Ответственность государства за просрочку судебной защиты

ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ 
В ПРОЦЕССУАЛЬНОЙ СФЕРЕ 
И СФЕРЕ МЕДИАЦИИ

М.Е. Глазкова,
кандидат юридических наук
(ИЗиСП)

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГОСУДАРСТВА 
ЗА ПРОСРОЧКУ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ

Развитие международных гарантий прав и свобод частных лиц1 
оказало существенное влияние на национальную систему судебной 
защиты. В частности, это выразилось в имплементации международных норм, обеспечивающих реализацию права на справедливое судебное разбирательство, в российское законодательство о судоустройстве и судопроизводстве.
За время участия России в Конвенции о защите прав человека и 
основных свобод (далее — Конвенция) в отечественной правовой 
системе произошло не только расширение содержания конституционного права на судебную защиту (в том числе за счет реализации 
правовых позиций Европейского Суда по правам человека; далее — 
Европейский Суд). Не менее важной представляется постановка 
вопроса о применении юридической ответственности к государству 
за ненадлежащее функционирование установленного им механизма, 
к которому обращена просьба частного лица о защите от нарушения 
его прав, свобод и законных интересов.
Уже сама по себе концепция наднационального контроля за соблюдением обязательств государства перед частными лицами, находящимися в его юрисдикции, является современным вызовом для 
постсоветской России, не теряющим актуальности, несмотря на 
прошедшие два десятилетия.
Наряду с другими стандартами отправления правосудия Европейский Суд признает важным признаком справедливого судебного 
разбирательства своевременность разрешения спорного вопроса и 
окончательного восстановления нарушенных или оспоренных прав. 
Обязанность обеспечить такую своевременность (или «разумность 
срока») лежит на государстве, задача которого — предоставить част
1 
В настоящей статье под частным лицом как субъектом прав, свобод и законных 
интересов, подлежащих судебной защите, понимаются физические и юридические 
лица, коллективные образования.

Юридическая ответственность в процессуальной сфере и сфере медиации  

ному лицу эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если нарушение прав было совершено лицами, 
действовавшими в официальном качестве (ст. 6, 13 Конвенции).
Одним из наиболее ярких последствий применения данной концепции Европейским Судом в отношении Российской Федерации 
(как и иных стран — участниц Совета Европы) явилось признание 
существования в отечественной правовой системе серьезной проблемы в сфере судебной защиты — затяжной характер судопроизводства 
и процедур исполнения принятого по делу судебного акта.
В результате многократных обращений заявителей о нарушении 
Российской Федерацией разумного срока судебной защиты (разделенного в российском законодательстве на два обособленных элемента: разумность срока судопроизводства и разумность срока исполнения принятого судебного акта) и последовавшего за этим вынесения 
«пилотного постановления»1 в качестве меры общего характера в 
российскую правовую систему был внедрен институт компенсации 
(См. Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или 
права на исполнение судебного акта в разумный срок» (далее — Закон 
№ 68-ФЗ)2 и Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ 
«О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок 
или права на исполнение судебного акта в разумный срок»3).
В полном варианте механизм устранения последствий несоблюдения конвенционных норм на национальном уровне должен состоять в следующем: государство должно признать нарушение им гарантируемых Конвенцией прав и свобод, прекратить его (в случае длящегося нарушения) и (или) принять меры к восстановлению 
первоначального положения, а также произвести пострадавшей стороне компенсационную выплату, не дожидаясь обращения лица в 
международный суд и вынесения последним решения, имеющего 
обязательную силу. Это отвечает принципу субсидиарности международного механизма обеспечения соблюдения норм Конвенции ее 
участниками.
Таким образом, государство добровольно (без обязывающего решения наднационального юрисдикционного органа) претерпевает 

1 
См.: Постановление Европейского Суда по правам человека от 15 января 2009 г. 
по делу «Бурдов (Burdov) против Российской Федерации № 2» // Российская хроника Европейского суда. Приложение к «Бюллетеню Европейского суда по правам 
человека». Специальный выпуск. 2009. № 4. С. 79–106.
2 
СЗ РФ. 2010. № 18. Ст. 2144.
3 
СЗ РФ. 2010. № 18. Ст. 2145.