Актуальные проблемы уголовно-исполнительного права и исполнения наказаний

 
 
ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ 
Академия права и управления 

 

 

 

 
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ 
УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА 
И ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ 
 

 

 

Материалы научно-практической конференции, 

посвященной памяти профессоров 

Н.А. Стручкова и М.П. Мелентьева 

(26 марта 2010 г.) 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рязань  
2010 

ББК 67.409 
А43 
Редакционная коллегия: 
А.Я. Гришко, доктор юридических наук, профессор (отв. редактор); 
В.Н. Чорный, кандидат юридических наук, профессор; Б.П. Козаченко, кандидат юридических наук, доцент; С.Н. Смирнов, кандидат юридических наук, 
доцент; О.С. Епифанов, кандидат юридических наук, доцент (отв. секретарь). 
 
Актуальные проблемы уголовно-исполнительного права и исполнения наказаний: материалы науч.-практ. конф., г. Рязань, 26 марта 
2010 г. – Рязань: Академия ФСИН России, 2010. − Вып. 3. – 216 с. 

ISBN 978-5-7743-0389-2 

В сборник включены статьи профессорско-преподавательского 
состава, адъюнктов, соискателей, курсантов Академии права и управления Федеральной службы исполнения наказаний и других учебных 
заведений, а также практических работников УИС, посвященные проблемам исполнения наказаний. В научных статьях затрагиваются не 
только правовые, но и организационные, криминологические, исторические и иные аспекты реализации уголовных наказаний с позиций 
современных реформ, осуществляемых в УИС. 
Материалы сборника могут представлять интерес для преподавателей, адъюнктов, аспирантов, слушателей, курсантов, студентов, а 
также персонала учреждений и органов, исполняющих наказания. 
 
 
 
 

 
Научное издание 

АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ 
УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО ПРАВА 
И ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ 

Материалы научно-практической конференции 

Печатается в авторской редакции 
 
Подписано в печать 20.10.2010 г. 
Формат 60х84 1/16. 
Бумага офсетная. Гарнитура Times.. 
Печ. л. 13,5. 
Тираж 500 экз. Заказ № _____. 

Редакционно-издательский отдел  
Академии ФСИН России 
390036, г. Рязань, ул. Сенная, 1 
Отпечатано: Отделение полиграфии РИО 
Академии ФСИН России 
390036, г. Рязань, ул. Сенная, 1 

 
ББК 67.409 

ISBN 978-5-7743-0389-2 
  © Академия ФСИН России, 2010 

А43 

З.С. Зарипов, 
доктор юридических наук, профессор 
(Академия ФСИН России) 
 
НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ ДОМАШНЕГО АРЕСТА  
КАК МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ 
 
Домашний арест – мера пресечения. В отличие от тюремного заключе
ния арест проводится не в государственной тюрьме, а в квартире или доме 
наказуемого. 

Домашний арест, как один из видов уголовного наказания, предусмот
рен в статье 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. 
Инициатором введения подобной меры пресечения в РФ выступило Министерство юстиции Российской Федерации. 

Реально назначать подобную меру пресечения суды Российской Феде
рации начали с 10 января 2010 года – в этот день один из российских судов 
приговорил осужденного к наказанию как раз в виде лишения свободы с отбыванием наказания под домашним арестом. Для контроля за этим, как и за 
остальными заключенными, приговоренными отбывать свой срок дома, используются электронно-следящие устройства – браслеты. По оценке ряда 
экспертов, этой мерой могут быть наказаны более ста тысяч человек ежегодно, что позволит разгрузить переполненные тюрьмы и СИЗО приблизительно 
на треть. 
Если человека в суде приговорят к заключению в тюрьме, колонии или 
колонии-поселении, то срок домашнего ареста ему зачтут, и время проведенное, под домашним арестом, будет вычтено из назначенного срока отбывания 
наказания из расчета два дня домашнего ареста за один день заключения в 
тюрьме, колонии, или колонии-поселении. 

Домашний арест как мера пресечения не новинка для российского за
конодательства. Она существовала в России еще в Своде законов 1832 г., 
знавал ее и Устав уголовного судопроизводства 1864 г. УПК РСФСР 1922 г. 
и УПК РСФСР 1923 г. также предусматривали домашний арест, который тогда достаточно широко применялся. Интересен тот факт, что, начиная с 1923 
г. чем чаще суды приговаривали преступников к лишению свободы, тем быстрее их освобождали из мест заключения. Так, органы НКВД широко практиковали условно-досрочное освобождение в отношении осужденных. К обвиняемым (подозреваемым), в отношении которых были основания для избрания меры пресечения заключение под стражу, применяли домашний 
арест, независимо от тяжести совершенного преступления. Подобная практика и масштабы ее применения породили следующую частушку: 

«Ребятишки, режьте, бейте, 
Нонче легкие суда, 
Семерых зарезал я – 

Отсидел четыре дня»1. 
Примеры домашнего ареста известных людей показывают о его истории: 
• Галилео Галилей с 1633 по 1642 годы (9 лет) находился под домаш
ним арестом. 

• Ясир Арафат в последние годы жизни в Рамаллахе фактически нахо
дился под домашним арестом. 
• Лидер оппозиции Мьянмы, Аун Сан Су Чжи находилась под домашним арестом трижды: С 1989 по 1995 годы (6 лет), с 2000 по 2002 годы (2 года) и с мая 2003 года по настоящее время: предполагается, что на свободу она 
выйдет в ноябре 2010 года (7 лет 6 месяцев). 

Правоприменительная практика свидетельствует, что в стадии пред
варительного расследования мера пресечения избирается в отношении 
100% обвиняемых. В настоящее время в уголовном судопроизводстве России наиболее распространены две меры пресечения. В 38% случаев к обвиняемым применяется заключение под стражу, в отношении остальных 
обвиняемых следователи, дознаватели ограничиваются подпиской о невыезде и надлежащем поведении. Доля применения всех остальных вместе 
взятых мер пресечения редко превышает 1 – 3%. В основном это залог, реже – личное поручительство2. 

Представляется, что новая мера пресечения – домашний арест при
звана изменить сложившуюся практику, уменьшить число лиц, заключаемых под стражу и разгрузить следственные изоляторы. 

Однако в УПК РСФСР 1960 г. данная мера пресечения была исклю
чена. С тех пор в защиту домашнего ареста неоднократно выступали в научной литературе ученые-процессуалисты и практические работники. В 
частности, В.А. Михайлов считал, что отсутствие в системе мер пресечения домашнего ареста – это недостаток действующего законодательства и 
предлагал включить его в перечень мер пресечения3. Новый УПК РФ 
2001 г. в ст. 107 вновь закрепил меру пресечения в виде домашнего ареста. 
Домашний арест как мера пресечения широко применяется на Западе. В нашей стране указанная норма вступила в действие с 1 июля 2002 г., 
и сразу же практика применения столкнулась с трудностями ее исполнения. К сожалению, в России пока еще нет надлежащих механизмов, регулирующих ее порядок, не определены конкретные органы, на которые возлагается осуществление надзора за соблюдением как самого домашнего 
ареста, так и установленных ограничений. Ряд процессуалистов полагают, 
что необходимо разработать и принять Закон федерального уровня «О домашнем аресте в Российской Федерации», который бы четко регламентировал порядок и условия осуществления домашнего ареста к подозревае                                           
1 См.: Сырых В.М. Н.В. Крыленко – идеолог советского правосудия. РАП, 2003. 
С. 130–131. 
2 См.: Колоколов Н. Меры пресечения имущественного  характера // Рос. юстиция. 1998. № 12. С. 41. 
3 См.: Михайлов В.А. Меры пресечения в российском уголовном процессе. М.: 
Право и закон, 1996. С. 53, 121. 

мым и обвиняемым в совершении преступления и гарантировал их права и 
законные интересы, содержал четкие указания о том, кто именно – какие 
ведомства и их органы, а также органы-координаторы и каким образом 
должны осуществлять надзор за надлежащим поведением лица, подвергнутого домашнему аресту, как осуществлять надзор за корреспонденцией, 
переговорами (в том числе телефонными и по электронной почте), личными встречами с определенными лицами1. 
Необходимость применения домашнего ареста должна соответствовать нескольким критериям. 

Во-первых, избирая меру пресечения в виде заключения под стражу, го
сударство ежегодно теряет значительную часть бюджетных средств, которые 
можно было бы потратить на другие нужды. Так, например, было подсчитано, 
что стоимость содержания одного заключенного в следственном изоляторе 
Нижегородской области с учетом расходов на питание, медицинское обслуживание, вещевое довольствие, коммунальные услуги, содержание персонала, 
капитальное строительство и ремонт, охрану и конвоирование составляет 2500 
– 3000 руб. в месяц2. При домашнем аресте лицо, в отношении которого избрана данная мере пресечения, содержит его семья или он сам лично. 

Во-вторых, ни для кого не секрет, в каких нечеловеческих условиях со
держатся подозреваемые и обвиняемые в следственных изоляторах3. Как отмечают специалисты, на территории России в настоящее время из функционирующих 224 следственных изоляторов 174 размещены в зданиях постройки XVII – XVIII вв4. Естественно, сейчас почти каждый третий следственный 
изолятор пришел в полную негодность в связи с ветхостью. Данные здания 
не подлежат реконструкции. Их санитарное состояние таково, что возможности предоставления даже элементарных услуг крайне ограничены. Этим еще 
больше ухудшается положение дел, что входит в прямое противоречие с международными стандартами обращения с заключенными в части их размещения и содержания. А для строительства необходимого количества СИЗО 
современного типа нет ни средств, ни времени. По-видимому, целесообразнее сокращать число лиц, содержащихся в следственных изоляторах, и налаживать правовой механизм для активного применения новой меры пресечения – домашний арест. 
В-третьих, это и психологические критерии. Как показывает статистика, каждый пятый человек в России заключен под стражу за преступление 
небольшой или средней тяжести. В основном это те лица, которые будут освобождены до суда или же им будет определена мера наказания без изоляции 

                                           
1 См.: Трунова Л. Домашний арест как мера пресечения // Рос. юстиция. 2002. 
№ 11. 
2 См.: Гуляев А.П., Зайцев О.А., Мариенко А.А. Нижегородский проект содействия 
правосудию: нужны ли следователю общественные помощники? // Российский следователь. 2002. №11. С. 22. 
3 Дело «Калашников против России»: Европейский Суд по правам человека. 
15 июля 2002 г. 
4 См.: Григорьев В.Н. Задержание подозреваемого. М., 1999. С. 47. 

от общества1. Но, попав в тюремную среду, пусть даже на короткий срок, обвиняемый (подозреваемый), подсудимый коренным образом меняет свою 
жизнь, свой менталитет, и вряд ли, выйдя на свободу, он встанет на законную 
дорогу. Психика многих людей ломается в следственных изоляторах. А если 
человек не виновен в совершенном деянии или заключение под стражу явилось результатом следственной ошибки? Кто возместит моральный ущерб 
такому гражданину, утрату здоровья, веру в справедливость? Помещая в 
СИЗО, мы теряем полноценного гражданина, человек становится озлобленным, затравленным и потерянным для общества. При домашнем аресте обвиняемый (подозреваемый) не попадает в криминальную среду с ее законами и 
жизненными устоями. 
В соответствии с ч. 3 ст. 107 УПК РФ суд в своем решении об избрании 
меры пресечения в виде домашнего ареста должен указать орган или должностное лицо, на которое возлагается осуществление надзора за соблюдением 
установленных судом ограничений. Очевидно, что без такого надзора теряется 
смысл избрания данной меры пресечения, так как обвиняемый будет предоставлен сам себе. Но до сих пор неизвестно, какие именно органы или должностные лица будут осуществлять за ним надзор. Безусловно, ни суд, ни следователь, ни дознаватель не могут и не в состоянии осуществлять контроль. 

На наш взгляд, по аналогии с административным надзором контроль за 

надлежащим исполнением домашнего ареста также целесообразно возложить 
на органы внутренних дел, на тех же участковых или оперативных уполномоченных милиции. Но представляется, что добровольно взять эту обузу на 
себя наша милиция вряд ли захочет, даже по судебному решению. 
Существует мнение, что надзор за надлежащим исполнением домашнего 
ареста должны осуществлять сотрудники милиции, а именно участковые уполномоченные органов МВД РФ. Не умаляя значения органов МВД РФ, мы полагаем, что такой подход не является верным. Домашний арест – это серьезный и 
ответственный участок работы правоохранительных органов, связанный с осуществлением функции исполнительной системы. Поэтому видится, что для применения и контроля за исполнением данной меры пресечения должны быть созданы специальные подразделения в системе судебных приставов2, которые были 
бы наделены соответствующими надзорными и контрольными функциями и 
полномочиями, закрепленными в федеральном законодательстве. 
Запреты не могут распространяться на посещения мест работы или 
учебы, магазинов, рынков для приобретения необходимых продуктов питания, а также поликлиники и аптеки, но при этом возможно временно ограничить данные занятия запретом покидать свое место жительства более чем на 
три часа. Вместе с тем ограничения должны быть распространены на посещение мест отдыха и развлечений (ресторанов, кафе, дискотек, театров, концертных залов и т.д.), а также посещение своих родных и знакомых (хотя 

                                           
1 См.: Зубков А., Крючкова Н. Кто и за что попадает в СИЗО // Преступление и наказание. 2000. № 9. С. 42. 
2 См.: Трунова Л. Домашний арест как мера пресечения // Рос. юстиция. 2002. № 11. 

возможны исключения, например, подозреваемый или обвиняемый может 
посетить своих престарелых родителей, которые нуждаются в его помощи)1. 

Очевидно, применение домашнего ареста не может исключить времен
ного отсутствия арестованного по месту постоянного или временного проживания однако такое отсутствие должно быть четко регламентировано (судам 
необходимость определять конкретное место, по которому должен исполняться домашний арест). 
Наиболее широко рассматриваемая мера пресечения применяется в 
США. Данный вопрос решается следующим образом. Лицу, в отношении которого избирается данная мера пресечения, разрешается покидать место своего 
постоянного пребывания или жительства на определенное расстояние. Контроль за ним осуществляется следующим образом, на его запястье или голеностоп надевается специальный электронный браслет, а сам обвиняемый подключается к пульту. Каждый его выход, таким образом, четко фиксируется. 
С кем будет проживать лицо, в отношении которого избрана данная 
мера  пресечения, отдельно или со своей семьей? Полагаем, проживание обвиняемого совместно с семьей поставит последнюю в изоляцию от общества, 
так как для исполнения домашнего ареста семье придется также в определенной степени соблюдать запреты, предусмотренные ч. 1 ст. 107 УПК РФ, 
для исполнения данной меры пресечения. Например, не общаться дома с определенным кругом лиц, не получать посылки, бандероли и др. 

Анализируя статьи УПК РФ о мерах пресечения, можно заметить, что 

за нарушение взятых на себя обязательств в определенных случаях предусмотрена ответственность в виде наложения денежного взыскания или в другой форме. Так, денежное взыскание в размере до ста минимальных размеров 
оплаты труда предусмотрено для поручителей (за невыполнение своих обязательств по личному поручительству), для лиц, которым отдан под присмотр 
несовершеннолетний обвиняемый, подозреваемый. Закон предусматривает и 
возможность обращения в доход государства залога в случае невыполнения 
или нарушения подозреваемым, обвиняемым взятых на себя обязательств. 
Однако законодатель почему-то не предусмотрел такого же положения и для 
домашнего ареста. 

Это значит в таких случаях несоблюдение домашнего ареста. Никакой 

ответственности, установленной судом, обвиняемый не несет. 

Домашний арест согласно действующему законодательству применяет
ся исключительно по решению суда. Соответственно, в отношении данной 
меры пресечения должен быть предусмотрен и специальный кассационный 
порядок обжалования. Однако данный вопрос в законе не урегулирован, исходя из чего, можно предположить, что применение меры уголовнопроцессуального пресечения обжалуется в порядке гл. 16, предусматривающей общий порядок обжалования действий и решений суда и должностных 
лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. 

                                           
1 См.: Быков В.М., Лисков Д.А. Домашний арест как новая мера пресечения по 
УПК РФ// Российский следователь. 2004. № 4. 

В.Е. Южанин,  
Заслуженный работник высшей школы РФ,  
доктор юридических наук, профессор 
(Академия ФСИН России) 
 
О ПРОБЛЕМЕ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ ОСУЖДЕННЫХ,  
ОТБЫВШИХ ДЛИТЕЛЬНЫЕ СРОКИ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ,  
И ЗЛОСТНЫХ НАРУШИТЕЛЕЙ РЕЖИМА 
 
Нормы уголовного законодательства показывают нам, как проводится в 
жизнь политика государства, направленная на дифференциацию средств воздействия к различным категориям правонарушителей. Прежде всего это относится к лицам с одной стороны, совершившим преступления небольшой 
или средней тяжести, и, с другой – совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления. Первая категория лиц пользуется серьезными преимуществами и 
в уголовном преследовании, и в назначении наказания и его исполнении. 
Вторая категория лиц, по мнению законодателя, заслуживает более тяжкой 
участи без предоставления определенных послаблений в преследовании, назначении и исполнении наказаний. 
Так, в соответствии с УК РФ в отношении лиц, совершивших преступления небольшой или средней тяжести, допускается: 
- освобождение от уголовной ответственности по не реабилитационным основаниям (ст. 75, 76); 
- отбывание наказания в колонии-поселении, являющимся открытым 
исправительным учреждением (ст. 58); 
- льготные правила назначения наказания по совокупности преступлений путем поглощения менее строго наказания более строгим (ст. 69); 
- минимальный срок отбывания наказания (не менее одной трети), необходимый для представления к условно-досрочному освобождению (ст. 79) 
и замене наказания более мягким (ст. 80); 
- применение условного осуждения (по рекомендации Верховного Суда РФ); 
- небольшие сроки погашения судимости (ст. 86) и сроки давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78) и др.  
Проводимые государством различного рода амнистии также распространяются, в первую очередь, на лиц, совершивших преступления небольшой или средней тяжести. 
Подобное, естественно, не применяется к лицам, совершившим тяжкие 
и особо тяжкие преступления. 
В свою очередь уголовно-исполнительное законодательство снижает 
карательное воздействие на осужденных с учетом их распределения по видам 
режима исправительных учреждений и поведения. Так, например, осужденных, не имеющих взысканий и добросовестно относящихся к труду, можно 
перевести в облегченные условия отбывания наказания (ст. 120, 122 и др. 
УИК РФ), а уже с облегченных условий по отбытии одной четверти или трети срока наказания положительно характеризующихся осужденных – в коло

нию-поселение (ст. 87 УИК РФ). Положительно характеризующихся осужденных можно досрочно перевести из тюрьмы в колонию, а из колонии особого режима – в колонию строгого режима (п. «а», «б» ст. 78 УИК РФ). Осужденные, отбывающие наказание в колониях общего режима в облегченных 
условиях, в целях успешной социальной адаптации могут быть за шесть месяцев до окончания срока наказания освобождены из-под стражи (ч. 3 ст. 121 
УИК РФ). Осужденным женщинам может быть разрешено проживание за 
пределами исправительной колонии совместно с семьей или детьми на арендованной или собственной жилой площади (ч. 3 ст.121 УИК РФ). Разрешение 
на выезд за пределы исправительного учреждения разрешается из колонии 
общего, строгого режимов, колоний-поселений и воспитательных колоний с 
учетом характера и тяжести совершенного преступления, отбытого срока, 
личности и поведения осужденного. 
Таким образом, снижение карательного воздействия наказания в процессе его отбывания, законодатель связывает с видом режима исправительного учреждения и положительным поведением осужденного. В таких случаях он определяет прогрессивную систему отбывания наказания. 
Усиление 
карательного 
воздействия 
наказания 
уголовноисполнительное законодательство ставит также в зависимость от  видов режима исправительных учреждений (особый вид режима колоний, тюремные 
режимы) и от отрицательного поведения осужденных. Так, из колоний особого режима не разрешаются переводы в колонию-поселение, выезды за пределы учреждения, расконвоирование, освобождение из-под стражи. Те же запреты установлены и для осужденных, отбывающих наказание в тюрьме. 
Злостные нарушители режима переводятся в строгие условия отбывания наказания, в помещения камерного типа или в более строгие виды режима исправительных учреждений. В этих случаях законодатель закрепляет регрессивную систему отбывания наказания. 
Таким образом, подведем итог изложенному – законодатель стремится 
предоставить наиболее благоприятные условия для ресоциализации лицам, совершившим преступления меньшей степени опасности или характеризующимся 
во время отбывания наказания положительно. В этом частично проявляется прогрессивная система назначения и исполнения наказания в виде лишения свободы. Что касается лиц, совершивших наиболее тяжкие преступления, не вставших 
на путь исправления, то законодатель не стремится создавать для них условия 
для благоприятного протекания процесса ресоциализации. Однако, как раз эти 
категории лиц больше всего в нем и нуждаются. Наблюдается явное противоречие между принципами уголовного и уголовно-исполнительного права, основанных на справедливости, дифференциации и индивидуализации исполнения наказания, рационального применения мер принуждения, средств исправления и стимулировании правопослушного поведения осужденных, и принципами ресоциализации, основанных на создании условий социализации и социальной адаптации лиц, остро в них нуждающихся. Первые принципы исходят из воззрений 
классической школы уголовного и уголовно-исполнительного права, вторые – 
позитивной. Как разрешить эти противоречия? 

В различных своих публикациях мы предлагали соединить процессы 
подготовки осужденных к освобождению (конечный этап исполнения наказания) и управления их адаптацией после отбывания наказания в единый профилактический процесс, с обозначением его начала за 6 месяцев до освобождения (ч. 1 ст. 180 УИК РФ) и конца – по истечении года пребывания на свободе 
(большинство освобожденных совершают преступления в первый год после 
освобождения)1. Данную идею поддержало абсолютное большинство опрошенных нами начальников колоний. Причем этот единый процесс, по их мнению, должен находиться в руках специализированной службы в рамках уголовно-исполнительной системы. Его конечная цель – создать условия для приобщения осужденных к социальному общежитию, снять юридическую и моральную ответственность государства за его возможное повторное преступление. Освобожденный в этом едином процессе должен быть передан как бы «из 
рук в руки» – из исправительного учреждения ответственной государственной 
службе. Его социальная адаптация, организуемая этой службой, уже не будет 
сводиться к разрозненной деятельности отдельных учреждений и ведомств, 
решаюших  узкие проблемы «своего контингента». 
Подобная служба в зарубежных странах называется службой социальной 
пробации. В нашей стране сейчас предпринимаются попытки создать такую 
службу. По крайней мере, подобное будет включено в программу реформирования УИС, вновь разрабатываемой ФСИН в настоящее время.  Однако мы бы 
предложили организовать эту службу в рамках действующих уголовноисполнительных инспекций, которые специализируются на ведении учета и 
контроля за лицами, отбывающими наказания, не связанные с изоляцией от общества, условно осужденными, женщинами, которым предоставлена отсрочка 
отбывания наказания. Эта служба могла бы: а) собирать информацию на досудебных стадиях уголовного процесса о личности лиц, совершивших преступления небольшой или средней тяжести, чтобы рекомендовать (или не рекомендовать) судам применять наказания, не связанные с реальным лишением свободы; 
б) контролировать подготовку к освобождению из мест лишения свободы лиц, 
особо нуждающихся в социальной адаптации; в) управлять их социальной 
адаптацией после отбытия наказания; г) подготавливать потерпевших и семьи 
осужденного к предстоящему его освобождению; д) трудоустраивать его на работу; е) интегрировать все заинтересованные гражданские службы, ведомства, 
организации для оказания помощи освобожденному; е) контролировать поведение условно-досрочно освобожденных от отбывания наказания  т.п. 
В этой статье мы уже отмечали о том, что в особом внимании нуждаются лица, освобождаемые после отбытия длительных сроков лишения свободы, трудно поддающиеся исправлению. На наш взгляд, эти лица должны 
ставиться на учет службой пробации в конце срока наказания. Готовить их к 
освобождению следует за год до окончания срока наказания. Реальная же их 

                                           
1 См. например: Южанин В.Е., Жидков Э.В. Частное предупреждение преступлений как цель применения уголовного наказания в виде лишения свободы и средства ее 
реализации. М.: Юрлитинформ, 2007. С. 232.