Гегелеведческая концепция И.А. Ильина как феномен отечественной культуры начала XX века

Коротких В.И. Гегелеведческая концепция И.А. Ильина как феномен 
отечественной культуры начала XX
века // Проблемы российского 

самосознания: патриотизм, гражданственность и отечественная культура (к 
200-летию со дня рождения Н.В. Станкевича): материалы 10-й 
Международной научной конференции (Москва, 3 октября 2013 г., 
Белгород, 8-10 октября 2013 г.); под общ. ред. С.А. Никольского / Ин-т 
философии РАН, Белгородский гос. нац. иссл. ун-т. – М.; Белгород: ИД 
«Белгород» НИУ «БелГУ», 2013. – С. 250-256.

Гегелеведческая концепция И.А. Ильина как феномен отечественной 

культуры начала XX века

Ключевые слова:
отечественная культура; философия Гегеля: 

«Феноменология духа»; предметное понимание; интерпретация.

Аннотация: В статье раскрывается зависимость предложенной И.А. 

Ильиным интерпретации философии Гегеля от традиций и установок 
русской культуры начала XX века. дается характеристика методологии 
историко-философского 
исследования 
И.А. 
Ильина. 
определяются 

требования к современному изучению классического философского 
наследия.

Двухтомный труд Ивана Александровича Ильина «Философия 

Гегеля как учение о конкретности Бога и человека» [3,4], ставший итогом 
его историко-философских исследований начала XX века, справедливо 
считается одним из лучших произведений русской историко-философской 
литературы. Прекрасное знание источников и критической литературы 
своего 
времени 
(сегодня 
в 
значительной 
мере 
забытой) 
и 

самостоятельность в оценке самых трудных проблем гегелевской системы 
отличают эту работу русского мыслителя как от многих современных ей 
отечественных и зарубежных публикаций о Гегеле, так и от большей части 
последующей гегелеведческой литературы, а драматизм и экспрессивность 
изложения способны с первых страниц захватить внимание читателя.

Знакомство с «Философией Гегеля» и осмысление еѐ особенностей 

убеждает в том, что у еѐ автора имелось несомненное внутреннее, 
духовное, родство с интерпретируемым философом, которого не случайно 
же он определял как «философа по преимуществу». Казалось бы, подобное 
сочинение не могло остаться незамеченным, более того, само должно было 
вызвать оживлѐнное обсуждение и даже породить новые интерпретации. 
Между тем вопрос о том, в какой степени эта книга повлияла на характер 
восприятия философии Гегеля в нашей стране и за рубежом, трудно 
назвать простым. Понятно, что советскими историками философии она не 
могла быть принята не только по идейным, но и просто по политическим 
мотивам, и лучшей реакцией на неѐ было умолчание. Но можно ли