История методологии социального познания. Конец XIX - XX век

Российская Академия Наук
Институт философии

ИСТОРИЯ МЕТОДОЛОГИИ
СОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ
КОНЕЦ XIX−XX ВЕК

Москва
2001

УДК 300.36
ББК 15.56
И–90
Ответственный редактор:
доктор филос. наук В.Б.Власова

Рецензенты:
доктор филос. наук Т.Ф.Кузнецова
доктор филос. наук И.К.Лисеев
доктор филос. наук Л.И.Новикова

И–90
История методологии социального познания. Конец XIX−XX век. — М., 2001. – 247 c.

Рукопись коллективного труда «История методологии социального познания. Конец XIX−XX век» − сборник статей, связанных единой исследовательской целью выстроить логикоисторическую последовательность парадигмальных сдвигов в области методологии социального знания, особенно в тех дисциплинах, которые
либо вовсе не были проанализированы с этой точки зрения, либо
рассматривались в рамках устаревших истматовских трактовок. Сегодня мы имеем возможность оценить историю развития методологической мысли в обществознании с более эффективной позиции, которая отчасти и реализуется в данной работе.

               ISBN 5–201–02059–3                              © ИФ РАН, 2001

Предисловие

Предлагаемая читателю книга, на первый взгляд и судя по заглавию, ставит перед собой принципиально невыполнимую задачу. Ибо как можно, даже в обширном, но все же в одномединственном томе изложить (не говоря уже о претензии на философский анализ) историю почти полуторавекового развития
методологии социального познания, да еще если учесть, что эти
полтораста лет – ближайшие к нынешнему времени, то есть включают в себя последнее слово современного науковедения?
Разумеется, авторский коллектив неоднократно задавался
этим вопросом при отборе материала и определении угла зрения,
под которым предполагалось его разрабатывать. Ответ звучал однозначно: мы не имеем целью развернуть хронологически последовательное и, так сказать, энциклопедически исчерпывающее
рассмотрение течений, позиций, отдельных фигур выдающихся
теоретиков социального познания и их трудов. Книга концентрирует внимание прежде всего на парадигмальных тенденциях развития социальнометодологического знания в последней трети XIX–
XX вв. Другими словами, ее авторов волнует, главным образом,
совокупность проблем, связанных с генезисом современного состояния методологии социального знания: причины и возможности ее развития в прошлом и в будущем; объективные закономерности настоящего движения теоретикометодологической мысли;
его источники и движущие силы; гносеологические корни тех или
иных парадигмальных изменений и накопление коррекций, которые характеризуют проблемное поле сегодняшнего теоретического обществознания.
Однако и в этом исследовательском проекте неизбежными
явились серьезные самоограничения, определившие выбор конкретных объектов исследования и расстановку эпистемологических
акцентов при изложении его результатов. В частности, как минимум, необходимо было четко развести две плоскости теоретикометодологического анализа: логику сопоставления результатов
историкометодологического исследования в различных отраслях
обществознания, с одной стороны, и выяснение роли и значения
вкладов отдельных теоретиков и методологов в мировую сокровищницу развития современного обществознания – с другой. Соответственно, это выразилось в существовании двух самостоятельных частей представленного текста книги.

Первая, большая его часть посвящена разбору исторической
трансформации методологии социального познания указанного
периода в различных его отраслях с целью показать на конкретном науковедческом материале параллелизм парадигмального движения в отдельных обществоведческих дисциплинах, свидетельствующий о единых, общих для всего социальногуманитарного
знания, а значит, объективных закономерностях методологического развития и, по возможности, выяснить причины их действия,
обратившись к анализу как общего культурноисторического фона
рассматриваемой эпохи, так и его частных проявлений.
Вторая часть книги, занявшая несколько меньший объем, носит дополняющий, конкретизирующий, но отнюдь не второстепенный характер. Здесь главная задача – рассмотрение отдельных
течений или персоналий с целью показать наиболее яркие или парадоксальные особенности движения методологической работы в
обществознании, отдать дань признания выдающейся роли тех или
иных мыслителей в формировании современного арсенала методологических средств анализа истории и культуры, а также подытожить оценку наиболее значимых сегодня позиций и перспектив
развития в методологии социального и гуманитарного знания.
При исполнении указанного замысла немаловажной оказалась
потребность заполнить и разъяснить некоторые, условно говоря,
«белые пятна» в истории методологии социального познания, определить историческое место последних достижений в этой области эпистемологии. Например, именно подобного рассмотрения
требуют, на наш взгляд, известные аспекты литературоведения и
искусствознания в целом, ряд «блоков» исторической и экономической наук, история психологии и социологии – как в узкоспециальном, так и в широком, социальнофилософском ее выражении. Правда, относительно последней научной дисциплины мы
имели в прошлом достаточно много подробных и обширных проработок. Но, вопервых, они касались преимущественно марксистской социологии, а вовторых, идеологические «шоры», затемнявшие научный взгляд исследователей в советское время, препятствовали выяснению действительно актуальных тенденций
развития методологии марксистской социологии и адекватной
оценке места марксизма в мировом процессе развития методологии социального познания. Аналогичные пробелы могут быть прослежены и в историкофилософском анализе многих современных
зарубежных школ историографии, культурологии и т.п., а также в
«портретной галерее» их отдельных представителей, что застави

ло авторский коллектив настоящего издания попытаться пересмотреть уже существующие в отечественной литературе представления или дополнить имевшиеся до сих пор сведения.
Наиболее удобной формой книги нам представился сборник
статей, поскольку он допускает достаточную фрагментарность изложения при сохранении сквозной нити исследования. Так что
появляется возможность оставить, так сказать, «за кадром» большую часть подробностей не очень значимого порядка и в то же
время выдержать единую науковедческую позицию в разных авторских выступлениях, что позволяет решить достаточно сложную
и противоречивую, как уже было указано, общую задачу исследования. Кроме того, будучи по существу единомышленниками, авторы отдельных статей могли сохранить оригинальность собственного творческого стиля, недопустимого в монографии. Правда, в
конечном счете, сборник все же носит, если так можно выразиться, монографический характер, но это определение касается не
столько его формы, сколько его содержательных установок.
Единый авторский замысел настоящего издания состоит в том,
чтобы представить историю смены парадигмы в методологии социального познания в целом. Перемены начались во второй половине
XIX века с разработок Баденской школы неокантианства, а затем
В.Дильтея и продолжаются до настоящего момента. Как раз в этот
период в гуманитарных и близких к ним науках зарождаются рефлексивные устремления, становящиеся все более отчетливыми в
трудах самих теоретиков познавательного процесса и все более очевидными для содержания теории познания как таковой. Именно
дальнейшая проработка и все более глубокое осмысление указанных моментов сделало в конце концов возможным современный
взгляд на природу социального знания самого по себе.
Более того, постановка и обсуждение саморефлексии как центральной проблемы методологии социального познания в течение
всего XX âека заставили теоретиковгносеологов посмотреть другими глазами, в свою очередь, и на основные источники и характеристики естествознания. При этом удалось, вопервых, выявить
прямую или косвенную связь развития этих отраслей с историей
общественной жизни людей, а вовторых, понять, что в конечном
итоге особенности субъекта естественнонаучного знания так же
существенно важны для формирования его методологии, а следовательно, и для фактического содержания его деятельности, как и
в социальногуманитарных дисциплинах. Тем самым была подготовлена и обеспечена революционная смена познавательноме

тодологической парадигмы от классического типа рациональности
к неклассическому (или в других терминах, от натуралистической
позиции к культурцентристской) и далее – к постнеклассическому.
Идея смены познавательных парадигм, связываемых с тем или
иным типом рациональности, является стержневой для методологического выбора авторского коллектива представляемой книги при анализе конкретной истории методологии социального
познания. В ходе исследования мы опирались на методологические обобщения, высказанные академиком РАН В.С.Степиным в
его программной статье «Научное познание и ценности техногенной цивилизации»: «Классический тип рациональности центрирует внимание только на объекте и выносит за скобки все, что относится к субъекту и средствам деятельности. Для неклассической рациональности характерна идея относительности к средствам
и операциям деятельности, экспликация этих средств и операций
выступает условием получения истинного знания об объекте. Наконец, постнеклассическая рациональность учитывает соотнесенность этих знаний об объекте не только со средствами, но и с ценностноцелевыми структурами деятельности... Когда современная
наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследования уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам человек, то требование экспликации ценности в этой ситуации не только не противоречит традиционной установке на получение объективно
истинных знаний о мире, но и выступает предпосылкой реализации этой установки»1 .
В настоящем сборнике не только демонстрируется переход от
одного типа рациональности к другому, но и выявляются конкретные причины именно такого, а не иного парадигмального сдвига в развитии методологии социального познания, связанные и с
внутренними особенностями характера знания о человеке и обществе, и с конкретными историческими обстоятельствами существования человека и общества в описываемый период времени.
При этом выясняется и персональный вклад ученых в развитие
содержания методологической стороны общественных и гуманитарных наук, а также производится теоретическая реконструкция
эволюции отдельных отраслей обществознания путем выделения

1
Степин B.C. Научное знание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. 1989, №10. С. 18.

исторически значимых этапов развития той или иной частной науки, тех или иных исследовательских программ и показа их сменяемости и одновременно исторической преемственности.
С этой точки зрения история методологии социального познания включает в себя общие познавательные принципы гуманитарнообществоведческого мышления в их постоянной смене и обогащении, в расширении проблемных пространств знания; в углублении и уточнении его способов и средств; наконец, в периодическом
перетолковании смысла и задач, а также в переакцентировке значимости отдельных сторон познавательного процесса вплоть до перехода на контрастную исследовательскую позицию. Выявить объективные закономерности подобных изменений, их внутреннюю, органическую связь на каждом этапе развития социальной картины мира
в целом; осознать и представить в качестве иллюстративного материала зависимость достижений частных общественных наук от этой
глобальной (хотя и не исключающей некой плюральности) картины
мира; а также показать взаимообусловленность и параллелизм подвижек в истории методологии социального познания и более или
менее серьезных изменений, превращений историкосоциального
контекста научноисследовательской практики как реальной основы процесса содержательной и методологической эволюции науки –
вот задачи представленного коллективного труда.
Но они не могут быть решены без специального содержательного рассмотрения самого действительного процесса познания в его
реальных, конкретных свершениях, а значит, необходимо остановиться на некоторых показательных вехах этого пути, знаменующих собой, в первую очередь, некие качественные преобразования
методологии, глобальные «сдвиги» в теоретических представлениях, связанные прежде всего с развитием философского мировоззрения как определяющего фактора в становлении теоретикометодологической платформы, который опосредует собой связь избранного тем или иным ученым метода его деятельности с наличными
социальноисторическими условиями познавательного процесса.
Само собой разумеется, что предпочтение в данном коллективном труде той или иной области гуманитарного знания в ходе
осуществления исследовательского проекта также диктуется не
волей случая, а выразительностью происходящих в ней познавательных «событий». То же можно сказать и об избранных здесь
фигурах теоретиков и методологов, оцениваемых в данном случае
в соответствии со своеобразием и фундаментальностью их вкладов в эволюцию методологопознавательных достижений. В свя

зи с этим авторскому коллективу представляются приоритетными
такие отрасли обществознания, как экономическая наука, социальная философия, социология, литературоведение, психология
и, конечно, история. А среди индивидуальных вкладов в методологию социального познания в течение последних приблизительно полутора сотен лет наиболее презентативными (или наиболее
интересными вследствие отсутствия в отечественной литературе
советского времени подробных исследований) вырисовываются
такие философы, методологи социальногуманитарного знания,
как Г.Риккерт и В.Виндельбанд, В.Дильтей и Г.Зиммель, Ф.Ницше, М.Вебер и М.Шелер, а из более поздних – Х.Ортега и Гассет,
А.Шютц и Ю.Хабермас.
Ретроспективная оценка методологических открытий К.Маркса не входила специальной задачей в содержание данного исследовательского проекта. Однако многие из них привлекаются в работе авторского коллектива не только в качестве иллюстративного материала в порядке сравнительного анализа разных временных
параллелей, но и выступают достаточно часто собственными методологическими установками исследовательской работы. При
этом авторы не стремились слепо следовать укоренившимся за
годы торжества идеологического подхода к наукам (в особенности к гуманитарным и социальным дисциплинам) в нашей стране
методологическим догмам, но и не отказывались от применения
марксистского наследия там, где оно представлялось им актуальным на сегодняшний день.
В заключение следует подчеркнуть, что в ходе анализа той или
иной системы взглядов как целой научной школы, так и отдельных
гносеологов описанию и всестороннему рассмотрению подлежали не
только и, может быть, даже не столько «теории», сколько «идеи» – в
их преемственности. Речь здесь идет о неких системообразующих
принципах построения методологии. И параллельно исследуется
научная практика в области методологии социального познания как
«фокус» пересечения требований времени (так сказать, реализация
задач определенного горизонта культуры) и побеждающих в этих обстоятельствах теоретикопознавательных идей (методов). В частности, особое место в настоящем исследовании занимают такие конкретные эпистемологические вопросы, как проблема факта в историческом исследовании, проблема ценности в историографии и
социологии, проблема интерсубъективной активности в качестве
базисной идеи социальной философии современности, проблема
традиционной преемственности в литературном творчестве и т.д.

Что касается материалов исследовательской работы, то ими
послужили не только литературные источники разного рода, в том
числе отечественные и зарубежные, но и сведения, полученные в
результате тесных личных контактов с историками, социологами
и другими представителями социальногуманитарных дисциплин
в ходе дискуссий и семинаров, посвященных особо острым методологическим проблемам современного социального познания,
проведенных различными научными учреждениями, в том числе
и по инициативе авторского коллектива настоящего труда.

В.Б.Власова

В.Б.Власова

Исторический факт в потоке парадигмальных сдвигов

На заре человеческой истории мир представлялся людям живым, пульсирующим космосом, в котором повседневная жизнь
человека и окружающая его природа, чередование времен года и
смена поколений были неразличимы. Человеческое «я» по своему содержанию и значению фактически совпадало с «ты», то есть
с одушевленным его фантазией и согретым его чувствами бытием
вокруг – так оно задано сегодня лишь в сознании годовалого ребенка. И в этом мироощущении не было места прошлому и будущему: время стояло, покоилось, оно спало и видело сны, уподобившись мандельштамовской Афродите, которая еще не родилась.

Она и музыка, и слово,
И потому всего живого
Ненарушаемая связь.
Это было мифологическое «dreamtime», постепенное отчуждение и осмысление которого только через века и тысячелетия
породило первоначальные стимулы к возникновению собственно исторического сознания.
Первые европейские хроники, связанные с именами Афинея
и Гекатея Милетского, появились в Древней Греции в VI в. до н.э.
По существу это были родословия основателей городов, описания достопримечательностей отдельных областей и обычаев народов, почерпнутые исключительно из старинных преданий и
мифов, но обязательно так или иначе поверяемые «историей»1 :
там, где «факты» не выдерживали критики разума, для них подыскивалось более рациональное, а значит, и более вероятное толЧАСТЬ I
 ПАНОРАМА ИСТОРИЧЕСКОГО ИЗМЕНЕНИЯ
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ УСТАНОВОК В РАЗЛИЧНЫХ
ОТРАСЛЯХ СОЦИАЛЬНОГО ЗНАНИЯ