Журнал Российского права, 1998, № 10/11




>

РОССИЙСКОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО: СОСТОЯНИЕ И ПРОБЛЕМЫ







            Юридические лица: итоги и перспективы кодификации и совершенствования законодательства


Материалы
Международной научно-практической конференции



          1-2 июля 1998 года в Москве проходила Международная научнопрактическая конференция “Юридические лица: итоги и перспективы кодификации и совершенствования законодательства”. Ее организаторами выступили Исследовательский центр частного права при Президенте Российской Федерации, Высший Арбитражный Суд РФ, Научно-консультативный центр частного права Содружества Независимых Государств, Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации, Российский фонд правовых реформ. Конференция проводилась при содействии правовой школы бизнеса “Статут” и юридического издательства “Норма”.
             В работе конференции приняли участие видные ученые из России и государств Содружества, разрабатывающие эти проблемы, адвокаты, сотрудники финансовых правительственных и коммерческих структур, специалисты по гражданскому праву ряда европейских стран.

Открывая конференцию, первый заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права, председатель Совета Научно-консультативного центра частного права СНГ, доктор юридических наук, профессор А. Л. МАКОВСКИЙ отметил, что в пореформенной России это одна из немногих столь представительных встреч ученых и практиков, посвященных проблемам гражданского права, и, пожалуй, первая, на которой присутствуют их коллеги из стран — участниц СНГ.
  Цель ее, подчеркнул А. Л. Маковский, — определить прежде всего особенно болевые точки в действующем законодательстве о юридических лицах и предложить пути и способы решения этих проблем. По существу, речь идет о


новом этапе совершенствования законодательства, особенности которого определяются наличием нового Гражданского кодекса РФ. Достоинства этого Кодекса дают основание считать, что общими усилиями мы можем обеспечить для России стабильное, четкое законодательство о юридических лицах.

  К участникам конференции со вступительным словом обратился Председатель Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, председатель Совета Исследовательского центра частного права, доктор юридических наук, профессор В. Ф. ЯКОВЛЕВ. Законодательство о юридических лицах, отметил он, является одним из ключевых разделов гражданского права. Юридические лица — главные участники экономических от

Журнал российского права № 10/11 —1998

3

ношений, а главная сфера жизни, от которой зависит благополучие нашего общества, — это, конечно, экономика. Именно под этим углом зрения нам и следует осмыслить и то, что мы уже сделали, и то, как мы пользуемся тем, что сделали, имея в виду законодательство, и то, что предстоит сделать для того, чтобы регулирование экономических отношений, в том числе с участием юридических лиц, было более эффективным.
  Вот почему необходимы подготовка и принятие еще целого ряда законов, обеспечивающих реализацию потенциала Гражданского кодекса России, гражданских кодексов других государств СНГ. Думаю, что на конференции есть смысл заострить внимание не только на проблемах совершенствования законодательства, разработки, принятия новых актов, но и на очень важных, трудных, острых вопросах применения как этого Кодекса, так и других актов.
  Блок гражданского законодательства есть все основания считать наиболее разработанным. В самом деле, кроме Гражданского кодекса, принята уже целая серия других законодательных актов, на подходе — еще несколько. Сейчас самое время подумать, насколько то, что уже сделано, представляет собой единую систему регулирования, внутренне согласованную, непротиворечивую, позволяющую, в частности, судам успешно разрешать возникающие споры.
  В своей практике суды нередко сталкиваются со сложными вопросами, потому что в отношении юридических лиц нормы других законодательных актов не всегда соответствуют нормам Гражданского кодекса: по теме акционерных обществ, обществ с ограниченной ответственностью и так далее. Чем надлежит руководствоваться в слу

чае очевидного расхождения? Следует ли, исходя из ст. 3 Гражданского кодекса, считать главным актом именно Кодекс и применять в случае расхождения его нормы или надо основываться на общем подходе — на хронологии принятия законодательных актов, на том, что действующими для судов должны считаться те положения закона, которые приняты законодателем позже и в связи с этим делающие как бы недействующими ранее принятые положения?
  Попутно замечу: безусловно, важным является то, что в работе конференции участвуют наши коллеги из стран СНГ. Совместная разработка и принятие не только гражданских кодексов, но и других законодательных актов будет способствовать если не сохранению, то налаживанию нормальных экономических отношений, установлению экономических связей между хозяйствующими субъектами этих стран. И здесь мы имеем возможность полнее оценить все проблемы, сопоставить акты, принятые в различных государствах, с точки зрения общих концепций и моделей.
  Несколько слов о применении Гражданского кодекса. Когда он разрабатывался, имелось в виду прекратить вакханалию с юридическими лицами, которые возникали и исчезали без следа, оставляя после себя только долги и неудовлетворенных кредиторов. Если регулирование юридических лиц находится на таком уровне, то говорить серьезно о нормальной рыночной экономике нельзя. Надо было упорядочить эти вопросы, и Гражданский кодекс ввел в действие нормы, которые обеспечивают интересы кредиторов. Но, к сожалению, и после этого, хотя и не в тех масштабах, как раньше, продолжается вакханалия с реор

Журнал российского права № 10/11 —1998

4

ганизацией, ликвидацией, исчезновением юридических лиц, с легкостью регистрируются новые, создающиеся, по существу, на базе тех же, но перепрятанных в другое место денег, имущества, а кредиторы остаются “с носом”. Надо подумать о том, как до конца решить эту проблему.
  Сложные моменты возникают и в отношении дочерних организаций, ответственности по их долгам. Здесь тоже есть немалые расхождения в законодательстве.
  На мой взгляд, актуальными являются и вопросы представительства органов юридического лица. Кто выступает в качестве органа? Генеральный директор. А его заместитель — орган юридического лица или нет? Одни полагают, что да, другие придерживаются иной точки зрения. В результате нередки случаи, когда договор или вексель, подписанные заместителем генерального директора, оспариваются тем же юридическим лицом на том основании, что заместитель был не уполномочен ставить под этими документами свою подпись. Это, конечно, не что иное, как попытка уйти от ответственности по заключенному договору или по векселю. Можно ли здесь использовать правила представительства? Если это не орган, а как бы его представитель, то получается, что полномочий у него нет. Значит, документ он подписал от себя, и сам за него отвечает. Выходит, юридическое лицо здесь не при чем. Верно ли это?
  Немало вопросов возникает на практике и в плане соотношения статей 168, 173, 174 по части признания сделок недействительными. Например, лицензии у юридического лица нет, а оно занимается деятельностью, которая является лицензируемой. Что это — действительная сделка? Нет, по ГК — оспоримая, хотя раньше судеб

ной практикой относилась к ничтожным. Хорошая это модель оспоримой сделки или не очень?
  Об ответственности управляющих чужим имуществом. Мы видим, скорее, безответственность управляющих в акционерных обществах. Такая же проблема в отношении имущества существует и применительно к государственным юридическим лицам. Кто же должен нести ответственность? Юридическое лицо или персонально тот, кто выходит за рамки полномочий и злоупотребляет служебным положением, не должным образом ведет дела организации, которые ему вверены? Эти вопросы надо решать.
  Я обозначил лишь некоторые из вопросов, которые стоило бы обсудить и с точки зрения выработки подходов в правоприменительной практике, и с точки зрения совершенствования законодательства.

  Затем слово было предоставлено министру юстиции Российской Федерации, члену Совета Исследовательского центра частного права, доктору юридических наук П. В. КРАШЕНИННИКОВУ.
  Министерство юстиции, отметил он, не стоит в стороне от проблем, вынесенных на обсуждение данной конференции. В частности, оно принимает активное участие в разработке Закона о государственной регистрации юридических лиц. Когда был принят ГК, у многих создалось впечатление, что, используя ст. 3, мы сможем как-то побороть тенденцию загромождения законодательства, в том числе регулирующего деятельность тех или иных юридических лиц. На самом деле не все оказалось так просто, реальность во многих случаях лишила нас радужных надежд. Здесь можно вспомнить и Закон о товариществах собственников жилья, и

Журнал российского права № 10/11 —1998

5

принятый недавно Закон о садоводческих обществах. В них все «отрегулировано» так, что стоит лишь развести руками. Против последнего закона Минюст активно возражал, готовил материалы к вето, и тем не менее он был подписан.
  Что, мы полагаем, должно быть предметом Закона о государственной регистрации юридических лиц? Конечно же, нужно упорядочить процедуру государственной регистрации. Вы знаете, что на сегодняшний день регистрирующими органами у нас является достаточно большое количество субъектов, включая органы местного самоуправления, Министерство юстиции (по некоторым видам деятельности), различные регистрационные палаты и т. д.
  Федерального реестра у нас пока нет. Это порождает различные казусы, в том числе и с названиями. Так, были зарегистрированы такие юридические лица, как ТОО “Битлз”, ТОО “Антимонопольный комитет”, ТОО «Тайота». А сколько, вы думаете, у нас «Властелин»? Ни много ни мало — двадцать семь. Наконец, недавно мне показали регистрационное свидетельство одного кооператива с ограниченной ответственностью, который называется «Вдохновение». Вид его деятельности — убой скота. С одной стороны, все это выглядит смешным и нелепым, а с другой — свидетельствует о явных издержках нашего рынка, остающегося пока что достаточно туманным, если не сказать больше.
  Конечно, эти два закона — о государственной регистрации недвижимости и о государственной регистрации юридических лиц — необходимо было принять сразу после Гражданского кодекса. Но тогда обстоятельства изменились, и эти

правовые акты только сейчас прорабатываются.
  На Министерство юстиции недавно возложена функция федерального полномочного органа в области государственной регистрации недвижимости. И потому мы тем более не можем не проявлять заинтересованности в разработке этих законов. Полагаем, что здесь необходимо учитывать опыт, уже накопленный в этой сфере деятельности, в частности, по ведению реестра и, может быть, подумать о том, чтобы эти органы действовали совместно, под одной «крышей». Понятно, что предмет государственной регистрации недвижимости и государственной регистрации юридических лиц — две совершенно разные сферы деятельности, но с учетом однотипной технологии, общих информативных подходов ведение единого государственного реестра, наверное, обошлось бы дешевле. Тут, конечно, нельзя забывать и о потребителях. Когда они обращаются за информацией по недвижимости, то, естественно, спрашивают о конкретных правовых характеристиках последней и почти всегда обращаются с вопросом: что представляет собой именно этот субъект, юридическое лицо?
  Что касается юридических лиц с иностранными инвестициями, то их регистрация в свое время была поручена Регистрационной палате при Министерстве экономики РФ. Думается, что есть прямой смысл сосредоточить всю регистрацию в одних руках. С этим предложением мы вышли на Правительство, и в настоящее время в принципе решен вопрос о передаче этой Регистрационной палаты в ведение Министерства юстиции. Как только выйдет закон о регистрации юридических лиц, эта система должна у нас заработать.

Журнал российского права № 10/11 —1998

6

Доклады и сообщения участников конференции



Состояние и проблемы совершенствования законодательства об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью

  Е. А. СУХАНОВ — декан юридического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, член Совета Исследовательского центра частного права, доктор юридических наук, профессор.
  Хотел бы с общетеоретических позиций дать некоторую оценку действующему законодательству о хозяйственных обществах, поскольку одной из задач нашей конференции является и оценка действующего законодательства, и выработка рекомендаций по его совершенствованию.
  Прежде всего хочу обратиться к истории появления у нас в России законодательства о хозяйственных обществах, пока что весьма короткой. В настоящее время они стали главным субъектом имущественного оборота, вытеснив в этом качестве государственные предприятия. Это обусловлено переходом к рыночной экономике. Коль скоро они заняли господствующее место, становится понятным и значение правового регулирования их имущественного статуса. Кроме того, надо иметь в виду, что хозяйственные общества в действительности являются наиболее сложной юридической конструкцией по сравнению с более простыми формами юридического лица. Да и практика, и вслед за ней законодательство пошли по пути подчас даже навязывания наиболее сложных в организационно-правовом отношении структур, а иногда и наиболее опасных для участников этих обществ. Это вылилось в очень непростую историю законодатель

ного регулирования их статуса. А все начиналось в обычном классическом виде с известного союзного Положения об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью 1990 года. Оно, как вы помните, буквально спустя полгода было парализовано действием российского Положения об акционерных обществах № 601, которое открыло все мыслимые и немыслимые шлюзы для разного рода злоупотреблений. Этот акт был подкреплен Законом о предприятиях и предпринимательской деятельности, который закрепил коллективную собственность в акционерных обществах, как и в других хозяйственных обществах и товариществах.
  Союзные основы гражданского законодательства 1991 года, уступая в силе российским законам, содержали всего одну статью о всех хозяйственных обществах и товариществах. И вот в такой ситуации мы жили несколько лет. И лишь в 1995 г. практически вступил в силу ГК.
  В главе Гражданского кодекса о юридических лицах впервые был дан более или менее развернутый костяк конструкции акционерного общества, построенный по классическим образцам, который и должен был стать основой акционерного закона. Но этого не произошло. Акционерный закон делался на принципиально иных позициях. Потом его пытались согласовать с Гражданским кодексом. Эти разные подходы дают себя знать. Более того, акционерные общества у нас регулировались и регулируются до

Журнал российского права № 10/11 —1998

7

сих пор еще и законодательством о приватизации. Причем таких обществ в обороте большинство.
  Что касается обществ с ограниченной ответственностью, то им еще меньше повезло. В Гражданском кодексе 1922 года они были сконструированы наподобие нынешних обществ с дополнительной ответственностью. Закон о предприятиях и предпринимательской деятельности отождествил товарищество с ограниченной ответственностью и акционерное общество закрытого типа, что внесло полную неразбериху. Правда, Гражданский кодекс в 1994 году внес определенную ясность в этот вопрос. И с недавних пор у нас действует новый Закон об обществах с ограниченной ответственностью. При этом следует отметить, что на развитие акционерного законодательства заметное влияние оказали иностранные подходы, особенно американская, отчасти германская, модели обществ с ограниченной ответственностью. А вот модельное законодательство стран СНГ, которое частично уже издано, к сожалению, в меньшей мере сказалось на развитии нашего законодательства.
  Теперь непосредственно о состоянии и оценке российского законодательства об акционерных обществах и обществах с ограниченной ответственностью. Давно и хорошо известны основные его функции: защита прав кредиторов и прав мелких акционеров или участников этих обществ. Однако наше законодательство об акционерных обществах ставило перед собой совершенно другие задачи. Я имею в виду прежде всего Закон об акционерных обществах и действовавшие до него Положение № 601 и Закон о предприятиях и предпринимательской деятельности. Цели в них были заложены скорее всего политические: создание среднего или какого-то иного клас

са собственников; возможность приобретения имущества, капитала и так далее. И меньше всего законодателя заботили классические цели, а это, безусловно, дало о себе знать.
  Что касается защиты интересов кредиторов, российское законодательство (здесь и Гражданский кодекс небезгрешен) пошло по пути предоставления возможности создавать хозяйственные общества с уставным капиталом, состоящим из чего угодно, только не из денег. И очень нескоро, к сожалению, пришли к тому, что необходима независимая оценка таких вкладов участников. Впервые лишь в Законе об обществах с ограниченной ответственностью появилась запись о том, что независимый оценщик при завышении оценки тоже несет ответственность солидарно с участниками общества. Помню, когда акционерный закон проходил через наш парламент, то только во втором чтении с трудом удалось добиться включения в него записи о том, что вклад в имущество общества, оцененный в сумму более чем 200 минимальных зарплат подлежит независимой экспертной оценке. Я уже не говорю о том, что сама концепция уставного капитала как способа защиты интересов кредиторов очень активно оспаривалась и оспаривается до сих пор.
  Теперь о защите прав акционеров. Классическим примером здесь является правовое положение наблюдательного совета, который у нас превратился в совет директоров. К сожалению, и Гражданский кодекс не до конца прояснил ситуацию. При его создании разработчиков уговорили на невинную, на первый взгляд, запись: “совет директоров (наблюдательный совет)”, а не наоборот — “наблюдательный совет (совет директоров)”, как было предусмотрено в проекте. Шла борьба двух концепций.

Журнал российского права № 10/11 —1998

8

Американская концепция предполагает, что управление акционерным обществом строится по двухзвенной системе: общее собрание — совет директоров. При этом совет директоров — исполнительный орган, который все определяет. В Гражданский же кодекс была заложена германская система, согласно которой наблюдательный совет есть постоянно действующий орган акционеров, который осуществляет контроль за исполнительным органом. Когда же смешали обе концепции, то на первый план вышли функции наблюдательного совета именно как совета директоров. В акционерном законе записано, что количество членов исполнительного органа в наблюдательном совете не может превышать половины его участников. В Законе об обществах с ограниченной ответственностью появилась запись о том, что количество членов исполнительного органа, состоящих в наблюдательном совете, не может превышать четверти его участников. Затем еще вдвое число их уменьшили. И такая норма продолжает действовать.
  Отдельного разговора заслуживают акционерные общества, созданные в результате приватизации. По некоторым оценкам, они у нас преобладают. А это искажает конструкцию акционерного общества, которое изначально-то рассчитано на собирание, концентрацию капитала из множества вкладов. Конструкция же российского акционерного общества в ходе приватизации использовалась для раздачи капитала. Никто ничего не вкладывал в имущество. Наоборот, государство разными способами его раздавало. Результат не замедлил сказаться. Вот отсюда и пошли закрытые акционерные общества, которые были созданы участниками именно как элитарные клубы, как способ закрыться от влияния

сторонних инвесторов, не допустить никого к имуществу.
  Применительно к закрытым акционерным обществам опять у нас получилась, с моей точки зрения, неувязка. Ведь не случайно в свое время в Законе о предприятиях и предпринимательской деятельности их отождествили с товариществами с ограниченной ответственностью. Действительно, эти две юридические конструкции выполняют одну экономическую функцию. До сих пор у нас акционерный закон, да и Гражданский кодекс стоят на той позиции, что открытые и закрытые общества юридически очень существенно различаются. И тенденция сейчас такова, что надо усиливать закрытый характер и без того самых закрытых обществ. Мало того, что там акционеров лишили права свободного отчуждения акций, планируется ввести еще ряд ограничений. Словом, дело идет к тому, что это закрытое общество становится какой-то совершенно особой организационно-правовой формой. Это следствие того, что были искажены классические подходы к акционерному законодательству и законодательству об обществах с ограниченной ответственностью. Как правило, никто ничего в эти общества не вкладывал, а все его участники только получили. В таких обществах в большинстве случаев акций не было и нет в природе. Оказалось, что акции можно не выпускать, а иметь некие записи, которые российское законодательство о рынке ценных бумаг квалифицирует как объекты права собственности. Но если акционерное общество признается без акций, с имуществом, в образовании которого акционеры, как правило, никакого участия не принимали, наблюдается стремление всячески закрыться от стороннего инвесто

Журнал российского права № 10/11 —1998

9

ра, то возникает вопрос: а акционерное ли это общество вообще?
  И здесь снова следует вернуться к действующему законодательству. Поскольку готовилось оно в значительной мере в спешке, то не решило ряд очень важных вопросов, связанных с участием работников в деятельности акционерных обществ и обществ с ограниченной ответственностью. В зарубежной практике хорошо известны ситуации, когда акционеры одновременно являются работниками, или участники общества с ограниченной ответственностью — наемными его работниками. Они получают и право на участие в деятельности наблюдательного совета, за ними бронируется определенное число мест в этом совете. Однако наш законодатель даже не ставил этот вопрос ни в акционерном законе, ни в Законе об обществах с ограниченной ответственностью. Поэтому неудивительно, что некоторое время назад появился проект закона о так называемых ПР, предприятиях, принадлежащих работникам. Хорошо, что удалось убедить разработчиков этого закона, что это конструкция в лучшем случае политэкономическая, но никак не юридическая. Теперь эта идея вылилась в то, что принимается специальный закон о таких акционерных обществах. А нужен ли он?
  Совершенно не решен и вопрос об особенностях функционирования акционерных обществ с преобладающим участием государства, как, кстати, и обществ с ограниченной ответственностью. А реальная ситуация такова, что в экономике преобладают акционерные общества с государственным участием, в том числе преобладающим. Но об этом российский законодатель практически тоже молчит. А это значит, что принимаются либо отдельные законы по отдельным обществам, как, например, недавно принятый Государственной Думой Закон об

управлении РАО ЕЭС России, либо указы Президента и другие подзаконные акты.
  Во вступительном слове В. Ф. Яковлева уже говорилось о проблеме статуса и особенностях взаимоотношений материнских и дочерних компаний. Следует подчеркнуть, что эти взаимоотношения отнюдь не сводятся к взаимной или солидарной ответственности. В частности, защита интересов меньшинства акционеров или участников дочерней компании, интересов кредиторов дочерней компании. У нас же проблема в основном свелась к ответственности материнской компании по долгам дочерней, зафиксированной в ст. 105 Гражданского кодекса. Закон об акционерных обществах эту ответственность исключил, не посчитавшись с ГК, и установил такие условия, соблюдение которых нереально. А Закон об обществах с ограниченной ответственностью, по сути, воспроизвел статью 105 ГК.
  В Законе о финансово-промышленных группах прямо записано, что материнское и дочернее общество — это одновременно и финансово-промышленная группа, а материнская компания становится центральной в этой финансово-промышленной группе. Все ее участники отвечают по долгам центральной компании. То есть согласно этому Закону дочернее общество уже отвечает по долгам материнского. Вот к чему можно придти, когда в общем законодательстве эти вопросы не урегулированы.
  Конечно, нельзя не отметить и целый ряд положительных новелл, которые содержатся в акционерном законе и еще в большей мере — в Законе об обществах с ограниченной ответственностью. В них введено понятие крупных сделок, которое в известной мере работает, хотя и порождает немало сложностей. Тем не менее регулирование крупных сделок, в целом, — хо

Журнал российского права № 10/11 —1998

10

рошая идея. Импонирует также идея кумулятивного голосования, хотя опять-таки в акционерном законе оно допускается только при выборах наблюдательного совета или совета директоров, но никак не при выборах органа управления.
  Закон об обществах с ограниченной ответственностью, с моей точки зрения, существенно лучше акционерного закона, хотя и далек от идеала. Там тщательнее разработан режим имущества общества, в том числе уставного капитала. И сейчас уже есть проекты внесения подобных изменений в акционерный закон.
  Но ряд проблем и в этом законе не решен. Это прежде всего касается статуса материнских и дочерних компаний, крупных сделок, положения наблюдательного совета, в котором по-прежнему участвуют члены исполнительного органа.
  Таким образом, с принятием и Закона об акционерных обществах, и Закона об обществах с ограниченной ответственностью, безусловно, сделан большой шаг вперед. Но полного удовлетворения эти законы не принесли, и говорить о каком-то кардинальном улучшении правового регулирования этой сферы пока еще рано.
  И еще один вопрос — о соотношении этих законов с другими законодательными актами, их месте в системе нашего законодательства. Даже после принятия двух частей Гражданского кодекса говорить о системе гражданского законодательства можно лишь с очень большой натяжкой.
  Известно, что задумывался Гражданский кодекс (и в ст. 3 ГК есть прямая запись на этот счет) как акт, возглавляющий систему нашего гражданского законодательства. Тем не менее разработчики отдельных законов шли выборочным путем. В каких-то случаях, когда им казалось это целе

сообразным, они требовали и настаивали на соблюдении норм Кодекса в этих законах, в других — шли на нарушение, оставляя противоречие между этими законами и нормами ГК. Такой выборочный подход потом сказался. Принятые, в частности, Закон о рынке ценных бумаг, Закон о банках и банковской деятельности вступают в противоречие с Законом об акционерных обществах.
  Недостатки законодательства вынудили и судебно-арбитражную практику сказать свое слово. Несколько постановлений пришлось принимать высшим судебным органам по поводу применения акционерного закона к случаям приватизации.
  В связи с этим встает еще один вопрос — как с этим законодательством быть дальше. То ли оставаться ему в нынешнем виде и действовать, то ли в него надо вносить изменения. Тем более что мы уже имеем опыт внесения изменений в Гражданский кодекс (в ст. 64, 185, 855).
  За последние примерно семь— восемь лет у нас каждые два года законодательство в этой сфере обновлялось. Положение сначала союзное, потом российское, закон один, затем другой. Я не уверен, что эти изменения благотворно скажутся. Если мы будем слишком часто и кардинально ломать наше законодательство, не думаю, что практика спокойно это воспримет. Эти вопросы, видимо, нуждаются в более серьезной теоретической проработке. Прежде чем вносить какие-то изменения в закон, должны быть достаточно четкие концептуальные представления о том, чего же мы хотим.
  Система законодательства о юридических лицах в основном создана. Отсутствует ряд необходимых актов. С одной стороны, это, конечно, хорошо, что за несколько лет такую систему создали и она


Журнал российского права № 10/11 —1998

11

в целом работает успешно. Но, с другой — эта система весьма далека от идеала. В какой мере ее надо сейчас кардинально реформировать? Над этим следует серьезно подумать.

  Ю. Г. БАСИН — профессор Казахского государственного юридического университета и Высшей школы права «Эдилет», доктор юридических наук (Республика Казахстан).
  Развитие законодательства Республики Казахстан об акционерных обществах в основных концептуальных направлениях и даже актах во многом переплетается с развитием законодательства России. Начало ему заложило Положение, утвержденное Советом Министров СССР № 590 от 19 июня 1990 года. Затем были приняты законодательные акты, в разной степени определявшие создание и развитие акционерных обществ. И лишь потом появились законы более узкого направления, специально нацеленные на развитие акционерных обществ — Закон о хозяйственных товариществах и акционерных обществах от 21 июня 1991 года и Закон о разгосударствлении и приватизации от 22 июня 1991 года.
  Но весь этот первоначальный этап развития законодательства был направлен не столько на создание акционерного общества, сколько на решение наших злободневных экономических проблем. На первых шагах перехода к рыночным отношениям ученые и практики долго и упорно пытались провести концепцию соединения социализма с капитализмом и под маркой классических образований, свойственных рыночной экономике, втиснуть туда трудовой коллектив, коллективную собственность, ликвидировать противоречие между трудом и капиталом.
  Главной задачей акционерного общества, как и товарищества с

ограниченной ответственностью, считали не концентрацию капитала, а способ передать его трудовому коллективу, дав ему тем самым реальную экономическую власть и прочно связав его интересы с интересами развития предприятий. Такое идеалистическое представление распространялось довольно широко. Реально же получилось, что мы все передали не трудовому коллективу, а руководителям предприятий, то есть группе лиц, которая сумела захватить рычаги власти.
  Первые законы о хозяйственных товариществах и акционерных обществах в Казахстане исходили из того, что нужно создать максимальные льготы для трудовых коллективов в приобретении акций. И эта тенденция развития акционерных обществ как формы преобразования государственных предприятий в предприятия, передаваемые трудовому коллективу, членам трудового коллектива, находила воплощение во многих нормах.
  Попытки ввести в законодательство понятие акционерного общества как сообщества, стремящегося путем концентрации капитала расширять сферу деятельности, преимущественно предпринимательскую, укреплять те производственные фонды, которыми оно обладает и может дальше развивать, впервые проявились в Гражданском кодексе Республики Казахстан.
  Начался следующий этап. Здесь уже был накоплен опыт. Уже появились и плоды совместной работы специалистов стран СНГ. Вместе со специалистами России, Украины, других государств мы работали над рядом модельных законов, которые были объединены стремлением создать реальную базу концентрации капитала с эффективным его использованием в условиях рыночной экономики. Был разработан Модельный гражданс

Журнал российского права № 10/11 —1998

12

кий кодекс. Проведена большая работа по созданию модельного законодательства об акционерных обществах.
  В Казахстане в этой области подготовлен большой пакет однородных законодательных актов гражданско-правового, цивилистическо-го направления, которые единообразно регулировали частные экономические отношения: Гражданский кодекс, законы о хозяйственных товариществах, об иностранных инвестициях, о регистрации юридических лиц, об ипотеке, о регистрации недвижимого имущества, о земле, о недрах и недропользовании, о нефти. Недавно принят Закон о товариществах с ограниченной и дополнительной ответственностью. Параллельно готовился Закон об акционерных обществах. Потом, правда, юристов от работы над проектом этого закона практически отстранили. Были созданы рабочие группы преимущественно из специалистов финансового направления, банковского дела и ценных бумаг. Возглавила работу комиссия по ценным бумагам. Была подключена большая группа американских специалистов, которые в основном и подготовили проект закона об акционерных обществах. Затем нас попросили высказать свое мнение. Мы дали резко отрицательную оценку. В проекте развивалось множество положений, совершенно, на наш взгляд, неприемлемых. В нем все полностью — от создания акционерных обществ до их возможной ликвидации — отдавалось под контроль и управление Комиссии по ценным бумагам. Жаркие и во многом безрезультатные споры продолжались почти год. Наконец, 10 июля 1998 года Закон был принят. По итогам обсуждений в законопроект было внесено немало изменений, улучшивших закон: ослаблен диктаторский режим Комиссии по ценным бумагам, введен

четкий регламент формирования и деятельности органов управления, повышен уровень защиты прав и интересов акционеров. Но основная концепция, к сожалению, сохранилась.
  Если сжато охарактеризовать функции, сущность или понятие акционерного общества, которые вытекают из нового Закона, то это — стремление использовать акционерное общество не для концентрации капитала в целях развития производства в своеобразных, разумеется, формах, а превратить АО в эмитента ценных бумаг, которые идут на фондовый рынок.
  При этом как только мы начинали возражать: “А как же развитие производства?” — нам отвечали: “Причем здесь производство? Самое главное для акционерных обществ — это возможность на рынке ценных бумаг играть на разнице в курсах”.
  Наша позиция вовсе не сводится к тому, что Закон вообще не годится. В конце концов свои обоснования имеют разные концепции. Реально в мире существуют и та и другая. Целый ряд положений Закона заслуживает положительной оценки. Там учтены многие пожелания практиков, устранены недостатки ранее действующего законодательства. Много новшеств взято из российского законодательства. Предприняты попытки обеспечить защиту меньшинства акционеров, поставить власть внутренних монополистов акционерного общества в определенные рамки. Введен контроль за крупными сделками.
  Однако сама концепция формирования деятельности и правового статуса акционерных обществ, нашедшая отражение в Законе, строится на отличных от привычных нам началах. Это хорошо видно из сопроводительной записки, подписанной Председателем Правитель

Журнал российского права № 10/11 —1998

13

ства Республики Казахстан, которую Правительство направило вместе с проектом закона в Парламент. В ней сказано: “Проект закона отходит от традиционного представления об акционерном обществе как об обществе, которое располагает капиталом, складывающимся из долей его участников, одинакового номинального размера, именуемых акциями”. Закон предусматривает, что акционерное общество представляет собой организационно-правовую форму юридического лица, выпускающего ценные бумаги с целью формирования объявленного уставного капитала. В связи с этим прежнее значение понятия уставного капитала утрачивает свое значение, появляется новое представление и об акционерном обществе, и об уставном капитале.
  Закон устанавливает два понятия уставного капитала: объявленный уставный капитал и выпущенный (оплаченный) уставный капитал. Первый объявляется при образовании акционерного общества, но никого и ни к чему не обязывает. Вы объявляете капитал, затем выпускаете акции на сумму, какая вам необходима. А остальное — это пространство, люфт между объявленным и выпущенным капиталом — отдается целиком на ваше усмотрение. Он может сохраняться длительное, не ограниченное законом время. Есть только одно требование, чтобы объявленный капитал был не меньше минимального размера, установленного Законом. В валютных показателях для открытого акционерного общества — это около 40 тысяч долларов. Тот же минимальный размер и выпущенного капитала. Первоначально может регистрироваться акционерное общество, имеющее не менее 25% названной выше суммы, или около 10 тысяч долларов. Дальше в уставных и других документах сумма объявленного капитала мо

жет составлять сотни миллионов долларов. Это очень напоминает те финансовые пирамиды, от которых пострадали многие граждане.
  Далее создаются разные виды акционерных обществ. Традиционно — открытые и закрытые. Вместе с ними появляется новая категория акционерных обществ, аналогии которой в странах СНГ пока нет. Первоначально в законопроекте они именовались “публичное акционерное общество”, а позднее в Законе — “открытое народное общество”. Это очень крупное общество, с 500 акционерами, с размером активов не менее восьми миллионов долларов, выпускающее акции только на организованный рынок ценных бумаг. Их называют “голубые фишки”. Главная задача — покупать, продавать, перепродавать эти “фишки”. При этом открытое народное общество находится под жесточайшим контролем Национальной комиссии по ценным бумагам. Комиссией контролируется каждая сделка, связанная с размещением на рынке акций этого общества. Открытые народные общества представляют ей отчеты о своей деятельности. По итогам проверки комиссия вправе применять жесткие репрессивные меры.
  Появляется и новый “частный” способ размещения ценных бумаг, при котором акции продаются только так называемым квалифицированным инвесторам. Таковыми являются юридические лица, ведущие свою деятельность на рынке ценных бумаг и имеющие собственный капитал не менее 400 тысяч долларов. Только такой инвестор может покупать частным способом акции и продавать их, если пожелает, таким же квалифицированным инвесторам. Но в Законе ничего не говорится о том, какие АО и при каких условиях могут (или должны) размещать акции частным способом.

Журнал российского права № 10/11 —1998

14