с серьезной проблемой в своей жизни. Среди таких людей — Уильям 
Джеймс.

Теория и практика экзистенциальной психологии

2

Говоря об экзистенциализме на американской сцене, стоит отметить один любопытный парадокс. Несмотря на скрытую враждебность и явное недоверие по отношению к экзистенциальной психологии в этой стране, в то же время имеет место глубокое сходство между 
данным подходом и американским характером и образом мышления, 
как в психологии, так и в других областях знаний.
Свои рассуждения я буду подкреплять цитатами из работ Уильяма 
Джеймса, который по сей день остается величайшим и наиболее типичным американским психологом и философом. «Он принадлежал 
к числу тех, кого мы сейчас называем экзистенциалистами», — прямо 
заявляет Жак Барзун (Jacques Barzun) в своем обзоре недавно опубликованной биографии Джеймса6. Со своей стороны, если позволительно соотнести его опыт с моим собственным, могу сказать, что на его 
становление повлияла не теория, но сложные жизненные обстоятельства. Меланхолия, слабое здоровье и депрессии, бремя которых он особенно остро испытывал в 20-ти летнем и 30-ти летнем возрасте, часто 
приводили Джеймса на грань самоубийства. Он часто писал о том, что 
хотел бы обрести нечто, что могло бы «пробудить в нем желание жить 
дольше, чем четыре часа». Несомненно, именно эта продолжительная 
депрессия Джеймса, который всегда испытывал большие трудности 
с принятием решений, способствовала пробуждению его интереса к 
проблеме воли. Когда ему было тридцать с небольшим, Джеймс, на6 Gay Wilson Allen. The Life and Work of William James. Viking Press, 1967. Автор 
биографии тоже причисляет Джеймса к экзистенциалистам. См., например, 
с. 138 и 167.

8

ходясь в то время в Европе, однажды «решил», что это была цена, которую ему пришлось заплатить за обретение веры в свободу Тогда 
он написал в своем дневнике: «Моим первым актом свободной воли 
стало намерение поверить в существование свободной воли»7. Таким 
образом, он пришел к убеждению, что дело не в том, чтобы спонтанно 
обрести или узнать от кого-то смысл жизни, а в том, чтобы самому, с 
помощью волевого акта, сгенерировать на основе пережитого смысл 
своей жизни. В дальнейшем он всегда был убежден в том, что именно решение проблемы воли в экзистенциальном ключе позволило ему 
справиться с депрессией. И я, как терапевт, нахожу его точку зрения 
клинически обоснованной. Из его биографии ясно видно, что этот 
момент стал началом чрезвычайно плодотворной и активной жизни, 
которую он стал вести вопреки непрекращающейся депрессии и болезням. Это дало ему основание в работе «Принципы психологии», в 
главе, посвященной воле, написать:

«Огромный мир, который окружает нас, ставит перед нами 
разного рода вопросы и посылает нам самые разные испытания.
... Но серьезный вопрос требует не вербального ответа, а молчаливого обращения к воле и напряжения всех струн нашего 
сердца, чтобы мы могли сказать: «Да, я сделаю именно так!» ... 
Мы отвечаем своим согласием или несогласием, но не словами, а 
действиями. Вот почему эти безмолвные ответы представляются 
тем, что связывает нас с природой вещей!... Вот почему проявление этого усилия есть та единственная присущая нашему духу 
особенность, которая не зависит от окружающего мира»8.

Одним из общих моментов, как для Уильяма Джеймса, так и для экзистенциалистов, является акцент на познании через действие (knowing by doing). Известное высказывание: «Истина существует лишь для 
единичного индивида и в той мере, в какой он сам создает ее своим 
действием» можно принять за цитату из работы Джеймса, тогда как в 
действительности оно появилось, когда он был еще ребенком и принадлежит Сёрену Кьеркегору — отцу современного экзистенциализма. Позднее это высказывание было подхвачено американским прагТеория и практика экзистенциальной психологии

7 Там же, с. 168.
8 William James. Principles of Psychology. Book II. New York: Dover Publications, c. 
578-579.

9

матизмом. Кроме того, и Джеймс, и Кьеркегор подчеркивали важность 
актуального, непосредственного опыта.
Как я уже отмечал, Джеймс, как и Кьеркегор, верили в значимость 
волн, аргументируя это тем, что вы никогда не сможете найти или познать истину, сидя в уединении в мягком кресле. Решительность и 
целеустремленность — сами по себе являются предпосылками к открытию истины. Джеймс, подобно Ницше и Шопенгауэру до него, не 
считал эпистемологию самодостаточной познавательной деятельностью. В любом акте познания обязательно присутствует волевое усилие. Эпистемология Джеймса поразительно схожа с позицией Ницше, 
выраженной в его работе «Воля к власти», где он говорит о том, что 
главный критерий истины — биологическая полезность.
Дружественная, но горячая дискуссия между Джеймсом и его 
другом Чарльзом Пирсом (Charles S. Peirce) служит прекрасной иллюстрацией противостояния «экзистенции и сущности». Несколько 
раз Пирс упрекал Джеймса за его приверженность экзистенциализму, 
говоря: «Вашему экзистенциальному миру недостает конкретности» 
и, — продолжал он, — «вам нужен постоянный или точно установленный стандарт»9. На что Джеймс, всегда готовый отстаивать свою 
точку зрения, в своем ответном письме утверждал: «Реальный мир 
непоследователен и неопределенен, с помощью логических понятий 
можно лишь зафиксировать статическое положение потока, который 
никогда не бывает статичен. Точный подход позволяет создать впечатляющую искусственную структуру, на которой можно рассмотреть 
любые элементы экзистенциального потока, только если пришпилить 
их булавкой». Именно пришпилить, отделяя их от реальности с целью 
проведения логических и математических расчетов, которые достойны похвалы, но в то же время приводят к искусственной остановке 
непрерывного потока.
В работе Джеймса «Прагматизм» мы находим его ответ Пирсу и 
своему отцу, которого он любил, но чей трансцендентальный монизм, 
близкий идеям Сведенборга и Конкордской школы философии, он никогда не мог принять. Рассуждая о действиях человека, Джеймс пишет: 
«Но значит ли это, что наше действие творит спасение мира, поскольку оно расчищает для себя пространство и устремляется в образовавТеория и практика экзистенциальной психологии

9 Ralph Barton Perry. The Thought and Character of William James. Brief Edition (paperback). New York: Harper & Row, 1964.

10