Рассказы из «Новой Азбуки»

Б и б л и о т е к а Р у с с к о й К л а с с и к и

Л.Н. Толстой 
 

РАССКАЗЫ  
ИЗ «НОВОЙ АЗБУКИ» 

 

Л.Н. Толстой 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

РАССКАЗЫ  
ИЗ «НОВОЙ АЗБУКИ» 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

2 

ТРИ МЕДВЕДЯ 

(Сказка) 
 
Одна девочка ушла из дома в лес. В лесу она заблудилась и 
стала искать дорогу домой, да не нашла, а пришла в лесу к домику. 
Дверь была отворена: она посмотрела в дверь, видит – в домике никого нет, и вошла. В домике этом жили три медведя. Один 
медведь был отец, звали его Михаил Иваныч. Он был большой и 
лохматый. Другой была медведица. Она была поменьше, и звали 
ее Настасья Петровна. Третий был маленький медвежонок, и звали его Мишутка. Медведей не было дома, они ушли гулять по лесу. 
В домике было две комнаты: одна столовая, другая спальня. 
Девочка вошла в столовую и увидела на столе три чашки с похлебкой. Первая чашка, очень большая, была Михайлы Ивановичева. Вторая чашка, поменьше, была Настасьи Петровнина; третья, синенькая чашечка, была Мишуткина. Подле каждой чашки 
лежала ложка: большая, средняя и маленькая. 
Девочка взяла самую большую ложку и похлебала из самой 
большой чашки; потом взяла среднюю ложку и похлебала из 
средней чашки, потом взяла маленькую ложечку и похлебала из 
синенькой чашечки; и Мишуткина похлебка ей показалась лучше 
всех. 
Девочка захотела сесть и видит у стола три стула: один большой, Михайлы Иваныча, другой поменьше, Настасьи Петровнин, 
и третий, маленький, с синенькой подушечкой – Мишуткин. Она 
полезла на большой стул и упала; потом села на средний стул, на 
нем было неловко, потом села на маленький стульчик и засмеялась, так было хорошо. Она взяла синенькую чашечку на колена 
и стала есть. Поела всю похлебку и стала качаться ва стуле. 
Стульчик проломился, и она упала на пол. Она встала, подняла 
стульчик и пошла в другую горницу. Там стояли три кровати: одна большая – Михайлы Иванычева, другая средняя – Настасьи 
Петровнина, третья маленькая – Мишенькина. Девочка легла в 
большую, ей было слишком просторно; легла в среднюю – было 
слишком высоко; легла в маленькую – кроватка пришлась ей как 
раз впору, и она заснула. 

3 

А медведи пришли домой голодные и захотели обедать. Большой медведь взял свою чашку, взглянул и заревел страшным голосом: «Кто хлебал в моей чашке!» 
Настасья Петровна посмотрела свою чашку и зарычала не так 
громко: «Кто хлебал в моей чашке!» 
А Мишутка увидал свою пустую чашечку и запищал тонким 
голосом: «Кто хлебал в моей чашке и все выхлебал!» 
Михайло Иваныч взглянул на свой стул и зарычал страшным 
голосом: «Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места!» 
Настасья Петровна взглянула на спой стул и зарычала не так 
громко: «Кто сидел на моем стуле и сдвинул его с места!» 
Мишутка взглянул на свой сломанный стульчик и пропищал: 
«Кто сидел на моем стуле и сломал его!» 
Медведи пришли в другую горницу. «Кто ложился в мою постель и смял ее!» – заревел Михайло Иваныч страшным голосом. 
«Кто ложился в мою постель и смял ее!» – зарычала Настасья 
Петровна не так громко. А Мишенька подставил скамеечку, полез 
в свою кроватку и запищал тонким голосом: «Кто ложился в мою 
постель!» И вдруг он увидал девочку и завизжал так, как будто 
его режут: «Вот она! Держи, держи! Вот она! Вот она! Ай–яяй! 
Держи!» 
Он хотел ее укусить. Девочка открыла глаза, увидела медведей 
и бросилась к окну. Окно было открыто, она выскочила в окно и 
убежала. И медведи не догнали ее. 

КАК ДЯДЯ СЕМЕН РАССКАЗЫВАЛ ПРО ТО, ЧТО 
С НИМ В ЛЕСУ БЫЛО 

(Рассказ) 
 
Поехал я раз зимою в лес за деревами, срубил три дерева, обрубил сучья, обтесал, смотрю, уж поздно, надо домой ехать. А 
погода была дурная: снег шел и мело. Думаю, ночь захватит и 
дороги не найдешь. Погнал я лошадь; еду, еду – все выезду нет. 
Все лес. Думаю, шуба на мне плохая, замерзнешь. Ездил, ездил, 
нет дороги и темно. Хотел уж сани отпрягать, да под сани ложиться, слышу –недалеко бубенцы погромыхивают. Поехал я на 
бубенчики, вижу, тройка коней саврасых, гривы заплетены лентами, бубенцы светятся и сидят двое молодцов. 

4 

– Здорово, братцы! – Здорово, мужик! – Где, братцы, дорога? – 
Да вот мы на самой дороге. – Выехал я к ним, смотрю, что за чудо – дорога гладкая и не заметенная. – Ступай, говорят, за нами,– 
и погнали коней. Моя кобылка плохая, не поспевает. Стал я кричать: подождите, братцы! Остановились, смеются. – Садись, говорят, с нами. Твоей лошади порожнем легче будет. – Спасибо, 
говорю. – Перелез я к ним в сани. Сани хорошие, ковровые. Только сел я, как свистнут: ну, вы, любезные! Завились саврасые кони 
так, что снег столбом. Смотрю, что за чудо. Светлей стало, и дорога гладкая, как лед, и палим мы так, что дух захватывает, только по лицу ветками стегает. Уж мне жутко стало. Смотрю вперед: 
гора крутая–прекрутая, и под горой пропасть. Саврасые прямо в 
пропасть летят. Испугался я, кричу: батюшки! легче, убьете! Куда тут, только смеются, свищут. Вижу я, пропадать. Над самойпропастью сани. Гляжу, у меня над головой сук. Ну, думаю: пропадайте одни. Приподнялся, схватился за сук и повис. Только повис и кричу: держи! А сам слышу тоже, кричат бабы: дядя Семен! 
чего ты? Бабы, а бабы! дуйте огонь. С дядей Семеном что–то недоброе, кричит. Вздули огонь. Очнулся я. А я в избе, за полати 
ухватился руками, вишу и кричу непутевым голосом. А это я – 
все во сне видел. 

КОРОВА 

(Быль) 
 
Жила вдова Марья с своей матерью и с шестью детьми. Жили 
они бедно. Но купили на последние деньги бурую корову, чтоб 
было молоко для детей. Старшие дети кормили Буренушку в поле 
и давали ей помои дома. Один раз мать вышла со двора, а старший мальчик Миша полез за хлебом на полку, уронил стакан и 
разбил его. Миша испугался, что мать его будет бранить, подобрал большие стекла от стакана, вынес на двор и зарыл в навозе, а 
маленькие стеклышки все подобрал и бросил в лоханку. Мать 
хватилась стакана, стала спрашивать, но Миша не сказал; и так 
дело осталось. 
На другой день после обеда пошла мать давать Буренушке помои из лоханки, видит, Буренушка скучна и не ест корма. Стали 
лечить корову, позвали бабку. Бабка сказала: корова жива не будет, надо ее убить на мясо. Позвали мужика, стали бить корову. 

5 

Дети услыхали, как на дворе заревела Буренушка. Собрались все 
на печку и стали плакать. Когда убили Буренушку, сняли шкуру и 
разрезали на части, у ней в горле нашли стекло. 
И узнали, что она издохла оттого, что ей попало стекло в помоях. Когда Миша узнал это, он стал горько плакать и признался 
матери об стакане. Мать ничего не сказала и сама заплакала. Она 
сказала: убили мы свою Буренушку, купить теперь не на что. Как 
проживут малые дети без молока? Миша еще пуще стал плакать и 
не слезал с печи, когда ели студень из коровьей головы. Он каждый день во сне видел, как дядя Василий нес за рога мертвую, 
бурую голову Буренушки с открытыми глазами и красной шеей. 
С тех пор у детей молока не было. Только по праздникам бывало 
молоко, когда Марья попросит у соседей горшочек. Случилось, 
барыне той деревни понадобилась к дитяти няня. Старушка и говорит дочери: отпусти меня, я пойду в няни, и тебе, может, бог 
поможет одной с детьми управляться. А я, бог даст, заслужу в год 
на корову. Так и сделали. Старушка ушла к барыне. А Марье еще 
тяжелее с детьми стало. И дети без молока целый год жили: 
один кисель и тюрю ели и стали худые и бледные. Прошел год, 
пришла старушка домой и принесла двадцать рублей. Ну, дочка! 
говорит, теперь купим корову. Обрадовалась Марья, обрадовались все дети. Собрались Марья с старухой на базар покупать корову. Соседку попросили с детьми побыть, а соседа дядю Захара 
попросили с ними поехать, выбирать корову. Помолились богу, 
поехали в город. Дети пообедали и вышли на улицу смотреть: не 
ведут ли корову. Стали дети судить: какая будет корова – бурая 
или черная. Стали они говорить, как ее кормить будут. Ждали 
они, ждали целый день. За версту ушли встречать корову, уж 
смеркаться стало, вернулись назад. Вдруг, видят: по улице едет 
на телеге бабушка, а у заднего колеса идет пестрая корова, за рога 
привязана, и идет сзади мать, хворостиной подгоняет. Подбежали 
дети, стали смотреть корову. Набрали хлеба, травы, стали кормить. Мать пошла в избу, разделась и вышла на двор с полотенцем и подойником. Она села под корову, обтерла вымя. Господи 
благослови! стала доить корову, а дети сели кругом и смотрели, 
как молоко брызнуло из вымя в край подойника и засвистело у 
матери из–под пальцев. Надоила мать половину подойника, снесла на погреб и отлила детям горшочек к ужину. 

6 

ФИЛИПОК 

(Быль) 
 
Был мальчик, звали его Филипп. Пошли раз все ребята в школу. Филипп взял шапку и хотел тоже идти. Но мать сказала ему: 
куда ты, Филипок, собрался? – В школу. – Ты еще мал, не ходи, – 
и мать оставила его дома. Ребята ушли в школу. Отец еще с утра 
уехал в лес, мать ушла на поденную работу. Остались в избе Филипок да бабушка на печке. Стало Филипку скучно одному, бабушка заснула, а он стал искать шапку. Своей не нашел, взял старую, отцовскую и пошел в школу. 
Школа была за селом у церкви. Когда Филипп шел по своей 
слободе, собаки не трогали его, они его знали. Но когда он вышел 
к чужим дворам, выскочила Жучка, залаяла, а за Жучкой большая 
собака Волчок. Филипок бросился бежать, собаки за ним. Филипок стал кричать, споткнулся и упал. Вышел мужик, отогнал собак и сказал: куда ты, постреленок, один бежишь? Филипок ничего не сказал, подобрал полы и пустился бежать во весь дух. Прибежал он к школе. На крыльце никого нет, а в школе слышны гудят голоса ребят. На Филипка нашел страх: что, как учитель меня 
прогонит? И стал он думать, что ему делать. Назад идти – опять 
собака заест, в школу идти – учителя боится. Шла мимо школы 
баба с ведром и говорит: все учатся, а ты что тут стоишь? Филипок и пошел в школу. В сенцах снял шапку и отворил дверь. 
Школа вся была полна ребят. Все кричали свое, и учитель в красном шарфе ходил посередине. 
– Ты что? – закричал он на Филипка. Филипок ухватился за 
шапку и ничего не говорил. – Да ты кто? – Филипок молчал. – 
Или ты немой? – Филипок так напугался, что говорить не мог. – 
Ну так иди домой, коли говорить не хочешь. – А Филипок и рад 
бы что сказать, да в горле у него от страха пересохло. Он посмотрел на учителя и заплакал. Тогда учителю жалко его стало. Он 
погладил его по голове и спросил у ребят, кто этот мальчик. 
– Это Филипок, Костюшкин брат, он давно просится в школу, 
да мать не пускает его, и он украдкой пришел в школу. 
– Ну, садись на лавку возле брата, а я твою мать попрошу, 
чтоб пускала тебя в школу. 
Учитель стал показывать Филипку буквы, а Филипок их уж 
знал и немножко читать умел. 

7 

– Ну–ка, сложи свое имя. – Филипок сказал: хве–и–хви, –ле–
и–ли, –пеок–пок. – Все засмеялись. 
– Молодец, – сказал учитель. – Кто же тебя учил читать? 
Филипок осмелился и сказал: Костюшка. Я бедовый, я сразу 
все понял. Я страсть какой ловкий! – Учитель засмеялся и сказал: 
а молитвы ты знаешь? – Филипок сказал; знаю, – и начал говорить Богородицу; но всякое слово говорил не так. Учитель остановил его и сказал: ты погоди хвалиться, а поучись. 
С тех пор Филипок стал ходить с ребятами в школу.