Толпа, массы, политика: историко-философский очерк

Российская Академия Наук
Институт философии
М.А.Хевеши
ТОЛПА, МАССЫ, ПОЛИТИКА
Историко	философский очерк
Москва
2001

УДК 300.36
ББК 15.56
Х–35
В авторской редакции
Рецензенты:
доктор филос. наук Н.Н.Козлова
доктор филос. наук В.Ф.Пустарнаков
доктор филос. наук В.Г.Федотова
Х–35
Хевеши М.А. Толпа, массы, политика:
Ист.)филос. очерк. — М., 2001. — 223 c.
Книга посвящена исследованию таких поня)
тий как «толпа», «массы» и их роли в процессе исто)
рического развития. Показывается, что социальная
философия на протяжении всей своей истории зани)
малась не только исследованием проблем личности,
индивида, но и этих субъектов исторического процес)
са. Речь идет о поведении масс и тех факторах, кото)
рые определяют это поведение. Подход автора связан
с раскрытием того, что природа социальных конфлик)
тов не ограничивается наличием в обществе различ)
ных материальных интересов тех или иных групп и
слоев, но определяется также поведением масс, на
которое оказывают весьма важное воздействие мно)
гочисленные иррациональные моменты.
Книга адресована специалистам в области
истории философии, истории политических учений,
политикам и политологам, а также всем, интересу)
ющимся проблемами взаимосвязи социальной фи)
лософии и политики.
ISBN 5–201–02045–3
           © М.А.Хевеши, 2001
          © ИФРАН, 2001

ВВЕДЕНИЕ
Одной из центральных проблем социально)полити)
ческой философии, особенно начиная с ХVIII–ХIХ вв.,
была проблема человека, личности, ее свобод, прав и обя)
занностей. Личность выступает как критерий, мерило ис)
торического прогресса, история человечества предстает
как история человеческой индивидуализации. И одновре)
менно выявляется, что сам этот процесс противоречив: по
мере того, как индивиды обретают все большую самосто)
ятельность, происходит процесс отчуждения человека.
И многие философские течения, особенно в XX в., акцен)
тируют внимание на том, что человеческий мир становит)
ся все более непригодным для человека, который чувствует
себя в нем неуютно, одиноко, предстает анонимно. Свя)
зи между индивидом и миром как бы обрываются, инди)
видом все больше манипулируют. В XX веке отчуждение
становится столь всеобъемлющим, что человек все чаще
ощущает себя совершенно потерянным в этом мире.
Как правило, в истории социально)политической
философии личность противопоставляется толпе, мас)
се, выступает как ее антипод. Уже само такое противо)
поставление предполагает не просто наличие толпы, мас)
сы, но и ту или иную ее трактовку. Данная работа пред)
лагает историко)философский очерк трактовок толпы,
массы, имевших место на протяжении развития всей ис)
тории философии. При этом автор отличает понятия
«толпа», «масса» от понятия «народ», хотя в определен)
ном смысле эти понятия часто совпадают. Как правило,
до второй половины XIX века они употреблялись как
синонимы. В отличие от толпы, массы, народ — это ус)
тойчивое историческое образование, обладающее своей
культурой, традициями, нравами и нормами, своим мен)
талитетом, тогда как толпа — это временное образование,
3

случайное скопление людей, которыми руководят стра)
сти, очень часто негодование, иногда восхищение. Мож)
но только согласиться с А.Брушлинским, который гово)
рит о том, что в русском языке слово «толпа» ассоцииру)
ется со сборищем, а когда речь идет о больших общностях
людей, правомернее говорить о массах1 . Народ всегда
более многочислен, чем народные массы. Известно, на)
пример, что народ никогда не приходит в полном соста)
ве к избирательным урнам. Сколь бы многочисленны ни
были митинги, демонстрации, они никогда не охваты)
вают весь народ.
Историко)философское исследование масс, толпы
также связано с отказом от экономоцентрического ана)
лиза исторического процесса, с признанием необходи)
мости наряду с экономическим анализом и культурно)
антропологического исследования. Становилось все оче)
виднее, что природа социального конфликта сложнее,
чем просто расхождение материальных интересов. Уже в
манифесте школы «Новые Анналы» в 1946 г. фиксирует)
ся, что история и сам человек формируются в зависимо)
сти от тех мыслительных привычек и эмоциональных
установок, которые наследуются людьми от прошлых
поколений без ясного осознания самого этого факта. А в
конце 70)х годов XX века французский историк М.Во)
вель говорит об истории ментальности как особом ис)
следовательском поле, о том, что история ментальнос)
ти должна излагаться в неразрывной связи с социаль)
ной историей, что они обе взаимно «освещают» друг
друга2 . Иными словами, в исследовании историческо)
го процесса все большее место отводится истории кол)
лективного поведения, пониманию того, что менталь)
ность — это глубинный уровень и индивидуального, и
коллективного сознания, включающий в себя и бессоз)
нательное, что в коллективном поведении имеет место
как рациональное, так и рациональное. Это учет того,
что поведение масс, особенно в периоды кризиса, нельзя
4

понять, принимая во внимание только рациональные мо)
менты. Ментальность консервативна, она изменяется
значительно медленнее, чем экономические отношения,
социальные институты.
Понимание масс и их поведения крайне необходи)
мо политикам. Ведь, как правило, современные полити)
ки и политологи исходят из чисто рационалистической
точки зрения, согласно которой политика есть учет и
представление многочисленных интересов, которые име)
ются в обществе. А власть как центральный момент по)
литики нужна для претворения тех или иных интересов
в жизнь. Так понимаемая политика рассматривает массу
как сумму индивидов, каждого из которого можно убе)
дить и тем самым подтолкнуть к определенным полити)
ческим действиям. Несомненно, политика самым тесным
образом связана с учетом и претворением в жизнь опре)
деленных интересов, имеющихся в обществе. Но, имея
дело с массами людей, она оказывается вынужденной
считаться с поведением массы, с ее реакциями на те или
иные политические события, с теми импульсами, кото)
рые толкают их к определенного рода поведению. И при
этом выявляется, что поведение масс во многом бывает
обусловлено иррациональными моментами.
Автор учитывает и высоко оценивает те многочис)
ленные работы и достижения, которые сделаны в соци)
альной психологии и социологии, в том числе и отече)
ственной, в области исследования поведения толпы и
масс. Предлагаемая читателю работа направлена на рас)
смотрение конкретной темы — выявления и анализа
того, что социальная философия на протяжении всей
своей истории занималась не только исследованием про)
блемы личности, но и масс, их места и роли в историчес)
ком процессе.
Данная работа выполнена благодаря поддержке Рос)
сийского гуманитарного научного фонда.
5

ГЛАВА ПЕРВАЯ
НЕВЕЖЕСТВО ТОЛПЫ И ЕЕ ПРОСВЕЩЕНИЕ
Трактовка масс в античности и Возрождении
Народные массы, толпа существуют с тех пор, как су)
ществует общество, хотя и по разному структурированны)
ми. Уже мыслители древности стремились так или иначе
осознать этот факт, дать свое толкование роли масс в об)
ществе. Солон, проведший свои знаменитые реформы в
IV в. до н.э., писал, что каждый отдельно взятый афиня)
нин — хитрая лиса, но когда они вместе собираются на
собрание, то представляют собой стадо баранов. И Геро)
дот, и Фукидид оперировали такими понятиями, как
«многие», «масса», говорили об их «самонадеянности»,
«невежестве», «наглости». Сократ также придерживался
такой характеристики, но считал при этом, что большин)
ство людей можно обучить, что любой раб способен к по)
стижению самых абстрактных понятий. И лишь ненависть
к людям вызывает ненависть и недоверие к логическим
доказательствам. Иными словами, Сократ связывает нрав)
ственность с отношением к обучению, с готовностью обу)
чаться. Он оценивает античную демократию как безнрав)
ственную форму политической власти именно потому, что
она не желает воспринимать знания, не понимает, сколь
мало знают массы. Самокритичность выступает у него не
только как мудрость, но и как возможность улучшения
политической жизни государства.
6

Для Платона основная масса населения — это чело)
веческое стадо, с которым не очень)то и стоит общаться.
Демос, толпа, чернь вульгарны, душевный склад их край)
не примитивен, это сильный зверь, который наделен до)
статочной телесной силой, чтобы выполнять тяжелую
физическую работу. Трактуя массу как человеческое ста)
до, Платон и искусство политического управления при)
равнивает к умению усмирять такое стадо. Политик по)
добен пастуху и его собаке, они не должны причинять
овцам зла, обращаться с ними слишком сурово, они про)
сто презирают их как низшие существа. Он не приемлет,
противостоит представлениям античной демократии,
согласно которым народ допускается к политической жиз)
ни, государственному управлению. Только наиболее муд)
рые мужи, т.е. аристократия, согласно его представлени)
ям могут выполнять государственные функции. Разделе)
ние труда выступает у Платона основным принципом
построения государства. Земледельцы и ремесленники,
составляющие основную массу населения, должны быть
благоразумными. Их добродетель — умеренность, послу)
шание правителям, добросовестное выполнение своих
обязанностей. Для Платона демократия предстает как осу)
ществленная власть толпы, а тирания — как наихудшая
форма государственного правления, ибо это беззаконная
власть, основанная на поддержке масс. Приветствуя на)
родного вождя как борца за свободу, массы сами оказы)
ваются порабощенными этим тираном. Платон исходит
из того, что всех людей объединяет коллективное начало,
и это начало всегда выше индивида и его интересов.
Взгляды Аристотеля по этим вопросам в основном
совпадают со взглядами Платона. У него все люди, зани)
мающиеся трудом, просто любой деятельностью по до)
быванию денег, выступают, подобно рабам, придатком
государства. Это разделение заложено самой природой,
согласно которой одни свободны, другие — рабы. К то)
му же это справедливо, ибо рабы, по Аристотелю, не об)
7

ладают рассудком. В то же время он трактует массы как
нормальное явление политической жизни, считает, что
массы, толпа, более того, массовая история сопутствует
процессам политических изменений. Как и Платон, под
демократией Аристотель понимает охлократию, т.е. власть
толпы. А при помощи демагогов народ можно свести до
уровня охласа. Известно, что Аристотель различал три
хорошие и три дурные формы управления. К хорошим он
относит монархию, аристократию и «политию» — смеше)
ние олигархии и демократии. К дурным он относит тира)
нию, чистую олигархию и крайнюю демократию.
Политические взгляды, отражавшие отношение к
массам в древнем Риме, нашли свое выражение в извест)
ном лозунге: «Черни — хлеба и зрелищ», популярность
которого не пропала и в наши дни. Цицерон восприни)
мал «новые толпы» как отбросы общества, считая их не)
вежественными, глупыми, суеверными, поведение их
рабским, к тому же они поддерживают демагогов. Об этом
же говорил и Тацит.
Несколько иное отношение к толпе было у мысли)
телей эпохи Возрождения. По)прежнему толпа оценива)
ется как невежественная. Этим объясняется ее привер)
женность к ярости, глупости, лени, неизменным привыч)
кам. Например, Пико Делла Мирандола так пишет об
этом: «Что такое плебс? Это некий полип, т.е. перемен)
чивое и безголовое животное». Далее — «Глупость тол)
пы и ее общественные бесчинства очень тяжки, ибо по)
среди ленивого плебса трудно и слишком тяжко сберечь
размеренный порядок жизни, украшенность, покой и
сладостный досуг». Народу и толпе свойственно всегда
заблуждаться и ничего не знать. При этом он ссылается
на Аристотеля, говорившего, что ложь часто выглядит
правдоподобнее истины.
Но, в отличии от мыслителей античности, гуманис)
ты Возрождения, говоря о толпе, имели в виду не только
простой люд, не сословное деление, а людей невеже)
8

ственных, принадлежащих к любому сословию. Все это
проанализировано в книге Л.Баткина «Итальянские гу)
манисты: стиль жизни, стиль мышления». Речь идет о
противопоставлении невежественных мудрым, о тех, кто
чужд, говоря словами Баткина, словесности и филосо)
фии, кто пренебрежительно относится к ученым людям,
к тем, кто освоил культуру, кто, по выражению Пико,
«живет с плебсом вне шатра авгура», о людях греховных.
У Петрарки, Бруни толпа включает в себя и монахов, и
университетских схоластов, и надменных богачей. Так
итальянский гуманист Гуарино пишет: «Я уже не говорю
о людях средних и низших, но какого ты укажешь мне
государя, какого короля, какого императора, которого ты
не поставил бы в число мужланов и варваров из)за неве)
жества в словесности?..». Боккаччо также противопостав)
ляет плебейской толпе ученых людей. У него плебс со)
стоит из трех категорий: первая — это «некоторые безум)
цы, которые возымели наглость и развязанность
крикливо высказываться против всего... Эти люди усмат)
ривают высшее благо в кутежах и вожделениях, в ленном
досуге... они силятся хулить бдения ученых мужей...».
Вторые — это те, кто прежде чем увидеть двери школы и
услышать имена философов, уже считают самого себя
философом. Они слывут «учеными среди черни», рассуж)
дают на собраниях, нахватавшись кое)чего и цитируя
авторов, которых они не читали. Третьи — некоторые
люди, облаченные в тоги, заметные по золотым пряжкам
и почти королевским украшениям... они говорят, что
поэты малоблагоразумны, ибо, занимаясь поэзией, тра)
тят время, которое могли бы употребить бы на дела, при)
носящие богатства».
И далее Баткин подчеркивает, что гуманисты не от)
носились к черни презрительно, с высокомерием, а ис)
ходили из того, что специфическим источником благо)
родства стала культура, что сын Божий открыл тайну цар)
ства небесного только немногим ученикам. Толпе надо
9

обязательно возвестить эту Божественную мудрость, об)
легчив ее через вымысел, притчу. Чернь — согласно гу)
манистам, постигает истину в популярной, наивно —
буквальной форме, тогда она становится для нее доступ)
ной. Поэтому Марсилио Фичини поясняет: «Божествен)
ные вещи непозволительно открывать черни». И однов)
ременно с этими высказываниями атрибутом философии
выступает необходимость приспосабливаться к толпе.
Изменение формы высказывания обусловлена необхо)
димостью соизмерять истину с аудиторией. Для того, что)
бы подняться над толпой, гуманист должен появиться
среди нее и обратиться к ней. Иначе исчезла бы сама воз)
можность сопоставления»3 .
Свой подход к этим вопросам обозначает Никколо
Макиавелли. Трактовку черни, народа он излагает в сво)
ем известном труде «Государь», где утверждает, что «на)
род постояннее и рассудительнее всякого государя. Не без
причин народ сравнивают с гласом Божьим: в своих пред)
сказаниях общественное мнение достигает таких порази)
тельных результатов, что кажется, будто какой)то тайной
способностью народ ясно предвидит, что окажется для
него добром. что злом»4 . Макиавелли отличает народ от
толпы. Для него народ — это массы, упорядоченные за)
коном, а толпа — это разнузданное, не упорядоченное за)
коном скопление масс, вроде сиракузской черни.
Несмотря на то, что люди склонны скорее ко злу,
нежели к добру, что народ невежественен, — читаем
мы, — он способен воспринять истину и легко уступает,
когда человек заслуживает доверия и говорит ему прав)
ду. Народ неспособен создать определенный порядок, не
имея возможности познать его благо по причине царя)
щих в нем разногласий, но как только народ познает бла)
го определенного порядка, он не согласится с ним рас)
статься. Исходя из этого, он советует государю, правите)
лю сделать народ своим другом, не отнимать его свободы.
Пока ты делаешь им добро, они твои всей душой. «Луч)
10