Российский ветеринарный журнал. Сельскохозяйственные животные, 2009, № 1

Главный редактор
Шуляк Б.Ф., канд. вет. наук

Председатель редакционной коллегии
Василевич Ф.И., д-р вет. наук (МГАВМиБ)

Главный научный консультант
Кириллов Л.В., д-р. вет. наук (ФГУ ВГНКИ)

Редакционная коллегия:
Акбаев М.Ш., д-р вет. наук (МГАВМиБ)
Андреева Н.Л., д-р биол. наук (СПбГАВМ)
Архипов И.А., д-р вет. наук (ВИГИС)
Белова Л.М., д-р биол. наук (СПбГАВМ)
Бессарабов Б.Ф., д-р вет. наук (МГАВМиБ )
Волков А.И., д-р вет. наук (КГАВМ)
Гуревич В.А., канд. с.-х. наук (CSI Bioplasma, Австралия)
Жаров А.В., д-р вет. наук (МГАВМиБ)
Кузнецов А.И., д-р биол. наук (УГВМ)
Максимов В.И., д-р биол. наук (МГАВМиБ)
Рождественская Т.Н., канд. вет. наук (ВНИВИП)
Сидорчук А.А., д-р вет. наук (МГАВМиБ)
Сноз Г.В., д-р вет. наук (МГАВМиБ)
Стекольников А.А., д-р вет. наук (СПбГАВМ)
Федоров Ю.Н., д-р биол. наук (ВНИТИБП)
Шантыз А.Ю., д-р биол. наук (КГАВМ)
Шустрова М.В., д-р вет. наук (СПбГАВМ)
Щербаков Н.П., д-р вет. наук (УГАВМ)

Перевод с английского — Б.Ф. Шуляк 
Допечатная подготовка — С. В. Иванов
Корректор — М. Д. Писарева

Ежеквартальный научно-практический журнал.
Основан в 2005 году

Учредитель ООО «Издательство «КолосС»

Журнал выпускается издательством «КолосС» при участии Учебнометодического объединения высших учебных заведений Российской 
Федерации по образованию в области зоотехнии и ветеринарии.

Журнал зарегистрирован Федеральной службой по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и 
охране культурного наследия.
Регистрационный номер ПИ №ФС77-19580 от 01.03.2005 г.

Журнал входит в перечень периодических научно-технических изданий, рекомендованных ВАК для публикаций основных результатов 
кандидатских и докторских диссертаций

Подписано в печать 27.02.2009 г.
Формат 60 х 901/8. Печать офсетная. Усл. печ. л. 6,0. 
Тираж 3000 экз.
Отпечатано в ООО «Чебоксарская типография №1». Зак. 685

© Перепечатка материалов, опубликованных в «РВЖ СХЖ», возможна только после получения от издательства  «КолосС» письменного 
разрешения и со ссылкой на первоисточник

Адрес редакции:
129090, Москва, Астраханский пер., д. 8.
Тел./факс: (495) 680-14-63. Е-mail: rvg2005@mail.ru

Подписка на почте по каталогам
«Роспечать» (индексы 36389 и 20477), «Почта России» 
(индекс 16759), «Пресса России» (индекс 72206) и «Вся пресса», а 
также через редакцию (см. стр. 48)

Руководство для авторов
Общие положения. Журнал печатает обзоры, научные и 
методические статьи, краткие сообщения, которые ранее никогда не публиковались (за исключением материалов, предоставляемых зарубежными СМИ). Электронный вариант 
предлагаемой к размещению в журнале статьи надо прислать 
в издательство для первичного ознакомления. Материалы, не 
соответствующие требованиям редакции, не представляющие 
научного или практического интереса, а также получившие 
отрицательные отзывы рецензентов, не публикуются. В случае 
принятия положительного решения о возможности публикации статьи ее отредактированный вариант отсылается авторам, 
которые должны в кратчайшие сроки сообщить о своем согласии/несогласии с правкой и прислать в издательство оригинал 
рукописи, скрепленный подписями каждого из них.
Оформление. Текст и таблицы электронной копии статьи 
выполняют в редакторе Word. Фотографии, рисунки, графики, диаграммы и другие иллюстрации необходимо присылать 
отдельными от текста файлами в форматах JPEG или TIFF с 
разрешением не ниже 300 dpi. Их нумеруют в том же порядке, 
в котором они расположены в рукописи. Статьи (за исключением обзоров и кратких сообщений) должны иметь традиционную структуру: 
1. Название (на русском и английском языках); 
2. Перечень авторов с указанием их ФИО и места работы/
учебы; 
3. Ключевые слова;
4. Сокращения; 
5. Введение; 
6. Материалы и методы; 
7. Результаты; 
8. Заключение; 
9. Библиография. 
10. Краткое резюме (на русском и английском языках). 
Название статьи должно быть максимально коротким (но 
без аббревиатур) и отражающим ее содержание. Желательно 
излагать мысли точно и лаконично, пользуясь при этом только 
общепринятой терминологией и избегая общих фраз. Недопустим повтор одних и тех же положений в различных разделах 
публикации. В библиографию включают лишь те источники 
информации, которые упомянуты в тексте. Их располагают в 
алфавитно-хронологическом порядке (вначале отечественные 
работы, а затем иностранные, анонимные источники располагают перед авторскими работами).
Общий объем рукописи, количество в ней таблиц, графиков и диаграмм ограничивайте необходимым минимумом.

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ПАРТНЕРЫ РВЖ

Требования к макету рекламы:
Формат страницы до обреза 210 х 300, после обреза 205 х 290. 
Формат 1/2 полосы: горизонтальный 180 х 120, вертикальный 
87 х 240. Photoshop (tif, 300 dpi)

Редакция не несет ответственности за содержание рекламных 
объявлений

РОССИЙСКИЙ
ВЕТЕРИНАРНЫЙ
ЖУРНАЛ

RUSSIAN
VETERINARY
JOURNAL

productive animals
сельскохозяйственные животные

RUMINANTS

Schuljak B.F. Some words about transmissible spongiform encephalopathies

Explanatory dictionary. Terminologie and abbreviations using in 
prionology 

Marie K.  McIntyre, Gubbins S., Goldmann W. et al. The timecourse of a scrapie outbreak

Konold T., Moore S.J, Bellworthy S.J., Simmons H.A. Evidence of 
scrapie transmission via milk

Konold T., Davis A., Bone G. et al. Clinical findings in two cases of 
atypical scrapie in sheep: a case report

Epizootic planet’s pulse. Bovine spongiform encephalopathy

Lombardi G., Casalone C., D’Angelo A. et al. Intraspecies transmission of BASE induces clinical dullness and amyotrophic changes

Rybakov S.S., Egorov A.A. Achievements in the area of laboratory 
diagnosis of bovine spongiform encephalopathy

Secrets ов mastery. Rybakov S.S., Egorov A.A. Sampling of pathologic material for BSE diagnosis.

Negredo C., Monks E., Sweeney T. A novel real-time ultrasonic 
method for prion protein detection using plasminogen as a capture 
molecule

Our inquire. Proteins which can bind the prion protein

 Dagleish M.P., Martin S., Steele P. et al. Experimental transmission 
of bovine spongiform encephalopathy to European red deer (Cervus 
elaphus elaphus)

Our inquire. Chronic wasting disease

Rybakov S.S., Egorov A.A. Measures for prevention of BSE occurrence and introduction into the Russian Federation

Caleidoscope

Kuvshinov V.L., Smirnov M.A. Visna of sheep romanov breed: histologic changes of brain

Predefence of a thesis. Kalinichenko М.А. , Telishevskay L.Y. Determination kinetic constants of hydrolysis protein substances by 
different proteolytic preparates

SWINE

Leshinsky I.I. Macrolides — preparates of choice for treatment mycoplasmoses of animals

Zuev O.E. Influence of Trilon B on iron assimilation by pigs

POULTRY

Rogdestvenskay T.N. Specific prophylaxis Salmonella enteritidis 
infection in poultry

Information for subscribers

ЖВАЧНЫЕ

Шуляк Б.Ф. Несколько слов о трансмиссивных губкообразных 
энцефалопатиях

Толковый словарь. Терминология и аббревиатуры, применяемые 
в прионологии

МакИнтир К.М., Габбинс С., Голдманн В. и соавт. Вспышка 
скрепи в динамике

Конольд Т., Джо Мур С., Беллворти С.Дж., Симмонс Х.А.  Передача возбудителя скрепи через молоко

Коннольд Т., Девис А., Бон Г. и соавт. Сообщение о клинических 
наблюдениях за двумя овцами с атипичным скрепи

Эпизоотический пульс планеты. Губкообразная энцефалопатия 
крупного рогатого скота

Ломбарди Г., Касалоне Ц., д’Анжело A. и соавт. Заторможенность и амиотрофические изменения у КРС при экспериментальном течении амилоидной губкообразной энцефалопатии 

Рыбаков С.С., Егоров А.А. Достижения в области лабораторной 
диагностики губкообразной энцефалопатии КРС

Секреты мастерства. Егоров А.А., Рыбаков С.С. Отбор  патологического материала для диагностики ГЭ КРС

Негредо К., Монкс Э., Свиней Т. Новый ультразвуковой метод 
обнаружения прионного протеина в режиме реального времени, 
проводимый с применением плазминогена

Наша справка. Протеины, способные связывать прионный 
белок

Даглейш М.П. , Мартин С., Стил Ф. и соавт. Экспериментальное 
воспроизведение губкообразной энцефалопатии КРС на благородном олене (Cervus elaphus elaphus)

Наша справка. Хроническая изнуряющая болезнь (ХИБ)

Рыбаков С.С., Егоров А.А. Меры, направленные на предотвращение возникновения и заноса ГЭ КРС в Россию

Калейдоскоп

Кувшинов В.Л., Смирнов М.А. Висна овец романовской породы: 
гистологические изменения головного мозга

Калинченко М.А., Телишевская Л.Я. Определение кинетических 
констант гидролиза белковых субстратов разными протеолитическими препаратами

СВИНЬЯ

Лещинский И. И. Макролиды — препараты выбора для борьбы 
с микоплазмозами животных

Зуев О.Е. Влияние Трилона Б на усвоение железа свиньями

ПТИЦА

Рождественская Т.Н. Специфическая профилактика инфекции 
Salmonella enteritidis у птиц

Информация для подписчиков РВЖ СХЖ

СОДЕРЖАНИЕ
CONTENS

N¹1/2009

2

4

5

7

10

14

15

20

22

24

32

27

32

32

35

38

42

44

46

46

48

ЖВАЧНЫЕ

Т

рансмиссивные ГЭ — одна из наиболее актуальных проблем современной биологии, изучение которой позволяет получить ответы на многие вопросы, волнующие 
ветеринарных и медицинских специалистов уже несколько 
столетий. Существует целый ряд болезней животных и человека, сопровождающихся накоплением в ЦНС прионного 
белка, что ведет к прогрессирующей вакуолизации, которая 
придает мозгу сходство с губкой. Дискуссия об этиологии 
этих болезней не утихает и по сей день. Согласно прионной 
теории, предложенной С.Б. Прузинером и в последующем 
развитой его последователями в различных лабораториях 
мира, возбудителем ГЭ является прион — конформационно 
измененный прионный белок. Этот белок в норме синтезируется у всех позвоночных и многих беспозвоночных представителей фауны нашей планеты. Изменение структуры делает 
PrPc устойчивым к протеазам (PrPRes), которые служат средством избавления организма от его чрезмерного образования. 
Модифицированный прионный белок PrPRes аккумулируется в лимфоидной и нервной тканях. Изменение структуры 
и функций последней ведет к развитию неврологической 
симптоматики.
Прионная теория нашла очень много последователей. Она 
позволила понять патогенез ГЭ и открыла возможность разработки специфических методов диагностики этих болезней. 
Однако далеко не все исследователи считают прион этиологическим агентом ГЭ, отводя ему место не причины, а следствия, не возбудителя, а фактора патогенеза и диагностического маркера. С формальной точки зрения гипотетический 
возбудитель ГЭ ведет себя как все обычные вирусы — он инфекционен, не растет на искусственных питательных средах, 
проходит через фильтры, задерживающие бактерии, способен 
персистировать и размножаться в органах и тканях восприимчивых хозяев, а также в культурах клеток, проявляет тропизм к лимфоидной и нервной тканям. По словам В.А. Зуева, 
«возбудители ГЭ ведут себя как классические нейротропные 
вирусы, но очень медленно реализующие свое болезнетворное 
действие». Вирусы, которых выдвигали на роль кандидатов 
возбудителей ГЭ, находили у естественно больных животных 
и людей, а также экспериментально зараженных взятым от 
них патологическим материалом лабораторных животных. 
Например, в 1968 г. Дж.Ф. Девид-Феррейра и соавт. обнаружили в нейронах коры головного мозга мышей, экспериментально зараженных гомогенатом мозга больных скрепи овец, 
вирусные частицы диаметром 32…36 нм. Два типа вирусных 
частиц выявил в нейронах больных скрепи овец Х.К. Наранг в 1974 г. Пропустив еще целый ряд подобных сообщений, упомянем лишь о недавно сделанном Л. Мануэлидисом 
[11] открытии: он обнаружил во фракции патологического 
материала, взятого от больных ГЭ животных, сферические 
частицы диаметром 25…35 нм. В них может уместиться геном 

размером в 1…4 тыс. пар оснований, что вполне достаточно 
для кодирования информации о нуклеокапсиде или ферменте, 
обеспечивающем репликацию агента.
Вероятно, в недалеком будущем в диспуте об этиологии 
ГЭ будет поставлена окончательная точка. Возможно, обнаруживаемые вирусные частицы окажутся случайными находками, однако не исключено, что будет найден агент, способный 
индуцировать образование конформационно измененных 
прионных белков или использовать их в качестве катализаторов своей репликации в клетках животных и людей. Но это 
может произойти в будущем, а пока оно не наступило кратко 
проанализируем достижения прионологии за четверть века 
своего существования.
Согласно прионной теории в организме животных и людей 
экспрессия патологической формы прионного белка может 
возникать спонтанно в результате мутаций гена PRNP или 
после заражения этим полипептидом. Частота мутаций гена 
PRNP не слишком высока, поэтому форму прионных болезней, возникающую на почве таких генетических изменений, 
называют спорадической.

Значительно чаще прионные болезни развиваются у животных и людей в результате попадания в их организм экзогенного этиологического агента. Изучая куру1 у аборигенов 
Новой Гвинеи, Д.К. Гайдушек установил, что заражение возбудителем этой болезни, которую в последующим отнесли к 

УДК 619:616.98:578.833.27 
Несколько слов о
трансмиссивных губкообразных 
энцефалопатиях

Б.Ф. Шуляк, РВЖ. Сельскохозяйственные животные

1 Одна из трансмиссивных ГЭ; в переводе слово «куру» означает «дрожащая смерть».

Ключевые слова: губкообразная энцефалопатия, крупный 
рогатый скот, овцы, прион, ретровирусы

Сокращения: ГЭ — губкообразная энцефалопатия (ед. 
и мн.); ЦНС — центральная нервная система

Примерами спорадической формы ГЭ являются случаи данной патологии, описанные у КРС во Франции [3] 
и Италии [4]. Во Франции у скота обнаружили прион с 
большей (тип H), а в Италии — с меньшей (тип L) молекулярной массой по сравнению с классическим PrPBSE. 
Прионы типов Н и L значительно отличаются от PrPBSE и 
по биологическим свойствам: они вызывают заболевание 
после более длительного инкубационного периода, индуцируемые ими поражения ЦНС имеют другую топографию и т.д. Предполагается, что эти агенты периодически 
спонтанно возникают у небольшой части КРС.
Стоит упомянуть еще об одном прионном заболевании 
КРС — идиопатическом хроматолизе нейронов ствола головного мозга. Его впервые диагностировал М. Джеффри 
в Шотландии в 1988 г. Встречается оно и в других районах 
Великобритании. Инцидентность низка — около 7 случаев 
на 100 000 гол. Симптомы болезни сходны с теми, которые описаны при ГЭ КРС. Они проявляются у животных 
в возрасте от 4 до 16 лет. Однако гистологические изменения при данной патологии иные: дегенерация нейронов и 
аксонов ствола головного мозга, ядер и корешков черепных нервов, негнойное воспаление, вакуолизация серого 
вещества медиального и латерального коленчатых ядер, 
таламуса, гиппокампа, полосатого тела и коры головного 
мозга, дегенерация и склероз гиппокампа. Первоначально 
обнаружить прион в ЦНС больных животных с помощью 
наборов диагностикумов, применяемых для выявления 
инфицированного PrPBSE скота, не удавалось. С помощью 
более чувствительных иммуногистохимических тестов 
подтвердили, что это еще одна спорадическая форма ГЭ 
КРС [8].

РВЖ  СХЖ  №1-2009

прионным, происходит в результате ритуального каннибализма. Описано свыше 200 случаев болезни Крейтцфельда —Якоба, развившейся у людей спустя многие годы после лечения 
контаминированными прионом гормональными препаратами 
или имплантации тканей (роговицы, твердой мозговой оболочки), взятых от больных ГЭ доноров. В 1930-е годы массовая иммунизация овец против лупинг ила стала причиной широкого распространения скрепи в Великобритании, поскольку использованная вакцина оказалась контаминированной 
возбудителем скрепи. Вполне обосновано предположение о 
том, что скармливание продуктов убоя овец, больных скрепи, 
привело к преодолению возбудителем этой болезни видового 
барьера и возникновению трансмиссивной энцефалопатии 
норок и ГЭ КРС.

Ключ к пониманию того, почему скрепи стала эндемичной 
во многих странах мира, нужно искать в свойствах ее возбудителя. Все больше накапливается информации, позволяющей делить млекопитающих, у которых регистрируют ГЭ, 
на 2 группы: способных выделять возбудителя во внешнюю 
среду с секретами/экскретами и являющихся тупиковыми 
хозяевами приона. К числу первых относятся овцы, олени 
и мыши (полагаю, что этот список в будущем станет значительно длиннее) [14]. Типичным примером тупиковых хозяев 
приона является КРС, который не способен, как считают в 
настоящее время многие исследователи, распространять возбудителя горизонтально (с секретами и экскретами) или вертикально (от матери потомству) [15]. Инфицированный КРС 
становится источником инфекции лишь постмортально, если 
трупы умерших или убитых животных будут переработаны в 
корма или захоронены в земле.
Проявляя чрезвычайно высокую резистентность к физическим и химическим факторам, прионный белок способен 
сохраняться в окружающей среде очень долго. В Исландии 
в 1978 г. была предпринята очередная попытка искоренить 
риду2 посредством уничтожения всего поголовья овец в неблагополучных хозяйствах, проведения тщательной дезинфекции помещений и запрета на разведение в них мелкого 
рогатого скота на протяжении 3 лет. В последующие 25 лет 
вспышки болезни зарегистрировали на 33 «оздоровленных» 
этим способом фермах, причем на 9 из них разводить овец, 
полученных из свободных от скрепи хозяйств, стали после 
14…21-летнего перерыва [7]. Заражение животных могло произойти только на пастбищах, контаминированных 
прионом за 1,5…2 десятка лет до этого! Говоря о земле, как 
уникальном резервуаре, способном длительно сохранять 
прионы, нельзя не упомянуть о работе К.Дж. Джонсона и 
соавт. [9], которые установили, что минерал монтмориллонит, являющийся распространенным компонентом различных типов почв нашей планеты, способен повышать 
инфекционность возбудителя скрепи.

Основными воротами инфекции служат миндалины и 
пейеровы бляшки: в них отмечают репликацию штаммов 
приона3. Отсюда прион проникает в автономную нервную систему пищеварительного тракта [14], по которой 
достигает энтерального сплетения. Из него возбудитель 
направляется в ЦНС (по эфферентным парасимпатическим путям в область заслонки продолговатого мозга, а 
по симпатическим нервам — в грудной отдел спинного 
мозга), где аккумулируется. Не исключена возможность 
его диссеминации по организму гематогенным и лимфогенным путями. По интенсивности экспрессии прионного белка ткани можно расположить в следующей 
последовательности (в порядке убывания): задвижка 
продолговатого мозга → мезентериальные лимфатические узлы → подвздошная кишка → лимфоидные ткани →
селезенка → мозжечок → другие отделы и ткани нервной 
системы [6].
Исход заражения животного или человека зависит от 
их генотипа и свойств штамма приона. Прионные болезни 
протекают по типу медленных инфекций, для которых характерен длительный (часто многолетний) инкубационный 
период, после которого медленно возникают и прогрессируют симптомы, ассоциированные с преимущественным 
поражением ЦНС, что неизбежно ведет к летальному исходу. При определенных сочетаниях генотипа хозяина и 
свойств штамма приона инкубационный период может 
настолько удлиняться, что зараженное животное остается 
клинически здоровым на протяжении всей жизни. Данные 
по чувствительности овец с разным генотипом к прионам 
классической и атипичной скрепи, полученные в 20 странах 
Европы при обследовании 1 764 056 животных [5]), приведены в таблице.

ЖВАЧНЫЕ

2  Так в Исландии называют скрепи.

Частота 
регистрации
Классическая 
скрепи
Атипичная 
скрепи

Высокая
ARQ/VRQ 
ARQ/ARQ 
VRQ/VRQ

ARQ/ARQ
ARR/ARQ 
AHQ/ARQ 

Средняя
ARR/VRQ 
ARH/VRQ
AHQ/ARH 
ARR/AHQ
ARR/ARR
AHQ/AHQ

Низкая
AHQ/ARQ 
ARR/ARQ 
ARH/ARQ
AHQ/VRQ
ARH/ARH 
AHQ/AHQ

ARR/ARH 
AHQ/ARH
 ARQ/VRQ
ARQ/ALQ

Генотип овец, инфицированных классическим и атипичным 
вариантами прионов (по [5])

3  Мы высказываем точку зрения сторонников прионной этиологии ГЭ. Если бы те же процессы описывали оппоненты, 
то, наверное, они говорили бы о вирусном агенте, который 
размножается в воротах инфекции, а затем мигрирует, оставляя за собой в виде шлейфа скопления прионного белка в 
органах и тканях.

Предположение об этиологической связи скрепи и 
трансмиссивной энцефалопатии норок подкрепляется 
сходством топографии поражений ЦНС у овец и норок 
при этих ГЭ. Хотя воспроизвести трансмиссивную энцефалопатию норок посредством перорального заражения 
возбудителем прионного белка PrPSc не удалось [1], но 
исследователи не исключают того, что норки проявляют 
неодинаковую чувствительность к разным штаммам этого агента. В звероводческих хозяйствах США описаны 
вспышки болезни, возникшие после скармливания норкам продуктов убоя КРС [12]. Однако экспериментальное 
заражение норок PrPBSE приводит к развитию поражений 
головного мозга, отличающихся от тех, которые возникают 
при естественном течении этой болезни. Т. Бэрон и соавт. 
[2] на основании результатов экспериментов, проведенных 
на трансгенных мышах, высказали предположение о том, 
что трансмиссивную энцефалопатию норок вызывает прион типа L.

Прионы очень устойчивы к воздействию высокой температуры, ионизирующей радиации, ультрафиолетового 
света, ультразвука и дезинфицирующих средств, эффективных в отношении других инфекционных агентов. Однако и 
прионы уязвимы. Их удается инактивировать гидроксидом 
натрия, гипохлоритом натрия, жидким этиленоксидом, глицидолом, соляной кислотой и рядом других химических 
веществ, а также автоклавированием при 134 °С. 

ЖВАЧНЫЕ

Губкообразные энцефалопатии (ГЭ) — энцефалопатии 
животных и человека, сопровождающиеся вакуолизацией 
центральной нервной системы. Могут иметь различную этиологию.
Трансмиссивные губкообразные энцефалопатии — ГЭ, 
возбудители которых передаются от одних восприимчивых особей другим (по крайней мере в рамках одного вида). 
Основной путь естественного заражения — алиментарный. В 
основе их патогенеза лежит накопление приона (см. ниже) 
в ЦНС, приводящее к дегенеративным повреждениям последней и развитию неврологической симптоматики. Связь 

трансмиссивных ГЭ с прионом выражают термины «прионные болезни» и «прионные инфекции».
Скрепи — трансмиссивная ГЭ овец и коз, спонтанно распространяющаяся среди восприимчивых животных. Предполагается, что использование продуктов убоя больных 
скрепи овец в качестве компонентов рациона стало причиной появления трансмиссивной энцефалопатии норок 
и ГЭ КРС.
Трансмиссивная энцефалопатия норок — ГЭ норок, 
вспышки которой регистрировали в Европе и США. Нет оснований предполагать, что инфекция передается горизонтальным или вертикальным путями. Случаев этого заболевания 
среди норок, живущих на воле, не зарегистрировано.

Терминология 
и аббревиатуры, применяемые 
в ветеринарной прионологии

В конце 1970-х годов в овцекомплексе «Марий Эл» 
(Марийская АССР4) зарегистрировали вспышку ранее неизвестного в нашей стране заболевания, сопровождавшегося неврологической симптоматикой. Обследование более мелких хозяйств, из которых овец 
романовской породы завозили в овцекомплекс, показало, что многие из них на протяжении целого ряда 
лет были неблагополучны по той же неврологической 
болезни. Она поражала только взрослых овец (обычно 
в возрасте 1,5…2 лет). Симптоматика прогрессировала 
в течение 1…3 мес, приводя к парезам и параличам тазовых конечностей и летальному исходу (в большинстве случаев его не допускали, проводя вынужденный 
убой). Возникло 2 гипотезы относительно этиологии 
заболевания: прионная и ретровирусная. Основанием для первой из них послужило обнаружение у части 
больных животных вакуолизации нейронов в головном 
мозге. Однако предположение о прионной этиологии 
болезни не могло объяснить:
1. Почему так высока была инцидентность болезни у 1, 5…2летних овец, в то время как в других странах скрепи болеют 
более взрослые животные?
2. Почему вакуолизацию нейронов обнаруживали лишь у части больных овец? 
3. Почему болезнь лишь спородически сопровождалась тремором и скрежетанием зубов, а проба на наличие кожного зуда 
обычно не давала положительный результат?
4. Почему у овец на терминальной стадии болезни развивались парезы и параличи тазовых конечностей, что не характерно для скрепи?
5. Почему больные овцы адекватно реагировали на внешние 
раздражители (звук, свет, появление посторонних лиц и т.д.)?
6. Почему в неблагополучных по этому заболеванию отарах 
преципитирующие антитела к вирусу висны–мэди выявляли 
в крови 20…57 % овец, а среди клинически больных животных уровень серопозитивности достигал 70…85 %?
Чем же были больны остальные животные? Мы полагаем, 
что неврологическая болезнь овец романовской породы в тот 
период имела ретровирусную этиологию, что не исключает 
циркуляции в тех же хозяйствах возбудителя скрепи.
В заключение нелишне будет вспомнить о том, что у 
жвачных описано довольно много заболеваний, при которых 
в ЦНС обнаруживают вакуолизацию и спонгиозность, но их 

прионная этиология сомнительна или не установлена. К их 
числу относятся сегментная аксонопатия (болезнь Мурурунди) овец [16], наследственная некротическая энцефаломиелопатия телят ангусской породы [13], врожденная губкообразная энцефалопатия телят  [10]. 

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Barlow R.M., Rennie J.C. Transmission experiments with a scrapie-like encephalopathy of mink. J Comp Pathol, 1970, 80, 75—79.
2. Baron T., Bencsik A., Biacabe A.-G. et al. Phenotypic similarity of transmissible 
mink encephalopathy in cattle and L-type bovine spongiform encephalopathy in 
mouse model. Emerg Infect Dis, 2007, Dec.
3. Biacabe A.G., Laplanche J.L., Ryder S. et al. Distinct molecular phenotypes in 
bovine prion diseases. EMBO Rep, 2004, 5, 110—115.
4. Casalone C., Zanusso G., Acutis P. et al. Identification of a second bovine 
amyloidotic spongiform encephalopathy: molecular similarities with sporadic Creutzfeldt-Jakob disease. PNAS USA, 2004, 101, 3065—3070.
5. Fediaevsky A., Tongue S.C., Nöremark M., Calavas D., Ru G., Hopp P. A descriptive study of the prevalence of atypical and classical scrapie in sheep in 20 
European countries. BMC Vet Res, 2008, 4, 19.
6. Garcia-Crespo D., Juste R.A., Hurtado A. Selection of ovine housekeeping 
genes for normalisation by real-time RT-PCR; analysis of PrP gene expression 
and genetic susceptibility to scrapie. BMC Vet Res, 2005, 1:3.
7. Georgsson G., Sigurdarson S., Brown P. Infectious agent of sheep scrapie 
may persist in the environment for at least 16 years. J Gen Virol, 2006, 87, 
3737—3740.
8. Jeffrey M., Perez B.B., Martin S. et al. Idiopathic Brainstem Neuronal Chromatolysis (IBNC): a novel prion protein related disorder of cattle? BMC Vet Res, 
2008, 4:38
9. Johnson C.J., Pedersen J.A., Chappell R.J. et al. Oral Transmissibility of 
Prion Disease Is Enhanced by Binding to Soil Particles. PLoS Pathog, 2007, 
3, 7: e93.
10. Hindmarsh M., Harper P.A.W. Congenital spongiform myelopathy of Simmental calves. Aust Vet J, 1995, 72, 5, 193— 194.
11. Manuelidis L. A 25 nm virion is the likely cause of transmissible spongiform 
encephalopathies. J Cell Biochem, 2007, 100, 4, 897—915
12. Marsh R.F., Bessen R.A. Epidemiologic and experimental studies on transmissible mink encephalopathy. Dev Biol Stand, 1993, 80, 
111—118.
13. Philbey A.W., Martel K.S. A multifocal symmetrical necrotising encephalomyelopathy in Angus calves. Aust Vet J, 2003, 81, 4, 226—229.
14. Van Keulen L.J.M., Schreuder B.E., Vromans M.E., Langeveld J.P., Smits M.A., 
Pathogenesis of natural scrapie in sheep. Arch. Virol. Suppl, 2000, 16, 57—71.
15. Van Keulen L.J.M., Bossers A., van Zijderveld F. TSE pathogenesis in cattle 
and sheep.Vet Res, 2008, 39, 24.
16. Windsor P.A. Ultrastructural findings in ovine segmental axonopathy of Merino 
sheep. Aust Vet J, 2006, 84, 169—171.

B.F. Shuljak. Some words about transmissible spongiform encephalopathies.

ТОЛКОВЫЙ
СЛОВАРЬ

4  В настоящее время — Республика Марий Эл.

РВЖ  СХЖ  №1-2009

ЖВАЧНЫЕ

Губкообразная энцефалопатия КРС — неврологическая 
болезнь, эпизоотия которой началась в Великобритании в 
1980-х годах. Относится к группе трансмиссивных ГЭ, однако пораженный ею КРС, по всей видимости, не передает 
возбудителя горизонтальным или вертикальным путями 
(опасность представляет использование в пищу, для приготовления лечебно-профилактических препаратов и в других 
подобных целях органов и тканей инфицированных животных, в которых возбудитель может накапливаться в высоких 
титрах).
Хроническая изнуряющая болезнь — единственная известная естественная трансмиссивная ГЭ диких жвачных 
(оленей и лосей). Инфекция распространяется горизонтальным путем. Ареал распространения —  Северная Америка.
Нормальный прионный белок (PrPC) — мембранный белок, синтезируемый во многих органах и тканях разнообраз
Вспышка скрепи в динамике

К.М. МакИнтир1, С. Габбинс1, В. Голдманн2, Э. Стевенсон1, М. Бейлис1, 3

1 Pirbright Laboratory (г. Пирбрайт, Великобритания)
2 Institute for Animal Health (г. Эдинбург, Великобритания)
3 Veterinary Teaching Hospitals (г. Ньюстон, Великобритания)

УДК 619:616.515-022.6 

ных представителей фауны планеты. Его синтез кодирует ген 
PRNP.
Прион — изоформы нормального прионного белка, обнаруживаемые при ГЭ животных и человека. Эти модификации, выявленные у людей и животных разных видов при 
типичных и атипичных формах трансмиссивных ГЭ, принято 
считать штаммами приона. Поскольку все они в той или иной 
степени проявляют резистентность к протеиназе К, то в тех 
случаях, когда нет необходимости конкретизировать штаммовую принадлежность, прион обозначают аббревиатурой 
PrPRes (т. е. прионный белок, резистентный к протеиназе К). 
Другие индексы используют для обозначения прионов, обнаруживаемых при:
классической (типичной) ГЭ КРС — PrPBSE;
амилоидной ГЭ КРС — PrPBASE;
скрепи овец и коз — PrPSc. 

Введение

Скрепи — инфекционная болезнь, инкубационный период которой в основном зависит от генетических особенностей 
животного [8] и дозы возбудителя [12]. Взаимодействие этих 
факторов определяет особенности вспышек скрепи. Овцы 
с ГТ, обеспечивающим короткий инкубационный период, 
заболевают в первую очередь, затем к ним присоединяются другие животные отары с ГТ, соответствующим более 
длительному инкубационному периоду. Гипотетически по 
мере увеличения количества инфицированных животных 
возрастает частота контактов с прионом остальных животных стада и получаемая ими заражающая доза, что может 
вести к сокращению инкубационного периода болезни. С 
течением времени это может повлечь за собой изменение 
симптоматики болезни. Действительно, проведенный Институтом здоровья животных опрос фермеров показал, что 
в процессе развития эпизоотии в 24 % неблагополучных по 
скрепи британских стад овец отмечали изменение клинических проявлений болезни, а в 35 хозяйствах — возраста овец, 
в котором у них начиналась болезнь. Однако низкий уровень 
заболеваемости при большинстве вспышек и неодинаковый 
ГТ овец разных стад затруднили выявление определенных 
закономерностей.
В связи с этим мы детально обследовали одно из немногих неблагополучных по скрепи стад, в которых на протяжении длительного периода (1997…2004 гг.) тщательно 
регистрировали все случаи болезни. Стадо состояло приблизительно из 850 овец уэльской горной породы. Изучавшаяся 
в нем вспышка скрепи, по всей видимости, была самой крупной из когда-либо зарегистрированных в Великобритании.
Результаты

Стадо. В 2001 г. в стаде идентифицировали 10 из 15 известных ГТ (таблица). Четверть поголовья (25,2 %) обладала аллелью VRQ, но только 0,5 % овец имели самый предрасположенный к скрепи ГТ VRQ/VRQ. Частота других ГТ составляла: 
ARR — 39,9 %, AHQ — 14,7 %, ARQ — 32,2 %, VRQ — 13,2 %. 

Ключевые слова: овца, скрепи, эпизоотология

Сокращения: ГТ — PRPN генотип(ы)

Аллель ARH у овец этого стада отсутствовала. Частота распространения гаплотипов ARQ-F141 и ARQ-S241 равнялась 
21,5 и 14,2 % соответственно, но ни один из них не ассоциировался с заболеванием овец скрепи.

Вспышка. Фермер считал, что первый оставшийся недиагностированным случай клинического проявления скрепи 
произошел в его хозяйстве в 1982 г. Больше эта болезнь не 
возникала вплоть до сентября 1997 г. У пораженных овец отмечали атаксию, они проявляли нервозность/повышенную 
возбудимость, грызли и расчесывали зудящие участки кожи. 
В общей сложности в период с сентября 1997 г. по февраль 
2004 г. в стаде зарегистрировали 131 случай скрепи у овец 
трех ГТ (таблица). Инцидентность болезни постепенно повышалась, достигнув максимального значения в 2000 г., а затем 
стала снижаться (рис. 1). В 2001 г. заболело очень мало овец.
Ежегодно в первые 6 мес регистрировали больше случаев 
скрепи, чем во второй половине года, но различия не были 
статистически значимыми (р = 0,59).

ГТ
Количество овец в 
стаде в 2001 г.
Число случаев скрепи в 1997…2004 гг.

голов
%
голов
%

ARR/ARR
124
15,0
–
–

ARR/AHQ
80
9,7
–
–

ARR/ARQ
220
26,5
–
–

AHQ/AHQ
17
2,1
–
–

AHQ/ARQ
77
9,4
–
–

ARQ/ARQ
80
9,5
–
–

VRQ/ARR
96
11,6
3
2,3

VRQ/AHQ
46
5,5
–
–

VRQ/ARQ
63
7,6
75
57,3

VRQ/VRQ
4
0,5
37
28,0

Неизвестный
22
2,7
16
12,2

Анализ ГТ овец в племенном стаде (829 гол.) в августе 2001 г. 
и у животных, заболевших скрепи в 1997…2004 гг.

ЖВАЧНЫЕ
ЖВАЧНЫЕ

Вплоть до 1999 г. наиболее часто заболевали овцы с ГТ 
VRQ/VRQ, а в 2000 г. — с ГТ VRQ/ARQ (рис. 1). На стадии 
затухания вспышки болезнь диагностировали у трех животных с ГТ VRQ/ARR (рис. 1). За период, в течение которого 
в стаде проводили генотипирование, от скрепи умерло 2,1 % 
(2/96), 27,0 % (17/63) и 25,0 % (1/4) овец с ГТ VRQ/ARR, 
VRQ/ARQ и VRQ/VRQ соответственно.
Заболеваемость скрепи овец с разным ГТ со временем менялась (рис. 2A). В начале эпизоотии чаще заболевали овцы 
с ГТ VRQ/VRQ, чем с ГТ VRQ/ARQ. На поздних этапах 
вспышки ГТ VRQ/ARR стал превалировать среди заболевших животных над ГТ VRQ/ARQ и VRQ/VRQ (рис. 2A).
По наблюдениям фермера, возраст овец, в котором появлялись симптомы скрепи, с течением времени увеличивался (рис. 2A, р < 0.001). У овец, имевших ГТ VRQ/VRQ, болезнь развивалась раньше, чем у животных с ГТ VRQ/ARQ 
(рис. 2Б, р < 0.001), но возраст, в котором заболевали животные одного ГТ не менялся на протяжении всей вспышки (р = 
0.329). Это, по всей видимости, было обусловлено изменениями генотипного состава стада в процессе эпизоотии.
Клинические признаки. По результатам клинического обследования 25 заболевших овец проанализировали характер 
изменения течения скрепи на протяжении эпизоотии. Учитывали следующие клинические признаки: атаксию, изменение поведения, появление алопеций, кожный зуд, снижение 

упитанности и тремор. Частота проявления изменений поведения не менялась и была приблизительно одинаковой 
у животных с разными ГТ. У овец с ГТ VRQ/VRQ реже 
снижалась упитанность, чем у животных с ГТ VRQ/ARQ. 
Чем старше были заболевшие овцы, тем чаще у них отмечали атаксию и тремор. Овцы с ГТ VRQ/VRQ проявляли 
большую предрасположенность к появлению алопеций, чем 
животные с ГТ VRQ/ARQ.
Обсуждение

В нескольких статьях описаны вспышки скрепи в стадах 
овец [9, 10, 14, 15, 17], но до настоящего времени исследователи не анализировали изменения, которые возникают в 
неблагополучных хозяйствах по мере развития эпизоотии 
(например, изменения возраста, в котором заболевают животные разных ГТ).
Основные недостатки нашего исследования состояли в 
том, что отсутствовала информация о времени появления 
прионной инфекции в стаде, не был известен ГТ 16 заболевших скрепи овец, из которых 14 погибли в самом начале эпизоотии. Интересной особенностью описанной вспышки было 
то, что скрепи заболели только овцы, имевшие ГТ VRQ/VRQ, 
VRQ/ARQ и VRQ/ARR, несмотря на большое количество 
в стаде животных с ГТ ARQ/ARQ и VRQ/AHQ (таблица). 
Эти наблюдения подтверждают устойчивость овец с ГТ 
VRQ/AHQ к PrPSc [1, 18] и овец ряда пород с ГТ ARQ/ARQ 
к некоторым штаммам возбудителя скрепи [2, 13]. Важно наблюдение относительно того, что по мере развития эпизоотии возраст овец во время проявления первых клинических 
признаков скрепи постепенно увеличивался. Эта тенденция 
носила общий характер, но возраст овец каждого ГТ при появлении первых симптомов болезни существенно не менялся на 
протяжении всей эпизоотии. Наши наблюдения отличались 
от результатов других авторов, сообщивших о снижении возраста заболевших овец в процессе четырех вспышек скрепи 
[17], хотя такое «омоложение» болезни носило статистически 
значимый характер только в одном стаде овец породы суффолк [10]. Когда заболеваемость в этом стаде достигла максимального уровня, в него стали регулярно вводить новых восприимчивых к инфекции животных. В том стаде, за которым 
мы вели наблюдение, большинство (если не все) восприимчивые животные заболели скрепи, но овцы с чувствительными 
к приону аллелями гена PrP не были замещены животными 
с более резистентными ГТ. Ситуация, сложившаяся к концу 
наблюдений, свидетельствовала о том, что овцы с общим ГТ 
подверглись воздействию приблизительно одинаковой дозы 
приона. Овцы с ГТ VRQ/VRQ заболевали скрепи в более 

Рис. 1. Связь ГТ с заболеваемостью скрепи в стаде овец

Рис. 2. Возраст овец во время проявления первых симптомов скрепи. A. Возраст овец при появлении первых симптомов болезни и его  за- 
висимость от ГТ и времени регистрации в стаде первого случая болезни. Б. Расчет по методу Каплан – Мейера длительности болезни (до 
наступления летального исхода) овец с ГТ VRQ/VRQ и VRQ/ARQ

РВЖ  СХЖ  №1-2009

ЖВАЧНЫЕ

раннем возрасте по сравнению с животными, имевшими ГТ 
VRQ/ARQ (рис. 2), что соответствует данным других авторов 
[1, 9, 13]. Возраст овец в начале клинической стадии болезни 
зависит от ряда факторов, в т.ч. величины заражающей дозы 
приона, возраста животных, в котором произошло заражение, 
их чувствительности к приону в разном возрасте и длительности инкубационного периода. Эксперимент, проведенный 
в стаде овец породы шевиот, позволил предположить, что инкубационный период скрепи у животных с ГТ VRQ/VRQ короче, чем у овец с ГТ VRQ/ARQ, и что чувствительность овец 
к приону скрепи зависит от их возраста [16]. Это позволяет 
объяснить изменение в процессе изучавшейся нами вспышки 
скрепи возраста животных, в котором у них проявлялись клинические признаки болезни: по всей видимости, эти различия 
были обусловлены неодинаковым инкубационным периодом 
инфекции, а не возрастной восприимчивостью овец к приону. 
Однако необходим более глубокий анализ влияния ГТ и возраста овец во время заражения на длительность инкубационного периода скрепи.
До нас еще никто не отмечал изменений симптоматики 
скрепи в процессе развития ее вспышек. Чаще всего у овец, 
заболевших в различные периоды описанной нами эпизоотии, наблюдали изменения поведения, которые не зависели 
от ГТ животных. Одно из возможных объяснений этому состоит в том, что в начале эпизоотии фермер еще был плохо 
знаком с симптоматикой болезни, но в последующем научился различать характерные для нее изменения поведения 
животных. У коз [4] и мышей [7], инфицированных прионом скрепи, в первую очередь отмечали изменения поведения, а позднее проявлялись другие симптомы. Изменения 
клинических признаков в различные периоды эпизоотии 
также были неодинаковыми у овец с разным ГТ. У овец с 
ГТ VRQ/VRQ в начале вспышки чаще всего наблюдали 
снижение упитанности и появление алопеций, а в последующий период такие симптомы проявлялись все реже. Это 
также могло быть обусловлено приобретением фермером со 
временем опыта в распознавании симптоматики болезни. 
Однако нам данное предположение представляется маловероятным, поскольку такого изменения симптоматики он 
не наблюдал у овец с ГТ VRQ/ARQ.
Заключение

В этой статье мы описали одну из самых крупных вспышек скрепи в Великобритании. Поскольку заболевали овцы 
преимущественно двух ГТ, то это облегчило изучение влияния ГТ на другие характеристики эпизоотии. Хотя возраст 
животных, в котором начиналась клиническая стадия скрепи, и симптомы болезни менялись по мере развития эпизоотии, проведенный нами анализ показал, что этот эффект был 
во многом, но не полностью обусловлен сроками развития 
инфекции у овец с разными ГТ.

БИБЛИОГРАФИЯ

1. Baylis M., Chihota C.M., Stevenson E. Risk of scrapie in British sheep of 
different prion protein genotype. J Gen Virol, 2004, 85, 2735—2740.
2. Baylis M., Goldmann W. The genetics of scrapie in sheep and goats. Cur Mol 
Med, 2004, 4, 4, 385—396.
3. Belt P.B.G.M., Muileman I.H., Schreuder B.E.C. et al. Identification of five 
allelic variants of the sheep PrP gene and their association with natural scrapie. 
J Gen Virol, 1995, 76, 509—517.
4. Capucchio M.T., Guarda F., Pozzato N. et al. Clinical signs and diagnosis 
of scrapie in Italy: A comparative study in sheep and goats. J Vet Med (ser A), 
2001, 48, 1, 23—31.
5. Collett D. Modelling Survival Data in Medical Research. In Chatfield C., Zidek J.
V. (Ed.). Texts in Statistical Science, – London, Chapman & Hall, 1994, 347.
6. Dawson M., Hoinville L.J., Hosie B.D., Hunter N. Guidance on the use of 
PrP genotyping as an aid to the control of clinical scrapie. Vet Rec, 1998, 142, 
23, 623—625.
7. Dell’Omo G., Vannoni E., Vyssotski A.L. et al. Early behavioural changes in 
mice infected with BSE and scrapie: automated home cage monitoring reveals 
prion strain differences. Eur J Neurosci, 2002, 16, 4, 735—742.

8. Detwiler L.A., Baylis M. The epidemiology of scrapie. Rev Sci Tech OIE, 
2003, 22, 121—143.
9. Elsen J.M., Amigues Y., Schelcher F. et al. Genetic susceptibility and transmission factors in scrapie: detailed analysis of an epidemic in a closed flock of 
Romanov. Arch Virol, 1999, 144, 3, 431—445.
10. Foster J.D., Dickinson A.G. Age at death from natural scrapie in a flock of 
Suffolk sheep. Vet Rec 1989, 125, 415—417.
11. Goldmann W., Baylis M., Chihota C. et al. Frequencies of PrP gene haplotypes in British sheep flocks and the implications for breeding programmes. J 
Appl Microbiol, 2005, 98, 6,1294—1302.
12. Hoinville L.J. A review of the epidemiology of scrapie in sheep. Rev Sci Tech 
OIE, 1996, 15, 3, 827—852.
13. Hunter N., Foster J.D., Goldmann W. et al. Natural scrapie in a closed flock 
of Cheviot sheep occurs only in specific PrP genotypes. Arch Virol, 1996, 141, 
809—824.
14. Hunter N., Goldmann W., Foster J.D. et al. Natural scrapie and PrP genotype: case-control studies in British sheep. Vet Rec, 1997, 141, 137—140.
15. Hunter N., Moore L., Hosie B.D. et al. Association between natural scrapie 
and PrP genotype in a flock of Suffolk sheep in Scotland. Vet Rec, 1997, 140, 
3, 59—63.
16. Matthews L., Coen P.G., Foster J.D. et al. Population dynamics of a scrapie 
outbreak. Arch Virol, 2001, 146, 6, 1173—1186.
17. Redman C.A., Coen P.G., Matthews L. et al. Comparative epidemiology 
of scrapie outbreaks in individual sheep flocks. Epidemiol Infect, 2002, 128, 
513—521.
18. Tongue S.C., Pfeiffer D.U., Warner R. et al. Estimation of the relative risk of 
developing clinical scrapie: the role of prion protein (PrP) genotype and selection 
bias. Vet Rec, 2006, 158, 43.

K. M. McIntyre, S. Gubbins, W. Goldmann et al. The time-course 
of a scrapie outbreak. BMC Vet Res, 2006, 2:20. ОА.   

Передача возбудителя скрепи 
через молоко

Т. Конольд, С. Джо Мур, С.Дж. Беллворти, 
Х.А. Симмонс, Veterinary Laboratories Agency 
Weybridge (г. Аддлстон, Великобритания)

УДК 619: 578.89-616.515 

Введение

Скрепи — неврологическое заболевание, относящееся к 
группе трансмиссивных губкообразных энцефалопатий. О 
наличии у животных этой прионной инфекции обычно судят 
по обнаружению в лимфоретикулярной ткани или ЦНС модифицированного прионного белка PrPSc. Обнаружение PrPSc 
в лимфоидной ткани пищеварительного тракта двухмесячных 
ягнят из неблагополучных по скрепи стад [2, 27] свидетельствует о том, что их заражение прионом произошло in utero 
или сразу после рождения пероральным путем [20]. Основным источником инфекции, по всей видимости, является плацента, содержащая PrPSc в высокой концентрации [13, 17]. К 
числу других потенциальных источников возбудителя скрепи 
относят фекалии, слюну, мочу, молозиво, молоко и кровь [5]. 
Поскольку в экспериментах, проведенных на мышах [4, 12, 
13] и козах [21], не удалось воспроизвести ГЭ посредством 
заражения секретом вымени, то возможность лактогенного 
распространения приона была поставлена под сомнение. Однако при естественном течении скрепи все может происходить 
иначе. В молоке жвачных обнаруживают нормальный белок 

Ключевые слова: молоко, овца, прион, скрепи, эпизоотология

Сокращения: ГТ — PrP генотип(ы) овец; ГЭ — губчатая 
энцефалопатия (ед. и мн. число); ИГХИ — иммуногистохимическое исследование

ЖВАЧНЫЕ

PrPc, способный трансформироваться в PrPSc, и нет оснований 
предполагать, что последний отсутствует в молоке инфицированных им овец [9]. Напротив, отсутствие инфекции у ягнят, 
полученных от больных скрепи овцематок и выращенных на 
заменителе материнского молока, подтверждает важность 
лактогенного пути заражения прионом [6]. Цель проведенного 
нами исследования состояла в оценке риска передачи ягнятам 
PrPSc через молоко инфицированных прионом овец.
Методы

Больные скрепи овцематки. 12 овцематок с очень чувствительным к приону ГТ (V136R154Q171, гомозиготным в кодонах 136, 154 и 171 [8]), доставили из стада с высокой инцидентностью скрепи [22]. Две из них были больны скрепи. 
У остальных инфекцию диагностировали при жизни посредством ИГХИ, проведенного с примением моноклональных антител R145 [11] биоптатов прямой кишки, которые брали под 
местной анестезией. Результативность исследования биоптатов прямой кишки и миндалин при этой инфекции одинакова 
[7, 11], но для получения первых не нужна общая анестезия, 
и эта процедура реже дает осложнения. Болезнь диагностировали при наличии у животных любого сочетания двух из 
следующих клинических признаков: изменения поведения 
(нервозности), интенсивного зуда, алопеции, положительной реакции на почесывание [16], тремора головы, атаксии и 
снижения упитанности. Клинический диагноз подтверждали 
ИГХИ фиксированных формалином проб задвижки продолговатого мозга (проводили с помощью моноклональных антител 
R145 [23]) и протеиназного перевара проб каудального отдела продолговатого мозга в западном иммуноблотинге (для 
этого пользовались моноклональными антителами 6H4 и P4 
[24]). Гистологически исследовали пробы молочной железы, 
региональных и поверхностных паховых (надвымянных) лимфатических узлов овцематок. В окрашенных гематоксилином 
и эозином серийных срезах молочной железы определяли количество лимфоидных агрегатов. Затем их исследовали иммуногистохимически с помощью моноклональных антител R145. 
Сопоставляя результаты обоих тестов, определяли количество 
лимфоидных агрегатов с прионом и без него [18].
Выдоенное на разных стадиях лактации молоко овцематок 
хранили в замороженном виде (при –20 °C).
Ягнята – реципиенты молока инфицированных прионом 
овцематок. С этой целью использовали 18 ягнят породы шевиот, имевших ГТ VRQ/VRQ и полученных от овцематок, 
которых привезли из Новой Зеландии (эта страна свободна от 
скрепи). Импортированных овцематок содержали в условиях, 
исключающих их заражение прионом. Отсутствие инфекции 
у матерей ягнят подтвердили ИГХИ срезов задвижки продолговатого мозга и протеинового перевара каудального отдела продолговатого мозга в иммуноферментном тесте Bio-Rad 
Platelia (Bio-Rad Lab, Великобритания) [8].
Ягнят содержали в помещении, где до этого никогда не 
было инфицированных прионами животных. Его предварительно тщательно дезинфицировали 20%-м раствором 
гипохлорита натрия [25]. Молоко больных скрепи овцематок размораживали и выпаивали ягнятам в том же порядке, 
в котором его выдаивали у овцематок. Молоко, полученное 
от каждой овцематки, скармливали 1…2 ягнятам, которых 
содержали в отдельном боксе. После того как израсходовали запасы молока, всех ягнят объединили и стали давать им 
заменитель молока Lamlac (Volac Intern , Великобритания), 
который не содержит белков животного происхождения, за 
исключением протеинов сыворотки молока. Приблизительно 
в 6-недельном возрасте ягнят перевели на кормление сеном 
и концентратами.
Контрольные ягнята. В качестве контроля использовали 15 
ягнят с генотипом VRQ/VRQ из того же источника. Ягнят 
выкармливали овцематки, от которых их отбивали в 8-не
дельном возрасте. Для проверки возможности горизонтальной передачи инфекции 5 контрольных ягнят (контрольная 
группа I) поместили в загон с ягнятами – реципиентами молока больных скрепи овец. После 1…3-месячного контакта 
их вновь объединили с остальными контрольными ягнятами 
(интактная контрольная группа II).
Обследование ягнят при жизни. За всеми ягнятами вели 
регулярное клиническое наблюдение. В 7-месячном возрасте 
у них биопсировали пробы прямой кишки для ИГХИ. Через 
3 мес процедуру биопсии повторили всем контрольным ягнятам.
Постмортальное исследование ягнят. У заболевших скрепи ягнят брали пробы, содержащие лимфоретикулярную 
ткань (дистальный сегмент тощей кишки, мезентериальные 
лимфатические узлы и селезенку — в них прион аккумулируется на ранних стадиях инфекции [2, 27]), а также головной 
мозг. Половину взятых проб фиксировали формалином, а 
половину хранили в замороженном виде (при –80 °C). Иммуногистохимически исследовали фиксированные лимфоретикулярные ткани [11] и задвижку продолговатого мозга, 
а свежие пробы каудальной части последнего — в западном 
иммуноблотинге.
Результаты

Из-за развития сопутствующих болезней подвергли 
убою 4 ягнят опытной группы в возрасте 43 (№ 517/7), 44 
(№  516/7) и 105 (№ 518/7) дней, а 1 ягненка (№ 548/7) из 
контрольной группы I — в 38-дневном возрасте.
ИГХИ дистальной части тощей кишки 2 ягнят (№№   
516/7 и 517/7) опытной группы выявило аккумуляцию PrPSc 
в лимфоидных фолликулах пейеровых бляшек (рис. 1 А…Б). 
У ягненка № 518/7, который получал молоко другой больной 
скрепи овцематки, а также у контрольного ягненка № 548/7 
PrPSc в подвздошной кишке не обнаружили (рис. 1 В). Ни у 
одного из этих животных PrPSc не выявили в головном мозге 
иммуногистохимическим методом и западным иммуноблотингом.

Остальные животные (15 опытных, 9 из контрольной 
группы II и 5 из контрольной группы I) живы и достигли 
11-месячного возраста. В биоптатах прямой кишки, взятых у 
ягнят опытной группы, когда их возраст составил 7 мес, иммуногистохимическим методом обнаружили PrPSc — прионный 
белок локализовался в окрашивающихся тельцах макрофагов 
и дендритных клеток большинства (если не всех) лимфоид
Рис. 1. ИГХИ среза дистальной части тощей кишки с пейеровыми 
бляшками, содержащими PrPSc.А…Б. Скопление PrPSc в лимфоидных фолликулах двух ягнят (А — № 516/7, Б — №517/7), которым 
выпаивали молоко больных скрепи овцематок; В. Отсутствие PrPSc 
в лимфоидных фолликулах контрольного ягненка №548/7. Шкала  = 
100 нм