Свобода и судьба

СОВРЕМЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ:
ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА

Rollo May

FReedoM  
and destiny

1981

Ролло Мэй

СВОбОдА И СудьбА

2-е издание (электронное)

Москва
Инcтитут общегуманитарных исследований
2016

Мэй, Ролло.
Свобода и судьба [Электронный ресурс] / Ролло Мэй ; пер. с 
англ. Анастасия Багрянцева. – 2-е изд. (эл.). – Электрон. текстовые 
дан. (1 файл pdf : 290 с.). – М. : Инcтитут общегуманитарных 
исследований, 2016. – (Современная психология: теория и практика). – Систем. требования: Adobe Reader XI ; экран 10".
ISBN 978-5-94193-865-0
Личная свобода — это центральная проблема современного человека и общества. В своей книге Ролло Мэй показывает, что в наши 
дни наступил кризис личной свободы. Современный человек забыл, 
что свободу можно ощутить, только соприкоснувшись с человеческой 
судьбой. Свобод`ный выбор, способность сознательно думать, чувствовать и говорить, присущи только человеку. Эта свобода всегда 
находится в конфликте с судьбой, и является основой таких человеческих ценностей как любовь, честность и мужество. Без личной 
свободы в нашей культуре не было бы вечных ценностей. Но судьба 
— это отпечаток вселенной, хранящийся в каждом из нас. Мэй показывает, как связаны судьба и свобода, как они переплетаются и 
порождают друг друга. Но обновления жизни можно достичь, лишь 
осознав полярность свободы и судьбы.

М28

УДК 615.8 
ББК 88.8

ISBN 978-5-94193-865-0
© Институт общегуманитарных исследований, 2012

УДК 615.8 
ББК 88.8
 М28

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель 
вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Свобода и 
судьба / Ролло Мэй – М. : Институт общегуманитарных исследований, 2012. – 288 с.  – 
(Современная психология: теория и практика). –  ISBN 978-5-88230-295-4.

Предисловие

Однажды  утром мы с моим другом плавали на байдарке по 
озеру в штате Нью-Гемпшир. Вокруг простиралась безмятежная 
ровная гладь озера. Единственным существом, нарушающим 
это безмолвие, была синяя цапля, которая поначалу неспешно 
склевывала кувшинки, а потом нашла себе укромное местечко 
в самой трясине и спряталась там, не обращая внимания даже 
на байдарку. И среди этой тишины, как будто окутывающей все 
вокруг – озеро, леса и горы – сверхъестественной гармонией и 
спокойствием, мой друг несколько удивил меня, заметив, что сегодня День Независимости.
Какие бы ни совершались в этот момент торжества, все это казалось настолько далеким от этого мира безмолвия. Очутившись 
в Новой Англии невозможно забыть Старую Северную Церковь и 
колокольню, освещаемые фонарями, Банкер Хилл и те выстрелы, 
которым суждено было произвести фурор во всем мире.
Политическая свобода – это то, что действительно ценно. Но 
нет такой политической свободы, которая не была неразрывно 
связана с внутренней личностной свободой людей, составляющих эту нацию. Вряд ли можно говорить о  свободе нации, представляющей собой конформистов и  состоящей из роботов. В 
настоящей книге мы постараемся, так или иначе, пролить свет 
на  это понятие внутренней личной свободы, лежащей в основе свободы политической. В дальнейшем, когда я буду касаться 
свободы политической, это, как правило, будет служить в качестве иллюстрации.
Такая личная свобода думать, чувствовать и говорить то, что 
человек думает, а также осознавать, – все это качества, отличающие человека от других существ. И какой бы парадоксальной ни оказалась собственная судьба, эта свобода представляет 
основу человеческих ценностей, таких как: любовь, смелость, 
честность. Свобода – это то, как мы относимся к собственной 
судьбе, и судьба важна лишь потому, что у нас есть свобода. В 
борьбе нашей свободы против судьбы или с судьбой рождается 
наш творческий потенциал, да и сама культура.

Ролло Мэй
Июль, 1981
Холдернесс, Нью-Гемпшир

I 

Кризис свободы в наши дни

Подлинное назначение Человека…высочайшее и гармоничное развитие его способностей для достижения им 
абсолютного и единого целого. Свобода есть главное и неотъемлемое условие, что и является предпосылкой подобного развития.
 
Карл Вильгельм фон Гумбольдт

“Свобода – всего лишь красивое слово, означающее, что 
терять уже нечего.”
Крис Кристоферсон и Фред Фостер,  «Я и Бобби МакГи»

Воистину поражает тот факт, что на протяжении всей истории человечества свобода считалась чем-то  настолько ценным, что сотни тысяч людей с радостью готовы были отдать 
свою жизнь за нее. Подобное стремление к свободе отмечается 
не только у людей, к которым мы относимся с благоговением, 
таких как, Джордано Бруно, который поднял голос за свободу 
мысли для всех народов, и Галилей, перед лицом Инквизиции 
настаивающий на том, что земля действительно вращается вокруг солнца, но также и у  большей части людей, имена которых навсегда останутся невоспетыми и неизвестными. Свобода 
должна иметь некий глубинный смысл, соотноситься с самой 
«сущностью»  того, что означает быть человеком, быть целью 
подобных устремлений.
Многие люди по-прежнему убеждены в том, что они сами и 
их соотечественники должны быть готовы умереть за свободу. 
Подобное чувство, как правило, находит свое выражение в форме патриотизма. Другие, кто не согласен с тем, что политическая 
свобода есть то, за что стоит отдавать свою жизнь, тем не менее 
утверждают то же самое в отношении психологической и духовной свободы – право мыслить и поступать так, как человек 
считает правильным,  без того духовного контроля, который 
мы можем наблюдать в романе 1984. В силу разных причин, ко

Ролло Мэй
8

торые можно проследить с самого начала истории и вплоть до 
маршей, посвященных свободе, и  разного рода движений в защиту свободы уже в наше время, принципы свободы считаются 
более ценными, нежели сама жизнь.
Достаточно лишь беглого взгляда на длинный перечень знаменитых людей, по крайней мере раньше, чтобы убедиться в 
том, что свобода, согласно Генрику Ибсену, – «наше самое большое сокровище». Жана Жака Руссо глубоко поразил тот факт, 
что люди готовы «выносить голод, идти на костер, преодолевать 
все тяготы войны и положить свою жизнь за собственную независимость». Вот что он пишет в отношении свободы: человек 
«жертвует удовольствиями, отдыхом, благополучием, силой и 
самой жизнью ради сохранения только этого блага».1 Кант также стремился отстоять свободу в спорах с теми, кто полагал, 
что ужас французской революции показал то, что очень многие люди оказались не готовы к свободе. «Принятие подобного 
принципа», – писал Кант, –  «что свобода не имеет никакой ценности для тех, кто находится под контролем, и что есть такое 
право отказать им в этом навсегда, – будет нарушением прав 
самого господа Бога, который создал человека свободным».2
Многие великие люди считали, что способность и степень 
свободы являются качествами, отличающими человеческое существо от других животных. На мой взгляд, Руссо чрезмерно 
упрощал проблематику свободы в своем образе «благородного 
дикаря», утверждая, что «человек рожден свободным, а, между 
тем, везде он в оковах». Тем не менее, у него случались и подлинные инсайты. Он презирал высокомерие тех, кто пытался объяснить человеческую природу той же самой механикой, которая 
применима к животному миру. Последнее «вряд ли можно счи
1 Разница, по мнению Руссо, состоит в том, «что лишь природа делает все 
для функционирования животного, в то время как человеку самому приходится как-то организовывать собственное пространство, проявляя при 
этом самостоятельность. В  первом случае делается выбор или  совершается отказ в силу инстинкта, в последнем – благодаря волевому усилию…и 
не совсем понятно, что отличает человека от животных, помимо самостоятельности. Природа властвует над любым животным, и зверь вынужден 
подчиниться. Человек испытывает такое же побуждение, но он понимает, 
что свободен уступить или же оказать сопротивление; и превыше всего, 
именно в осознании им этой свободы проявляется одухотворенность его 
души». (Noam Homsky, For Reasons of State (New York: Vintage, 1973), p. 
392.)
2 Cited by Noam Chomsky, For Reasons of State (New York: Vintage, 1973), pp. 
392-93.

Свобода и судьба

тать объяснением свободы человека и осознанием собственной 
свободы».
Шеллинг  также страстно выступал в защиту свободы: «все 
эти знания могут оказаться бесполезными, если это не найдет 
подкрепления в собственных силах», и «это не что иное как…
свобода». И здесь опять же он пишет о том, что «Философия 
[есть] продукт исключительно свободного человека, и в этом 
состоит сам по себе акт свободы…. Главный  постулат любой 
философии действовать свободно, сообразно собственным 
представлениям, кажется столь же необходимым…что и главный постулат геометрии – начертить прямую линию. Так же как 
геометр должен доказать прямую, философ должен доказать 
свободу».3 Иными словами, «истинность свободы не требует 
доказательств»; и в этом ее неотъемлемое право.  
И хотя мы еще вернемся к эмпирическому определению свободы, следует обратить внимание на то обстоятельство, что 
Шеллинг говорил о том, что свобода не требует доказательств. 
Ведь даже тогда, когда человек мыслит и говорит, это предполагает свободу.  для этого, соответственно, не требуется никаких 
доказательств. Способность переживать страх и удивление, вынашивать образы и сочинять стихи, доказывать научные теории 
и создавать великие произведения искусства –  все это предполагает свободу. И это требуется для человеческой способности 
рефлексировать. Наш современник, представитель интеллигенции, Сэр Исайя Берлин так же, как и Шеллинг, отмечает: «практически любой высоконравственный человек в человеческой 
истории превозносил свободу».4
Кому нужны эти нескончаемые и экстравагантные панегирики?  Почему свобода должна вызывать такое благоговение, 
особенно в мире, в котором практически ничего больше не вызывает такого трепета?

3 Шеллинг также отмечает: «Стремление, чтобы категория свободы о ражала самую сущность философии…привело к тому…что в науке, в самых разных ее направлениях, произошли более существенные сдвиги, по 
сравнению с какими бы то ни было кардинальными изменениями до того» 
(cited by Chomsky, op.cit., p. 388)
4 Isaiah Berlin, Four Essays on Liberty (New York: Oxford University Press, 1969), 
p. 121.

Ролло Мэй
10

1. уникальность свободы
Чтобы ответить на эти вопросы, нам необходимо понимать, в 
чем же уникальность свободы. Любая иная реальность в человеческом опыте становится тем, чем она является по самой своей 
природе. Наше сердце бьется, глаза видят; все это заложено в 
нас самой природой. Или же, если мы возьмем какой-то пример 
из неорганики, например, ценности, то мы будем знать, какова 
природа этих ценностей – например, судить о каких-то вещах 
настолько приближенно к реальности, насколько это возможно. 
И нам известно, что такое красота и каков ее характер. Все то, о 
чем мы говорили выше, характерно для человеческого существа 
сообразно его природе.
Так в чем же тогда природа свободы? Сущность свободы как 
раз и состоит в том, что это не является данностью. Ее функция 
в том, чтобы изменить природу, стать чем-то отличным от того, 
что это представляет в каждый конкретный момент. Свобода 
– это возможность развития, улучшения жизни; или же, наряду с этим, возможность ухода, отрицания, следования по пути, 
когда собственный рост становится бессмысленным. Пауль 
Тиллих утверждал, что именно «в природе свободы  и состоит 
самоопределение».5 Эта уникальность делает свободу отличной 
от любой другой реальности в человеческом опыте.
Уникальность свободы также состоит в том, что она является первоосновой всех ценностей. Если мы будем рассматривать такие ценности, как честность, любовь или смелость, мы 
столкнемся, как это ни странно, с тем, что они не могут идти 
параллельно  с ценностями свободы. Принимая во внимание то 
обстоятельство, что иные ценности являются производными от 
свободы, они и зависят от свободы.
Рассмотрим такую ценность, как любовь. Как я могу превозносить любовь человека, если  знаю, что любовь нельзя обрести 
наряду со свободой? Что же будет удерживать эту так называемую любовь  от того, чтобы не оказаться всего лишь зависимостью или конформностью? «Ведь любовь может принимать 
какие-то определенные очертания, только если есть свобода», 
пишет Жак Эллюль. «Свободному человеку даруется любовь, 

5 Ruth Nanda Anshen, Freedom, Its Meaning (New York: Harcourt, Brace, 1940), 
p. 123