Два Адама: Классики политической мысли [Текст]

Российская Академия Наук Институт философии






М.А. АБРАМОВ




                ДВА АДАМА




            Классики политической мысли












Москва
2008

УДК 14 ББК 87.3 А 16

Ответственный редактор кандидат полит. наук И.И. Мюрберг


Рецензенты
доктор филос. наук В.В. Васильев доктор филос. наук В.А. Жучков


А 16    Абрамов, М.А. Два Адама: Классики политиче
     ской мысли [Текст] /М.А. Абрамов ; Рос. акад. наук, Ин-т философии. — М.: ИФ РАН, 2008. — 195 с. ; 17 см. — Библиогр. в примеч.: с. 185—194. — 500 экз. - ISBN 978-5-9540-0101-3.

        Шотландия — небольшая страна на севере Великобритании - заключила в начале XVIII в. Унию с Англией, в исторически короткий срок преодолела социально-экономическую отсталость и выдвинула целую плеяду замечательных философов, историков, правоведов. Среди младшего поколения деятелей шотландского Просвещения ведущее место принадлежит Адаму Смиту (1723-1790) и Адаму Фергюсону (1723-1816). Их творчеству и идейным связям и посвящено предлагаемое исследование.


ISBN 978-5-9540-0101-3

© Абрамов М.А., 2008
© ИФ РАН, 2008

        От редактора


    Предлагаемая книга представляет собой посмертное издание заключительной части более обширного исследования на тему Шотландской школы просвещения, проводимого в течение многих лет сотрудником сектора истории политической философии Михаилом Александровичем Абрамовым (1933—2006). Как и предполагалось изначально, работой «Два Адама. Классики политической мысли» ставится точка в галерее интеллектуальных портретов блестящих мыслителей, шотландцев по происхождению, чьи имена вошли в сокровищницу европейской философской мысли (Д.Юм, Т.Рид, Ф.Хатчесон, А.Смит, Ф.Фергюсон, Д.Стюарт). В ранее изданной части исследования в центре внимания автора находились фигуры Ф.Хатчесона и Д.Юма, творчество которых представляет непосредственный интерес для истории политической филосо-фии¹ . И вот перед нами заключительная часть труда М.А.Абрамова.
    «Два Адама» это, во-первых, знакомый каждому современному школьнику Адам Смит, а во-вторых — предтеча современной социологии Адам Фергюсон, имя которого также весьма почитаемо (правда, только среди специалистов). В настоящей работе оба классика выступают прежде всего как представители политической мысли. В этом качестве их имена мало что способны сказать отечественному читателю. Между тем в евро-американской традиции, весьма умудренной в области политической теории, все вышеупомянутые

1

   См.: Абрамов М.А. Шотландская философия века Просвещения. М., 2000.

3

деятели прочно ассоциируются с прославившим Шотландскую школу политико-философским направлением, известным как «контр-просвещение».
    Вторая часть настоящего издания содержит впервые осуществленный перевод работы, озаглавленной «Рассказ о жизни и творчестве Адама Смита». Работа представляет интерес не только как рассказ очевидца и не только как памятник историко-философской мысли XIX в.; ее присутствие в данной публикации объясняется прежде всего тем, что принадлежит она перу Дугальта Стюарта, одного из главных представителей младшего поколения «шотландцев». Издание этой работы (с минимальными сокращениями) в качестве Приложения к труду М.А.Абрамова об Адаме Смите является воплощением замысла самого автора. Михаил Александрович считал необходимым познакомить читателя также и со следующим поколением представленной школы мысли, но, к несчастью, не успел посвятить этому поколению отдельное исследование.

* * *

    Данное краткое введение будет неполным, если в нем не найдется места нескольким словам о личности недавно ушедшего от нас автора исследования. Друзья и коллеги Михаила Александровича не раз отмечали поразительную духовную близость автора к персонажам названных трудов, его удивительно личностное отношение к ним. Утверждают даже, что сам выбор им Шотландской школы в качестве объекта увлеченного многолетнего изучения свидетельствовал о пристрастии автора к выдвинутому школой учению о моральном чувстве — особом

4

свойстве человеческой натуры, проявляющемся в таким чертах, как благожелательность, дружелюбие, терпимость, отзывчивость, способность к сочувствию.
    Правоту подобных предположений доказать так же трудно, как и опровергнуть. Несомненно другое: самому Михаилу Александровичу все эти качества души были присущи в наивысшей степени. Это придавало особое обаяние его отношениям с окружающими, притягивало к нему даже самых неконтактных людей. Утомительную официальную процедуру он мог каким-то чудесным образом превратить из сухой формальности в очень человеческое и комфортное общение, обладая даром расположить к себе людей в любой ситуации. Человек в сущности скептичный и чуждый самоуспокоенности, он умел не превращать эти свои черты в несчастье для ближних, привнося в любую компанию очарование такта, мягкого юмора и неподдельного интереса к окружающим.
    Разумеется, такой человек не мог принадлежать к разряду холодных аналитиков, ценящих в исследуемом «материале» только движение идей. Изучая теорию, он желал вести диалог не с чистыми академическими выкладками, а со стоящими за ними живыми людьми. Докопаться до них сквозь века, суметь «видеть их и осязать» — вот какая цель служила действенным импульсом к его многолетним скрупулезным поискам. Результат — оставшиеся нам в наследство работы Михаила Александровича. Мы рады, что можем представить их на суд читателей — нынешних и будущих.
    От лица сотрудников сектора истории политической философии

Ирина Мюрберг

        ВСТУПЛЕНИЕ



    Вторая половина XVIII века в Шотландии — это пора состоявшегося экономического и культурного чуда, реализации реформ, начатых после заключения парламентской Унии 1707 г. Страна (особенно равнинная Шотландия) меняла свое лицо. Процветала текстильная промышленность, прокладывались новые дороги, каналы, первый металлический завод в Европе заработал в 1758 г., и именно в Шотландии начался промышленный переворот — паровая революция, двигателем которой была машина Джеймса Уатта, спроектированная в сарае, предоставленном ему для опытов Адамом Смитом. Посетивший в 1773 г. Шотландию известный лексикограф и законодатель литературного вкуса д-р Джонсон оставил живое описание социальных и экономических изменений, которые имели место в Шотландии. Конкурентные ренты вытесняли обычные, арендаторы сопротивлялись попыткам землевладельцев получать больший доход простым увеличением ренты. Новые арендаторы были исполнены коммерческого духа и не испытывали никакого феодального почтения к своим лендлордам. В то же время среди последних появляются прогрессивные аграрии. Известный юрист, философ и аграрий Лорд Кеймс на склоне лет издал книгу «Джентльмен — фермер» (1776). Распадались кланы, горцы мигрировали в равнинную часть Шотландии или уезжали в Америку, в вождях кланов уже не видели «отцов». На месте романтического феодализма появляется порядок, трезвость, честность и безопасность. Путешественники отмечают удивительный факт — отсутствие нищих, хотя народ в целом 6

жил крайне бедно. Благотворные изменения морального и социального климата исследователи приписывают как эффективной постановке начального и высшего образования, так и отмене в 1709 г. пыток, упразднению наследственного законодательства в 1746 г. Вместе с тем некоторых сторон экономической жизни изменения не коснулись. Как отмечает историк У.Лек-ки, углекопы и рабочие на соляных копях работали как крепостные почти три четверти Века Просвещения.
    Что касается влияния клерикалов, то оно стало значительно ослабевать во второй половине столетия. К концу века юристы вытеснили из руководства университетами священников. Развитие философии и науки значительно снизило темперамент теологов и на континенте.
    В первой трети XVIII века начал свою деятельность Ф.Хатчесон, автор противоречащей кальвинизму этической системы, в атмосфере гуманизма и человеколюбия которой, по выражению У.Лекки, «молчаливо увядали старые теологические концепции Бога...». При этом методист Уестли, имевший широкий успех в Англии, в Шотландии провалился. По мнению Вальтера Скотта, его стиль был «слишком разговорным» для шотландского вкуса».
    Еще более впечатляющим чудом был скачкообразный культурный прогресс. Во второй половине века просвещения Шотландские университеты завоевывают в Европе репутацию наиболее прогрессивных по программам обучения и преподавательскому составу. Не случайно Е.Р.Дашкова, одна из создателей Московского университета, своего сынка привезла учиться к А.Смиту и историку У.Робертсону в Эдинбург. Но самыми удивительными были успехи гуманитариев. Юм

7

с удивлением констатировал, что шотландцы, обладатели самого грубого диалекта английского языка, стали законодателями мод в литературе.
    В первой части книги «Шотландская философия века Просвещения» основное внимание было уделено творчеству основателей шотландской философской традиции великих просветителей Ф.Хатчесона и Д.Юма. Оба разрабатывали теорию морального чувства, идеи которой были подхвачены их последователями А.Смитом и А.Фергюсоном и по-своему развиты ими. Политические взгляды Хатчесона и исторические и социальные идеи Юма также оказали известное влияние на его друзей — двух Адамов.
    Исходным философским источником для шотландской традиции был Локк и его эмпиризм, полемическим оппонентом — Гоббс, у которого уже при жизни была репутация врага Бога и человечества. Но Хатчесон, защищая воспитанника Локка Э.Шефтсбери в полемике с Гоббсом и Мандевилем, существенно модифицирует эмпиризм Локка, вводя врожденные внутренние чувства-способности, которые независимо от рассудочной деятельности и опережая ее реагируют положительной или отрицательной эмоцией («моральным чувством») на добродетельные или порочные действия или на прекрасные или безобразные объекты. Это открытие ценностной сферы было подхвачено и развито Юмом, который избавляет систему моральной философии Хатчесона от деистических элементов и проводит полную секуляризацию науки о природе человека. Сразу можно предугадать основные направления последующего развития философского процесса в религиозной в целом Шотландии. Это непримиримая борьба со скептической феноменологией Юма и заод

8

но с хатчесоновской теорией морального чувства. Главное: философские, политические и экономические проблемы, поставленные Хатчесоном и Юмом, вслед за Локком, Беркли, Вандерлинтом и др., послужили отправной точкой для последующего теоретического дискурса их современников и соотечественников Смита, Фергюсона, Хоума и Рида. Хронологически первой реакцией на учения отцов-основателей была статья, написанная еще в конце сороковых годов Томасом Ридом, где он опровергал математический метод исчисления добродетельности или порочности тех или иных поступков Ф.Хатчесона, изложенный им в 1-м издании Трактата «Исследование о происхождении наших идей красоты и добродетели».
    Следующей по времени была публикация известного «судейского» Генри Хоума (Лорда Юстиции (1763) президента Философского общества (1769), дальнего родственникаД.Юма). В 1751 им был издан чуть было не вызвавший скандал Опыт о принципах морали и естественной религии. Церковники готовились предъявить автору обвинение в распространении богохульного мнения об иллюзорности свободы.
    Наконец, в 1764 г. Томас Рид, профессор университета Глазго, принявший кафедру, которую занимал Адам Смит, издал книгу «Исследование человеческого духа на основе здравого смысла». Она и его последующая книга «Опыты об интеллектуальных способностях человеческого духа» (1785) и были шотландским ответом Юму, который можно сравнивать с прусским ответом Канта.
    Два друга Юма, неслучайно упомянутые в его завещании, Два Адама — Смит и Фергюсон — могут быть в различной степени названы учениками великого

9

скептика, хотя сами скептиками не были. Вместе с названными критиками Юма они будут теми персонами, которым посвящается данное исследование. Разумеется, этими именами богатство философской мысли Шотландии не исчерпывается.
    Впрочем, оригиналов в Шотландии хватало — чего стоит один судья Джеймс Бернет (1714—1799), назначенный в 1767 г. за успешное проведение громкого дела Дугласа Лордом Сессии, с титулом лорда Мон-боддо. Он был известен как чудак и философ, чьё учение казалось В.Скотту глубоким, а мнения — порой фантастическими. Следуя Платону и Аристотелю, он уверял, что единственно надежная философия заключается в творениях этих великих мыслителей античности, и посылал друзьям-философам переписанные древнегреческие тексты Платона и Аристотеля, как бы призывая их обратить внимание на подлинных авторов идей, воспринятых в веке Просвещения из цицероновской латыни. Его метафизика включала философию человека (орангутанга он считал человеком в естественном состоянии), теологии и философии природы (как у Бэкона). Он вел «оригинальный» образ жизни в подражание древним грекам: один во всей Великобритании и Европе бегал он по утрам и совершал омовение в горных реках, после чего умащал тело маслом и благовониями. Никогда не пользовался каретой и даже по вызову короля отправился из Шотландии в Лондон верхом. В 1773 г. вышел 1 том его «Исследования о происхождении и прогрессе языка» (всего вышло 6 томов). Великолепен его ответ некоему философу-борзописцу на вопрос, читали ли вы мое последнее произведение? Дорогой сэр, вы пишете быстрее, чем я читаю.

10