Введение в философию религии

ВВЕД ЕНИ Е 
В 
Ф И ЛО СО Ф И Ю  
РЕЛИ ГИ И  

В.
К.
 Ш охин
Введение 
в философию 
религии 
М О СКВА 
•
 
«
А Л ЬФ А -
М »
 
•
 
2
0
1
0

УДК 13
ББК 86.2
Ш82
Одобрено Ученым советом философского факультета
Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова
Ш82
Шохин В.К.
Введение в философию религии / В.К. Шохин. – М. :
АльфаМ, 2010. – 288 с.
ISBN 9785982812155 («АльфаМ»)
Интенсивнейший рост популярности философии религии в послед
ние годы в российском интеллектуальном пространстве не сопровождается
скольконибудь пропорциональным интересом пишущих на философ
скорелигиозные темы ни к методологическим проблемам ее теории и ис
тории, ни к новейшей историографии по этим темам. В настоящей работе
впервые предлагается опыт систематизации и критического анализа
позиций по обозначенным проблемам в начальной еще российской фило
софскорелигиозной литературе (в противоположность религиознофило
софской) и практически уже необозримой англоамериканской и европей
скоконтинентальной. В завершение приводятся авторские решения про
блем идентификации предмета, задач и «заданий» философии религии и
периодизации ее исторического становления.
Для научных работников, специалистов и аспирантов в области фило
софии религии, а также смежных регионов знания («науки о религии» и
«науки о духе»).
УДК 13
ББК 86.2
© «АльфаМ», 2010
© Шохин В.К., 2010
ISBN 9785982812155 («АльфаМ»)

ВВЕДЕНИЕ
Что такое философия религии? Это сочетание
двух слов, каждое из которых по отдельности означает беско
нечность, было введено в западную мысль в 1772 г., но до сих
пор не получило скольконибудь унифицированного истолко
вания. Более того, подходы к предмету философии религии
(ФР) более всего напоминают разлетающиеся галактики.
Первая причина этого положения дел состоит в том, что
ФР становится все более популярной, можно сказать модной
философской специализацией, и вполне понятно: чем больше
людей вовлекается в ее орбиту, тем более широк спектр интере
сов, подходов и соответственно позиций в отношении ее задач.
Может покажется парадоксальным, что ФР становится востре
бованной пропорционально высоким темпам секуляризации
западного (в первую очередь европейского) общества. Но в
этом есть своя закономерность: религия – константа духовной
культуры, и (отчасти по закону сообщающихся сосудов) по ме
ре снижения экзистенциальной заинтересованности в ней рас
тет интерес умозрительный. Вторая причина – культур
нополитическая заинтересованность: при всей не только фак
тической, но уже и юридической секуляризации западного
общества1 его пространство, подобно Римской империи эпохи
распада, очень быстро заполняется афроазиатскими этноса
ми, и поскольку новые обитатели западного мира не хотят се
куляризоваться, изучение религий (поэтому и религии), а так
же «религиозного диалога» связывается для западного челове
ка и с проблемой выживания. Третья причина в том, что
сциентистская картина мира, которую начали строить просве
тители XVIII в. и попытались «догматизировать» неопозитиви
сты ХХ в., потеряла свой непререкаемый авторитет и ее место
1 Лучший аргумент в пользу этого утверждения – единодушный и уже официаль
ный отказ стран ЕС (подразумевается проект его конституции) от признания хрис
тианства не только духовной, но даже историкокультурной составляющей
Европы.

Введение
замещается другими, имеющими значительную религиозную
составляющую (пусть и не христианскую1, которую делают
сейчас ответственной и за картезианский сциентизм модерна,
но все же религиозную2). Четвертая причина связана с раз
личиями в самих ракурсах видения компетенций философии в
отношении религии в двух основных пространствах современ
ной философии – англоамериканском и европейскоконти
нентальном. Но есть и пятая причина дивергенции мнений:
сам вопрос о задачах философии по отношению к религии от
носится к числу типично философских вопросов как «веч
ных», т.е. тех, в отношении которых консенсус не может быть
достигнут вследствие различия исходных презумпций самих
субъектов познания.
В настоящее время и Россия, несомненно, переживает на
чальную стадию острого интереса к ФР, которую можно срав
нить с начальным «философскорелигиозным бумом» в Евро
пе второй половины XVIII в. Несомненно, что эта «остротá»
обусловлена свежестью нашего, как и во многих других случаях
запаздывающего, подключения к «глобальным процессам» и
тем вектором, который противоположен западному, – очевид
ным ростом значения самой религии в жизни страны, а фило
софия хотя и не детерминируется общественной жизнью, но
неизменно ею стимулируется. Причины «начальности» ны
нешнего российского увлечения данной областью философии
исторические: в дореволюционный период религию преиму
щественно защищали от философии, в советский – филосо
фию еще более решительно ограждали от религии, поэтому к
1 Так, совсем недавно британский биолог М. Рейс был вынужден покинуть
пост директора по делам образования Британской академии наук. Он предложил
оставить креационизм в школе хотя бы как предмет обсуждения. Один из аргумен
тов Рейса состоял в следующем: несмотря на то что в США школьников из семей,
которые разделяют библейскую картину мира, 40 %, а в Англии лишь 10 %, права
меньшинств (по официальным понятиям современной западной демократии) все
же должны соблюдаться. В заявлении Британской академии наук по этому поводу
было ясно сказано: «Королевское общество считает, что креационизм не имеет на
учного обоснования и его не следует включать в учебный план» (Отдел внешних
церковных связей Московского Патриархата. Информационный бюллетень. 2008.
№ 9. С. 104).
2 Значительные надежды возлагаются некоторыми философами и учеными в
связи с этим на религиозные мировоззрения Южной и Центральной Азии и Даль
него Востока.

Введение
7
эпохе крушения идеологии государственного атеизма в том ре
гионе философии, который мог бы специализироваться в ре
лигии, образовалась закономерная пустота.
О том, что сейчас она интенсивно заполняется, свидетель
ствуют и повсеместное чтение курсов по философии религии в
размножившихся за последние два десятилетия университе
тах – светских и духовных (с соответствующими учебными по
собиями и программами), и посвященные данной проблема
тике конференции и семинары (при очень значительной доле
соответствующей секции и в общефилософском российском
конгрессе), и пользующиеся большим спросом немногие спе
циализированные в этой области (и частично специализиро
ванные) периодические издания и антологии, и внимание,
уделяемое этой тематике в общефилософских и богословских
изданиях.
Однако при всем этом энтузиазме признаки «начальности»
благополучно сохраняются. Так, на философских форумах под
ФР очень нередко понимаются любые типы связей между фи
лософией и религией (а то и все, что связано с религией и без
относительно к философии1). В очень немногих университетах
курс ФР не отделяется от религиоведения (а это все равно как
если бы одному человеку поручили бы преподавать и англий
ский язык, и теоретическое языкознание). Но главное в том,
что те, кто читает лекции по этому предмету и делится своими
соображениями по нему с коллегами, как правило, не обнару
живают интереса ни к тому сравнительно немногому, что пи
шут их коллегисоотечественники, ни тем более к тому очень
многому, что писалось и пишется за рубежом, ни к реальной
1 Поэтому нет большой неожиданности в том, что представительная одно
именная секция предпоследнего Российского философского конгресса легитими
ровала под этим названием доклады на столь несхожие темы, как «Инфинитизм
как основоположение внетеизма» и «Процесс “расколдования мира” и “охота за
ведьмами” в Западной Европе (XVI–XVII вв.)», «Феноменология религии как гер
меневтика “священного”» и «Этноконфессиональное пространство Среднего По
волжья конца XIX – начала XX вв.», «Природа религиозного фанатизма» и
«Особенности философии религии в Риме I в. до н.э.» и т.д. См.: Философия и бу
дущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философ
ского конгресса (Москва, 24–28 мая 2005 г.). Т. 2. М., 2005. С. 509–620. (Здесь и
далее в примечаниях даются полные библиографические описания только тех
книг, которые не включены в кодовую библиографическую систему настоящего
издания.)

Введение
истории философскорелигиозной мысли (которую поэтому
очень редко отличают от религиознофилософской)1. В пер
спективе такой способ изысканий надежно страхует соответст
вующую область знания от прогресса, содействуя тому, чтобы
каждый начинал изобретать заново пылесос2.
Настоящая монография и призвана оказать, если можно
так выразиться, академическую поддержку философскорели
гиозному интересу в стране как раз через заполнение тех зияю
щих информационных лакун, которые были обозначены. Цель
простая – выявление основных позиций по идентификации
предмета, задач, границ ФР со смежными дисциплинами зна
ния, а также представлений о ее историческом генезисе в об
щей сложности за период с 1950х гг. Это позволит представить
пишущим в России о ФР панораму основных существующих
позиций по самому главному вопросу в связи с ней – о том, что
«она всетаки такое». Однако должен с самого начала преду
предить читателя, что не претендую на обеспечение его «базой
данных». Не сомневаюсь, что мне удалось выявить определен
ный массив информации по российской историографии во
проса, который постоянно пополняется. Что касается запад
ной историографии, то о степени ограниченности представ
ленного в книге материала можно судить по тому, что ежегодно
только на основных языках выходит, по самым приблизитель
ным прикидкам, никак не менее полусотни общего числа ре
цензируемых монографий, учебных пособий, сборников ста
1 Отчасти и по той логике, что нет большого смысла приближаться к океану ли
тературы, в котором одна волна информации влечет за собой следующую и т.д.,
когда можно всегда чтонибудь придумать и самостоятельно – исходя из «здравого
смысла».
2 Данная особенность присуща современной отечественной философии в це
лом, о чем свидетельствует хотя бы ничтожное количество рецензий на книги (на
личные являются преимущественно «заказными»), коих выходит множество
(в одном Институте философии РАН более сотни в год), в отечественной фило
софской периодике. Данная установка (по старому анекдоту: «чукча – не читатель,
а писатель») выражается и в том, что отсутствуют сами навыки писания профессио
нальных рецензий на книги. Отметим, что западные философские журналы изо
билуют профессиональными рецензиями, и каждая книга, скольконибудь заслу
живающая внимания, рецензируется не один раз. Если начинать бороться с
«синдромом чукчи» всерьез (без этого возможен только количественный рост «фи
лософского производства», без качественного), то соответствующая программа
должна быть заложена уже в вузовское философское образование.

Введение
9
тей и антологий, в названии которых фигурирует «философия
религии»1. Поэтому то, что предлагается здесь, можно назвать
даже не выборкой, а выборкой из выборки. При этом она охва
тывает не столько все самое значительное, что вышло по ФР в
англоамериканском и континентальном философском мире,
сколько все заслуживающее внимания из того, что оказалось
доступным для автора. Могу только сказать в свое оправдание,
что сама классификация позиций по идентификациидемарка
ции ФР и ее истории является вполне самостоятельной (хотя и
подготовительной) теоретической задачей, так как эти пози
ции отнюдь не всегда лежат на поверхности и идентифика
циядемаркация их самих также представляет собой отдельное
«философское задание».
Решению историографической задачи посвящены гл. 1–3
настоящей монографии, которые написаны по единому плану.
Можно назвать две причины, по которым в каждом случае в
обзор были включены воззрения не только на предмет, но и на
генезис ФР. Вопервых, взгляд на то, с чего начинается исто
рия предмета, четко характеризует понимание самого предме
та. Ответы на вопрос, что такое ФР, очень поразному восста
навливаются, например, из допущения, что ее история не от
личается
от
истории
осмысления
человеком
исходных
мировоззренческих вопросов, которые он начал ставить перед
собой еще на заре своей истории, и из презумпции, что она воз
никла как философское осмысление самой религии не ранее
чем в «век просвещения». Вовторых, философская мысль
(в том числе и та, которая осуществляется в ФР) по природе
своей авторефлективна, возвращается постоянно к одним и
тем же «вечным» проблемам, поэтому для нее чрезвычайно
важны разыскания о своей генеалогии. Упомяну и один фор
мальный признак, заложенный в саму селекцию литературы,
концепции которой систематизируются в этих главах. Рассуж
дения различных авторов о ФР разбросаны в разных публика
циях, посвященных не только ФР, но и смежным с ней облас
тям знания. Однако было принято решение рассматривать в
первую очередь те, в названия которых словосочетание «ФР»
1 С учетом и обновляеморасширяемых переизданий, которые в западной фи
лософии очень популярны.

Введение
так или иначе включено, отчасти по соображениям «практиче
ского разума»: в отсутствие самоограничения была бы неиз
бежной угроза того, что историографическая работа могла
иметь только начало, но не конец (а потому и результаты ее
могли не оказаться достоянием читателя). Была задействована
и та презумпция, что если ктото пишет о ФР эксплицитно, то
он берет на себя хотя бы минимальную ответственность за то,
чтобы раскрыть (хотя бы «имплицитно»), как он ее понимает.
В конце каждой из этих глав читателю предлагаются и автор
ские прогнозы относительно перспектив самопонимания ФР
на соответствующих «философских территориях».
Более важная задача состояла в разработке авторской моде
ли теории ФР, исходные вопросы которой связаны прежде все
го с идентификацией самой ее предметности и задач, решае
мых в той деятельности, что можно назвать одной из филосо
фий родительного падежа1 и следует отграничить от других,
смежных дискурсов (их вместе с ней можно было бы обозна
чить как «науки о религии» и «науки о духе»). Решению этой за
дачи посвящена гл. 4.
Два параграфа гл. 4 посвящены соответственно критиче
скому анализу полученных результатов по обозначенным во
просам и обоснованию на базе этой критики оптимальной
концепции предметности ФР. Пример великого основателя
индийской школы навьяньяя Гангеши Упадхьяи (XIII в.), ко
торый выстроил свое определение связи между большим и
средним членами силлогизма (как механизма логического вы
ведения – вьяпти) на основании логической верификации
29 предшествовавших, всегда мне импонировал. Не работать с
достижениями и, соответственно, аберрациями предшествен
ников, занимаясь тем же, что и они, – это демонстрировать ли
бо элементарную леность, либо самоуверенность. Схоластиче
ский метод, которому я здесь вполне сознательно следую,
1 «Философии родительного падежа» – авторский неологизм, выстроенный из
параллелей с «теологиями родительного падежа». Подразумеваются такие области
философии, предметы которых – нефилософского в собственном смысле проис
хождения. Наиболее значительные современные аналоги: философия науки (с даль
нейшими производными типа философия математики, философия физики и т.д.),
философия техники, философия права, философия политики, философия обра
зования и т.п. (подробнее см. § 2).

Введение
11
страхует от обеих названных болезней сразу. Поэтому он пред
ставляется также «добродетельным», ибо здесь признаются две
бесспорные вещи: и то, что наши предшественники для че
гото всетаки работали (даже их отрицательные результаты
имеют несомненное «воспитательное значение»), и то, что де
лать философию с самого начала (что в связи с ФР предпочи
тают делать многие отечественные авторы) было дано только
первым философам, но отнюдь не тем, кого от них отделяют
тысячелетия, а осознание этого, несомненно, должно вести к
некоторому смиренномудрию.
Следуя тому методу, который всегда предполагал ответы
не только на реальные, но и на возможные возражения, скажем
несколько слов тому потенциальному оппоненту, который
может возразить, что отстаиваемая здесь необходимость для
ФР так много заниматься собой, а также постоянным уточне
нием собственных границ с «соседями» отвлекает от решения
конкретных проблем и задач ФР. Вопервых, разномнения
по данным вопросам настолько велики1, что, не осмыслив их,
никто из тех, кто хочет заниматься этой областью знания
всерьез, не может сделать даже начального шага. Вовторых,
даже если бы консенсус мнений был и бóльшим, задача само
идентификации той или иной области философии (особенно
той, в которой философия имеет как бы общий предмет с
нефилософскими, междисциплинарными исследованиями2)
может показаться избыточной только тому, кто смотрит на нее
извне. Ведь специфической особенностью философского дис
курса, отличающего его от других видов теоретической дея
тельности, является выраженная авторефлексивность. Это оз
начает, что в отличие от математика, биолога или искусствове
да, для которых, как принято сейчас говорить, «вопрошание» о
1 Хотя они очень значительны и в такой философии родительного падежа, как
философия науки, есть основания предполагать, что все же не в такой степени, как
в ФР. Во всяком случае здесь есть больший консенсус (хотя и не полный) в том, что
объектом философии науки должно быть всетаки само научное знание, а не проб
лемы математики, физики, биологии и т.д. как таковые, тогда как среди тех, кто
пишет о ФР и у нас, и за рубежом, очень немало тех, кто считает, что предметом ФР
является не религия, а конкретные религиозные верования и учения.
2 Типичным примером является философия науки, которая должна вступать в
очень непростые, «пересекающиеся» и конкурентные отношения со множеством
науковедческих дисциплин.