Эпистемология и философия науки, 2010, том 25, №3

ÎÃËÀÂËÅÍÈÅ

Редакционная статья

Мысленные эксперименты в науке и в философии .  .  . 5
В.П. Филатов

Академия

Влияние Гёделя на философию математики .  .  .  .  .  . 16
Эвандро Агацци
О референции и онтологии.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 42
Л. Б. Макеева

Панельная дискуссия

Обсуждение книги "Энциклопедия эпистемологии
и философии науки" (по материалам
"круглого стола") .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 58
Тело нашли, но и сознание не потеряли
.  .  .  .  .  .  .  . 79
Е. Н. Князева

Иной взгляд

Из чего "сделаны" истинностные значения?.  .  .  .  .  . 82
В. В. Горбатов

Панорама

Social Epistemology: обзор дискуссий
.  .  .  .  .  .  .  .  . 95
Ю. С. Моркина

Кафедра

Экстраполяция как способ оптимизации знания .  .  . 105
Л. А. Микешина

Casestudies – Science studies

Институциональное наследие Фрэнсиса Бэкона .  .  . 123
И. А. Боганцев

Междисциплинарные исследования

Что дает психологии понятие субъекта:
субъектность как измерение личности .  .  .  .  . 137
Д. А. Леонтьев

2

Контекст

Метафизическая свобода
и рациональная философия .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 155
Энрике Вильянуэва

Историкоэпистемологические исследования

Основные версии
происхождения историзма .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 170
Ю. Д. Артамонова

Архив

Гилберт Райл и методология
философского исследования.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 187
Я. В. Шрамко
Систематически дезориентирующие
выражения .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 191
Гилберт Райл

Симпозиум

Выдержал ли аргумент китайской
комнаты Сёрла проверку временем?
Итоги круглого стола в МГУ, посвящённого
30летию знаменитого
мысленного эксперимента .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 218
И. В. Солнцев
Рациональная философия в Екатеринбурге .  .  .  .  . 223
А. Г. Кислов
Крипке, апостериорная необходимость
и теория тождества. Круглый стол
с участием Скота Сомса в МГУ .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 227
П. С. Куслий

Новые книги

Существуют ли вымышленные объекты? .  .  .  .  .  .  . 234
А. В. Мигла
Виртуальная реальность и философия .  .  .  .  .  .  .  . 240
Е. Е. Ледников
Новые книги по эпистемологии
и философии науки
на украинском языке .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 243
О. П. Панафидина

3

Contents.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 252
Наши авторы .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 253
Памятка для авторов .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 255
Подписка .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 256

4

Редколлегия журнала
Чл.корр. РАН Касавин И.Т. (главный редактор), канд. филос. наук Антоновский А.Ю., др филос. наук Аршинов В.И., канд. филос. наук Вострикова Е.В. (зав. редакцией), др филос. наук Герасимова И.А. (зам.
главного редактора), др филос. наук Горохов В.Г., др филос. наук Колпаков В.А., др филос. наук Кузнецова Н.И. (Российский государственный гуманитарный университет), канд. филос. наук Куслий П.С. (ответственный секретарь), др филос. наук Лисеев И.К., др
филос. наук Микешина Л.А. (Московский государственный педагогический университет), др филос. наук Никифоров А.Л., др филос. наук Огурцов А.П., др филос. наук Порус В.Н. (Государственный университет – Высшая школа экономики), др филос. наук Смирнова Н.М., др филос. наук Рабинович В.Л. (Институт культурологии Министерства культуры), др филос. наук Филатов В.П. (Российский
государственный гуманитарный университет).

Международный редакционноиздательский совет
В.С. Стёпин (председатель), П.П. Гайденко, А.А. Гусейнов, И.Т. Касавин (зам. председателя), В.А. Лекторский, Х. Ленк (Германия),
В.В. Миронов, Х. Позер (Германия), Е. Рада Гарсия (Испания), Т. Рокмор (США), Г. Фоллмер (Германия), С. Фуллер (Великобритания),
Р. Харре (Великобритания), Я. Хинтикка (Финляндия–США), К. Хюбнер (Германия), Д.С. Чернавский.

Региональный редакционный совет
В.А. Бажанов (Ульяновск), Н.В. Бряник (Екатеринбург), А.Г. Егоров
(Смоленск), Т.Г. Лешкевич (РостовнаДону), Н.И. Мартишина (Новосибирск), С.П. Щавелёв (Курск).

Публикуемые материалы прошли процедуру рецензирования
и экспертного отбора

Журнал включен в новый перечень периодических изданий, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией РФ для публикации материалов кандидатских и докторских диссертационных исследований в области
философии, социологии и культурологии (с 1 января 2007 г.).

© Институт философии РАН. Все права защищены, 2010
© «АльфаМ», 2010

Ìûñëåííûå ýêñïåðèìåíòû
â íàóêå è â ôèëîñîôèè

Â.Ï. ÔÈËÀÒÎÂ

В маленькой книжке о философии Томас Нагель пишет: «Философия не похожа ни на естествознание, ни на математику. В отличие от
первого, она не может опереться
на эксперимент, но только на мышление. В отличие от второй, она не
располагает формальными методами доказательства»1. В общем
виде это, конечно, верно. Несмотря
на
попытку
Спинозы
применить
геометрический стиль рассуждений или стремление Бентама точно
подсчитать баланс удовольствий и
страданий в «моральной арифметике», философские дедукции уступают по строгости математическим. Не ставят философы и экспериментов,
хотя
основатель
эмпиризма Ф. Бэкон, по преданию,
умер,
простудившись
во
время
опыта с замораживанием курицы.
Но все же есть в философии обÝÏÈÑÒÅÌÎËÎÃÈß & ÔÈËÎÑÎÔÈß ÍÀÓÊÈ 2010 Ò. XXV ¹ 3

5

1 Íàãåëü Ò. ×òî âñå ýòî çíà÷èò? Î÷åíü êðàòêîå ââåäåíèå â ôèëîñîôèþ. Ì., 2001.
Ñ. 16.

ласть, в которой она вполне может потягаться с физикой.
Это – мысленные эксперименты.
Самым знаменитым мысленным экспериментам физиков – «каюте на корабле» Галилея, «ведру» Ньютона, «демону»
Максвелла, «лифту» Эйнштейна, «коту» Шредингера – можно
поставить в ряд «злого демона» Декарта, «жука» Витгенштейна, «двойника Земли» Патнэма, «суперфизиолога Мэри»
Джексона, «китайскую комнату» Сёрла, «кролика и туземца»
Куайна, «звуковой мир» Стросона. Развитие теории относительности и квантовой механики трудно представить без выдвижения и обсуждения мысленных экспериментов. Это же
можно сказать и о современной философии, особенно о таких ее областях, как эпистемология и онтология, философия
сознания, этика, политическая философия. Можно даже говорить, что ныне складывается особый «экспериментальный»
стиль философствования: выходит много литературы, в которой обсуждаются отдельные из этих экспериментов, характер и значение мысленного экспериментирования как философского метода, роль мысленных экспериментов в преподавании философии2.

Немного истории

В философию науки понятие мысленного эксперимента
(Gedankenexperiment) вошло благодаря Э. Маху, который
много сделал для популяризации этой идеи. Ему самому принадлежат мысленные эксперименты, повлиявшие на Эйнштейна, он также указал на классиков этого жанра – Галилея,
Стевина, Гюйгенса, Карно. Мах понимал мысленный эксперимент, вопервых, как предварительное проигрывание в воображении реального эксперимента. Вовторых, можно также
«изменять в мыслях обстоятельства, от которых зависит исход того или другого опыта, а всего плодотворнее непрестанное изменение, доставляющее полный обзор всех возможных случаев. Нет ни малейшего сомнения, что умственные
эксперименты этого рода приводили к величайшим переворотам в нашем мышлении и открыли самые важные пути исÂ.Ï. ÔÈËÀÒÎÂ

6

2 Ñì.: Cohen M. Wittgenstein's Beetle and Other Classic Thought Experiments. Oxford,
2005; Tamar S. Thought Experiment: On the Powers and Limits of Imaginary Cases. N.Y.,
2000; Haggqvist S. Thought Experiments in Philosophy. Stockholm, 1996; Sorensen R.
Thought Experiments. Oxford, 1992; Tittle P. What If…Collected Thought Experiments in
Philosophy, N.Y., 2005.

следования»3. Мах также отмечал, что мы обладаем большим
запасом «инстинктивных знаний», которые возникли на основе опыта, но не нуждались в особой артикуляции. Эти знания
могут активироваться и проясняться, когда мы начинаем рассматривать те или иные феномены в экстремальных ситуациях мысленного эксперимента.
Тесно ли связаны мысленные эксперименты с реальными? Обычно считается, что реальный эксперимент в строгом
смысле появился вместе с Галилеем и стал затем краеугольным камнем новоевропейской науки. Античная наука не знала
идеи точного, контролируемого эксперимента, но она не была и чисто умозрительной4. Греки в своих теоретических построениях учитывали опыт, эмпирию, но это было наблюдение вещей и событий в их естественной среде с помощью
обычных органов чувств. Однако нетрудно найти в античной
науке первые образцы мысленных экспериментов. Так, Н. Решер обнаруживает их уже у досократиков5. Например, аргументы Анаксимандра в пользу того, что Земля свободно покоится в центре космоса без какойлибо опоры, можно трактовать как мысленный эксперимент.
Более наглядный образец можно найти у Лукреция, поставившего вопрос – конечен или бесконечен космос? Воображаемый воин может подойти к возможной границе мира и
пустить в ее сторону стрелу. Если она полетит дальше, то граница еще не достигнута, если стрела отлетит назад, то должно быть нечто вроде космической стены, за которой должно
быть чтото в пространстве. Поэтому в любом случае космос
бескраен. Уже этот пример показывает некоторые важные
черты мысленного эксперимента. Должна быть построена
четкая и визуально представимая ситуация. В ней мысленно
осуществляются некоторые действия, которые должны привести к небольшому числу ясно прослеживаемых результатов. В принципе мысленный эксперимент, как и реальный,
должен на поставленный перед ним вопрос или проблему ответить «да» или «нет». Для успешного вхождения мысленного
эксперимента в арсенал науки или философии важно также,
чтобы он был красивым или носил характер парадокса, чтобы

ÌÛÑËÅÍÍÛÅ ÝÊÑÏÅÐÈÌÅÍÒÛ Â ÍÀÓÊÅ È Â ÔÈËÎÑÎÔÈÈ

7

3 Ìàõ Ý. Ïîçíàíèå è çàáëóæäåíèå. Î÷åðêè ïî ïñèõîëîãèè èññëåäîâàíèÿ. Ì., 2003.
Ñ. 196.
4 Ñì.: Àõóòèí À.Â. Èñòîðèÿ ïðèíöèïîâ ôèçè÷åñêîãî ýêñïåðèìåíòà: îò Àíòè÷íîñòè
äî XVII â. Ì., 1976.
5 Ñì.: Rescher N. What If ? Thought Experimentation in Philosophy. New Brunswick.
N.J. : Transaction Books, 2005.

в нем участвовали симпатичные или странноватые персонажи или животные.
Знаменитые апории Зенона, например «Ахиллес и черепаха», в этом смысле можно считать образцом мысленных
экспериментов на многие века. На мой взгляд, и рассуждение
Архимеда о том, что если найдется подходящая точка опоры,
то можно перевернуть Землю, тоже можно отнести к мысленным экспериментам.
Существовали ли мысленные эксперименты в эпистемологии? Здесь проблема в том, что их непросто выделить во
множестве образных примеров, метафор и мифов, которые
любили приводить древнегреческие философы. Так, неясно,
попадает ли под критерии мысленного эксперимента знаменитый миф о пещере Платона. Скорее, это целостное и образное описание присущей человеку познавательной ситуации. Но наряду с этим можно найти более конкретные примеры,
носящие
«экспериментальный»
характер.
Таково
обсуждение Платона в «Меноне» тезиса, что знание является
припоминанием тех истин, которые уже находятся в душе человека. Платон это делает посредством эксперимента, в котором Сократ извлекает достаточно сложное математическое знание из того, кто вроде бы не должен им обладать – из
необразованного мальчикараба. Стоит упомянуть и «корабль Тесея», у которого все доски постепенно заменялись
новыми. Остается ли в результате он все тем же кораблем?
Отзвуки этого парадокса обнаруживаются и в позднейших
дискуссиях о тождестве личности, и в известной «лодке Нейрата», и в современных мысленных экспериментах, обсуждающих проблемы, связанные с пересадкой органов и клонированием.
Не прекратились мысленные эксперимента и в Средние
века. Более того, понятие Бога как всемогущего Творца открывало для этого новые возможности. Как отмечал в этой
связи П. Дюгем, «допустив новые мысленные эксперименты,
теологическое понятие всемогущего освободило умы от ограничительных рамок, в которые греческая мысль заключила
Вселенную. Некоторые из многочисленных гипотез, сформулированных на основе этого принципа, согласуются с гипотезами, которые западная наука, зачастую исходя из других соображений и применяя совершенно другие методы, позднее
должна была доказать»6.

Â.Ï. ÔÈËÀÒÎÂ

8

6 Öèò. ïî: Êîéðå À. Î÷åðêè èñòîðèè ôèëîñîôñêîé ìûñëè. Ì., 1985. Ñ. 74.

Конструктивные и критические мысленные
эксперименты в физике

Метод мысленного экспериментирования традиционно
связывают с физикой. Действительно, многие великие физики начиная с Галилея предложили замечательные эксперименты этого типа. Конечно, ученые предпочитают реальные
эксперименты. Но часто их постановка невозможна по техническим, практическим или принципиальным соображениям.
Помимо этого, известно, что некоторые ученые, например
Эйнштейн, признавались в том, что они больше мыслят образами и моделями, чем понятиями или логическими доводами7. Однако мысленные эксперименты нельзя относить лишь
к психологии научного творчества, они проясняют фундаментальные вопросы, тестируют старые и намечают новые принципы. На этой основе разрабатываются новые теории, что позволяет предлагать уже реальные эксперименты, которые
экспериментаторы потом действительно осуществляют.
В нашей литературе эти процессы на методологическом
уровне неплохо описаны. Так, В.А. Штофф уже полвека назад
достаточно адекватно проанализировал эту позитивную роль
мысленного эксперимента в точных науках. Последний он
трактовал как познавательный процесс, во многом совпадающий по структуре с реальным экспериментом. Поэтому нельзя относить к мысленному эксперименту любой вид творческого воображения. «Из всех признаков мысленного эксперимента самым существенным является модель – построение
ее, изучение, изменение и другие мысленные операции над
нею. Таким образом, в число основных операций, составляющих мысленный эксперимент, должны быть включены следующие: 1) построение по определенным правилам мысленной модели (идеализированного «квазиобъекта») подлинного объекта изучения; 2) построение по таким же правилам
идеализированных условий, воздействующих на модель,
включая создание идеализированных «приборов», «инструментов»; 3) сознательное и планомерное изменение и относительно свободное и произвольное комбинирование услоÌÛÑËÅÍÍÛÅ ÝÊÑÏÅÐÈÌÅÍÒÛ Â ÍÀÓÊÅ È Â ÔÈËÎÑÎÔÈÈ

9

7
Èçâåñòíûé ãåøòàëüò-ïñèõîëîã Ì. Âåéòãåéìåð â ñâîåé êíèãå «Ïðîäóêòèâíîå
ìûøëåíèå» (Ì., 1987) îòâîäèò ñïåöèàëüíóþ ãëàâó àíàëèçó ìûøëåíèÿ Ýéíøòåéíà. Â
íåé îí ïðèâîäèò òàêèå õàðàêòåðíûå ñëîâà âåëèêîãî ôèçèêà âî âðåìÿ ëè÷íûõ áåñåä ñ
íèì â 1916 ã.: «Íè îäèí ïðîäóêòèâíî ìûñëÿùèé ÷åëîâåê íå äóìàåò òàêèì áóìàæíûì
îáðàçîì… Ýòè ìûñëè âîçíèêëè íå â êàêîé-òî âåðáàëüíîé ôîðìå. ß âîîáùå î÷åíü ðåäêî
äóìàþ ñëîâàìè. Ïðèõîäèò ìûñëü, à ïîòîì ÿ ìîãó ïîïûòàòüñÿ âûðàçèòü åå ñëîâàìè»
(Ñ. 262).

вий и их воздействия на модель; 4) сознательное и точное
применение на всех стадиях мысленного эксперимента объективных законов и использование фактов, установленных в
науке, благодаря чему исключаются абсолютный произвол,
необузданная и необоснованная фантазия»8 .
Роль мысленных экспериментов в конструктивном развертывании физических теорий подчеркивает В.С. Степин:
«развертывание знаний осуществляется в этом случае путем
мысленного экспериментирования с абстрактными объектами, исследование связей которых позволяет вводить новые
абстракции, продвигаясь в плоскости теоретического содержания без обращения к приемам формализованного мышления»9.
Однако есть мысленные эксперименты, которые нацелены не на конструирование возможной теории, а на выявление
недостатков уже существующей. К таким критическим относится, возможно, самый известный из мысленных экспериментов в физике XX в. – «кот Шредингера». Напомним суть
этого эксперимента, который Э. Шредингер предложил в
1935 г. Предположим, что в закрытый ящик помещен кот.
В ящике есть механизм, содержащий радиоактивное ядро и
сосуд с ядовитым газом. Если ядро распадается, оно запускает механизм, который открывает сосуд, и кот погибает. Параметры подобраны так, что ядро распадется с вероятностью
50 % за один час. Согласно квантовой механике, если над
ядром не производится наблюдения, то его состояние описывается смешением (суперпозицией) двух состояний – распавшегося и нераспавшегося. Получается так, что кот в закрытом ящике одновременно и жив, и мертв! Но если наблюдатель откроет ящик, то он должен увидеть только одно из
двух состояний: или «ядро распалось/кот мертв», или «ядро
не распалось/кот жив». Этот несколько жутковатый эксперимент был нацелен на выявление неполноты квантовой механики при переходе от субатомных систем к макроскопическим.
По мнению Т. Куна, такая критическая роль мысленных
экспериментов является основной10. Хорошо продуманный
эксперимент этого рода может привести к кризису или, по
крайней мере, создать аномалию для господствующей теоÂ.Ï. ÔÈËÀÒÎÂ

10

8 Øòîôô Â.À. Ìîäåëèðîâàíèå è ôèëîñîôèÿ. Ì. ; Ë., 1966. Ñ. 212.
9 Ñòåïèí B.C. Òåîðåòè÷åñêîå çíàíèå. Ñòðóêòóðà, èñòîðè÷åñêàÿ ýâîëþöèÿ. Ì., 2000.
Ñ. 132.
10 Ñì.: Kuhn T. A Function for Thought Experiments // T. Kuhn. The Essential Tension.
Chicago, 1977.

рии и тем самым способствовать изменению парадигмы.
В результате мысленные эксперименты могут дать нечто новое в понимании изучаемой реальности путем изменения
концептуальных схем, хотя это и не опирается на какието новые эмпирические данные.
Это принципиальный момент: можно ли (и как именно, если это возможно) узнать новое о природе с помощью лишь
только мысленных операций? Все же нельзя считать, что с помощью мысленных экспериментов можно непосредственно
получать новое знание о реальности, иными словами, высказывать априорные синтетические суждения11. Даже классически ясный и убедительный мысленный опыт Галилея по соединению легкого и тяжелого падающих тел сам по себе не
может окончательно фальсифицировать аристотелевскую
теорию падения тел или верифицировать новую теорию.
Критические и конструктивные функции выделяются в качестве основных в различных классификациях мысленных
экспериментов. Так, К. Поппер различает следующие виды
мысленных
экспериментов:
критические,
эвристические
(конструктивные) и апологетические12. Первые два вида законны и полезны в науке, ценность апологетических мысленных экспериментов Поппер отрицает.
Некоторые авторы предлагают более детально различать
подвиды конструктивных экспериментов13: прямые, которые
не начинаются с четко сформулированной теории, но заканчиваются ею (наклонные плоскости Стевина, лифт Эйнштейна); предположительные – нацеленные на установление с помощью мысленного эксперимента некоторого феномена и
выдвижения затем теоретической гипотезы для его объяснения (ведро Ньютона); опосредующие, способствующие расширению уже установленных теорий (демон Максвелла, поезд Эйнштейна). Наряду с чисто критическими выделяются
также критическиконструктивные мысленные эксперименты
(связанные падающие тела Галилея).

ÌÛÑËÅÍÍÛÅ ÝÊÑÏÅÐÈÌÅÍÒÛ Â ÍÀÓÊÅ È Â ÔÈËÎÑÎÔÈÈ

11

11 ýïèñòåìîëîãè÷åñêîì ïëàíå, íåñìîòðÿ íà ñõîäñòâî â ñòðóêòóðå ìûñëåííîãî è ðåàëüíîãî ýêñïåðèìåíòîâ, ìåæäó íèìè ñóùåñòâóåò ïðèíöèïèàëüíîå ðàçëè÷èå «òåîðåòè÷åñêîå-ýìïèðè÷åñêîå». Ïîýòîìó íåëüçÿ æäàòü îò íèõ íåâîçìîæíîãî, êàê íåêîãäà ñ÷èòàë îäèí èç èõ îòå÷åñòâåííûõ ïðîïàãàíäèñòîâ: «Ìûñëåííûå îïûòû ïðåäñòàâëÿþò ãîðàçäî áîëüøå óäîáñòâà, ÷åì îïûòû äåéñòâèòåëüíûå.  ñàìîì äåëå, âåäü ìûñëè âñåãäà ñ
íàìè è íàñòîëüêî æå ëåã÷å ïðîèçâîäÿòñÿ îïûòû â óìå, ÷åì íà äåëå!» (Ýíãåëüìàéåð Ï.Ê.
Òåîðèÿ òâîð÷åñòâà. ÑÏá., 1910. Ñ. 49).
12 Ñì.: Popper K. On the Use and Misuse of Imaginary Experiments, Especially in
Quantum Theory // K. Popper. The Logic of Scientific Discovery. N.Y. ; L., 1999. P.
464–480.
13 Ñì.: Brown J. The Laboratory of the Mind. Thought Experiments in the Natural
Sciences. L., 1991.

Мысленные эксперименты в теоретической
философии
14

Мысленные эксперименты, как уже говорилось выше, изначально практиковались в философии, встречались они и в
философии новоевропейской – демон Декарта, инверсия
цветового спектра Локка, статуя Кондильяка. Однако доминирующая трактатносистематическая форма изложения не
способствовала развитию этого метода. Ситуация изменилась в XX в. с появлением аналитической философии. В ней
постепенно сформировался особый стиль философствования, в котором мысленные эксперименты стали играть все
более значимую роль. Это связано с тем, что философыаналитики при всем различии их взглядов разделяют некоторые
основные нормы и методы философствования. Они считают,
что задача философа состоит в тщательном анализе конкретных проблем, а не в разработке мировоззрения или построении больших систем; что ценность философской работы заключается прежде всего в убедительности аргументов, а не в
достоинствах литературного стиля; что философствование
не должно чураться эмпирии, фактов, которые поставляет
нам и наш жизненный опыт, и различные науки. Еще в 1904 г. о
таком стиле философии хорошо написал Б. Рассел в связи с
работами А. Мейнонга: «Я хочу особо отметить в исследованиях Мейнонга великолепный метод. Его совершенно невозможно изложить вкратце. Хотя эмпиризм как философия и не
представляется
безупречным,
существует
эмпирический
стиль философствования, который годится для любого предмета. В абсолютно законченной форме он присутствует в рассматриваемых нами работах. Дружественное признание данных, в том виде как их обнаруживает наблюдение, предшествует
всякому
теоретизированию;
при
формулировании
теории является величайшее искусство в выборе фактов, как
благоприятных, так и неблагоприятных для теории, и умение
рассмотреть все возможные следствия из приведенных фактов. Здесь, таким образом, налицо редкое сочетание тонкоÂ.Ï. ÔÈËÀÒÎÂ

12

14 Îáúåì ñòàòüè è ñôåðà èíòåðåñîâ àâòîðà íå ïîçâîëÿþò ðàññìîòðåòü ìûñëåííûå
ýêñïåðèìåíòû â ïðàêòè÷åñêîé ôèëîñîôèè – ýòèêå, ïîëèòè÷åñêîé ôèëîñîôèè, ôèëîñîôèè èñòîðèè. Íî ñòîèò õîòÿ áû óïîìÿíóòü ïðî çíàìåíèòûé «çàíàâåñ íåâåäåíèÿ» Äæ.
Ðîëçà, «ìàøèíó ïî ïðîèçâîäñòâó ëè÷íîãî îïûòà» Ð. Íîçèêà, áëåñòÿùóþ êíèãó êîòîðîãî «Àíàðõèÿ, ãîñóäàðñòâî è óòîïèÿ» (Ì., 2008) ìîæíî ðàññìàòðèâàòü êàê ñïëîøíóþ
öåïü ìûñëåííûõ ýêñïåðèìåíòîâ. Îá ýêñïåðèìåíòàõ â áèîýòèêå, â ÷àñòíîñòè î «âèîëîí÷åëèñòå» Þ. Òîìñîí, ñì.: Òèùåíêî Ï.Ä. Ê âîïðîñó î ìåòîäîëîãèè ìûñëåííûõ ýêñïåðèìåíòîâ â áèîýòèêå // Ôèëîñîôèÿ áèîëîãèè (ïàìÿòè Ð.Ñ. Êàðïèíñêîé). Ì., 1996.