Силуэты этничности на цивилизационном фоне

Москва
ИНФРА-М
2012

Силуэты

этничноСти

на цивилизационном 

фоне

C.А. Арутюнов

Монография

Российская академия наук 

Институт этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая

Арутюнов C.А. 
Силуэты этничности на цивилизационном фоне: Монография. — 
М.: ИНФРА-М, 2012. – 416 с. — (Научная мысль).

ISBN 978-5-16-005590-9
Автор ставит своей задачей рассмотреть на конкретных примерах из 
жизни самых различных древних и современных народов общие закономерности, по которым происходит сложение и развитие этнических 
особенностей культуры, самосознания, языка: как происходит передача 
отдельных элементов культурного достояния от одних народов к другим; 
какие культуры характерны для общностей различных эпох и т.д. Значительная часть примеров взята из жизни народов, среди которых автор лично проводил полевые исследования народов — Японии, Индии, Кавказа, 
Крайнего Севера и др.
ББК 71

УДК 008(075.4)
ББК 71
 
А79

© Арутюнов C.А., 2012 
© Konstantin Bannikov / Anthropological 
Research Center ARC Oy, 2012

ISBN 978-5-16-005590-9

А79

Автор выражает глубокую признательность А.С. Долуханову 
за помощь в издании книги

Подписано в печать 25.03.2012. 
Формат 60×90/16. Печать офсетная. Бумага офсетная.
Гарнитура Newton. Усл. печ. л. 26,0. Уч.изд. л. 27,22.
Тираж 1000 экз. Заказ  №
ТК 184450-11023-250312

ООО «Научно-издательский центр ИНФРАМ»
127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1.
Тел.: (495) 380-05-40, 380-05-43.        Факс: (495) 363-92-12
Email: books@infram.ru        http://www.infram.ru

This book is aimed at an analysis of  the most general regularities which determine the formation and development of ethnically specific  features in culture, 
language and identity. They are viewed against a background of various exact  
examples taken from the life and history of many modern and ancient  populations. 
The book describes the ways of transmission of various elements in the ethnic thesaurus from one people to another people, the cultural patterns which are the most 
characteristic for the ethnic communities in various periods of history. A large part 
of examples is taken by the author from the ethnographic realities of those populations, where he participated personally in field research programs, i.e. in Japan, 
India, Caucasus, Arctic regions, in Siberia etc.

Patterns of ethnicity on the Background of civilizations by S.A. Arutyunov
Редактор С.И. Вайнштейн    Бильд-редактор Н.С. Долуханова

Предисловие

Автор этой книги чл.-кор. РАН C.А. Арутюнов — один из 
самых известных не только в России, но и далеко за ее пределами этнографов и социальных антропологов. Впрочем, известен он по разному: одним — как японовед, другим — как кавказовед, третьим — как 
крупнейший в мире специалист по древним эскимосским культурам, 
и, наконец — как выдающийся теоретик, исследующий проблемы 
этничности у разных народов и социальных групп в разных районах 
мира, в разных исторических эпохах и социальных условиях, в их сопряженности с формами различных региональных и локальных цивилизаций. 
В этой книге ученый ставит своей задачей рассмотреть на конкретных примерах из жизни многих древних и современных народов 
основные общие закономерности, по которым происходит сложение и развитие этнических общностей и присущих им особенностей 
культуры, самосознания, языка; как происходит передача отдельных 
элементов культурного достояния от одних народов к другим; какие 
черты и особенности культуры характерны для этнических общностей 
и цивилизаций различных эпох и регионов и т.д.
 Значительная часть этих конкретных примеров взята из жизни народов, среди которых автор лично проводил долговременные полевые 
исследования самыми разными методами: путем опросов, интервью, 
включенного наблюдения, составления генеалогий и др. География 
этих исследований чрезвычайно широка: С.А. Арутюнов проводил исследования как в городской, так и в сельской обстановке, в том числе в 
самых отдаленных и труднодоступных для посторонних исследователей местах обитания народов Японии, Индии, Юго-Восточной Азии, 
Сибири и Крайнего Севера России, Северного и Южного Кавказа, 
аборигенных резерваций США и других регионов мира. 
В 12 главах данной книги ее автор постарался показать наиболее 
существенные взаимосвязи, которые существуют в разные эпохи и на 
разных этапах развития между процессами, происходящими в общем 
культурном достоянии этноса или группы взаимодействующих этносов, т.е. в их языке, материальной и духовной культуре, социальной и 
политической активности, с одной стороны, и собственно этническими процессами и состояниями, находящими выражение в этническом 
самосознании, в оценке и определении людьми своего этнического 
бытия. Связи эти двусторонние, т.е. не только культура воздействует 
на этничность, но и этничность воздействует на культуру. В этом взаи

модействии и состоит основная сущность этнокультурной динамики.
В текст данной книги вошли основные главы из издания «Народы 
и культуры: развитие и взаимодействие», опубликованного автором в 
1989 г., и тексты ряда более ранних трудов, вошедших в классический 
фонд отечественной этнографической науки. Однако за несколько 
десятилетий, прошедших со времени их опубликования, многое изменилось и в России, и в мире. С ряда тем и положений было снято 
идеологическое табу, налагавшееся на них в СССР. Возникли новые 
явления, которые 20 или 30 лет назад еще нельзя было предвидеть. Это 
потребовало от автора существенной переработки и доработки вошедших в книгу текстов, а также написания ряда новых разделов.
 В книге изложены и обоснованы несколько теоретических новаторских положений, разработанных авторитетным ученым в ходе 
его конкретных исследований, в том числе теория ротационной смены традиционных и инновационных форм культуры, соотношения и 
взаимодействия черт, воспринимаемых как исконные, с чертами, определяемыми как заимствованные, характеристика адаптационного 
значения культуры в целом и такого аспекта ее функционирования, 
как сбалансированный культурный полиморфизм, и, что самое главное, обоснована информационная теория в сложении и поддержании 
стабильности этносов. Все это делает данную книгу ценной и интересной как для профессионалов — историков и антропологов, так и для 
самого широкого читателя.

Александр Долуханов

ВВЕДЕНИЕ 
 
В этой книге автор ставит своей задачей рассмотреть на конкретных примерах из жизни различных древних и современных 
народов некоторые общие закономерности, по которым происходит сложение и развитие этнических общностей и присущих им 
особенностей культуры, самосознания, языка; как происходит 
передача отдельных элементов культурного достояния от одних 
народов к другим; какие черты и особенности культуры характерны для этнических общностей и цивилизаций различных эпох 
и регионов и т. д. Значительная часть конкретных примеров взята 
из жизни народов, среди которых автор проводил полевые исследования в Японии, Индии, Юго-Восточной Азии, Сибири и на 
Крайнем Севере России, на Кавказе и в других регионах мира. 
В последующих главах книги делается попытка показать наиболее существенные взаимосвязи, которые существовали в разные 
эпохи и на разных этапах развития между процессами, происходящими в общем культурном достоянии этноса или группы взаимодействующих этносов. С одной стороны, они затрагивают язык, материальную и духовную культуру, а с другой – собственно этнические процессы и состояния, что находит выражение в этническом 
самосознании, в оценке и определении людьми своего этнического 
бытия. Связи эти двусторонни: не только культура воздействует на 
этничность, но и этничность воздействует на культуру. В данном 
взаимодействии и состоит основная сущность этнокультурной динамики. 
Значительная часть текста данной книги взята из издания «Народы и культуры: развитие и взаимодействие», опубликованного в 
1989 г., и ряда более ранних трудов [Арутюнов, 1973, 1976, 1978, 
1979а-б, 1980а-б, 1981, 1982 а-б, 1983, 1985, 1986 а-б, 1988; Арутюнов, Чебоксаров, 1972 и др.]. Три с лишним десятилетия, прошедшие 
с тех пор, многое изменили в России и мире. С некоторых тем и положений снято идеологическое табу. Возникли новые явления, которые 30 лет назад нельзя было предвидеть. В исторической  науке 
цивилизационный  подход занял равноправное  положение  с  преобладавшим дотоле  формационным  подходом. Все это потребовало 
существенной переработки текста, написания новых глав и разделов 
в соответствии с достижениями исторической науки и переменами, 
происходящими сегодня в общественной жизни России и других 
стран мира. 

5

ГЛАВА 1 
ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЕ ОБЛАСТИ 
И ХОЗЯЙСТВЕННО-КУЛЬТУРНЫЕ ТИПЫ: 
ИХ  СООТНОШЕНИЕ С ЦИВИЛИЗАЦИЯМИ 

Историко-культурные или историко-этнографические области и 

хозяйственно-культурные типы – ключевые понятия, широко используемые в отечественной школе этнологии. 

Историко-культурная область (ИКО) – это локальный историче
ский тип культуры, существующий на определенной территории в 
рамках определенного времени. ИКО может охватывать народы разной этнической принадлежности, говорящие на языках разных семей и имеющие разные формы хозяйства (хозяйственно-культурные 
типы). Тем не менее, все народы определенной ИКО, как правило, 
находятся под воздействием одной доминирующей цивилизационной традиции (или диалектического синкретизма двух и более соперничающих традиций), имеют много общих черт в материальной (пищевые модели, покрой одежды, принципы народной архитектуры) и 
художественной (элементы орнамента, музыкальные лады, мифологические образы) культурах, осознают культурную близость. Примерами ИКО высшего порядка могут служить Среднее Поволжье, 
Кавказ (с северной и южной подобластями), Балканы, Восточная 
Азия (Китай, Корея, Япония). Границы различных ИКО редко бывают вполне дискретны. Чаще всего они довольно размыты, 
а между соседними ИКО имеются достаточно широкие переходные зоны. 

Хозяйственно-культурный тип (ХКТ) – это общий исторический 

тип культуры, выражающийся в основном спектре используемых 
данной культурой природных ресурсов и в технологии их использования. Хозяйственно-культурный тип определяется доминирующими формами ландшафтно-климатической среды обитания данного 
общества и уровнем его технического развития. Один и тот же ХКТ 
может возникать спонтанно и независимо от внешних влияний и 
заимствований на разных территориях в разное время. Так, ХКТ 
оазисных мотыжных земледельцев пустынной зоны существовал в 
V–III тыс. до н. э. в Южной Туркмении и Северном Иране, а с середины II тыс. до н. э. и вплоть до XVI–XVII вв. – в Северной Мексике, 
на юго-западе современных США и на Тихоокеанском побережье 
Перу. В Азии возделывались пшеница и ячмень, в Америке – кукуруза. В Азии имелись одомашненные овцы и коровы, у высокогорных 
жителей Перу – ламы. В Северной Америке одомашненных копытных не было вообще. Что касается домашней птицы, то в Азии таковыми были куры и гуси, в Америке – утки и индейки. Местные виды 

6

хлопка жителями всех указанных регионов были окультурены независимо друг от друга. 

Несмотря на огромные разделяющие расстояния и колоссаль
ный временной разрыв, в культуре населения названных регионов 
много общего. Сходны приемы орошения, строительные материалы и характер строений, технология выработки и орнаментики 
тканей. Похожи изготовленные здесь глиняные статуэтки, а расписная керамика настолько аналогична по форме и орнаментации, 
что определить ее принадлежность к той или иной культуре может 
только опытный специалист. По-видимому, много общего есть и в 
астрономических, космогонических, а также религиозных представлениях народов этих регионов. 

Специализированный рыболовецкий ХКТ существовал до недав
него времени и отчасти сохранился у народов Нижнего Амура и Северной Японии (нивхи, айны), а также у индейцев Тихоокеанского 
побережья Канады. Эти народы живут на противоположных берегах 
Тихого океана, но используют одинаковые ресурсы и обладают 
сходными чертами в материальной культуре и общественном строе. 

Вообще говоря, тот или иной ХКТ возникает на перекрестье двух 

параметров – уровня технологического развития и природной ландшафтно-климатической зоны. Если абстрагироваться от локальных 
субвариантов, то в глобальном масштабе тех и других не так уж 
много. До эпохи Великих географических открытий (ВГО) почти все 
народы мира могли быть распределены по довольно ограниченному 
набору основных ХКТ. В наши дни, однако, ХКТ могут быть прослежены лишь в остаточном виде, т. к. почти повсюду их вытеснило 
коммерческое, товарное хозяйство – специализированное земледелие, крупномасштабное скотоводство, индустриальное рыболовство. 

Различные ХКТ могут сосуществовать не только в рамках одной 

ИКО (это, скорее, правило, чем исключение), но даже в пределах одного этноса (например, у чукчей и коряков) сосуществуют взаимодополняющие ХКТ кочевых оленеводов и оседлых береговых охотников на морского зверя. Разные ХКТ могут сосуществовать чересполосно и практически на одной территории. Таково было до начала 
спровоцированного конфликта сосуществование мотыжных земледельцев негров фур и кочевых скотоводов арабов баггара в области 
Дарфур в Судане. При этом индивидуальная семья, меняя тип своего 
хозяйства, довольно скоро вслед за этим меняла (по крайней мере 
в глазах окружающих) и этническую принадлежность. В индийском 
штате Махараштра кочевые овцеводы дхангары и пашенные земледельцы маратха не смешиваются друг с другом, а четко придерживаются своих традиционных занятий в силу давления принципов касто
7

вого строя. Однако они используют одну и ту же территорию, т.к. дхангары выпасают овец в основном по стерне убранных полей маратха. 

Рассмотрим основные характеристики культур, сложившихся в ря
де важнейших ИКО и в определенной мере сохраняющих жизненность 
и актуальность в наши дни. 

 
ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ (ВОСТОЧНОАЗИАТСКАЯ) КУЛЬТУРА 

Культура ИКО Восточной Азии (Китай, Корея, Япония, Вьет
нам) характеризуется преобладанием ХКТ поливного пашенного рисосеяния, адаптацией к влажному, умеренно-теплому и субтропическому муссонному климату, довольно рано возникшей урбанизацией 
в сочетании с повсеместной высокой плотностью сельского населения. Последняя при безусловном знакомстве с плужно-пашенными 
методами земледелия определяет очень маленькие размеры земельных наделов, следовательно, трудность перехода к крупномасштабным фермерским хозяйствам, нацеленность на получение высоких 
урожаев с малых площадей при огромных затратах ручного кропотливого труда, часто с преобладанием ручных (мотыжных) методов 
над плужными. Это, в сочетании с небольшими размерами и конструктивной легкостью традиционного жилища, способствует воспитанию таких культурных черт, как аккуратность, сдержанность, 
кинетическая четкость, тенденция к миниатюризации орудий и утвари. Зооморфные и скотоводческие мотивы, в отличие от западных 
культур, не имеют широкого распространения в символике, геральдике и орнаментике. Здесь решительно доминируют растительные 
формы и мотивы. Уровень сакрализации риса несравненно выше, 
чем у традиционных хлебных злаков западной Евразии. Эстетика и 
символика вечнозеленых и цветущих растений приобретает религиозно-культовые формы. Чувство сезонности, специфики времени 
года определяет не только изобразительное искусство, но даже эпистолярную стилистику. Картины-свитки, украшающие интерьер, не 
висят круглый год, а меняются в зависимости от сезона. Сезонность 
времен года почти всегда присутствует или подразумевается в лирической поэзии, нередко составляя ее основную тему. В живописи, 
наряду с портретными и многофигурными композициями, основными являются пейзажный («горы и воды») и природный («цветы и 
птицы») жанры, всегда имеющие сезонную привязку. 

Cледует сразу же указать как на сопряженность многих ИКО с 

возникшими на их основе цивилизациями, так и на различия понятий «цивилизация» и «историко-культурная область». 

Не во всякой ИКО складывается своя цивилизация. Культура ав
стралийских аборигенов, частично сохраняющаяся и в настоящее 

8

время, а до открытия Австралии европейцами образовавшая целостную Австралийскую ИКО высшего порядка (подразделялась на 
несколько локальных подобластей), не породила особую цивилизацию, оставшись на доцивилизационном уровне развития. Современные аборигены в цивилизационном плане так или иначе приобщены к западноевропейской цивилизации. Своей цивилизации у 
них нет, хотя отчасти сохраняется особая культура, составленная 
компонентами доцивилизационного уровня. 

Впрочем, характерная для нашего времени инфляция всего и  

вся — денег, званий, титулов, эпитетов, и терминов  тоже, нередко 
подталкивает даже очень серьезных ученых  на неоправданно расширительное употребление  термина «цивилизация». Так, Стюарт  
Макинтайр (2011, с.16) пишет, что «в Австралии… существовала 
цивилизация, уникальная по  своей долговечности. Она была заселена  по меньшей  мере 40 тыс. лет назад… В этой истории обнаружились древнейшие и богатейшие образцы социальной  организации, экологических приѐмов и методов, языков, искусств, духовных 
верований». Понятно, что по существу  здесь речь идѐт не о цивилизации, а именно об ИКО. 

Восточноазиатская ИКО послужила базой для возникновения 

особой дальневосточной цивилизации, существовавшей сначала 
только в форме древнекитайской цивилизации, но в ходе развития 
распространившейся на Корею, Японию и Вьетнам. 

Наиболее значимые черты любой ИКО формируются в недрах 

культуры трудящихся производителей: охотников, рыболовов, 
скотоводов или земледельцев. Если представленные в ИКО ХКТ 
не выходят за пределы первых трех категорий, то цивилизация 
сформироваться не может. Иногда можно встретить рассуждения о 
кочевых или арктических цивилизациях, но их следует рассматривать как терминологические недоразумения. Лишь на базе оседлой 
земледельческой культуры, и то далеко не всегда, возникает прибавочный продукт в размерах, позволяющих формировать особые 
правящие слои, а затем и классы, которые и выступают создателями цивилизации. 

Признаками цивилизации повсеместно служат наличие город
ской жизни, специализированное ремесло, храмы доминирующей 
религии со своим жречеством (священством) и другие специфически черты. При этом создатели цивилизации используют в своей 
деятельности не только создаваемые массовыми производителями 
материальные блага, но и духовные продукты их культуры, т. е. верования, мифы, обычаи, обряды, орнаменты, усложняя их и придавая им более рафинированную, цивилизованную форму. Стержневыми основами цивилизации, согласно полностью разделяемой 

9

нами точке зрения М.А. Членова, при этом становятся: 1) особый 
метаязык, на котором в обыденной жизни уже не говорят, но он 
является главным источником цивилизационного словотворчества; 
2) создаваемые на этом языке канонизированные и сакрализованные 
прототексты, служащие источником отсылок, сравнений, метафор 
и фразеологических клише. Метаязык письменно передают присущие данной цивилизации графемы – условные письменные знаки. 
Будучи созданными в элитных кругах, но так или иначе воздействуя 
и на культуру производителей, опускаясь в нее, эти стержневые 
компоненты видоизменяют и саму ИКО как базу локальной цивилизации [Членов, 1999, 2009]. 

Цивилизационным метаязыком восточноазиатской ИКО служит 

вэньянь (классический древнекитайский язык). Он и по сей день 
играет в создании новой общественно-политической и научнотехнической лексики указанных выше стран ещѐ более значительную роль, чем даже  греко-латинские источники в западных культурах.  

Китайский и тибето-бирманские языки входит в китайско
тибетскую (сино-тибетскую) языковую семью. Корейский и японский языки образуют каждый особую ветвь алтайской языковой 
семьи. (К ней же, как показали более ранние исследования, относятся тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки.) Среди 
национальных меньшинств Южного и Юго-Западного Китая представлены языки практически всех семей и групп, распространенных 
в странах Юго-Восточной Азии (ЮВА). 

Письменность дальневосточной цивилизации изначально бази
ровалась на китайской иероглифике, которая до конца XIX в. была 
вполне идентичной в Китае, Корее, Японии и Вьетнаме, что позволяло, даже не зная звуковых соответствий, понимать заголовки, вывески, указатели и даже иметь представление об общем смысле текста независимо от языка. Фонетические алфавиты, созданные в 
средние века в Корее и Японии, использовались в основном для записи грамматических аффиксов, корневая же часть слова почти всегда писалась иероглифами. В ХХ в. полный переход вьетнамского 
языка на латиницу, корейского (в конце века) – на национальный 
алфавит, а также частичная и довольно неуклюжая реформа иероглифики в Китае разрушили эту возможность взаимопонимания и в 
известной мере подорвали цивилизационное единство стран Восточной Азии. C другой  стороны, можно сказать, что варианты  
дальневосточной  цивилизации, развивавшиеся во Вьетнаме, Корее 
и Японии вплоть до конца ХIХ в., в ХХ в. оформились  в самостоятельные цивилизационные  ответвления. 

10