Французский язык в Африке: проблемы фразеологии

Москва
ИНФРА-М
2012

ФРАНЦУЗСКИЙ ЯЗЫК
ФРАНЦУЗСКИЙ ЯЗЫК

В АФРИКЕ
В АФРИКЕ

ПРОБЛЕМЫ ФРАЗЕОЛОГИИ
ПРОБЛЕМЫ ФРАЗЕОЛОГИИ

ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß
ÌÎÍÎÃÐÀÔÈß

Æ. ÁÀÃÀÍÀ, À.Í. ËÀÍÃÍÅÐ, 
Æ. ÁÀÃÀÍÀ, À.Í. ËÀÍÃÍÅÐ, 

Â.Ô. ÎÑÒÀÍÊÎÂÀ
Â.Ô. ÎÑÒÀÍÊÎÂÀ

УДК 808.2(075.4)
ББК 81
 
Б14

ISBN 978-5-16-005441-4

Багана Ж., Лангнер А.Н., Останкова В.Ф.
Французский язык в Африке: проблемы фразеологии: Монография. — М.: ИНФРА- М, 2012. — 144 с. — (Научная мысль).

ISBN 978-5-16-005441-4

В монографии освещаются вопросы формирования и функционирования фразеологических африканизмов во французском языке африканских стран. Исследование выполнено в русле контактной лингвистики 
относительно нового направления в языкознании, сформировавшегося 
лишь к концу ХХ века.
Монография предназначена для преподавателей вузов, аспирантов, 
студентов, интересующихся проблемами фразеологии и судьбой французского языка в Африке, а также специалистов в области общего языкознания.

ББК 81

Б14

© Багана Ж., Лангнер А.Н.,
Останкова В.Ф., 2012

ВВЕДЕНИЕ  
 
В современной лингвистике вопросы фразеологического фонда языка являются одновременно традиционными и актуальными, так как фразеологизмы интересны тем, что они несут в себе совокупный опыт, содержат структуры обыденного, житейского сознания, отражают национально-культурную специфику языка.  
Данная работа выполнена в русле контактной лингвистики, относительно нового направления в языкознании, сформировавшегося лишь к 
концу ХХ века. Одной из важнейших задач контактной лингвистики или 
другими словами языковых контактов является изучение процессов 
языкового взаимодействия. И хотя взаимовлияние языков было отмечено еще во времена античности, детальное изучение этого явления и его 
результатов оказалось возможным лишь недавно.  
В последнее время проблема функционирования французского языка 
в странах Африки вызывает живой интерес у исследователей как в отечественном, так и в зарубежном языкознании. Особое внимание привлекают вопросы этнокультурной специфики фразеологического состава 
территориальных вариантов французского языка данного континента. 
Тем не менее, проблема определения и описания фразеологической 
единицы во франкоязычных странах Африканского континента не получила еще широкого освещения. Это связано, прежде всего, с недостаточно глубоким изучением лексикологии местных языков, которые в 
большинстве своем являются источниками фразеологических африканизмов (так мы в нашем исследовании будем называть фразеологические единицы, характерные для территориальных вариантов французского языка Африки). В зарубежном и в отечественном языкознании 
изучением отдельных аспектов фразеологических африканизмов занимались и занимаются М. Дафф, Л. Дюпоншель, М. Кабакулу, А. Кеффелек, А. Курума, С. Лаффаж, Ж-П. Макуту-Мбуку, О. Массуму, 
Н.Н. Нгалассо, А. Ниангуна, С. Нсьяль, Ж. Багана, В.Т. Клоков, 
Н.С. Найденова, С.Г. Сахадзе, А.И. Чередниченко. Между тем, многие 
вопросы в данной тематике еще только ждут своего решения.   
Исследование фразеологических африканизмов в территориальном 
варианте французского языка актуально, так как связано, во-первых, с 
повышенным интересом к проблеме распространения и функционирования французского языка вне пределов исконной территории, вовторых, обусловлено необходимостью обновления исследовательского 
аппарата контактной лингвистики путем привлечения новейших разработок в области фразеологии территориальных вариантов французского языка. Изучение фразеологии  позволяет более четко выявить национальнокультурную специфику  французского языка Африканского континента.  

Глава 1. 
ФРАЗЕОЛОГИЗМ КАК ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН 
 
1.1. Языковая картина мира и лингвокультурный аспект 
фразеологии   
 
В последнее время в языкознании возрастает интерес к проблемам 
изучения фразеологизмов. Фразеологии посвящено множество статей, 
книг, научных исследолваний, а интерес к этой области языка не иссякает ни у исследователей, ни у тех, кто просто не равнодушен к слову.  
Для того чтобы осмыслить феномен фразеологического африканизма 
(далее ФА),  в данном разделе мы рассмотрим вопрос о национальнокультурной специфике, так как именно она раскрывает характерные 
особенности отражения картины мира при помощи фразеологизмов, 
являющихся особым микромиром языка того или иного народа.  
Предметом фразеологии как раздела языкознания являются исследования категориальных признаков фразеологизмов, на основе которых 
выделяются основные признаки фразеологичности и решается вопрос о 
сущности фразеологизмов как особых единиц языка, а также выявление 
закономерностей функционирования фразеологизмов в речи и процессов их образования. Однако в условиях наличия единого предмета исследований и, несмотря на многочисленные подробные разработки многих вопросов фразеологии, до настоящего времени существуют различные точки зрения на то, что такое фразеологизм, каков объем фразеологии языка.  
Т.З. Черданцева определяет фразеологию любого языка как ценнейшее лингвистическое наследие, в котором отражаются видение мира, 
национальная культура, обычаи и верования, фантазия и история говорящего на нем народа [Черданцева 1996: 8].  
Фразеологическая единица (далее ФЕ) – это устойчивое и воспроизводимое сочетание слов, характеризующееся семантической спаянностью 
компонентов, устойчивостью значения, которое содержит обязательный 
коннотативный  компонент, придающий оценочную и эмоциональноэкспрессивную характеристику [Новикова 2003: 93].         
Перечни фразеологизмов, предлагаемые разными учеными, настолько отличаются друг от друга, что с полным основанием можно говорить 
о разных, часто прямо противоположных, даже исключающих друг друга взглядах на предмет исследований и о разнобое и путанице в научной 
терминологии, употребляемой для обозначения соответствующих понятий. Этим объясняется и нечеткость понимания задач, целей и самой 
сущности термина «фразеология».  
В настоящее время появляются статьи, в которых ставится под сомнение роль некоторых разработок в области ФЕ, таких исследователей, 
как  В.В. Виноградов, В.Н. Телия, В.П. Жуков, Н.М. Шанский, 
А.М. Бабкин и многих других. В частности, В.М. Лейчик ставит под 
сомнение признак устойчивости лексико-семантического состава ФЕ и 
приходит к выводу о том, что от устойчивости фразеологизма как его 
существенного признака остается лишь слитность семантики всех ком

понентов фразеологизма в целом. Он называет более десяти видов изменения лексического состава, фонетической и грамматической структуры фразеологизмов и появления их вариантов на всех языковых уровнях:  
1) лексическая вариантность в употреблении ЛЕ, входящих во фразеологизм: одно или несколько слов могут заменяться семантическими 
вариантами, чаще всего, синонимами или близкими по семантике словами; 2) вариантность лексических единиц, позволяющая образовывать 
ряды близких по значению фразеологизмов, различающихся в этих случаях и грамматической формой; 3) историческая изменчивость семантики фразеологизмов определяется также забвением его первоначального 
значения, связанного с историческими условиями их создания; 4) извлечение фразеологизмов не из словаря, а из текста дает огромное количество примеров изменчивости и вариантности фразеологизмов на всех 
языковых / речевых уровнях; 5) именно в речи рождаются разнообразные виды сознательного изменения (подчас деформации) формы фразеологизмов и лексического их наполнения в разных целях – повышения 
эмоциональности (экспрессивности), создания иронического (комического) 
эффекта и т.п.; 6) неустойчивость фразеологизма проявляется в сознательных и бессознательных ошибках – замена отдельных компонентов фразеологизмов их вариантами; 7) изменчивость и вариантность синтаксической 
формы фразеологизмов ярко проявляются в достаточно широко распространенном факте свободы порядка следования их компонентов [см: Лейчик 2005: 13-16]. 
Несмотря на различие во взглядах, отметим, что общим для большинства определений является наличие лингвокультурного компонента 
в структуре ФЕ, который и является предметом настоящего исследования. Фразеологические единицы, как и язык в целом, нуждаются в исследовании не только в плане осмысления их внутренней структуры, 
внутренних процессов, их функционирования и развития в языке, но и в 
плане изучения отражения в них материальной и духовной культуры 
народа – носителя языка.  
Не вызывает сомнения тот факт, что язык отражает культурные компоненты того социума, в котором он функционирует. Языковая картина 
мира зависит от культуры народа, говорящего на данном языке, и, не в 
последнюю очередь, от его ментальности. Другими словами, национальный характер влияет на способы языкового кодирования. 
Проблема изучения языковой картины мира имеет давнюю историю 
и опирается на богатые традиции: в настоящее время можно говорить о 
целых направлениях в рамках данного направления. Постижение специфики национальных моделей мира, выявление закономерностей такого моделирования позволило бы не только проникнуть в понимание 
общности и национального своеобразия отражаемой в языке картины 
мира, но и углубить наши представления о формах человеческого сознания, об основных закономерностях и функционировании мышления 
вообще.  
Феномен, именуемый «картина мира», является таким же древним, 
как и сам человек. Создание первых картин мира у человека совпадает 

по времени с процессом антропогенеза. Тем не менее, реалия, называемая термином «картина мира», стала предметом научно-философского 
рассмотрения лишь в недавнее время.  
Картины мира чрезвычайно многообразны, так как это всегда определенное видение мира, его смысловое конструирование в соответствии 
с определенной логикой миропонимания и миропредставления. Они 
обладают исторической, национальной, социальной, жанровой детерминированностью. Существует столько картин мира, сколько имеется 
способов мировидения, так как каждый человек воспринимает мир и 
строит его образ с учетом своего индивидуального опыта, общественного опыта, социальных условий жизни. Следовательно, картина мира – 
это синтез субъективного и объективного в мировоззрении человека, 
синтез духовно-индивидуальной и культурно-исторической субстанций. 
Она является результатом деятельности социума, который всегда имеет 
системный характер, и для ее формирования необходима определенная 
активность индивида, т.е. картина мира отражает мировоззренческий 
эффект практики. 
Согласно В.А. Масловой, понятие картины мира строится на изучении представлений человека о мире. Если мир – это человек и среда в 
их взаимодействии, то картина мира – результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, представители когнитивной 
лингвистики справедливо утверждают, что «наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним» [Маслова 
2004: 64]. 
Человек в картине мира предстает, прежде всего, как динамичное, 
деятельное существо. Он выполняет три различных типа действий – 
физические, интеллектуальные и речевые. Ему свойственны определенные состояния – восприятие, желания, знания, мнения, эмоции и т.п. 
Наконец, он определенным образом реагирует на внешние и внутренние 
воздействия. 
Язык – это форма мыслительной деятельности человека, составная 
часть его природы и духовного мира. Отношение человека к самому 
себе и к окружающей действительности закрепляется в языке, который 
фиксирует результаты взаимовлияния  мира и этноса. В нем отражаются 
историческое развитие нации, нравы и обычаи народа, культурные традиции.  
Язык, как известно, является ключевым атрибутом человека. Одновременно человек является центральной фигурой окружающего мира. В 
зависимости от обстоятельств человек в языке фигурирует как субъект 
речи (говорящий), субъект сознания, восприятия, воли, эмоций и т.д. и 
даже просто как физическое тело, имеющее определенное строение (лицо, голову, ноги и т.д.) и занимающее определенное положение в пространстве. 
По мнению А. Вежбицкой, язык антропоцентричен: он предназначен 
для человека, и вся языковая категоризация объектов и явлений внешнего мира ориентирована на человека; это общая черта всех языков. Каждый язык национально специфичен. При этом в языке отражаются не 

только особенности природных условий или культуры, но и своеобразие 
национального характера его носителей [Вежбицкая 1997: 21]. 
Р.Р. Замалетдинов отмечает, что языковая картина мира является одним из способов структурирования знаний об объективной действительности. Все знания человека о мире, полученные в течение жизни, 
существуют в его сознании в виде картины мира, которая определяет 
отношение человека к реальности, оказывает влияние на нормы поведения, на становление системы ценностей, социально детерминированных 
императивов и запретов, на стратегию жизнедеятельности, на способы 
осознания человеческой субъективности [Замалетдинов 2004: 15]. 
Под языковой картиной мира принято также понимать отраженные в 
категориях языка представления данного языкового коллектива о строении, элементах и процессах действительности в ее соотношении с человеком [Мамонтов 2000: 45].  
И.А. Стернин говорит о том, что языковая картина мира выступает в 
качестве вторичной опосредованной картины мира, описание которой 
осуществляется языковыми знаками. Поэтому ее рассмотрение с лингвистических позиций – это выявление того, что есть в языке, и каким 
образом составляющие язык элементы упорядочены. Языковые знаки – 
слова – выступают как средства доступа к единой информационной базе 
человека – его концептосфере [Стернин 2003: 7-11].  
Языковая картина мира в целом и главном совпадает с логическим 
отражением мира в сознании людей. Но при этом сохраняются как бы 
отдельные участки в языковой картине мира, к которым, по нашему 
убеждению, относится и фразеология, которая имеет свою специфику в 
каждом языке. 
По мнению А.И. Федорова, фразеологизмы играют особую роль в создании языковой картины мира. Они – «зеркало жизни нации». Природа 
значения ФЕ тесно связана с фоновыми знаниями носителя языка, с практическим опытом личности, с культурно-историческими традициями народа, говорящего на данном языке. ФЕ приписывают объектам признаки, 
которые ассоциируются с картиной мира, подразумевают целую дескриптивную ситуацию (текст), оценивают ее, выражают к ней отношение. 
Своей семантикой ФЕ направлены на характеристику человека и его деятельности [см. Телия 1996].  
Фразеологическая система языка, представляя собой форму отражения в сознании его носителей объективной реальности, системных отношений самого мира реалий, структурно воплощается во фразеологический фрагмент языковой картины мира носителей языка, систематизирующий знания об окружающей действительности и репрезентирующий эти знания средствами языковой фраземики. Фразеологический 
корпус языка, являясь частью языковой картины мира, представляет 
собой строго упорядоченную систему фразем, каждая из которых выполняет определенные функции в процессе отражения тех или иных 
фрагментов окружающей действительности. 
Согласно Е.В. Брысиной, во фразеологическом фрагменте языковой 
картины мира отражаются наивные – ненаучные – представления носителей языка о предметах, признаках, явлениях, действиях, состояниях и 

качествах окружающего мира, обусловленные, в первую очередь, квалификативной деятельностью сознания и опирающиеся на утилитарные, 
аксиологические, морально-этические оценки. Эти оценки носят во 
многом универсальный характер [Брысина 2006: 240]. 
Мы присоединяемся к мнению Н.И. Купиной о том, что «благодаря 
языковой и фразеологической картинам мира изучаются и познаются 
языки и культура, окружающий нас мир и мы сами. При помощи них 
объективируется ментальная деятельность человека и вербализуются ее 
результаты, то есть фиксируются знания, хранится и передается опыт 
всех предыдущих поколений в виде языковых единиц. Языковая картина мира является общей, универсальной для всех, а фразеологическая 
картина мира у каждого народа своя, неповторимая» [Купина 2005: 21]. 
Наиболее ярко культурная самобытность языкового сообщества раскрывается во фразеологии. Фразеологическая система языка, являясь составной частью языковой системы, отражает диалектическое единство языка и культуры, языка и общества. В любой момент социального и культурного развития народа язык отражает полностью и адекватно его бытие [Кирюшкина 2001: 23]. 
При 
рассмотрении 
лингвокультурного 
аспекта 
фразеологии 
В.А. Маслова выдвинула следующие гипотезы:  
1) В большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной 
культуры, которые должны быть выявлены. 
2) Культурная информация хранится во внутренней форме ФЕ, которая, являясь образным представлением о мире, придает фразеологизму культурно-национальный колорит [Маслова 2004: 82]. 
По мнению В.В. Яковлевой, о культурно-национальной специфике 
фразеологического состава языка позволяет говорить тот факт, что ФЕ 
раскрывают характерное для данной языковой, лингвокультурной общности мировидение и миропонимание, систему этических и эстетических ценностей, национально-культурные особенности отражения картины мира в языке. Однако всем культурам свойственны, кроме специфических, общечеловеческие законы и механизмы мышления, которые 
не могли не найти отражения в языке [Яковлева 2001: 82].    
Фразеологизмы напрямую связаны с мировидением народа и являются носителями культурной коннотации. Фразеологизмы возникают в 
национальных языках на основе образного представления действительности, которое отражает духовный опыт народа, связанный с его культурными традициями, и, следовательно, являются носителями национального видения мира. Источниками культурно значимой интерпретации могут быть пословицы, поговорки, ритуальные формы национальной культуры, устойчивые сравнения и т.п. Перечисленные факты языка 
относят обычно к внешним способам передачи национально-культурной 
специфики. К источникам культурной информации можно отнести также сведения о таких реалиях, которые нередко являются предметом 
описания в страноведчески ориентированных словарях [Курчаткина 
2001: 56].  
Тема национально-культурной специфики является одной из современных проблем в области фразеологии, но еще далеко не все вопросы 

освещены достаточно широко и подробно, особенно касающиеся места 
национально-культурного компонента в структуре значения ФЕ. Отсутствие серьезных попыток определить понятие национально-культурной 
специфики в собственно лингвистических терминах затрудняет использование этой категории при описании плана содержания ФЕ.  
Целесообразно выделить два принципиально различных понимания 
национальной специфики. В первом случае национально-культурная 
специфика некоторого явления данного языка определяется относительно некоторого другого языка. Такой подход может быть назван 
сравнительным или сопоставительным. Важно оговорить, что культурно 
значимыми оказываются не все межъязыковые различия, а лишь те из 
них, которые являются неслучайными и имеют культурно обусловленные причины и / или культурно значимые следствия. Во втором случае 
речь идет о представлениях носителей языка, о национальной маркированности тех или иных единиц своего языка вне сопоставления с другими языками. Такой подход может быть с известной долей условности 
назван интроспективным [Добровольский 1998: 48].   
В.Г. Гак разграничивает национально-культурную специфику ФЕ, 
выделяя специфику национальную и культурную. По мнению автора, 
национальная специфика ФЕ наиболее ясно выявляется при сопоставлении разных языков. Она (специфика) обусловливается двумя факторами – объективным и субъективным. 
Объективный заключается в природных и культурных реальностях, 
свойственных жизни данного народа и не существующих в жизни другого. 
Субъективный фактор состоит в произвольной избирательности, когда слова, окружающие одну и ту же реальность, представлены различно во фразеологии разных языков [Гак 1999: 260].  
Необходимо различать национальную специфику, выраженную в отдельном фразеологизме, и национальную специфичность фразеологической системы в целом (как системы и как части лексико-фразеологической системы 
языка).  
Что касается национальной специфичности на уровне отдельной ФЕ, 
то в лингвистике, особенно в лингвострановедении, бытует понимание 
национального как элемента языковых единиц, отражающего внеязыковые факты, специфические для культуры народа, пользующегося данным языком [Верещагин, Костомаров, 1990]. 
С этой точки зрения, национальной спецификой обладают, прежде 
всего, реалии – «слова, называющие предмет, вещь, материально существующую или существовавшую» и специфическую для жизни данного 
народа. Такие слова включаются в группу так называемой безэквивалентной лексики. 
Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров придерживаются точки зрения, 
согласно которой национальная специфика ФЕ имеет троякий характер: 
1) Они могут отражать национальную культуру комплексно, всеми 
своими элементами, взятыми вместе, т.е. своими идиоматическими значениями. 

2) Они могут отражать национальную культуру расчлененно,  единицами своего состава. 
3) Они могут отражать национальную культуру своими прототипами, поскольку генетически свободные сочетания описывали определенные обычаи, традиции, подробности быта и культуры, исторические 
события и многое другое [Верещагин, Костомаров, 1990].  
Это понимание национальной специфики фразеологизмов основывается 
целиком на специфическом характере денотата данных фразеологических 
выражений, т.е. элемента их семантики, плана содержания, причем понимаемого достаточно узко. Как нам кажется, такая концепция исключает из сферы 
исследования национальную специфику фразеологизмов с точки зрения их 
формы (внешней и внутренней). Более плодотворно, вероятно, было бы изучение национальной специфики фразеологии с точки зрения единства формы 
и содержания ФЕ.   
Фразеологизмы, пословицы, поговорки наиболее наглядно демонстрируют и образ жизни, и географическое положение, и историю, и традиции 
той или иной общности, объединенной одной культурой. Именно национально-специфические пословицы и поговорки наиболее ярко отражают 
национальную культуру и мировоззрение определенного народа [ТерМинасова 2000: 80]. 
Подобных взглядов придерживается М.Л. Ковшова в своей работе 
«Культурно-национальная специфика ФЕ», говоря о том, что в каждом 
языке фразеология имеет особые формы выражения, а ФЕ представляют 
собой «своеобразные константы» мировидения и миропонимания и возвышаются до степени культурного знака [Ковшова 1996: 4].  
При исследовании национально-культурной специфики фразеологизмов 
целесообразным представляется исключительно обращение к их плану содержания, так как план выражения у единиц разных языков различен по 
определению. В плане содержания фразеологизмов выделяются два аспекта: актуальное значение и образная составляющая. Наиболее существенным представляется изучение образной составляющей, так как, во-первых, 
именно здесь могут быть обнаружены нетривиальные различия между языками (набор актуальных значений, представленных во фразеологии, как 
известно, в достаточной степени универсален [Райхштейн 1980]) и, вовторых, различия такого рода скорее могут оказаться культурно мотивированными [Добровольский 1997: 41]. 
Национально-культурный компонент плана содержания фразеологизмов 
базируется, как правило, на образной составляющей и увязывается с когнитивно значимыми различиями между языками. Связь между языковым выражением, концептуальной структурой и национальной культурой неоднократно постулировалась в лингвистических исследованиях, прежде всего 
(в различных теоретических контекстах) в работах Дж. Лакоффа и А. Вежбицкой [там же: 47].   
Национальную специфику фразеологизма чаще всего сохраняет фразеологический образ, поскольку он очень часто опирается на реалии, известные 
только одному народу, представителям одной нации. Национальная специфика фразеологического образа отражает образ жизни и характер народа, его