Роман Л.Н. Толстого "Воскресение": социальный, христианский и мифопоэтический дискурс

Министерство образования и науки Российской Федерации 

НОВОСИБИРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ 

 
 
 
 
 
Е. А. МАСОЛОВА 
 
 
 
 
РОМАН  Л. Н. ТОЛСТОГО   
«ВОСКРЕСЕНИЕ»:  
СОЦИАЛЬНЫЙ, ХРИСТИАНСКИЙ 
И  МИФОПОЭТИЧЕСКИЙ ДИСКУРС 
 
 
 
Монография 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
НОВОСИБИРСК  
2014 

УДК 821.161.1-97 
ББК 83.3(2=411.2)52-8,43 
        М 319 
 
 
 
Рецензенты: 
д-р филол. наук, профессор В. И. Габдуллина; 
канд. филол. наук, доцент Е. М. Букаты 
 
 
 
 
 
Масолова Е. А.  
М 319 
Роман Л. Н. Толстого «Воскресение» : социальный, христианский и мифопоэтический дискурс : монография / Е. А. Масолова. – Новосибирск: Изд-во НГТУ, 2014. – 220 с. 
 
ISBN 978-5-7782-2398-1 
 
В монографии на материале романа Л. Н. Толстого «Воскресение» рассматриваются следующие вопросы: политический, ольфакторный, темпоральный и мифопоэтический коды; семантика названия и система персонажей;  
христианская символика; Евангельский нарратив. Выявляется, что в «Воскресении» Л. Н. Толстой воссоздает космогоническую модель мира, воспроизводящую идеи Евангелия. Делается вывод о своеобразии жанра «Воскресения».  
Для преподавателей вузов и школ, студентов филологических факультетов 
и всех интересующихся русской литературой. 
 
 
УДК 821.161.1-97 
ББК 83.3(2=411.2)52-8,43 
 
 
 
 
 
ISBN 978-5-7782-2398-1 
 Новосибирский государственный   
 
    технический университет, 2014 
 
 Масолова Е. А., 2014 

 
 
 
 

ПРЕДИСЛОВИЕ  

режде чем анализировать «Воскресение» Л. Н. Толстого в аспекте отражения в романе социально-исторической эпохи, 
христианской и мифопоэтической образности, хотелось бы разъяснить 
причины, побудившие нас написать эту книгу.  
Относительно позднего творчества Л. Н. Толстого сложился ряд 
представлений, многие из которых требуют пересмотра и корректировки. 24 февраля 1901 г., вскоре после выхода в свет романа «Воскресение» (1899), в журнале «Церковные Ведомости» (официальном печатном органе Святейшего Правительствующего Синода) было 
опубликовано Определение с Посланием Святейшего Синода № 557, в 
котором извещалось, что граф Лев Толстой не является более членом 
православной церкви, так как его (публично высказываемые) убеждения не совместимы с таким членством. На следующий день это Послание было опубликовано в газетах России; решение Синода стало предметом обсуждения мировой общественности.  

Из-за чего Л. Н. Толстой был отлучен от церкви? Материалы, связанные с отлучением Л. Н. Толстого, достаточно широко представлены 
в литературе1 и интернете2. Л. Н. Толстой был обвинен в том, что он, 

1 См.: Аксельрод (Ортодокс), 2012; Альтман, 1966; Андреева Е. П., 1980; 
Апостолов, 2001; Арденс, 1962, 1970; Белоусова, 2000; Бердяев, 1989; Булгаков, 
2013; Горная, 1991; Гриценко, 2003; Духовная трагедия Л. Н. Толстого, 1999; 
Дунаев, 1996; Егорова, 1976; Ермаков, 1998; Ермилов, 1965; За что Лев Толстой 
был отлучен от церкви, 2006; Замалеев, 2005; Карпов, 1974; Кудрявая, 1993б; 
Кузьмин, 1971; Л. Н. Толстой: pro et contra: Личность и творчество Льва Толстого в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология, 2000; Либан, 
1997; Ломунов, 1998; Мелешко, 2005; Мелешко, 2006; Мень, 1994, 1995, 2001; 
Никитина, 2003; Отзыв епископа Ямбургского Сергия о новой исповеди графа 
Толстого; Петров, 1964; Позойский, 1963, 1979; Порошкова, 1962; Ранкур  
Лаферрьер, 2005; Рачин, 1993; Рождественская, 2010; Розанов, 1994, 1997; Роман Л. Н. Толстого «Воскресение»: историко-функциональное исследование, 
1991; Степун, 2003; Тарасов, 2001; Храпченко, 1978; Чеснова, 2012 и др. 

2 См.: Интернет-ресурсы в Списке литературы. 

П

верующий человек, крещенный в православии, 1) во многих произведениях, особенно в романе «Воскресении», подвергал осмеянию важнейшие положения православной церкви, 2) распространял брошюры с 
изложением собственного понимания христианства, 3) отвергал учение 
о Троичности Бога, авторитет Вселенских соборов, церковные таинства, непорочное зачатие, Воскресение Иисуса Христа и Его Божественность, 4) резко критиковал церковь за пренебрежение к изначальным христианским идеалам. В. М. Скворцов, издатель и редактор 
церковного журнала «Миссионерское Обозрение», назвал толстовское 
религиозное движение оформившейся религиозно-социальной сектой, 
крайне вредной не только в церковном, но и в политическом отношении3.  

Далеко не все поддержали решение Синода об отлучении 
Л. Н. Толстого от церкви. Православный философ В. В. Розанов заявил, что Синод, будучи органом в большей степени бюрократическим, а не религиозным, не имеет права судить Л. Н. Толстого4. 

Пресса активно откликнулась на Определение Синода. Общественное мнение резко поляризовалось. С одной стороны, были те, кто проклинал Л. Н. Толстого и угрожал ему, призывал покаяться, заявляя, что 
в портреты этого писателя вселилась нечистая сила. С другой стороны, 
шли письма и телеграммы в поддержку Л. Н. Толстого. Рабочие мальцевских стеклянных заводов написали ему: «Вы разделили участь многих великих людей, идущих впереди своего века, глубокопочтимый 
Лев Николаевич! И раньше их жгли на кострах, гноили в тюрьмах и 
ссылках. Пусть отлучают Вас, как хотят фарисеи “первосвященники”. 
Русские люди всегда будут гордиться, считая Вас великим, дорогим, 
любимым»5. В Петербурге, Москве, Киеве и ряде других городов России прошли демонстрации в поддержку Л. Н. Толстого. Юрисконсульт 
кабинета Его Величества Н. А. Лебедев вспоминал: «Прочитал сейчас 
указ Синода о Толстом. Что за глупость. Что за удовлетворение личного мщения. Ведь ясно, что это дело рук Победоносцева, и что это он 
мстит Толстому. <…> По смерти похоронят Толстого, как мученика за 
идею, с особой помпой. На могилу его будут ходить на поклонение. 

3 См.: Скворцов В. М., 1904. С. 61–62. 
4 См.: Розанов В. В. Об отлучении гр. Л. Н. Толстого от Церкви [Интернет 
ресурс]. – Режим доступа: http://az.lib.ru/r/rozanow_w_w/text_1902_ob_ otluchenii_ 
tolstogo.shtml 

5 Цит. по: http://istorijacerkvi.wordpress.com/ история-церкви/петров-отлу
чение-льва-толстого/ 

ПРЕДИСЛОВИЕ 
5

Что меня огорчает, так это отсутствие в епископах духа любви и применения истин христианства. <…> Они (епископы. – Е. М.) наряжаются в богатые одежды, упиваются и объедаются, наживают капиталы, 
будучи монахами, забывают о бедных и нуждающихся; они еретики, 
не соблюдая делом учения Христа. Они удалились от народа, построили дворцы, забыли келий, в которых жили Антоний и Феодосии и другие святители. Они служат соблазном своим распутством, объядением 
и пьянством. “Дом Мой домом молитвы наречется”, они же сделали 
его вертепом разбойников. Народился новый тип священникачиновника, который смотрит на дело, как на службу, и только заботится о получении денег за требы. Все это горько и прискорбно»6.  

С. А. Толстая 26 февраля 1901 г. в письме к члену Синода СанктПетербургскому митрополиту Антонию (Вадковскому) заявляет о неправомерности отлучения Л. Н. Толстого от церкви: «Горестному 
негодованию моему нет пределов. <…> Жизнь души человеческой, с 
религиозной точки зрения – никому, кроме Бога, неведома и, к счастью, не подвластна. Но с точки зрения той церкви, к которой я принадлежу и от которой никогда не отступлю, – которая создана Христом 
для благословения именем Божьим всех значительнейших моментов 
человеческой жизни: рождений, браков, смертей, горестей и радостей 
людских <…> – которая громко должна провозглашать закон любви, 
всепрощения, любовь к врагам, к ненавидящим нас, молиться за всех, – 
с этой точки зрения для меня непостижимо распоряжение Синода. <…> Для меня церковь есть понятие отвлеченное, и служителями 
ее я признаю только тех, кто истинно понимает значение церкви. Если 
же признать церковью людей, дерзающих своей злобой нарушать 
высший закон любви Христа, то давно бы все мы, истинно верующие и 
посещающие церковь, ушли бы от нее. И виновны в грешных отступлениях от церкви не заблудившиеся, ищущие истины люди, а те, которые гордо признали себя во главе ее, и, вместо любви, смирения и всепрощения, стали духовными палачами тех, кого вернее простит Бог за 
их смиренную, полную отречения от земных благ, любви и помощи 
людям, жизнь, хотя и вне церкви, чем носящих бриллиантовые митры 
и звезды, но карающих и отлучающих от церкви – пастырей ее»7. 

6 Цит. по: http://istorijacerkvi.wordpress.com/ история-церкви/петров-отлу
чение-льва-толстого/ 

7 Цит. по: http://istorijacerkvi.wordpress.com/ история-церкви/петров-отлу
чение-льва-толстого/ 

4 апреля 1901 г. Л. Н. Толстой в «Ответе на определение Синода 
от  20-22 февраля и на полученные мною по этому случаю письма» 
заявляет: «Постановление Синода <…> незаконно или умышленнодвусмысленно, <…> произвольно, неосновательно, неправдиво <…>, 
содержит в себе клевету и подстрекательство к дурным чувствам и 
поступкам. <…>. Оно содержит в себе явную неправду, утверждая, 
что со стороны церкви были сделаны относительно меня не увенчавшиеся успехом попытки вразумления, тогда как ничего подобного никогда не было. <...> То, что я отрекся от церкви, называющей себя 
православной, это совершенно справедливо. Но отрекся я от нее не 
потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, 
что всеми силами души желал служить Ему. <…> весь смысл 
жизни вижу только в исполнении воли Бога, выраженной в христианском учении. <...> Все таинства я считаю низменным, грубым, 
несоответствующим понятию о Боге и христианскому учению колдовством и, кроме того, нарушением самых прямых указаний Евангелия. <...> В периодическом прощении грехов на исповеди вижу вредный 
обман, только поощряющий безнравственность  <…>. В елеосвящении так же, как и в миропомазании, вижу приемы грубого колдовства <…>. В причащении вижу обоготворение плоти и извращение 
христианского учения. В священстве <…> вижу прямое нарушение 
слов Христа, прямо запрещающего кого бы то ни было называть учителями, отцами, наставниками. <…>. Верю я в следующее: верю в 
Бога, которого понимаю как дух, как любовь, как начало всего. Верю 
в то, что Он во мне и я в Нем. Верю в то, что воля Бога яснее, понятнее всего выражена в учении человека Христа, которого понимать Богом и которому молиться считаю величайшим кощунством. <…> Я полюбил свою православную веру более своего 
спокойствия, потом полюбил христианство более своей церкви, 
теперь же люблю истину более всего на свете. И до сих пор истина 
совпадает для меня с христианством, как я его понимаю. И я исповедую это христианство» [Т. 16. С. 541–550]8.  

8 Ссылки делаются по изданию: Толстой Л. Н. Собр. соч. : В 20 т. Москва: 
Худож. лит., 1960 – 1965. В скобках указывается том и станица. Текст 
Л. Н. Толстого дается курсивом; выделение полужирным курсивом принадлежит автору монографии. 

ПРЕДИСЛОВИЕ 
7

Л. Н. Толстой сам публично отрекается от православной церкви, 
так как, с его точки зрения, обряды православной церкви не соответствуют прямым указаниям Евангелия, к тому же православные священники ведут службу без должной веры и без осознания таинства 
происходящего. Представляя Христа не как Богочеловека, а как великого человека, Л. Н. Толстой ни на йоту не подвергает сомнению истинность Христовой веры и непреходящую ценность Евангелия и ратует за возвращение к истинной христианской вере, которая, будучи 
вне конфессиональной принадлежности, не замутнена исполнением 
обрядов, запрещенных Христом. 
Православная церковь не может простить Л. Н. Толстому изображение Евхаристии в романе «Воскресение», видя в этом осмеяние таинства обряда. Л. Н. Толстой так ответил на обвинение православной 
церкви в десакрализации Евхаристии: «Сказано, <…> что я, “ругаясь 
над самыми священными предметами веры, не содрогнулся подвергнуть глумлению священнейшее из таинств – Евхаристию”. То, что я 
не содрогнулся описать просто и объективно то, что священник делает для приготовлений этого, так называемого, таинства, то это 
совершенно справедливо; но то, что это, так называемое, таинство 
есть нечто священное и что описать его просто, как оно делается, 
есть кощунство, – это совершенно несправедливо. Кощунство не в 
том, чтобы назвать перегородку – перегородкой, а не иконостасом, и 
чашку – чашкой, а не потиром и т. п., а ужаснейшее, не перестающее, 
возмутительное кощунство – в том, что люди, пользуясь всеми возможными средствами обмана и гипнотизации, – уверяют детей и 
простодушный народ, что если нарезать известным способом и при 
произнесении известных слов кусочки хлеба и положить их в вино, то 
в кусочки эти входит Бог» [Т. 16. С. 546]. В романе «Воскресение» при 
изображении Евхаристии Л. Н. Толстой глазами потрясенного человека (не еретика, не сектанта) остраненно увидел этот обряд и назвал его 
«кощунством и насмешкой над тем самым Христом, именем которого все это делалось» [Т. 1. С. 158]. Остранение – особая оптика 
ви дения, ломка всех стереотипов, своего рода взгляд первооткрывателя, для которого немыслимо безэмоциональное фиксирование увиденного, а потому такое личностное, «удивленное» мироотражение выявляет в предмете его иную, чаще всего неподвижную, закостеневшую 
грань. Л. Н. Толстого же обвинили в том, что в «Воскресении» он 
изобразил духовенство механически исполняющим обряды.  

История постепенно все расставляет на свои места: снимаются скоропалительные обвинения и многие претензии, исчезает взаимонепонимание. В феврале 2001 г., через сто лет после отлучения Л. Н. Толстого от церкви, В. И. Толстой, директор музея-усадьбы писателя в 
Ясной Поляне, правнук Л. Н. Толстого, в письме к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II предложил пересмотреть Определение 
Синода, но позиция православной церкви осталась неизменной. Алексий II в интервью на телевидении сказал: «Не можем мы сейчас пересматривать, потому что все-таки пересматривать можно, если человек 
изменяет свою позицию». В 2010 г. священник Г. Ореханов, говоря об 
общем кризисе, который переживала Россия и церковь в конце XIX в., 
повторил позицию православной церкви, согласно которой взгляды 
Л. Н. Толстого кардинально расходятся с христианством русской православной церкви [Ореханов. С. 135]. В последующие годы представители православной церкви продолжают настаивать на правомерности 
указа Синода об отлучения Л. Н. Толстого. 
Неизвестно, раскаялся ли умирающий Л. Н. Толстой в своем 
непримиримом отношении к православной церкви: его семья и окружение сделали все, чтобы не допустить к нему на исповедь приехавшего православного священника. Вряд ли стоит продолжать категорично 
говорить об отходе писателя от христианства или стараться интерпретировать его взгляды как преломление идей протестантизма, буддизма, 
ислама и др. К тому же человека можно отлучить от церкви, но нельзя 
отлучить от Бога. 20 ноября 2010 г. при открытии отреставрированного 
здания вокзала на станции Астапово, где умер великий писатель, губернатор Липецкой области О. Королёв сказал, что отлученный от 
церкви Л. Н. Толстой стал еще ближе к Богу.  
Перечитаем роман Л. Н. Толстого «Воскресение». Мы исходим из 
установки, что порой декларативно заявленные взгляды, изложенные в 
публицистике и философских трактатах писателя, могут несколько 
иначе воплощаться в его художественном творчестве: у художественной правды своя логика и свои законы, а потому пафос трактатов,  
метаязык публицистики Л. Н. Толстого и его художественная картина 
мира далеко не всегда совпадают. Наша задача – на материале романа 
«Воскресение» ответить на вопрос: содержит ли картина мира 
Л. Н. Толстого Евангельские ценности?  
Прежде чем предлагать собственное прочтение романа «Воскресение», нам нужно было обозначить позиции исследователей, анализи

ПРЕДИСЛОВИЕ 
9

рующих поэтику романа Л. Н. Толстого «Воскресение», и дать свою 
оценку ряду выдвинутых концепций. Этому посвящен первый раздел 
первой главы этой монографии. В последнее время стали появляться 
исследовательские работы, в которых ставится вопрос о христианских 
традициях в творческом наследии Л. Н. Толстого. Обзор взглядов литературоведов, выявляющих христианские воззрения Л. Н. Толстого в 
романе «Воскресение», помещен во второй раздел первой главы монографии.  

Почему в название нашей монографии вынесено понятие «дис
курс»? Согласно В. И. Тюпа, «произведение искусства не сводится к 
совокупности знаков, манифестирующих некое эстетическое отношение. Оно является особого рода дискурсом» [Тюпа. С. 55]. О. С. Рощина подчеркивает, что художественное произведение «обладает в 
силу своей причастности к области смыслов онтологическим статусом <…> и является эстетическим дискурсом» [Рощина. С. 56], а потому «<…> любой жанр – это не только определенная структура текста, но и определенный тип дискурса (взаимодействие автора, героя и 
читателя), предполагающий свою коммуникативную стратегию» [Рощина. С. 77].  

Понятие «дискурс» пришло в литературоведение из лингвистики. 

В самом широком смысле значение понятия «дискурс» – речь, выступление, рассуждение, текст. Обладая свойствами системы и целостности, дискурс имеет внутреннюю организацию и форму, свои жанровые 
и стилистические разновидности. В лингвистике под дискурсом понимают 1) «язык в языке», то есть совокупность определенной лексики, 
семантики, прагматики и синтаксиса, которые проявляются в актуальных коммуникативных актах, в речи и текстах; 2) речь, наделенную 
социокультурным измерением; 3) язык, преобразованный говорящим 
субъектом и включенный в конкретный социокультурный контекст 
и т. д. Принято различать религиозный, политический, научный, литературный, философский и другие дискурсивные жанры.  

Р. Барт одним из первых применил дискурсивный подход в литера
туроведении и критике [Барт, 1989]. Большой вклад в разработку 
дискурса внес М. Фуко. Согласно М. Фуко, дискурс создается совокупностью последовательностей знаков, представляющих собой высказывание; совокупность высказываний подчиняется одной и той же 
системе формирования [Фуко, 1996]. М. Фуко через призму дискурса 
рассматривал эволюцию западной культуры, литературы и философии.  

В литературоведении под дискурсом понимают особую менталь
ность, идеологию, которые выражены в связном целостном художественном 
тексте, 
воссоздающем 
социокультурный, 
социально
психологический и другие контексты, зависящие от картины мира того 
или художника слова; контексты дискурса сугубо индивидуальны и 
могут отличаться в разных произведениях одного и того же писателя.  

В настоящее время понятие «дискурс» не имеет (и не может иметь) 

однозначного определения ни в лингвистике, ни в литературоведении, 
ни в философии. Не вдаваясь в историю интерпретации данного понятия, примем предлагаемое Н. Д. Арутюновой определение дискурса, 
которое, как нам кажется, приложимо не только к лингвистической 
науке, но и к литературоведению. В интерпретации Н. Д. Арутюновой, 
дискурс представляет «связный текст в совокупности с экстралингвистическими – прагматическими, социокультурными, психологическими и др. – факторами; текст, взятый в событийном аспекте; <…> компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их 
сознания (когнитивных процессах)» [Арутюнова. С. 136 –137]. 

«Воскресение» – в высшей степени «многослойный» роман, интен
ции писателя «прочитываются» на самых разных уровнях художественного текста, а потому мы говорим о нескольких дискурсах этого 
произведения. 
В 
этой 
монографии 
мы 
рассматриваем 
роман 

Л. Н. Толстого «Воскресение» в аспекте социального, христианского и 
мифопоэтического дискурса (хотя их, безусловно, намного больше) и 
выделяем ряд кодов. Прежде чем говорить о кодах романа «Воскресение», считаем нужным высказать ряд соображений. В последнее время 
в литературоведении все чаще используют понятие кода. Р. Барт выделил пять разновидностей кода художественного произведения: герменевтический, семантический, символический, проайретический, культурный [Барт, 1989]. В научных статьях отечественных ученых можно 
встретить разнообразную классификацию кодов русской классики; эта 
классификация включает национальный, религиозный, культурный, 
театральный, антропологический, идиллический, смеховой, жанровый, 
астрономический, гастрономический и др. коды. Число этих кодов неограниченно; в творчестве одного и того же писателя коды каждого 
произведения будут различны в зависимости от интенций автора. Под 
кодом мы понимаем стройную взаимообусловленную систему художественных средств, воссоздающих картину мира писателя; код – составная часть дискурса.