Очерк истории развития жилища у финнов


/





                Н. Н. Харузинъ.










6-ю таблицами рис}'иковъ.

















" \

МОСКВА.
Высочайше утв. Т-во Скоропечатнп А. А." Левенсонъ. Петровка, д. Левенсовъ.
1895.

            ОЧЕРКЪ ИСТОР1И РАЗВИТ1Я ЖИЛИЩА У ФИННОВЪ.



(На основами соч. Axel'a Heikel'a: „Die Gebiiude der Ceremissen, Mordwi-nen, Esten und Finuen, Helsingf. 1888, г. и др. источниковъ).

    Книга г. Акселя Гейкеля представляетъ единственный въ сво-емъ роде трудъ: въ ней собранъ обширный, въ большинстве слу-чаевъ добытый личными наблюдениями автора, матер!алъ по современными жилищамъ разныхъ народностей финскаго племени; текстъ дополненъ большимъ количсствомъ рисунковъ (слишкомъ 300). Отдели Этнограф1п И. О. Л. Е., А. и Э., признавая полезными познакомить русскихъ читателей си капитальнымъ трудомъ г. Гейкеля, пору-чилъ мне составить подробный отчетъ о немъ для «Этнографиче-скаго Обозрйшя». Однако, такъ какъ г. Гейкелемъ разсматривают-ся только черемисы, мордва, эсты, руссюе корелы и финское на-селеше Финляндш, мне казалось полезнымъ привлечь къ предлагаемому обзору и те изъ народностей, которыя или вовсе не раз-сматриваются въ труде г. Гейкеля, или которыхъ онъ касается лишь мимоходомъ (именно: ливовъ, лопарей, зырянъ, пермяковъ.вотя-ковъ, остяковъ и вогуловъ). Кроме того, со времени выхода въ свети работы г. Гейкеля, русская литература обогатилась значительными количествомъ сочиненш, посвященныхъ этнографш финскихъ народностей, что даетн возможность ви значительной степени дополнить изложен!е г. Гейкеля, подтвердить или видоизменить его выводы. Ыаконецъ, работы г. Гейкеля носятъ преимущественно описательный характеру причемъ авторъ, группируя жилища по древности ихъ типа, принимаетъ за основаше устройство и положе-!iie очага: этотъ последней является nota characteristica въ его системе жилищъ. Въ составленной мною работе, при группировке жилищи финскихъ народовъ по типами, въ основаше положены внйш-н!й видь и планъ жилья, а не очагъ, такъ какъ эта система даетъ более наглядное представлеше объ эволющи жилища у разсматри-ваемаго племени; кроме того, мне казалось полезнымъ соединить разбросанные въ труде г. Гейкеля выводы воедино и дополнить

3*

ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЪШЕ.

ихъ на основании данныхъ, имеющихся въ современной литера-тур-fe по этнографии финновъ. Источники, которыми я пользовался, отмечены въ изложении въ сноскахъ; св-Ьд-Ьтя-же, заимствованная изъ работы г. Гейкеля, всегда точно определены въ тексте съ указашемъ въ скобкахъ на соответствующую страницу труда автора.
   На предложеше Отдела Этнограф! и предоставить для печаташя при статье рисунковъ клише, г. Гейкель не только съ полной готовностью изъявилъ свое согласте, но и любезно приняли на себя трудъ по заказу ихъ въ Гельсингфорсе, а также по наблюдение за ихъ изготовлешемъ. Изъ числа помещенныхъ въ книге г. Гейкеля рисунковъ, мною выбрано 46 №№, наиболее иллюстрирующихъ различные типы жилищъ у финновъ.




I.

    Шалашъ и шалашевидныя жилыя и хозяйственный постройки: У лопарей (кота, кувакса, в®жа), тавастовъ и кореловъ (кота), эстовъ, мордвы, зырянъ, пермяковъ, остяковъ и вогуловъ. — Землянки: Свидетельства и предавУя о жизни въ землянкахъ у разяыхъ финскихъ народностей. Землянка въ качеств® хозяйственной постройки у горн, черемисовъ. Типы переходные отъ землянки къ срубу (у мордвы, остяковъ, пермяковъ, эстовъ и тавастовъ).— Срубы: Пыртъ-тупа лопарей, пывзянъ пермяковъ и зырянъ, зимшя юрты остяковъ и вогуловъ, кудъ черемисовъ, кухня мордвы, sauna (баня) и porte тавастовъ, sauna и туба эстовъ, баня и туна кореловъ. Образовате деревень. Характерный черты финскихъ деревень. Развит!е двора.



  Въ настоящее время почти вей финсюя племена живутъ въ бол-fee или мен-Ье хорошо и прочно устроенныхъ избахъ. Однако, достаточно б-Ьглаго взгляда на эти жилища, къ какой бы rpynnfe финскихъ пле-менъ они ни принадлежали, чтобы убедиться, что они не представ -ляютъ собой первичнаго типа, что, наоборотъ, они являются про-дуктомъ долгаго, постепеннаго развитая финновъ, результатомъ взаимодействуя собственнаго еамостоятельнаго роста финскаго племени съ одной стороры, и вл!яшя на нихъ ихъ соседей съ другой. Возстановить исторпо развитая жилища у финновъ представляетъ меньше трудностей, ч-Ьмъ у другихъ племенъ, болйе однообразно подвинувшихся на пути культуры, и это оттого, что среди финскихъ народностей мы встр-Ьчаемъ самыя разнообразный культурный ступени, крайними пунктами ковбрыхъмы можемъ считать съ

4

ОЧЕРКЪ ИСТ0Р1И РАЗВИТЬЯ ЖИЛИЩА У ФИННОВЪ.

3

одной стороны тавастовъ, им-Ьющихъ свою литературу, науку и искусство, и, наприм'Ьръ, полукочевыхъ лопарей и остяковъ съ другой стороны, постепенно сливающихся со своими бол’Ье культурными соседями. Зная способъ устройства жилищъ у некультурныхъ финскихъ племенъ и встречая тагая же или аналогичныя формы по-строекъ у ихъ болтЬе культурныхъ соплеменниковъ, нетрудно воз-становить по крайней м±рЪ главные моменты исторш развит1я жилища всего обширнаго финскаго племени и проследить ее до со-временныхъ формъ. Попытки въ этомъ направлении были неоднократно д-Ьлаемы и въ главныхъ чертахъ истор1я финскаго жилища установлена уже трудами Алквиста и Ретщуса J).
     Данныя, который мы им'Ьемъ о первобытной культуре Финскаго племени, рисуютъ намъ его стоящимъ на крайне низкомъ уровне развитая. Если оставить въ стороне столь часто повторяемое свидетельство Тацита * ²) объ образе жизни Fenni, въ виду того, что признавая даже тождество тацитовскихъ Fenni съ финнами, это свидетельство можетъ относиться только къ сравнительно очень небольшой группе финскаго племени, и какъ таковое не должно быть распространяемо на все племя, — мы имеемъ данныя языка, который неоспоримо доказываюсь, что почти что со всеми культурными предметами финны познакомились отъ своихъ соседей въ разное время ³). До периода начала широкаго влГяшя соседей быть финновъ едва ли поднимался выше охотничьей, рыболовной и,по

      !) Ahlquist: Die Kulturworter der westfinnischen Spraehen (Helsingfors. 1875) Retzius: Finnland (Berlin. 1885).

      ²) Tacitus’. Germania, e. 46. ,,Фенны (Fenni) не им’Ьютъ ни оружя, пи лошадей, ни жилища. Травы составляютъ ихъ питаше, звЬриныя шкуры— одежду, земля—ихъ ложа. Они полагаются на свои стрелы, который они за отсутств1емъ железа д-Ьлаютъ изъ кости. Охота питаетъ какъ мужчипъ, такъ и женщинъ, потому что онЬ повсюду слЬдуютъ за ними и требуютъ своей части въ добыча. Даже для д'Ьтей иЬтъ другого убежища отъ дикихъ зверей и дождя, крон® прикрыт!я изъ сплетенныхъ древесныхъ вывей; туда возвращаются мужчины, тамъ-же и местопребывание старцевъ“.

      ³) См. AKlquist: Die Kulturworter der westfinnischen Spraehen. (Heis. 1875) Thomsen: Ueber d. Einfluss der germ. Spraehen auf die finniscli-lappischeu. Qvigstad. Nordische Lehnworter im Lappischen (Christiania, 1894). Duben: La Laponie et les lapons. Веске: Славяне финсюя культурный отношетя (Каз. 1890). О. Donner. Ueber den Einfluss des Litauischen auf die finnischen Spraehen. 1884.

ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЪШЕ.

  жалуй, оленеводческой (у некоторыхъ племенъ) жизни, т. е. той формы, которая не располагаешь къ оседлой жизни и не прикр'Ьп-ляетъ человека къ земле, какъ это д-Ьлаетъ земледелие. Соответственно съ этимъ бродячими состояшемъ и жилище фияновъ не могло быть прочнымъ.
  Этимъ первобытнымъ жилищемъ долженъ былъ быть шалашъ ( Распространение одинаковаго назвашя шалаша у различныхъ фин-скихъ народностей (kota — тавастовъ, Itoda— эстовъ, kata—лопарей, kud—черемисовъ и мордвы - мокши, kudo—мордвы-ерзи, koda или kuoda — ливовъ, kodi—вепсовъ, gid—вотяковъ, у последнихъ въ значенш конюшни, двора, hot— остяковъ ¹') доказываешь, что постройка подъ назвашемъ kota и пр. была общераспространена у финновъ какъ восточной, такъ и западной группъ; а фактъ, что у некоторыхъ племенъ подъ этимъ именемъ разумеется сохранившаяся до настоящаго времени жилая постройка въ виде шалаша (т.-е. наиболее первобытная), служить доказательством^ что и те финсюя племена, который въ настоящее время подъ этимъ именемъ разумеютъ уже более культурный постройки (черемисы, мордва вотяки), лишь перенесли на более позднюю форму жилья старое назваше, употреблявшееся некогда для обозначения шалаша.
  Шалашъ, какъ постоянное жилище, не встречается въ настоящее время ни у одного изъ финскихъ племенъ, живущихъ на западе, за исключешемъ скандинавскихъ кочевыхъ лопарей. Но какъ постройка, которая служишь для жилья въ течение известнаго nepi-ода времени или для приготовлеюя пищи летомъ, онъ еще широко распространенъ, преимущественно въ западныхъ областяхъ местожительства финновъ. Въ наиболее первобытной форме мы ветре- ■ чаемъ шалашъ у скандинавскихъ кочевыхъ лопарей—kata. Ката делается изъ жердей, соединенныхъ вместе; этотъостовъ покрывается летомъ парусиной, зимой толстыми войлокомъ. Здаше имеетъ конусообразную форму. На верх-у делается отверейе для дыма. Вышиной этотъ шалашъ 2 метра 75 центм., шириной у осно-вашя 3—4 метра. Внутри на перекладине виситъ котелъ надъ очагомъ, который складывался въ прежнее время изъ неотесанныхъ камней; у стенъ стоять сундуки съ домашнимъ скарбомъ; оленьи шкуры служатъ постелями; на полу, по сшЬнамъ, лежать также


   !) Ahlquist. Die Kulturworter der westfinnichen Sprachen, стр. 104.

ОЧЕРКЪ ИСТОРШ РАЗВИТ1Я ЖИЛИЩА У ФИВНОВЪ.            5

и палки, и opyacie, и припасы. Въ такомъ шалаш± живетъ ц^лая семья, подчасъ 5—7 человЗжъ ’) Къ этому типу первобытнаго жилья финновъ следуешь отнести и походный шалашъ русскихъ лопарей — кувакса. Онъ состоять изъ наклонно-поставленныхъ жердей, связанныхъ наверху вей вм-ЬстЬ. Жерди покрываются парусиной на половину или * ²/₃ ихъ высоты, такъ что остается довольно большое пространство для выхода дыма. Посредине куваксы раскладываютъ огонь, а котелъ привЪшивается къ мЬсту, въ которомъ жерди связаны. Кувакса, однако, употребляется русскими лопарями только при перекочевкахъ и не служить жили-щемъ на болЪе долгое время ²). Какъ разновидность первобытнаго шалаша, слЪдуетъ, быть можетъ, считать покрытый циновками и нередко холстомъ шалашъ, который вотяки устраи-ваютъ иногда на лЪто въ лЪсахъ, и о которомъ упоминаетъ вскользь Гейкель (стр. 79) со словъ Бехтерева. Развито шалаша въ болФе прочную постройку мы можемъ наблюдать на в'Ьжахъ русскихъ лопарей. В±жи, кю(_у)итъ, служатъ русскимъ лопарямъ жилищами большую часть года. ОнЪ стоять на весеннихъ, л-Ьтнихъ и осеннихъ м±стахъ, куда лопари перекоче-вываютъ для рыбнаго промысла, такъ что лопарь мЪняетъ вЪжу на болЪе постоянное жилище лишь на зимнее время, когда промыслы прекращаются и лопари сосредоточиваются въ своихъ де-ревняхъ. В-Ьжа сохраняешь вей признаки шалашеобразной постройки, но делается прочнее и не такъ легко разбирается и переносится, какъ kata. Кюитъ представляешь сложенную изъ жердей и досокъ четырехгранную пирамиду (а не конусъ, какъ kata) вышиной не больше 2^—3 арш.; снаружи она покрывается дерномъ, частью ветвями и хворостомъ; съ внутренней стороны жерди прикрыты досками. Входить въ вЪжу можно лишь черезъ очень небольшую, крайне низкую двустворчатую дверь, приноровленную такъ, что она быстро захлопывается. Посреди вЪжи устраивается очагъ; дымъ выходить черезъ отверстае, оставляемое на верху. Въ остальномъ убранство в'йжи сходится съ убранствомъ kata скандинавскихъ лопарей ³).

   *) KoeMin-Schwartz. Un touriste en Laponie, стр. 235.

   ²) H. Xapysum- Pyccaie лопари, стр. 100.

   ³) Ibid., стр 100.

ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРЪШЕ.

    Переходя отъ лопарей въ Финляндию и Карелпо, мы встр'Ьчаемъ тотъ-же первобытный шалашъ у тавастовъ и кареловъ— это kola. „Кто путешествовалъ по севернойФинляндш,—пишетъ Алквистъ,— тотъ не можетъ, конечно, не заметить среди прочихъ построекъ одно небольшое строеше, непременно встречающееся, какъ у бед-наго, такъ и у богатаго крестьянина. Это строеше имеетъ коническую форму и сложено изъ очищенныхъ отъ коры еловыхъ и сосновыхъ кольевъ, длиной отъ 8 до 12 аршинъ и толщиной отъ 4 до 5 дюймовъ. Тонвде концы сходятся къ верху и чемъ-нибудь скрепляются, но такъ, что образуютъ отверстие для дыма. Подъ этимъ отверстаемъ... находится очагъ, обыкновенно сложенный изъ мягкаго плоскаго камня;... на крюке, прикрепленномъ несколько выше къ поперечной перекладине, вешается чугунный котелъ. Сбоку находится входъ съ легкою изъ тонкихъ досокъ дверью. Такое строеше финляндсюе шведы называютъ kolna, а финны — kota, и служить оно теперь только кухней или прачечной, особенно въ теплое время года или въ такую пору, когда по какой-либо причине не хотятъ разводить огня, въ домашнемъ очаге “ *). Кота описана также и Ретщусомъ * ²). У самихъ финлянд-цевъ сохранилось воспоминаете о kota, какъ первобытномъ жилище; Алквистъ приводить следующую народную поговорку: „древнейшею ловушкой было брюхо, древнейшею посудой была горсть, древнейшимъ жильемъ—кота“. Г. Гейкель отмечаетъ у тавастовъ весьма интересное соединеше коты съ формой постройки более поздняго типа, служащей въ настоящее время баней. Кота, сложенная изъ жердей, пристраивается къ бане и служить какъ-бы преддвер!емъ последней (стр. 144). Такого рода пристройки къ более древнимъ формамъ жилища более новыхъ видовъ его мы неоднократно встретимъ въ исторш финскаго жилья.
    Наконець, первобытный шалашъ, употребляемый въ качестве кухни, сохранился и у эстовъ. Въ 40-хъ годахъ нашего столетия такого рода кухни не представляли редкости, если судить по словами Крузе³), который, характеризуя дома эстовъ, отмечаетъ, что кухня строилась изъ еловыхъ жердей, поставленныхъ въ кругъ.

      О древ, культур® зап. финновъ въ Журн. Мин. Нар. Пр. Гюль, 1877, етр. 166, 167.

    ²) G. Retzius: Finn land, етр. 24. Рисунокъ коты, етр. 25.

    ³) Kruse: Urgeschichte des esthnisehen Volksstames, стр. 350.

ОЧЕРКЪ ИСТОПИ РАЗВИТ1Я ЖИЛИЩА У ФИННОВЪ.

7

Въ настоящее время кухни-кота встречаются редко. А. Д. Соло-довниковъ г), собравшей обширный матер!алъ ио устройству эстон-скихъ жилищъ, не видалъ подобной кухни, по крайней мере на материке въ Эстляндской губ. Темъ больше интереса пр!обретаетъ сообщаемый г. Гейкелемъ фактъ, что на о. Даго и около Фел-лина (Лифляндской губ.) кота встречается еще и продолжаетъ служить кухней. Описываемая г. Гейкелемъ (стр. 131) кота на о. Даго стояла на дворе, вдали отъ прочихъ построекъ (устройство коты вдали отъ остальныхъ построекъ отмечаетъ и Аспелинъ у тавастовъ). Надъ поверхностью земли поднималась сложенная изъ камней круглая стенка, въ передней стороне которой находилось отверстае высотой въ ростъ человека, служившее входомъ. Надъ каменнымъ кругомъ поднималась коническая крыша, сложенная изъ жердей. Въ средине кухни помещался очагъ, обставленный лишь немногими камнями, а надъ нимъ на перекладине виселъ котелъ (Рис. 1). Такого рода шалашеобразная постройка носитъ общее назваше кок, т. е. кухня. Въ только что описанной эстонской кухне нетрудно угадать видъ общефинской коты, хотя въ способе устройства она и отклонилась въ довольно значительной степени отъ первобытнаго шалаша, который мы видели у скандинавскихъ лопарей въ ихъ kata, въ куваксгь русскихъ лопарей, въ kata тавастовъ и кореловъ, и даже отъ того типа, который описывается Крузе у эстовъ. Мы имеемъ здесь дело съ дальнейшимъ разви-т!емъ шалаша, какъ жилища,—явлете, аналогичное тому, которое мы отметиди у русскихъ лопарей при описаны вежи, именно, стремлеше приноровить легко разбираемый шалашъ къ услов!ямъ болЬе осЬдлой жизни, делая его более прочнымъ и менее порта-тивнымъ. Эстонская кухня съ о. Даго представляеть интересный примеръ консерватизма при устройстве жилыхъ и хозяйственныхъ построекъ, когда при изменившихся услов!яхъ и при употреблены ¹ другого матер5ала сохраняется старая форма: шалашъ, сложенный изъ приставленныхъ другъ къ другу жердей, естественно прини-малъ круглую форму; при переходе къ постройке изъ камня эсто-нецъ счелъ нужнымъ сохранить круглую форму и покрыть эту постройку шатровидной крышей.

     1) Солодовниковъ: „Жилище эстонцевъ въ его постепеняомъ развит1ик,

печ. во „Временник®¹¹ Эстляндск. Губ. Ст. Ком.

ЭТНОГРАФИЧЕСКОЕ ОБОЗРНН1Е.

      Переходя къ восточнымъ финнамъ, мы зам-Ьчаемъ, что шала-шеобразныя постройки, повидимому, не исчезли вполне даже у / мордвы, хотя она вообще и сильно подвергается русскому елгяшю. Г. Гейкель (стр. 1) сообщаетъ, что у мордвы и у чувашей Симбирской губ. встречаются риги, сложенный изъ жердей либо непосредственно надъ поверхностью земли, либо надъ ямой; среди этой конусообразной риги устраивается совершенно открытый очагь. Входъ въ ригу образуется тЬмъ, что некоторый изъ жердей - короче осталькыхъ и не достигаютъ земли. Г. Гейкель, впрочемъ, оговаривается, что ему лично подобныхъ ригъ-шалашей не приходилось видеть самому.
      По словамъ г. Сорокина (сведешя относятся къ 50-мъ годамъ), зыряне устраиваютъ на месте производства охоты шалаши, крытые хвоей и скалою и съ отверспемъ для выхода дыма г). И. Н. Смирновъ отмечаетъ, что у пермяковъ на верховьяхъ Камы встречается овинъ, сделанный изъ тонкихъ жердей — остовъ былого чума²). Наконецъ, у наименее культурныхъ восточно-финскихъ народностей—остяковъивогуловъ,шалашъ продолжаетъ еще служить : жилищемъ. Такъ остяки, занимаюпцеся оленеводствомъ, постоянно живутъ въ чумахъ. „Посреди снежной глади, раскинутые на значительное пространство одни отъ другихъ, поднимаются остроконечные возвышенные чумы, покрытые летомъ берестою, зимою — оленьими шкурами. Дымъ поднимается высоко изъ отверспй, про-деланныхъ на верху чумовъ, отъ очага, располагаемаго обыкновенно по самой середине этого незатейливаго жилища" ³). Чумъ, по словамъ г. Юрьева, устраивается остяками следующимъ обра-зомъ: несколько длинныхъ жердей вбиваются нижними концами въ землю, въ довольно близкомъ разстоянш одна отъ другой, и образуютъ круглое основаше; потомъ две жерди изъ вбитыхъ пе-. ревязываются вместе, а верхушки остальныхъ перекладываются крестообразно между связанными концами ихъ. Летомъ этотъ конусообразный шатеръ кроется сверху сшитою берестою ⁴), а на

        Ч X. А. Попов?,: Зыряне и зырянстй край. Тр. Этногр. Отд. И. О. Л. Е., А. и»Э. III, вып. 2-й, стр. 75.
        ²) Л. Н. Смирновъ: Пермяки, стр. 194.
        ’) Млрской Вьстникъ, 1877, № 11, стр. 47.
           По словамъ нЬкоторыхъ изслЬдователей, береста предварительно вываривается, чтобы сделать ее болЬе мягкою.

ОЧЕРКЪ ИСТОРШ РАЗВИТ1Я ЖИЛИЩА У ФИННОВЪ.

9

верху оставляется отверстие для дыма; зимою-же жерди обкладываются сшитыми вместе оленьими шкурами: одна покрышка шерстью внизъ, другая-же — вверхъ шерстью. Боковое отверсие, съ прикрепленною берестою, или зимою оленьею шкурою, оставляется въ роде дверей, всегда подъ ветромъ. Основате чума извне об« кладывается землею и мхомъ. Внутри, по сторонамъ чума на земле стелются ковры, сплетенные изъ прутьевъ, сверхъ которыхъ уже накладываются оленьи шкуры. Посреди чума подъ верхнимъ от-верстемъ, оставленнымъ для дыма, разводится почти неугасаюпцй огонь; надъ огнемъ вешается на крюкъ прикрепленный къ перекладине котелъ ²). Полуоседлые остяки пользуются шалашомъ какъ жилищемъ только летомъ. Летнй шалашъ вогуловъ весьма схо-денъ съ чумомъ остяковъ: это также остроконечный шалашъ изъ жердей, покрытыхъ берестой -). Гартвигъ упоминаетъ о летней юрте остяковъ, устройство которой является переходомъ отъ пе-реноснаго шалаша къ более постоянному шалашеобразному жилищу. Летняя юрта,—пишетъ онъ,—имеетъ обыкновенно четырехугольную форму, визюя стены и высокую остроконечную крышу, остовъ которой еостоитъ изъ ивовыхъ жердей; сверху ихъ покры-ваютъ ветвями ивъ и берестой, предварительно вываренной и сшитой въ болышя одеяла³). Описанная форма юрты представляетъ постройку аналогичную лопарской веже и кухне на о-ве Даго; она занимаетъ среднее между той и другой.
      Приведенныхъ примеровъ достаточно для доказательства общераспространенности шалашеобразныхъ построекъ у финскихъ пЛе-менъ: оне встречаются какъ на востоке, такъ и на западе, отчасти употребляемый и теперь еще въ качестве жилища, отчасти утративъ уже свое первоначальное назначение, но сохранившаяся въ ряду прочихъ хозяйственныхъ построекъ, какъ воспоминашя о далекомъ, давнопрошедшемъ быте до-оседлаго перюда жизни.
      Следующимъ за шалашомъ типомъ въ исторш финскаго жилища является, повидимому, землянка. Г. Гейкель, какъ кажется, склоненъ шалашъ и землянку считать одновременно появляющимися типами. Этотъ взглядъ г. Гейкеля кажется намъ недоста
         Юръевъ-. Топогр. опис. сЬв. Урала- Зап. И. Р. Г. О. VI, стр. 285.
      ²)     Соротнъ-. Путешеств1е къ вогуламъ. Тр. Общ. Естествоисп. при Ка-занскомъ Унив. III, № 4, стр. 30.
      ³)    Hartwig-. Der liohe Norden, стр. 13Э.