Новый исторический вестник, 2004, №2 (11)

С Т А Т Ь И

П.П. Шкаренков

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ В «ЭПОХУ УПАДКА»:
МЕЖДУ МИФОМ И РЕАЛЬНОСТЬЮ

Исторический и культурный опыт человечества в начале 
третьего тысячелетия, когда только что закончился бурный, 
изобиловавший социальными и политическими потрясениями ХХ в., 
заставляет нас еще и еще раз обращать взор к переломным эпохам 
в истории, в частности к протяженной полосе перехода от 
античности к средним векам. 
Рубеж времен — эпоха, когда поступь истории кажется 
неотвратимой. В исторических переломах просматривается какаято общность, делающая их похожими в общественных, политических 
и личных аспектах, в ситуациях и психологических коллизиях. В 
эти периоды возрастает роль масс, но и наиболее ярко заявляют 
о себе индивидуальные характеры. В то же время в их яркой 
оригинальности при более глубоком постижении внезапно 
проступает историческое сходство, дающее основание для 
параллелей и аналогий, преодолевающих время и пространство. 
В данной статье речь пойдет о последнем веке Западной 
Римской империи. Но время — не абстрактная категория. Чтобы 
понять его смысл, нужно понять людей, живших тогда. Для 
истории важно то, что человек делает, но не менее важно и то, 
как он воспринимает мир и себя, как он думает. Мысль, идея, 
интеллектуальная устремленность — мощные факторы жизни, а 
следовательно, и истории, ибо она не взаимодействие безличных 
сил, но бесконечное сплетение человеческих судеб, действий, 
помышлений и чувствований, из которых и складываются события, 
ее наполняющие.
Римский сенатор и префект города Квинт Аврелий Симмах жил 
как раз в эпоху переломную. Его фигура стоит в самом начале 
того периода, который принято называть «переходом от 
античности к средним векам». Квинт Аврелий Симмах принадлежал 
к тем позднеантичным деятелям, чья прижизненная популярность 
не уступала неувядающей славе Цицерона, Вергилия, Плиния 
Младшего. Олимпиодор называет его «логографом» («Писатель». – 
Авт.)1 Пруденций утверждает, что даже сам Цицерон уступал в 
красноречии Симмаху.2 Авсоний ставит Симмаха рядом с 
Исократом, Демосфеном и Цицероном.3 Несмотря на то что Симмах 
являлся одним из крупнейших ораторов, писателей и политических 
деятелей своего времени, кроме специалистов он мало кому 
известен. Когда речь заходит о римской литературе, то 

современный человек обычно знает — кто по переводам, кто 
понаслышке — Цицерона, Вергилия, Горация, Светония. Реже — 
Тацита и Тита Ливия, лириков Катулла, Тибулла, Проперция, 
сатириков Марциала и Ювенала. До Симмаха эти знания, как 
правило, не доходят; о нем приходится наводить справки, 
которые неизменно сообщают, что данный персонаж творил в эпоху 
падения Римской империи и кризиса античной культуры.
Наверное, нет необходимости специально останавливаться на 
том, какой интерес представляет для нас история Римской 
империи IV в., когда на смену старому порядку приходит новый, 
окончательно утверждается, по крайней мере официально, новая 
религия, а христианская церковь победоносно проходит свой путь 
от церкви гонимой до церкви торжествующей. Это век бурной 
политической борьбы, военных катастроф, придворных интриг, 
мятежей узурпаторов, социальных и экономических потрясений. «В 
современной нам исторической ситуации легче понять те эпохи, 
когда рушились вековые традиции, а общество переживало один 
кризис за другим», — замечает Х. Блок.4 Но в то же время это и 
период последней относительной стабилизации жизни в империи, 
последнего расцвета римской культуры, литературы, философии. 
Это век, когда жил последний великий историк античности Аммиан 
Марцеллин и последний великий римский поэт Авсоний. На 
протяжении IV в. на исторической арене действовала целая 
плеяда заметных фигур в сфере политики, культуры, религии. 
Не последнее место среди них занимает и истинный «сын 
своего века» Симмах — оратор, писатель и политический деятель, 
— отражающий в себе все особенности своего времени. Его имя и 
деятельность были известны далеко за пределами Рима, и славу 
он приобрел как на литературном, так и на государственном 
поприще. 
События, свидетелем и в известной мере участником которых 
стал Квинт Аврелий Симмах, создавали, с одной стороны, новую, 
отличную от всего предшествующего, политическую и культурную 
реальность, а с другой - требовали иного подхода к осмыслению 
и изображению этой реальности. Окружающий мир стремительно 
менялся: на смену монолитной и стабильной политической системе 
римской государственности приходили разрозненные и политически 
обособленные варварские королевства, которые, постоянно 
враждуя между собой, вели римский мир и античную культуру к 
постоянному ослаблению. Происходил распад прежде единого мира, 
сопровождающийся усилением раздирающих его противоречий и 
военных конфликтов.
Симмах вошел в историю литературы как оратор, однако речи 
его почти не сохранились, если не считать нескольких 
незначительных отрывков и трех, также неполных, панегириков 
императорам Валентиниану и Грациану. Эти отрывки, разумеется, 
не дают представления о Симмахе как об ораторе. Нам трудно 
судить об их достоинствах, но что таковые были, 
свидетельствуют древние авторы, превозносившие его 
красноречие. Гораздо более интересна с этой точки зрения его 

2

знаменитая реляция об алтаре Победы («Relatio de ara 
Victoriae»), помещенная в 10-й книге его сборника писем. 
Реляция показывает подлинный ораторский талант Симмаха: 
согретая искренним чувством, она лишена напыщенности его 
панегириков и ярко характеризует Симмаха как страстного 
приверженца старых традиций и старой религии.
До нас дошел также большой сборник писем Симмаха, которые 
собрал и издал после смерти Симмаха его сын. Письма разделены 
на 10 книг, как и письма Плиния Младшего, которого Симмах 
избрал своим образцом по стилю и форме. Как и у Плиния, 10-я 
книга составлена из реляций к императорам.
Переписка сенатора Квинта Аврелия Симмаха проливает яркий 
свет на культурную, религиозную и идейно-политическую жизнь в 
Риме и Римской империи конца IV в. Симмах был не просто 
посторонним наблюдателем совершающихся в Риме и в империи 
событий, а горячим их участником, выражавшим свои настроения в 
письмах и блестяще построенных речах. 
До нас дошла переписка Симмаха, содержащая 900 писем и 
219 донесений императору и являющаяся ценнейшим историческим 
источником для анализа событий конца IV — начала V вв., ибо 
автор непосредственно в них участвовал. Политическая, 
общественная и религиозная деятельность Симмаха нашла свое 
отображение и в надписи, которую посвятил ему сын.5 
Деятельность Симмаха была весьма разнообразна: он был 
квестором, претором, верховным жрецом, правителем нескольких 
провинций, префектом Рима и, наконец, консулом. Большую часть 
жизни он провел в Риме, живо интересуясь его жизнью, 
настроениями и судьбой.
Кроме того, Симмах находился во главе языческой знати, 
боровшейся за восстановление языческого культа, вокруг него 
группировалась наиболее деятельная и образованная часть 
римского аристократического общества.
Квинт Аврелий Симмах переписывался более чем с 60-ю 
корреспондентами. Среди них были как язычники, так и 
христиане, как римляне, так и варвары, как консулы, так и 
малоизвестные люди, поэты, писатели, историки, правители 
провинций, приближенные императоров и сами императоры. Симмах 
был современником усилившегося напора варваров и начала 
дезорганизации внутренней жизни империи. Переписка проливает 
свет на настроения римской аристократии, раскрывает чаяния и 
надежды образованных и философски подготовленных 
представителей римского общества, которые в состоянии были 
осмыслить происходящие события и как-то предвидеть грядущие 
судьбы римского государства. В коротких, обычно носящих чисто 
формальный характер, письмах Симмаха мы находим отображение 
вкусов, запросов и интересов сенаторской аристократии, 
получаем возможность проникнуть в ее повседневную жизнь, как 
общественную, так и частную.
Из писем Симмаха мы узнаем о социально-экономическом 
положении сенаторской знати в римском государстве в последний 

3

период его существования, об отношении аристократии к занятию 
тех или иных общественных или государственных должностей, о ее 
взаимоотношениях с центральным правительством, а также об 
отношениях, существовавших во времена Симмаха между язычниками 
и христианами. Несмотря на то что Симмах был язычником, в его 
переписке мы находим письма, в которых автор в дружественном 
тоне дает христианам советы относительно выборов епископа. Его 
переписка предоставляет возможность разобраться в тех 
чрезвычайно сложных отношениях, которые были в его время между 
христианами и язычниками, понять причины данных 
взаимоотношений и выявить роль обеих религий и их положение в 
государстве.
Трудно переоценить значение как исторического источника 
донесений Квинта Аврелия Симмаха императору. В 384 г., когда 
автор был префектом Рима, им было отослано 49 донесений 
(Relationes), в которых затрагиваются самые разные вопросы, 
касающиеся жизни «вечного города» и настроений его обитателей. 
Из донесений Симмаха мы узнаем о политической, культурной и 
экономической жизни в Риме, о настроениях знати и плебса, о 
причинах подобных настроений. Мы знакомимся с истинным, весьма 
плачевным, положением «вечного города», полностью зависящего 
от милостыни императора, и одновременно видим возрождение идеи 
о вечности и несокрушимости Рима.
Несмотря на приверженность Симмаха языческим традициям, 
его произведения продолжали пользоваться популярностью и в 
средние века. Его переписку чрезвычайно высоко ценил Сидоний 
Аполлинарий6, Кассиодор использует ее как образец для своих 
«Variae»7.
Квинт Аврелий Симмах родился между 340 и 345 гг. в 
богатой сенаторской семье, которая, однако, не могла 
похвастаться знатностью.8 Его дед (или прадед) был варваром и 
получил право гражданства при Диоклетиане.9 Тем не менее род 
Симмаха хотя и не принадлежал к староримской аристократии, но 
для середины IV в., когда практически не осталось 
представителей древних родов, восходящих к республиканскому 
периоду, считался достаточно знатным.10 Его дед, Аврелий Юлиан 
Симмах, начиная свою карьеру квестором, в 319 г. был викарием 
Македонского диоцеза, а в 330 г. удостоился консульского 
звания. Возможно, он принадлежал к числу тех «новых людей», 
которых Аммиан Марцеллин упрекает в их слишком быстром 
возвышении при Константине.11 Отец Квинта Аврелия Симмаха — 
Луций Аврелий Авиан Симмах — характеризуется Аммианом 
Марцеллином как «один из образованнейших и лучших людей своего 
времени».12 Он был префектом города в 364 г. и должен был стать 
консулом в 377 г., но не дожил до этого.13
Луций Аврелий Симмах женился на сестре Волизия Венуста 
(Volisius Venustus), который был викарием Испании в 363 г. От 
этого брака родились четверо сыновей, из которых старшим был 
Квинт Аврелий Симмах.14 Два его брата умерли довольно рано, а 
третий скончался в 380 г., будучи викарием Африки. Волизий 

4

Венуст был отцом Никомаха Флавиана Старшего, и брак с его 
сестрой связал родственными узами две самые известные фамилии 
IV в. — Симмахов и Никомахов.
В 365 г. Симмах был корректором Лукании и Бруттия (corrector Lucaniae et Bruttiorum)15, но в то время это были уже 
обычные церемониальные должности для молодых людей из знатных 
семей.16 Так как знаменитый ритор Либаний не смог стать 
наставником Симмаха, ему пришлось получать образование в Риме, 
где его учителем стал один из известнейших в Константинополе и 
Риме преподавателей риторики Минервий (Tiberius Victor 
Minervius), учивший еще Авсония.17 
Симмах получил прекрасное по тем временам образование. 
Всю римскую образовательную лестницу он прошел от самой нижней 
ступени до самой верхней. Он не только выполнил все 
требования, которые предъявлялись к хорошим ученикам, но 
впитал в себя сам дух этого образования, сделался истинным 
«ритором» — не по имени, но по существу. Вся его дальнейшая 
жизнь и литературная деятельность во многом объясняются 
полученными им воспитанием и образованием. 
Традиционная римская система образования была средством, 
используемым империей для духовного единения общества: римская 
школа учила разнородное население империи общему образу жизни 
и общему образу мыслей. При этом влияние школы было огромным: 
она объясняла и прививала традиционную систему ценностей, 
давала тот общий язык культуры, который необходим людям для 
взаимопонимания. Именно образованием определялась 
принадлежность человека к высшему, привилегированному слою.
Система образования была единообразной чуть ли не на всем 
пространстве империи. Основное внимание при обучении уделялось 
тем наукам, которые мы теперь называем гуманитарными, а из них 
центральное место занимали литература и риторика. Красноречие 
ценилось античностью потому, что оно соединяло отдельных 
свободных людей в единое культурное и политическое сообщество. 
Эту сторону образования, конечно, никак нельзя 
абсолютизировать, но необходимо учитывать при исследовании 
эпистолярного наследия Симмаха. Традиционное воспитание и 
образование — это отличительная черта господствующего класса 
империи, как сенаторской и провинциальной знати, так и представителей императорской администрации. По мнению П. Брауна, 
главное значение образования заключается в том, что оно 
объединяло потенциально враждебные группы господствующего 
класса и существенно сдерживало вертикальную мобильность.18 
Образование являлось важным средством связи, соединяющим, 
словно мостики, самые отдаленные друг от друга области 
империи. Оно было, по существу, школой благовоспитанности, 
которая проявлялась в первую очередь к равным себе и 
реализовывалась в дружбе19, игравшей важную роль в консолидации 
аристократии.
Начиная с 60-х гг. IV в. Симмах пользуется репутацией 
одного из лучших римских ораторов. В 369 г. он был послан со 

5

специальным поручением сената во главе делегации к императору 
Валентиниану I в Аугусту Треверов (Трир), где отмечалась 
победа над германцами. Там его ораторские способности были 
оценены императором, перед которым Симмах выступил с тремя 
речами. К этому же времени относится и его знакомство с 
Авсонием, переросшее затем в крепкую дружбу, продлившуюся до 
самой смерти знаменитого поэта и ритора. Когда в 370 г. Симмах 
вернулся в Рим, он писал оттуда почтительные письма Авсонию, а 
Авсоний хотя со скромностью и уверял, что чувствует себя 
ничтожеством перед своим корреспондентом, однако обращался к 
нему как старший к младшему и называл Симмаха своим «сыном».20
Став в 370 г. проконсулом Африки, Симмах проявил себя 
незаурядным администратором. В 373 г. вместе с военачальником 
Феодосием, отцом будущего императора, который был в Африке 
magister militum, они подавили мятеж узурпатора Фирма. 
Популярность Симмаха была так велика, что consilium провинции 
постановил воздвигнуть ему статую.21
В сентябре 374 г. срок его полномочий истек, и, сдав 
дела, весной 375 г. Симмах возвращается в Рим. Вскоре, будучи 
уже в зрелом возрасте, он женился на Рустициане, дочери Меммия 
Витразия Орфита, который был префектом Рима в 353 — 355 и 357 
— 359 гг. Возможно, с этого времени имя Рустициана стало 
традиционным в роде Симмахов: так звали и праправнучку Квинта 
Аврелия Симмаха, которая стала женой прославленного философа, 
«последнего римлянина» Боэция.22 Дочь Симмаха в 392 г. стала 
женой Никомаха Флавиана Младшего. Таким образом, браки между 
представителями двух этих фамилий стали уже традиционными. 
Многие письма 6-й книги сборника писем Симмаха адресованы 
дочери и зятю. 
С 375 по 382 гг. Симмах заседает в сенате, где выступает 
с благодарственными речами к императору или с речами в 
поддержку своих друзей. Примером может служить сохранившийся 
отрывок его речи «Pro Thygetio», прочитанной 9 января 376 г. и 
посвященной восхвалению кандидата в преторы на 377 г. 
Тигетия.23
В сенате позиции Симмаха как крупнейшего оратора и 
авторитетнейшего сенатора были подкреплены тем, что именно ему 
было поручено прочитать послание нового императора Грациана, в 
котором тот уведомлял сенат о смерти своего отца и излагал 
свою политическую программу.24 
В 382 г. начинается самый яркий период в жизни Симмаха: 
разворачивается борьба за алтарь Победы. Император Грациан, 
действуя по указанию Медиоланского епископа Амвросия, велел 
удалить из Римской курии, где заседал сенат, статую и алтарь 
богини Победы, конфисковал средства, выделяемые на 
жертвоприношения, содержание жрецов и весталок, а также 
передал земли жреческих коллегий и весталок в государственную 
собственность. Когда в Риме стало известно о решении 
императора, сенат направил в Медиолан делегацию во главе с 
Квинтом Аврелием Симмахом. Правда, миссия Симмаха оказалась 

6

неудачной. Делегация даже не была принята при дворе. Но в 383 
г. Грациан был убит, и в 384 г. Симмах снова едет в Медиолан. 
Ему удается произнести речь перед императорским консисторием, 
но активное противодействие Амвросия Медиоланского свело на 
нет первоначальный успех его выступления.25
В 384 г. Симмах становится префектом Рима. Круг 
обязанностей префекта был огромен: ему подчинялся не только 
город, но и округа, на нем лежали попечение о сохранности 
города и регулирование всех сторон городской жизни.26 От 
времени префектуры Симмаха сохранилось 49 его реляций. Среди 
них - приветствия, ответы на послания других лиц, сообщения о 
назначениях, уведомления императора о вопросах, требующих 
решения администрации города. Словом, это была служебная 
корреспонденция высшего должностного лица. При всей 
официальности реляций можно заметить, что они принадлежат перу 
отнюдь не робкого человека: автор отстаивает свой взгляд на 
вещи, свое видение тех или иных проблем, указывает высшей 
власти на ее ошибки. Вместе с тем все свои возражения Квинт 
Аврелий Симмах облекает в изысканную дипломатическую форму, 
хотя и не стесняется критиковать близких к императору 
чиновников. Неудачей, постигшей Симмаха в его борьбе за 
сохранение в Римской курии алтаря Победы, воспользовались 
недовольные его действиями городские куриалы, и Симмах был 
вынужден оставить свой пост, уступив его христианину Пипиану.
В 387 г. Симмах принял участие в торжествах, посвященных 
третьему консульству императора Валентиниана II, но вскоре уже 
приветствовал узурпатора Максима: в 387 г. Максим вторгся в 
Италию, и Симмах написал ему панегирик, за что в 388 г. стал 
консулом. Симмах ошибся: Максима разбил Феодосий, а самому 
Симмаху пришлось искать убежище в христианском храме. Сократ 
Схоластик сообщает, что тот даже принял христианство, чтобы 
заслужить прощение27 императора. В 389 г., во время визита 
Феодосия в Рим, Симмах написал ему панегирик и в 391 г. стал 
консулом. Будучи консулом, Симмах снова возбудил дело об 
алтаре Победы, но успеха не добился.28
В феврале 402 г., когда на востоке империи началось 
наступление готов, Симмаха снова отправляют послом сената к 
императорскому двору в Медиолан, где он просит о 
восстановлении алтаря Победы, но получает окончательный 
отказ.29 Последние его письма датированы 402 г. Очевидно, 
оставшийся не у дел «последний римлянин» вскоре умер.
Письма и реляции Симмаха воспринимаются исследователями в 
основном как литературный памятник, что, несомненно, 
справедливо. Но в данной статье мы постараемся показать, что 
сочинения Симмаха - это многоуровневый источник, в котором 
воссоздаются не абстрактно-теоретические построения, а 
конкретно-исторические и социальные реалии эпохи, обличенные, 
тем не менее, в риторическую форму.
Уже к началу IV в. Рим перестал быть политическим центром 
не только всей Римской империи, но и западной ее части. В 

7