Новый исторический вестник, 2006, №1 (14)


НОВЫЙ
ИСТОРИЧЕСКИЙ
въстникъ


•V 1 (14)






Москва 2006

            РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

            ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ


        РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ

Г лавный редактор С.В. Карпенко
А.Б. Безбородов, С.И. Гологик, Е.Н. Евсеева, Н.В. Елисеева,
В.В. Минаев, Л.И. Пегрушева, П.П. Шкаренков

Издатель С.С. Ипполигов

Обложка А. Надгоченко

Журнал основан в 2000 г.

Адрес редакции:
125267, Москва, Миусская пл., 6 Эл. почта: nivestnik@yandex.ru Сайт: www.nivestnik.ru

        EDIT ORIAL BOARD

Editor-in-chief S. Karpenko
A. Bezborodov, C. Golotik, E. Evseeva, N. Eliseeva, V. Minaev, L. Petrusheva, P. Shkarenkov

Publisher S. Ippolitov

Address:
6, Miusskaya sq., Moscow, Russia, 125267

    Любое воспроизведение материалов, включая их перепечатку, может осуществляться только с письменного разрешения редакции. Ссылка на журнал обязательна.
    Защиту авторских и смежных прав в установленном законодательством порядке осуществляет адвокатское бюро “Горемыкина, Цо-кол и партнеры” Московской городской коллегии адвокатов.

                      © Новый историче ский вестник, 2006
© Российский государственный гуманитарный университет, 2006

С О Д Е Р Ж А Н И Е



Статьи

Пулькин М.В. Самосожжения старообрядцев в конце XVII - XVIII в.........................................5
Попова А.Д. Из истории становления независимости судебной власти в России: суды и местные учреждения в 1864 г...14
Юдин Е.Е. Российская модернизация и аристократия: состояние семьи Юсуповых в начале XX в................26
Немировский А.А. К вопросу о числе жертв еврейских погромов в Фастове и Киеве (осень 1919 г)......................37
Мургаев С.М. Участие калмыков в большевистском экспорте революции в страны Дальнего Востока (1920-е гг.) .....55
Тархова НС. История российского крестьянства в серийных документальных публикациях 1990-2000-х гг.............61
Жангуттин Б.О. (Казахстан) Эвакуация советского населения в Казахстан (1941-1942 гг.) ..........................73
Попов А.В. Проблемы сохранения архивных документов Русской православной церкви ..........................84

Заметки молодых историков

БабковаГ.О. Международное право в уголовно-правовой доктрине Екатерины II.................................91
Мудролюбова С.В. Миссионерская и просветительская деятельность Н.И. Ильминского в Вятской губернии.....100
Черниченко М.Ю. Белая пресса как источник для изучения экономической жизни в тылу ВСЮР (1919 г.)...108
ЧерниченкоД.В. Внешнеполитическая ориентация правительства А.И. Деникина в оценках печати Белого юга (1919 г.) .118
Богословская М.В. Жилищные условия и медицинское обслуживание советской государственной элиты в 1920-30-е гг.................................127

Антибольшевистская Россия

Сардак Л.Л. Барон В.В. Меллер-Закомельский (1869-1920). 139
Бельчич Ю.В. В.И. Юркевич: корабли и страны ............146
Ковтун А., Ласинскас П. (Литва) А.И. Тыминский и гимназия
   Товарищества русских учителей Каунаса (1920-1940 гг.).170


3

Постсоветская Россия


ГорбуновА.П. Российская высшая школа в условиях рыночных реформ 1990-х гг. .....................................181

В помощь изучающим отечественную историю

Киличенков А.А. СССР в Великой Отечественной войне: Трагедия 1941 г........................................207


У книжной полки


Венявкин ИГ, Майзульс М.Р. - Варфоломеевская ночь: событие и споры; Савин В.А. - Невежин В.А. Застольные речи Сталина: Документы и материалы; Корнилов А.А. - Попов А.В. Российское православное зарубежье: история и источники; ЦветковВ.Ж. -Карпенко С.В. Очерки истории Белого движения на юге России (1917 - 1920 гг.); Антонов Д.И., Никитин А.Н. - Гуревич А.Я. История - нескончаемый спор; Венявкин ИГ, Майзульс М.Р. -Абрамсон М.Л. Человек итальянского Возрождения: Частная жизнь и культура; Киличенков А.А., Львов К.В. - Талов М. Воспоминания. Стихи. Переводы; А.Д. - Каравашкин А.В., Юрга-нов А.Л. Регион Докса: Источниковедение культуры; Антонов Д.И., Никитин А.Н. - Кнабе Г.С. Семиотика культуры; Антонов Б.А. -Eisenhardt U. Deutsche Rechtsgeschichte; Машко В.В. - Федута А.И.

Лукашенко: Политическая биография......................245

Авторы номера..........................................280



Дорогие читатели!

           В январе 2003 г. Президиум Высшей аттестационной комиссии Министерства образования Российской Федерации включил журнал “Новый исторический вестник” в Перечень ведущих научных журналов и изданий, выпускаемых в Российской Федерации, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученой степени доктора наук.


4

С Т А Т Ь И

М.В. Пулькин

        САМОСОЖЖЕНИЯ СТАРООБРЯДЦЕВ В КОНЦЕ XVII - XVIII вв.

     Старообрядческое учение об «огненной смерти», приведшее к гибели нескольких тысяч приверженцев «древлего благочестия», не имеет конкретного места зарождения. Известно, что идейными предшественниками самосжигателей стали «морильщики» - проповедники и участники массовых самоубийств голодом, действовавшие в 1660-х гг. в вологодских, костромских, муромских и суздальских лесах. Они «запирали себя в избы или норы, чтобы избежать соблазна спасения жизни, и там держались полного по ста до по следнего издыхания»¹ . Начинание получило массовую поддержку среди противников никоновских церковных реформ, а практика добровольной голодной смерти постепенно трансформировалась в самосожжения. Распространение эсхатологиче ских настроений в конце XVII - начале XVIII в. привело к тому, что проповедь самосожжения, отождествляемого с погружением в очищающее апокалиптическое пламя², нашла отклик в сердцах многих православных людей.
     Богословская дискуссия старообрядцев об «огненной смерти» развивалась на фоне начавшихся массовых самосожжений. Первые небольшие самосожжения происходили почти одновременно в ряде местностей страны. Так, «малый» Сенька в 1666 г. сообщил нижегородскому воеводе И.С. Прозоровскому, что «в Нижегородском уезде чернецы, когда пришли стрельцы, запершись в кельях, зажгли их и сгорели». В марте этого же года некто С. А. Зубов писал из Вологды в Москву, что и здесь произошло первое самосожжение: «Четыре человека, нано ся в избу сена и склав и запершись, и изнутри зажгли сами и сгорели; да семь человек, утаясь от людей, вышли из деревни ночью в по ле и сели в дехтярном срубе, и зажгли сами, и в том срубе сгорели»³.
     В 1675 г. на Волге начались первые массовые самосожжения: старообрядческие материалы говорят о «происходивших в это время гарях и насчитывают до 2 тыс. добровольно сгоревших в районе Нижнего Новгорода, особенно по реке Кудме»⁴. В 1670-1680-х гг. центром распространения гарей стало Пошехонье, одна из наиболее отсталых территорий тогдашнего Российского государства, куда, возможно, собирались сжигаться не только местные жители, но и москвичи, близко

5

к сердцу принявшие проповедь «огненной смерти». Сведения о числе погибших на этой территории в первых «гарях» различны: от четырех -пяти тысяч до 1 920 человек⁵. На зловещее первенство мог претендовать и Арзамасский уезд: здесь значительные «гари» начались в 1675 г. и продолжались до 1678 г.⁶
     Поскольку одним из наиболее заметных наставников старообрядцев-самоубийц стал поволжский старец Капитон, то и учение об «огненной смерти» получило на Руси название «капитонство». Лишь на первых порах, в начале никоновских церковных ре форм, Капитон проповедовал иные способы смерти. Его сторонников обвиняли в том, что они «живых в гроб кладут», запирают людей в кельях и морят голодом⁷ . В дальнейшем именно самосожжение стало излюбленным способом самоубийства среди противников никоновских «новин». Так, в челобитной крестьян Черевковской волости Устюжского уезда, датированной 1690 г, указывалось, что в их волости «крестьянишки» сгорели «в капидонстве»⁸. Таким образом, с юга России учение о самосожжении, по выражению старообрядческого автора, «свирепо потече» вверх по Волге и распространилось по Европейскому Северу. Быстрому распространению «самогубительной смерти» на значительной территории способствовала поддержка со стороны протопопа Аввакума и ряда других радикальных предводителей церковного раскола.
     В последнее десятилетие XVII в. по Европейскому Северу России прокатилась первая волна самосожжений. В Новгородском крае первое самосожжение состоялось в ночь с 9 на 10 марта 1682 г в с. Федово Ново-Торжского уезда; погибло около полусотни человек⁹, предводительствуемых местным священником. Встревоженные власти послали в это село пристава, чтобы «остановить дальнейшее распространение самосожиганий». Но того ожидал решительный отпор: «местные крестьяне спрятали священника и чуть не убили с амого пристава»¹⁰.
     Начало трагическому ряду крупных самосожжений положили «гари» в Каргопольском уезде, в Дорах¹¹. Затем последовали крупнейшие в истории старообрядчества массовые самоубийства - Палеостров-ские 1687 и 1688 г. (в них, по преданиям, погибло до четырех тысяч человек) и Пудожская 1693 г. (более тысячи человек)¹².
     Вскоре волна самосожжений достигла Сибири: 24 октября 1687 г. произошло массовое самосожжение в Тюменском уезде, унесшее около 300 жизней¹³. В том же году в Верхотурском уезде в огне погибло около 100 человек. В 1688 г. в своих домах в Тобольском уезде добровольно сожгли себя около 50 человек¹⁴. Однако здесь самосожжения вскоре прекратились на полстолетия, и следующее состоялось в 1751 г., когда нашлись новые фанатики-руководители¹⁵.
     На Европейском Севере череда самосожжений не прерывалась на протяжении последней четверти XVII и всего XVIII в. А рецидивы самосожжений случались вплоть до середины XIX в. Последнее само

6

сожжение старообрядцев, произошедшее в 1860 г. в Каргопольском уезде Олонецкой губернии, унесло 14 жизней¹⁶.
     В некоторых местностях Севера самосожжения повторялись регулярно. Так, с 1690 по 1753 г. в Верхнем Подвинье произошло 8 массовых самосожжений, в которых погибло 611 человек¹⁷. В Поморье идея «огненной смерти» нашла поддержку у весьма влиятельных и образованных проповедников - бывших соловецких монахов, чудом избежавших беспощадной расправы по сле взятия «честной обители» царскими войсками. В Соловецком монастыре в период восстания 16671676 гг. иде ал страдания стал весьм а популярным, причем в ходе бунта произошел переход от идеи «пассивного страдания и непротивления насилию» к практике «вооруженной борьбы против слуг Антихриста»¹⁸. Постепенно идеи добровольного страдания и сопротивления власти слились воедино в поддержанном соловецкими монахами учении о с амосожжениях.
     Протопоп Аввакум уверял своих учеников, что «на том свете» соловецкие иноки наказывают царя Алексея Михайловича за штурм православной святыни и собственные страдания, «распиливая его тело и подвергая его другим мучениям»¹⁹. Но и «на этом свете» участие соловецких монахов в борьбе против господствующей церкви вообще, и в организации самосожжений в частности, оставало сь активным. В значительной степени это обстоятельство повлияло на дальнейшее распространение учения о «самогубительной смерти». На эту закономерность первым обратил внимание еще в конце XVII в. старообрядческий писатель Семен Денисов в «Повести об осаде Соловецкого монастыря». Так, самосожжением 1693 г. в деревне Строкиной Пудожской волости руководил бывший соловецкий монах Иосиф Сухой. Сам он был убит во время перебранки с гонителями: «от воинов, обличающ новины, их пулею устрелен». Но его решительные сторонники все же довели до конца дело, начатое наставником: «огнем скончашася, числом суще яко тысяща двесте душ». Еще большую известность снискал Игнатий Соловецкий: он стал наставником старообрядцев, захвативших в 1687 г. Палео стровский монастырь и совершивших самосожжение в его стенах. Здесь погибло, по данным старообрядческого автора, 2 700 человек²⁰. В этом же году обессмертил свое имя еще один соловецкий монах - «пречестный диакон и благоговейный инок» Герман Коровка, организовавший самосожжение в деревне Березов Наволок Кольского присуда.
     После гибели большинства соловецких монахов и их последователей самосожжения продолжались некоторое время по традиции, освященной гибелью «за древлее благочестие» выдающихся старообрядческих проповедников и их последователей.
     В царствование Петра I в распространении «самогубительной смерти» произошел перелом, за которым, по мнению Д.И. Сапожнико

7

ва, «должно было последовать постепенное, но медленное исчезновение этого изуверства с исторической сцены»²¹. Но полному искоренению самосожжений помешало новое явление. Начиная с 1740-х гг. во главе самосожигателей становились представители филипповского толка, одного из наиболее радикальных в старообрядчестве. Они отказывались совершать молитвы за императора, ограничивали контакты своих последователей с внешним миром и всегда были готовы к самосожжению²². Наставник филипповцев, старец Филипп, «с протчими», погиб в огне организованного им же самосожжения в середине XVIII в., личным примером вдохновив своих последователей на новые самоубийства²³ . Влияние филипповцев сохранялось на протяжении всего XVIII в. на территории Русского Севера, вплоть до Урала, где и происходили «гари». На тот факт, что некоторые сибирские самосожжения в XVIII в. возглавлялись филипповцами, указывает, в частности, академик Н.Н. Покровский²⁴. Но все же их влияние уступало неограниченному авторитету соловецких монахов. Ведь филипповцам противостояли другие старообрядческие толки: даниловцы, федосеевцы, аристовцы.
     Своеобразная эстафета «с амогубительной смерти» создавала предпосылки как для непрерывного распространения самосожжений по территории Ро ссии, так и для все новых и новых «гарей» в тех местностях, где они происходили прежде. До конца XVIII в., по подсчетам Д.И. Сапожникова, в Тобольской губернии произошло 32 самосожжения, в Олонецкой - до 35, в Архангельской - 11, в Вологодской - до 10, в Новгородской - 8, в Ярославской - 4, в Нижегородской, Пензенской и Енисейской - по 1, а всего - 103 самосожжения²⁵.
     Общей тенденцией в развитии самосожжений стало постепенное сокращение числа их участников. Для XVIII в., как справедливо указывает Н.Н. Покровский, «не были характерны грандиозные гари, каждая из которых уносила в XVII в. тысячи жизней»²⁶. Наиболее подробным источником информации по данному вопросу является старообрядческий синодик (список погибших, составленный для поминовения), содержащий упоминания о 45 старообрядческих самосожжениях, произошедших в разное время в России. Первые по времени самосожжения конца XVII в. стали самыми грандиозными в истории: они унесли жизни 8 416 челов ек. Далее отчетливо обозначилась тенденция к убыванию: в следующих 15 «гарях» погибло 1 537 человек. И, наконец, последние по времени массовые самоубийства конца XVIII - XIX в. привели к гибели 149 человек²⁷.
     Источники позволяют судить еще об одной особенности статистического учета самосожжений. Сведения о небольших, в том числе семейных, самосожжениях значительно реже проникали в делопроизводство органов власти, и, следовательно, эта разновидность информации о массовых самоубийствах о стается недо ступной. О том, что и

8

такого рода «гари» имели место, свидетельствуют отрывочные данные. К их числу относится, например, переписная книга Арзамасского уезда, датированная 1678 г Причины запустения дворов в деревнях Ко-вакса, Соляная Гора и селе Страхово объяснены в ней следующим образом: «Двор пуст Фофанка Андреева, а он, Фофанко с детми, на овине сгорел в 186 году, а жена ево умре». Или: «Двор пуст Антропка Васильева, а он, Онтропко, з женою и з детми бесовскою прелестью собрався в овин згорел в 183 году» и т. д. Всего названо 8 крестьянских дворов, запустевших от гари²⁸.
     Ослабление эсхатологических настроений в конце XVIII в. привело к прекращению массовых самоубийств. Вполне вероятно, что к этому времени в огне самосожжений погибли почти все более-менее радикально настроенные старообрядцы - сторонники «огненной смерти». Однако организация самосожжений оставалась на протяжении всего XVIII в. главным обвинением, которое власть предъявляла старообрядцам. Эти обвинения не в последнюю очередь были связаны с тем, что массовые самоубийства происходили на окраинных, и без того малонаселенных, территориях и, таким образом, наносили ущерб государственным интересам.
     Локализация самосожжений, на первый взгляд, представляется парадоксальной: в массовых самоубийствах участвовали жители тех губерний, где давление на старообрядцев не отличалось высокой интенсивностью. Объяснение этому следует искать, во-первых, в наибольшем распространении влияния старообрядчества именно на той территории, где репрессии оставались менее ощутимыми. Во-вторых, - в эффекте «последней капли»: эти земли стали по следним пределом, куда мог скрыться от «слуг Антихристовых» приверженец «древлего благочестия». После этого, вновь подвергаясь преследованиям, он находил лишь одно спасение - огонь.
     Идея о самоистреблении оформилась в старообрядчестве в первые годы его существования. Первоначально самоубийство совершали путем самоуморения голодом, затем перешли к самоутоплению, самозакланию и самосожжению. Иные способы гибели (самопогребение2⁹, самоудушение дымом в пещере, подрыв при помощи порохового заряда и поочередное отрубание голов всем собравшимся³⁰) не получили широкого распространения. Источники позволяют предположить, что самоутопление совершало сь в тех случаях, когда возможность организовать самосожжение отсутствовала. Так, в 1752 г. жена обратившегося из «раскола» в православие крестьянина Степана Кудрявцева, напуганная местными церковниками, которые утверждали, что ее «за раскол заберут в острог», «нарочно выдолбила на озере большую прорубь и спустилась под лед с детьми в числе 7 человек»³¹. Напротив, «гари» не были исключением: они приобрели массовый характер. В то время

9

как жертвы самосожжения исчислялись тысячами, к самозакланию прибегали единицы³².
     Выбор времени и места для самоубийства вполне поддается логическому объяснению. Конечно, первоочередную роль здесь играл успех в сборе сторонников, своевременно е завершение предсмертных обрядов (исповеди и перекрещивания по старообрядческим правилам) и подготовка необходимых для «згорения» запасов. Но не менее важны и религиозные мотивации. Самосожжения часто происходили в канун церковных праздников (например, Пасхи). В Палеостровском монастыре самосожжение произошло «святого и великого поста четвертыя недели, крестопоклонной, в пятку в ночь»³³.
     Вполне логично будет предпо дожить, что все предшествующие длительные обряды были рассчитаны так, чтобы самосожжение пришлось на праздничные дни. С точки зрения религиозного человека, это вполне понятно. Во-первых, праздник в народном сознании связывался с переходом в новое качество, реинкарнацией. Смерть в такие дни считалась почетной. Например, среди усть-цилемских старообрядцев считалось счастьем умереть в день Святой Пасхи, «поскольку в этот день Господь призывает к себе только самых преданных вере»³⁴. Таким образом, выбор времени для само сожжения вполне соответствовал традиционным представлениям о рождении, крещении, смерти и воскресении как о проявлениях всеобновляющего круговорота в природе и человеческой жизни.
     Во-вторых, возможно более рациональное, секуляризированное, психологическое объяснение выбора времени для массового самоубийства. Оценивая трагические последствия реформ Никона, известный психиатр И.А. Сикорский утверждал: «Разделение русских людей на старообрядцев и православных не остается без серьозных психологи-че ских последствий, оно способно колебать настроения народных масс, особенно среди событий исключительных. Успех и подъем духа у одних может вызвать противоположные чувства у других»³⁵. Вполне вероятно, что это обстоятельство учитывали старообрядческие наставники, которым значительно легче было подтолкнуть своих сторонников к самоубийству именно во время ликования православных - приверженцев «никонианской» церкви.
     Источники позволяют прояснить и то, какими принципами руководствовались старообрядческие наставники, выбирая место для «гари». На самом деле это вовсе не было простой задачей. С одной стороны, местом самосожжения чаще всего избирались глухие, удаленные от поселений места, где возводились специальные постройки, названные в следственных документах «згорелыми домами». С другой стороны, иногда в качестве ме ста массового самоубийства избирались монастыри, связанные с внешним миром водными или сухопутными путями со

10